Потерянный рай

Книга первая





Содержание


Эта первая книга излагает вкратце главный предмет – непослушание человека и потерю вследствие этого Рая, в котором он жил; затем она касается первой причины его падения – змеи или, точнее, Сатаны в образе змеи. Сатана, восстав против Бога и привлекши на свою сторону многие легионы Ангелов, был по повелению Божию низвержен, со всею своей ордой, с Небес в глубокую бездну. Не вдаваясь в описание этого события, поэма быстро переходит к главному действию, изображая Сатану и его Ангелов в Аду, который описывается здесь лежащим не в центре Земли (так как предполагается, что небо и Земля еще не созданы и, конечно, еще не прокляты), а в месте величайшей тьмы, которое лучше всего назвать Хаосом. Здесь Сатана с его Ангелами лежат в пылающем озере, пораженные и оглушенные громом. Через некоторое время он оправляется от своего смущения и обращается к лежащему около него Ангелу, который по чину и достоинству ближе к нему, чем все прочие; они беседуют о своем жалком падении. Сатана пробуждает все свои легионы, которые все еще лежат в беспамятстве. Они встают. Описывается их численность, боевое вооружение; поименовываются их главные вожди, соответствующие идолам, которые впоследствии почитались в Ханаане и соседних странах. Сатана обращается к ним с речью, утешает их надеждой на завладение Небесами снова и в заключение говорит о новом мире и предполагаемом новом роде созданий, согласно древнему пророчеству и рассказам, бытующим на Небесах (дело в том, что, по мнению многих древних Отцов Церкви, Ангелы существовали задолго до появления видимых созданий). Для исследования истинности этого пророчества и для принятия решения, что следует делать ввиду этого, Сатана предлагает собрать великий совет. Его сообщники принимают предложение. Возникает из бездны Пандемониум, дворец Сатаны, внезапно построенный его слугами, и адские вельможи держат в нем свой совет.

О первом непокорстве человека,

О запрещенном древе, о плоде,

Которого смертельное вкушенье

Смерть в мир внесло и с ней все наше горе,

С утратою Эдема, до поры,

Когда он Величайшим Человеком

Нам будет возвращен, когда мы будем

Вновь обладать обителью блаженства, —

Об этом всем поведай песню, Муза

Небесная, которою когда-то

Был вдохновлен с таинственных высот

Хорива иль Синая древний пастырь,

Избраннику-народу рассказавший

О первых днях, как Небо и Земля

Возникли из Хаоса! Иль, быть может,

Живешь ты на Сионской высоте,

Иль обитаешь там, где Силоамский

Ручей течет у Трона Божества;

Где б ни витала ты, я призываю

Тебя помочь моей отважной песне,

Полет которой гордо воспарит

Превыше гор Аонии[1], касаясь

Предметов, не достигнутых поднесь

Ни прозою, ни звучными стихами.



И Ты первей всего, Ты, Вышний Дух,

Который сердце чистое всем храмам

Предпочитаешь, – Ты меня наставь!

Ты знаешь все; в начале всех начал

Ты был; подобно матери-голубке,

Над выводком любовно распростершей


Лелеющие крылья, реял Ты,

Творя миры, над бездной бесконечной!

О, просвети все, что во мне темно;

Что низко, то возвысь, чтоб я, достигнув

Вершины долгой повести моей,

Мог подтвердить всю Промысла премудрость,

Пути Его раскрыть перед людьми.

Поведай – ибо ни в эфире Неба,

Ни в бесконечной Ада глубине

Ничто от взора Твоего не скрыто, —

Поведай о причине, побудившей

Великих прародителей, блаженством

Столь взысканных, любимых Небесами,

Поставленных владыками в сем мире, —

Внезапно от Создателя отпасть

И преступить запрет – запрет единый!

Кто их вовлек в постыдный тот мятеж?

То Адский Змий был; то его обман

Мать рода человеческого лестью

Пленил, когда за гордость он свою

Со всей толпою Ангелов мятежных

Низвергнут был с Небес. На помощь их

Надеясь твердо, он мечтал, став выше

Князей своих, сравниться со Всевышним,

Противостав Ему; честолюбиво

Поставив целью Трон и Царство Бога,

Повел он нечестивую войну

На Небесах и в бой вступил надменно.

Но тщетно он пытался! Всемогущий

Низверг его во пламени стремглав,

Разбитого, сожженного ужасно,

С высот Небес в бездонную погибель,

Чтоб там лежал в алмазных он цепях,

Терзался бы в огне неугасимом

За то, что вызвал Вышнего на бой.



И девять раз уже сменилось время,