Потаенное наслаждение

Рейеса.

Глупая девчонка.

О нем она постоянно мечтала. Во сне, наяву — не имело значения. Он всегда был в ее мыслях, словно образ его был выжжен там.

Порой он даже побеждал монстров из ее кошмаров. Он нападал, они неистово отбивались, и кровь лилась реками. После он всегда приходил к Данике, израненный и терпящий боль. Без колебаний она обнимала его. Он бы целовал ее везде — медленно, так медленно — скользя языком по всем изгибам ее тела, каждым прикосновением ставя новое клеймо.

С каждой проведенной с ним секундой во сне она жаждала его все сильней, пока он не стал всем, чего она хотела, в чем нуждалась. Он стал для нее важнее воздуха. Он как наркотик, как худшая форма зависимости.

Что со мной?

Он выкрал ее без причины, держал ее семью в плену. Он не заслужил ее страсти! Почему же она так отчаянно жаждет его? Он был красив и опасен, но и другие мужчины обладали красотой. Он был силен, но он воспользуется этой силой против нее. Он был умен, но не подавал ни малейших намеков на чувство юмора. Он никогда не улыбался. Все же она никогда так не хотела другого мужчину, как Рейеса.

Как и у Джилли, у него были темные волосы, темные глаза и смуглая кожа. Оттенка меда смешанного с шоколадом. Он также обладал той манящей чувственностью, словно изведал самый болезненный оттенок любви и заклеймен им навсегда.

Однако схожесть на этом заканчивалась. Рейс был высок и мускулист как воин. Он носил больше кинжалов, чем она одежды, они были повсюду: за спиной, на запястьях, щиколотках и бедрах, а также за поясом. Каждый раз, когда она его видела, он был покрыт боевыми ранениями, порезами на руках и ногах, а на лице красовались синяки. Он был солдатом до мозга костей.

Как и все они — Повелители Преисподней — как они себя называли.

Повелители Кошмаров — так их называла она, за все пугающие сны, что приходили к ней.

У Аэрона были черные крылья, и он мог летать, как птица — или волшебный дракон из легенд.

У Люциена — разноцветные глаза, что гипнотизировали перед тем, как он исчезал, словно его тут и не было. Невероятно сладостный аромат роз всегда исходил от него.

Какими магическими способностями владел Рейес, она не знала.

Все что он знала — однажды он ее спас. Он бился со своим другом за нее. Почему? Она могла только гадать. Почему он скорее причинит вред своему другу, чем ей? Почему он смотрел на нее так, словно она была единственной причиной его существования? Почему после этого он отпустил ее, опять?

Имеет ли это значение? Он — один из них. Монстр. Не забывай.

Новый звонок ворвался в ее мысли.

— Девчонки! — крикнул Энрике.

Джили застонала.

Даника потерла шею. Передышка закончена. Она выпрямилась. Краем глаза заметила, как один из ее клиентов взмахнул рукой, требуя внимания. Обращаясь к Джилли, она сказала:

— Я буду у тебя в… четыре тридцать завтра утром? Нормально?

— Лучше в пять. Да, я буду усталой, но готовой.

Джилли отвернулась и подхватила напитки.

Даника двинулась с места. Последовали десять минут обслуживания Братцев-Птенчиков, которые, по крайней мере, вытеснили Рейеса из ее мыслей.

Дважды Птенчик № 1 ронял свою вилку и требовал принести ему новую. А Птенчик № 2 просил налить ему еще кофе. Потом понадобилась чистая салфетка. Когда она попыталась уйти, выполнив последнее требование, Птенчик № 2 схватил ее за руку, его прикосновение превратило ее нервы в лезвия бритвы.

Она не оттолкнула его — каждый пенни на счету, каждый чертов пенни — но вежливо поинтересовалось, чего он желает, и освободила руку.

— Мы хотим поговорить с тобой, — сказал он, снова протягивая к ней свою лапу.

Он отступила. Коснись он ее еще раз — она может и ударить. Незнакомцам не позволено прикасаться к ней.

— О чем?

Мать с маленьким сыном вошли в кафе. Колокольчик над дверью звякнул, сообщая об их приходе.

— О чем? — повторила девушка.

— О работе. О деньгах.

Ее глаза распахнулись. Господь Всемогущий. Они вообразили, что она проститутка? Так вот что они имели в виду, говоря «подобная ей». Забавно, они взирали на нее с отвращением, а все же хотели купить ее услуги.

— Нет, спасибо. Я довольна своим рабочим местом.

Ну, не по-настоящему счастлива, но им не надо знать об этом.

— Даника, — позвал Энрике. — Заставляешь людей ждать.

Мужчины глянули на дверь и нахмурились.


— Позже, — сказал № 2.

А если никогда? На самом деле. Проститутка? Будучи ближе к двери, чем Джилли, Даника подхватила два меню и провела новых клиентов к столику. Они выглядели слегка неопрятно, худощавые, одежда испачкана и смята. Вряд ли они дадут хорошие чаевые, но он искренне им улыбнулась, разве что немного напряженно.

Она до сумасшествия соскучилась по матери.

— Что вам принести из напитков?

— Воды, — в унисон ответили они.

Налет печали показался в голубых глазах мальчика когда он уставился на содовую на соседнем столике. Даника склонила голову на бок, ее глаз художника ловил затрагивающие душу возможности для портрета. Людские желания всегда упрощались, когда все, кроме неприкрытой сущности, было удалено.

«Ты не будешь больше рисовать, помнишь?»

Это было слишком большой роскошью в теперешних условиях. Кроме того ей требовались чувства, чтобы рисовать. И не только чувство счастья. Ей требовался широкий спектр эмоций. Гнев, печаль, блаженство. Ненависть, любовь, грусть. Без них она просто смешивала цвета и наносила их на холст. Но с ними она перешагнет черту, за которой только погибель.

Подавляя печаль, которую она не могла себе позволить ощущать, девушка положила меню на стол.

— Я вернусь с Вашими напитками, а затем приму у Вас заказ.

— Благодарю, — сказала женщина.

По пути к бару Птенчик № 2 опять схватил ее за руку, крепко впиваясь пальцами. Даника замерла, чувствуя, как вспышки гнева мелькают под кожей, такие жаркие, что пламя внезапно охватило ее. Она не могла побороть этого чувства, и заглушиь также легко, как печаль. Воображаемый лед, который покрывал ее кожу все эти недели, растаял.

— Когда ты освобождаешься?

— Никогда.

— Мы интересуемся ради твоего же блага. Мир плохое, жуткое место, и если ты не из команды плохих парней, то не должна быть в нем одна-одинешенька.

— Прикоснись ко мне еще раз, — процедила она сквозь стиснутые зубы, игнорируя его притворную заботу, — и пожалеешь. Я не шлюха, и не ищу другого заработка. Понятно?

Оба уставились на нее, и она смогла освободиться. Ушла прочь, пока не натворила глупостей. Дрожащими руками выполнила заказ матери с сыном. Сердце бешено колотилось, едва не ломая ребер.

«Ты должна успокоиться. Глубокий вдох, глубокий выдох. Вот так».

Мышцы наконец-то, расслабились.

Она явно избегала Братцев-Птенчиков на обратном пути к столику, оставаясь для них в полной недосягаемости. Когда мать поняла, что девушка принесла Кока-Колу ее сыну, она раскрыла, было, рот, но Даника остановила ее жестом все еще трясущейся руки. Поняла, что еще не успокоилась после прикосновения Птенчика № 2.

Новый глубокий вдох, глубокий выдох.

— За счет заведения, — прошептала она. Энрике ничего не давал даром, даже своим официанткам, и если услышит об этом, то вычтет доллар девяносто семь центов из зарплаты Даники. — Если он не против, то пусть пьет.

Лицо мальчика осветилось счастьем.

— Я не против, правда, мам? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Женщина благодарно улыбнулась Данике.

— Не против. Спасибо.

— Пожалуйста. Решили, что будете заказывать? — она вытащила блокнот и карандаш из передника. Ее рука перестала дрожать, но мышцы были так напряжены, что она случайно переломила карандаш пополам. — Ой. Извините.

Более осторожно вытащила запасной.

Парочка сделала заказ. Новая семья вошла в кафе. Девушка лишь окинула их любопытным взглядом. Все меньше и меньше она вздрагивала при появлении новых посетителей. В первые пару дней она ожидала, что Рейес войдет в дверь, перебросит ее через плечо и исчезнет с ней в ночи.

Джилли провела семью к единственному свободному столику, ловя на ходу взгляд Даники. Они устало улыбнулись друг другу. Даника чувствовала себя уязвимой, ее нервная система явно была на взводе после прикосновения Птенчика № 2.

«Ты знаешь, что не можешь так реагировать. Ты должна быть готовой ко всему»

— Вы поняли? — поинтересовалась у нее женщина.

Девушка обратила внимание на свою клиентку.

— Да. Два гамбургера, один пустой, другой с полной начинкой, два порции картофеля-фри.

Женщина кивнула.

— Отлично. Спасибо.

— Ждать долго не придется.

Даника вырвала листок из блокнота и направилась к Энрике.