Потерянный рай

Отложена в запасном магазине,

И крошечное зернышко, внезапно

Раздувшися, воспламеняет воздух;

Так сразу Враг восстал во весь свой рост.

Поражены, невольно отступили

Два Ангела-красавца – так внезапно

Явился им ужасный адский царь, —

Затем к нему бесстрашно обратились:



«Кто из мятежных Духов, обреченный

На вечный Ад, осмелился сюда

Войти, покинув адскую темницу?

Зачем ты здесь, свой образ изменив,

Сидел, как Враг, у изголовья спящих?»



Им в ярости ответил Сатана:

«Как! Вы меня не знаете? Однако

Вы знали прежде, что я вам не ровня:

На высоту, где я сидел, не смели

Вы воспарить. Коль скоро вы меня

Не знаете, из этого лишь видно,

Как низменны вы сами – ниже всех

Из ваших полчищ; если ж вам знаком я,

То для чего вам спрашивать меня,

Излишними словами начиная

Посланье ваше? Чтоб оно, пустое,

Как те слова, окончилось ничем?»



Ответствуя презреньем на презренье,

Ему Зефон немедля возразил:



«Не думай, дух мятежный, что свой образ

Ты сохранил, что он не помрачен

С тех пор, как в Небесах, святой и чистый,

Ты жил, и что узнать тебя не трудно.

Как только ты быть добрым перестал,

Ты славы той лишился, став подобен

Лишь преступленью своему и мраку


Тех мест, где ты томиться осужден.

Однако же иди за нами: должен

Ты, без сомненья, дать ответ тому,

Кто нас послал; долг на него возложен

Оберегать от всяких нападений

Весь этот край и этих двух – от Зла».



Так молвил Херувим. Отпор суровый,

При юношеской прелести его,

Подействовал с неотразимой силой.

Стоял, смущен и уничтожен, Дьявол

И чувствовал Добра все обаянье,

Всю чистой добродетели красу;

Он видел это и терзался горько

Своей утратой; более ж всего

Он тем был опечален, что другие

Заметили, как изменился он.

Но все-таки не показал он вида

Смущенья или страха и сказал:



«Что ж, если биться должен я, то лучший

Пусть бьется с лучшим – с тем, кто вас послал,

А не с послами иль со всеми вместе:

Тогда я больше славы получу

Иль меньше потеряю».



«Этот страх твой, —

Ему Зефон отважно возразил, —

Лишь избавляет нас от испытанья,

Которое могло бы показать,

Что может сделать даже самый слабый

Один противу грешника, который

Бессилен потому, что грешен он».



Враг промолчал, весь яростью объятый;

Без слов вперед немедленно он шел.

Так гордый конь обузданный ярится,