Потаенные страхи
Часть 24 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Из-за женщины, держась за юбку платья, выглянула девочка лет пяти-шести. С кудряшками иссиня-черного цвета, такого же, что и у отца когда-то, и такими же синими глазками.
— Эмма, дорогая, поздоровайся.
Девочка несмело вышла из-за матери и, словно узнав, с заливистым смехом бросилась на шею оцепеневшему Алану.
— Здравствуй, папочка! — крепко обняв его, малышка отстранилась. — Папочка, почему ты плачешь?
— Доченька, какая ты красивая, — мужчина погладил девочку по щеке.
— Мама говорит, что я маленькая папина копия. Я каждый день смотрю на тебя в окошко, папочка. У нас есть большо-о-ое, вот такое окошко. И там ты ходишь, а еще кушаешь и спишь. Папочка, ты так смешно спишь! Мама говорит, что я сплю точно так же.
— Правда? А что еще мама говорит?
— А еще я и мама защищаем тебя от… Мам, а от чего мы защищаем папочку? Я забыла.
— Ничего, девочка, моя. Папа понял тебя. Скажи, вам с мамой хорошо здесь?
— Да, мне тут очень нравится. Но мама говорит, что тебе пока нельзя к нам. Почему, папочка? — Хаггард посмотрел на возлюбленную, Линда мягко кивнула.
— Понимаешь, малышка, у папы остались еще дела. Скоро я все закончу, и мы будем все вместе. Вы же с мамой придете за мной потом?
— Конечно, папочка! — отец и дочь крепко обняли друг друга.
— Эмма, нам пора. Папе нужно возвращаться.
— Еще минутку, Линда, пожалуйста.
Он не хотел отпускать, не хотел возвращаться. Там он снова будет один. И никакие блага всего мира не залечат эту кровоточащую рану. Не заглушат мучительную боль.
Мужчина, не разрывая объятий, поднял на руки девочку и подошел к ее матери. Крепко обнявшись они простояли несколько мгновений, все втроем. Алан нежно поцеловал любимую жену и долгожданную дочь. Женщина взяла на руки ребенка и отошла на шаг.
— Мы будем ждать тебя здесь, любовь моя.
— Я буду скучать, папочка!
— Постойте! Не исчезайте! Умоляю, вернитесь!
Все заволокло дымкой. Два силуэта плавно растворились за пеленой тумана.
Светловолосый открыл глаза и сел на постели. Он сидел молча, одинокий и потерянный. Нет, Алан не плакал. Слезы текли сами. И их невозможно было остановить…
* * *
Утро следующего дня принесло дождь.
— Опять льет… — проворчала Майя.
Сегодня она хотела пойти в бухту и там немного поплавать. Настроение быстро подстроилось под погоду и вылезать из постели внезапно расхотелось. Дверь на балкон была приоткрыта. Все-таки девушка очень любила дождь, его мерный шелест и мягкий запах. Высокая фигура промчалась к створками и, распахнув их настежь, заскочила внутрь, не забыв прикрыть.
— Ну куда! Ну накапаешь же!
— Тогда сделаем так.
Молодой человек, изрядно промокший, пока пробирался через балкон, начал скидывать с себя мокрую одежду.
— Эй, ты что делаешь?! Прекрати. Ай! — Андрей, избавившись от всей одежды кроме брюк, залез на широкую кровать и навис над актрисой. — Ты же весь мокрый!
— А плевать! — радостно улыбнувшись, актер затряс головой, забрызгивая сонную Майю.
Не дав рыжеволосой прийти в себя, дразня ее, стал целовать, начиная с губ, а дальше — куда получалось: скулы, глаза, кончик носа, лоб. Слегка прикусив мочку уха, вызвал желаемую реакцию — девушка вздрогнула и покрылась мурашками. Но этого несносному соблазнителю казалось мало… Переместился за ухо и, специально чуть громче дыша и не отнимая губ от бархатной кожи, спустился по шее вниз до ключицы. Это был беспроигрышный вариант. С первого раза он понял, что это ее слабые места. Хотел всего лишь поддразнить, но в итоге сам же и попался. Брюнет остановился, вдыхая аромат любимой.
— Что ты задум…
— Подожди! Не шевелись. Погоди минутку, — перебил мужчина.
“Раз… Два… Три…”
Подняв голову, заглянул в лучистые и такие родные глаза.
— Прости, слишком я увлекся…
— Все хорошо, — улыбнулась раскрасневшаяся актриса. — Просто я… еще, наверное, не осознала того, что произошло с нами. Порой мне неловко и… я смущена до невозможности! Но я скоро привыкну, потерпи, пожалуйста.
— О, не переживай. Я и сам не могу до конца поверить, что ты со мной. Все кажется, что проснусь сейчас в своей холодной пустой квартире. Снова один. Без тебя…
Майя нежно провела рукой по слегка колючей щеке. Мужчина поцеловал пульсирующую венку на тонком запястье девушки. Та в свою очередь завела руку ему за затылок. Пальцы моментально зарылись в густую шевелюру. Горин наклонился ближе и их губы слились в мягком, нежном и каком-то умиротворенном поцелуе. Через несколько минут он перекатился на левый бок, не забыв при этом обнять любимую.
— Не хочу отпускать тебя…
— Я же никуда не собираюсь, — усмехнулась актриса. — Наоборот, хотела весь день проваляться в постели. Ливень вон какой.
— Спасибо, дождик. Тогда весь день я проваляюсь с тобой. Ты же не прогонишь несчастного-болезного?
— Хи-хи… Ты умрешь со скуки.
— Уж я-то найду, чем заняться. Да, пока не забыл, утром тебя ждет небольшой сюрприз.
— А какой?
— Увидишь завтра.
— Зачем тогда вообще было говорить об этом? Меня же теперь распирать от любопытства будет!
— Так и было задумано.
— Ах так, да? Тогда получи подушкой!
Рыжеволосая вскочила на коленки и бросила в беднягу пуховое орудие.
И в самом деле, они провели весь день, не покидая спальни, за исключением вылазок, чтобы подкрепиться. Молодые люди дурачились, разговаривали, смеялись до самого вечера. А под конец, довольные прошедшим днем, уснули, держа друг друга за руки.
* * *
Поздним вечером, уже затемно, на остров приземлился частный самолет. Хаггард встречал гостью. С трапа самолета сошла молодая женщина. Она была на год младше Алана, но выглядела еще моложе. Асимметричная короткая стрижка, одежда в стиле гранж — все в ней кричало о неординарной личности.
— Здравствуй, Одри. Как долетела?
— Привет, дорогой! Накачалась успокоительными и проспала весь перелет, — они крепко обнялись и Хаггард пригласил ее в машину.
— Что-то ты совсем поник, Алан… Не хочешь, на континент, отдохнуть? Культурную программу возьму на себя.
— Нет, Одри. Спасибо за приглашение, но у меня много работы. Да и здесь есть все, что нужно, — тактично отказал мужчина. Гостья тяжело вздохнула.
— Мое предложение всегда в силе, имей в виду. Что ж с тобой поделаешь. Ладно, об этом позже. Какой план?
— Сейчас мы приезжаем, я провожаю тебя в номер. Сегодня уже поздно, поэтому отдыхай. А за завтраком я познакомлю тебя с пациентом. Для работы я все приготовил.
— Замечательно. А то я так перетрусила перед полетом, что сейчас просто с ног валюсь.
* * *
Утром Майя проснулась в постели одна. На подушке рядом лежала записка.
“Доброе утро! Я побоялся, что разбужу тебя, поэтому ушел прогуляться. Если не успеешь к завтраку, буду ждать тебя у себя. Балкон открыт. Люблю бесконечно…”
— Божечки… Что я делаю?! Но… я так счастлива!
Девушка выпорхнула из постели и побежала в душ, приговаривая:
— Собираться, одеваться, одеваться, одеваться!..
Горин тем временем сидел на террасе и пил чай. Он чувствовал себя очень необычно.
“Только эта девочка способна взбудоражить все твое нутро и освободить тебя без вреда для тебя самого. Отпусти и откройся ей. Без нее ты так и продолжишь истязать себя прошлым. И в итоге закончишь свое жалкое существование в психиатрической клинике, если не покончишь с собой раньше. Ты не справишься в одиночку и сойдешь с ума. А будучи с ней, не позволишь себе причинить вред любимой. Оберегая ее, ты обуздаешь свой нрав и обретешь долгожданный покой”
— Эмма, дорогая, поздоровайся.
Девочка несмело вышла из-за матери и, словно узнав, с заливистым смехом бросилась на шею оцепеневшему Алану.
— Здравствуй, папочка! — крепко обняв его, малышка отстранилась. — Папочка, почему ты плачешь?
— Доченька, какая ты красивая, — мужчина погладил девочку по щеке.
— Мама говорит, что я маленькая папина копия. Я каждый день смотрю на тебя в окошко, папочка. У нас есть большо-о-ое, вот такое окошко. И там ты ходишь, а еще кушаешь и спишь. Папочка, ты так смешно спишь! Мама говорит, что я сплю точно так же.
— Правда? А что еще мама говорит?
— А еще я и мама защищаем тебя от… Мам, а от чего мы защищаем папочку? Я забыла.
— Ничего, девочка, моя. Папа понял тебя. Скажи, вам с мамой хорошо здесь?
— Да, мне тут очень нравится. Но мама говорит, что тебе пока нельзя к нам. Почему, папочка? — Хаггард посмотрел на возлюбленную, Линда мягко кивнула.
— Понимаешь, малышка, у папы остались еще дела. Скоро я все закончу, и мы будем все вместе. Вы же с мамой придете за мной потом?
— Конечно, папочка! — отец и дочь крепко обняли друг друга.
— Эмма, нам пора. Папе нужно возвращаться.
— Еще минутку, Линда, пожалуйста.
Он не хотел отпускать, не хотел возвращаться. Там он снова будет один. И никакие блага всего мира не залечат эту кровоточащую рану. Не заглушат мучительную боль.
Мужчина, не разрывая объятий, поднял на руки девочку и подошел к ее матери. Крепко обнявшись они простояли несколько мгновений, все втроем. Алан нежно поцеловал любимую жену и долгожданную дочь. Женщина взяла на руки ребенка и отошла на шаг.
— Мы будем ждать тебя здесь, любовь моя.
— Я буду скучать, папочка!
— Постойте! Не исчезайте! Умоляю, вернитесь!
Все заволокло дымкой. Два силуэта плавно растворились за пеленой тумана.
Светловолосый открыл глаза и сел на постели. Он сидел молча, одинокий и потерянный. Нет, Алан не плакал. Слезы текли сами. И их невозможно было остановить…
* * *
Утро следующего дня принесло дождь.
— Опять льет… — проворчала Майя.
Сегодня она хотела пойти в бухту и там немного поплавать. Настроение быстро подстроилось под погоду и вылезать из постели внезапно расхотелось. Дверь на балкон была приоткрыта. Все-таки девушка очень любила дождь, его мерный шелест и мягкий запах. Высокая фигура промчалась к створками и, распахнув их настежь, заскочила внутрь, не забыв прикрыть.
— Ну куда! Ну накапаешь же!
— Тогда сделаем так.
Молодой человек, изрядно промокший, пока пробирался через балкон, начал скидывать с себя мокрую одежду.
— Эй, ты что делаешь?! Прекрати. Ай! — Андрей, избавившись от всей одежды кроме брюк, залез на широкую кровать и навис над актрисой. — Ты же весь мокрый!
— А плевать! — радостно улыбнувшись, актер затряс головой, забрызгивая сонную Майю.
Не дав рыжеволосой прийти в себя, дразня ее, стал целовать, начиная с губ, а дальше — куда получалось: скулы, глаза, кончик носа, лоб. Слегка прикусив мочку уха, вызвал желаемую реакцию — девушка вздрогнула и покрылась мурашками. Но этого несносному соблазнителю казалось мало… Переместился за ухо и, специально чуть громче дыша и не отнимая губ от бархатной кожи, спустился по шее вниз до ключицы. Это был беспроигрышный вариант. С первого раза он понял, что это ее слабые места. Хотел всего лишь поддразнить, но в итоге сам же и попался. Брюнет остановился, вдыхая аромат любимой.
— Что ты задум…
— Подожди! Не шевелись. Погоди минутку, — перебил мужчина.
“Раз… Два… Три…”
Подняв голову, заглянул в лучистые и такие родные глаза.
— Прости, слишком я увлекся…
— Все хорошо, — улыбнулась раскрасневшаяся актриса. — Просто я… еще, наверное, не осознала того, что произошло с нами. Порой мне неловко и… я смущена до невозможности! Но я скоро привыкну, потерпи, пожалуйста.
— О, не переживай. Я и сам не могу до конца поверить, что ты со мной. Все кажется, что проснусь сейчас в своей холодной пустой квартире. Снова один. Без тебя…
Майя нежно провела рукой по слегка колючей щеке. Мужчина поцеловал пульсирующую венку на тонком запястье девушки. Та в свою очередь завела руку ему за затылок. Пальцы моментально зарылись в густую шевелюру. Горин наклонился ближе и их губы слились в мягком, нежном и каком-то умиротворенном поцелуе. Через несколько минут он перекатился на левый бок, не забыв при этом обнять любимую.
— Не хочу отпускать тебя…
— Я же никуда не собираюсь, — усмехнулась актриса. — Наоборот, хотела весь день проваляться в постели. Ливень вон какой.
— Спасибо, дождик. Тогда весь день я проваляюсь с тобой. Ты же не прогонишь несчастного-болезного?
— Хи-хи… Ты умрешь со скуки.
— Уж я-то найду, чем заняться. Да, пока не забыл, утром тебя ждет небольшой сюрприз.
— А какой?
— Увидишь завтра.
— Зачем тогда вообще было говорить об этом? Меня же теперь распирать от любопытства будет!
— Так и было задумано.
— Ах так, да? Тогда получи подушкой!
Рыжеволосая вскочила на коленки и бросила в беднягу пуховое орудие.
И в самом деле, они провели весь день, не покидая спальни, за исключением вылазок, чтобы подкрепиться. Молодые люди дурачились, разговаривали, смеялись до самого вечера. А под конец, довольные прошедшим днем, уснули, держа друг друга за руки.
* * *
Поздним вечером, уже затемно, на остров приземлился частный самолет. Хаггард встречал гостью. С трапа самолета сошла молодая женщина. Она была на год младше Алана, но выглядела еще моложе. Асимметричная короткая стрижка, одежда в стиле гранж — все в ней кричало о неординарной личности.
— Здравствуй, Одри. Как долетела?
— Привет, дорогой! Накачалась успокоительными и проспала весь перелет, — они крепко обнялись и Хаггард пригласил ее в машину.
— Что-то ты совсем поник, Алан… Не хочешь, на континент, отдохнуть? Культурную программу возьму на себя.
— Нет, Одри. Спасибо за приглашение, но у меня много работы. Да и здесь есть все, что нужно, — тактично отказал мужчина. Гостья тяжело вздохнула.
— Мое предложение всегда в силе, имей в виду. Что ж с тобой поделаешь. Ладно, об этом позже. Какой план?
— Сейчас мы приезжаем, я провожаю тебя в номер. Сегодня уже поздно, поэтому отдыхай. А за завтраком я познакомлю тебя с пациентом. Для работы я все приготовил.
— Замечательно. А то я так перетрусила перед полетом, что сейчас просто с ног валюсь.
* * *
Утром Майя проснулась в постели одна. На подушке рядом лежала записка.
“Доброе утро! Я побоялся, что разбужу тебя, поэтому ушел прогуляться. Если не успеешь к завтраку, буду ждать тебя у себя. Балкон открыт. Люблю бесконечно…”
— Божечки… Что я делаю?! Но… я так счастлива!
Девушка выпорхнула из постели и побежала в душ, приговаривая:
— Собираться, одеваться, одеваться, одеваться!..
Горин тем временем сидел на террасе и пил чай. Он чувствовал себя очень необычно.
“Только эта девочка способна взбудоражить все твое нутро и освободить тебя без вреда для тебя самого. Отпусти и откройся ей. Без нее ты так и продолжишь истязать себя прошлым. И в итоге закончишь свое жалкое существование в психиатрической клинике, если не покончишь с собой раньше. Ты не справишься в одиночку и сойдешь с ума. А будучи с ней, не позволишь себе причинить вред любимой. Оберегая ее, ты обуздаешь свой нрав и обретешь долгожданный покой”