Потерянный рай

Ему ответил быстро Архивраг:



«О падший Херувим! Кто слаб, тот жалок,

Страдает он иль действует; но знай —

Теперь для нас одно лишь несомненно:

Добра творить не будем мы вовек;

Творить лишь Зло – все наше утешенье,

Затем что этим мы противостанем

Высокой воле нашего врага.

Как только пожелает Провиденье

Из Зла, от нас идущего, создать

Добро, мы силы все свои приложим,

Чтоб эту цель благую извратить

И в самом благе отыскать возможность

Дурного. Если это будет часто

Нам удаваться, может быть, Его

Мы огорчим; быть может, помешаем

Свершению взлелеянных Им планов.

Но посмотри: наш грозный Победитель

Послушных слуг возмездья и погони

Уж отозвал назад к вратам Небес;

Град серный, вслед нам сыпавшийся бурно,

Уж перестал, и пламенные волны

Пучины, нас приявшей при паденьи

С Небес, уж улеглись, и страшный гром,

Крылами красных молний нас разивший,

Быть может, стрелы все свои истратил

И бушевать уже перестает

Среди громадной бесконечной бездны.

Воспользуемся случаем, который

Дает нам враг – быть может, из презренья.

А может быть, уж свой насытив гнев.

Ты видишь эту страшную равнину,

Пустынную и дикую, жилище

Отчаянья, в которой света нет,

Коль не считать сверканья синеватых

Огней, дающих бледный, грозный отблеск?


Пойдем туда, уйдем от колебанья

Волн пламенных – там отдохнем немного,

Насколько здесь нам отдых и покой

Возможен; там, собрав все наши силы,

Обдумаем, что сделать можем мы,

Чтоб отомстить врагу как можно больше;

Как наши все потери возместить

Иль перенесть жестокое несчастье,

В надежде силы новые найти

Иль почерпнуть в отчаяньи решимость».



Так Сатана к ближайшему собрату

Вел речь, главу из пламени подняв;

Глаза его метали искры, тело ж

В волнах огня на много десятин,

Чудовищно громадно, простиралось,

Подобно исполинам древних мифов —

Сынам земли, титанам, воевавшим

С Юпитером, или Бриарею[2], иль

Тифону[3], что в пещере укрывался

В соседстве Тарса[4] древнего, иль чуду

Морскому, что зовут Левиафаном[5],

Которое всех прочих Божьих тварей,

Что в океане плавают, громадней.

Когда вблизи норвежских берегов,

Так повествуют моряки, он дремлет,

Порою штурман маленького судна,

Крушенье потерпевшего в ту ночь,

Его за остров примет в полумраке,

В чешуйчатую кожу якорь бросит

И к стороне подветренной пристанет,

Чтоб переждать, пока все море мгла

Покрыла, день желанный отдаляя.

Так точно Архивраг лежал, простертый

Во всю свою громадную длину,

К пылающему озеру прикован;

И никогда б не поднял он главу,