Потерянный рай

Садам, издревле славным, Гесперид[85], —

Цветущие поля, долины, рощи,

Блаженные трикраты острова, —

Но кто на них живет, – на разъясненья

Не стал он тратить времени. Стремится

Скорей всего он к солнцу золотому

Сквозь небосвод спокойный (вверх иль вниз,

Сквозь центр иль вне его, по направленью

Вдоль иль в ширину, – определить

Не так легко). Великое светило

Стояло вдалеке от тучи звезд,

Что от него держалися с почтеньем

На расстояньи; царственно оно

Лучи свои оттуда рассылало,

Они ж свершали звездный танец свой

И быстро мчались иль магнитной силой

Лучей его вращались. Согревало

Оно весь мир и даже, внутрь частей

Незримо проникая, изливало

В их глубину свою святую силу —

Так дивно поместилося оно.

На светлый диск спустился Враг; пожалуй,

С тех пор на нем подобного пятна

Не видели ни разу звездочеты.

То место выше всяких описаний

Прекрасно было: камень иль металл,

Которому нет на Земле подобных.

Он не повсюду одинаков был,

Но весь, как раскаленное железо,

Сверкал и, металлически блестя,

То золотом, то серебром казался,

Иль, если это камень был, подобен

Карбункулу он был иль хризолиту,

Рубину иль топазу, иль каменьям

Двенадцати, которыми украшен

Был панцирь Аарона, или камню,

Которого – иль хоть его подобья —


Философы везде искали тщетно,

Хотя они сумели уловить

Летучего Меркурия[86] и даже

Могли извлечь Протея-старика[87],

Во всех его видах разнообразных,

Из глубины морской и, перегнав

В ретортах, возвратить в первичный образ.

И если там цветущие поля

Повсюду дышат чистым эликсиром

И реки жидким золотом текут,

То диво ли, что солнце, лучший химик,

Хотя оно от нас удалено,

Мешаяся во тьме с земною влагой,

Творит столь много дорогих вещей,

По цвету пышных и по силе редких?

Еще здесь больше Дьявол видеть мог,

Не ослепляясь солнцем: без препятствий

Водил он взор свободно вдаль и вширь,

И не было нигде здесь даже тени,

Но ярко было все освещено;

Так точно на экваторе отвесно

Лучи бросает солнце, и при этом

Не может падать тень от темных тел.

И воздух был здесь, как нигде, прозрачен

И делал зренье острым для предметов,

Хотя бы чрезвычайно отдаленных;

Поэтому увидел вскоре Враг

Блистательного Ангела[88] – такого,

Какого зрел на солнце Иоанн.

Стоял он отвернувшись, но чрез это

Нисколько блеск его был не слабей;

Из солнечных лучей златой тиарой

Глава его увенчана была,

А за плечами, сверху оперенья

Роскошных крыльев, кудри золотые

Лежали пышно. Он, казалось, был

Поставлен здесь для некой важной службы

Иль в размышленья погружен. И рад