Последний поцелуй

Рив обнял меня, и наши губы встретились. Он словно поглощал меня, а я упивалась этим. Я дышала им. Наслаждалась и упивалась его языком, губами, со всей силы обняла его за шею.

Саллис толкал меня назад, пока я не уперлась спиной в стену, и плотно прижался ко мне, удерживая на месте. И я почувствовала животом его возбуждение, скрытое от взора лишь тонкой тканью плавок.

Рив обхватил мою попку ладонями и прижал мои бедра к своему члену.

— Это для тебя, — задыхаясь, прошептал он у моих губ. — Не для нее.

— Знаю.

Я прижалась к нему всем телом.

— Ты переселил ее в свою спальню, — сказала я, прикусив его за подбородок. — Я думала, что ты спишь с ней. Почему не сказал, что это не так?

Он убрал мои влажные пряди за спину.

— А может, я хотел, чтобы ты так думала.

— Хотел, чтобы я ревновала. — Я бы ударила его, если бы не была так увлечена тем, чтобы попробовать на вкус каждый миллиметр его кожи.

Рив прижался своим лбом к моему.

— Хотел, чтобы поняла, что ты все еще хочешь меня.

Я немного отстранилась, чтобы Рив взглянул в мои глаза.

— Я всегда понимала, что хочу тебя.

— Тс-с-с, — произнес Рив, приложив к моим губам палец.

Я прислушалась и услышала громкий стук в коридоре, через который Рив сюда попал. Кто-то стучал в дверь. И это была Эмбер.

Рив подтолкнул меня к углу, спрятав нас в противоположном коридоре.

— Она у моей комнаты, — прошептал он. — Дверь закрыта. Эмбер не узнает, что меня там нет.

Рив был так близко. Все те ночи, когда я ждала его стука, представляла, как тот трахает Эмбер, он и правда спал один, всего через один коридор от меня.

Я выразила ему свою признательность, лизнув шею.

Ее член дернулся в ответ.

Я замерла, услышав еще один громкий стук. Затем последовала тишина. Ожидание. И в общей гостиной послышались шаги.

Рив выглянул из-за угла. Я все еще боялась пошевелиться и старалась не дышать, пока не услышала, как через пару секунд открылась дверь.

Саллис вновь сосредоточился на мне, пристально глядя на губы.

— Она сейчас в твоей комнате.

Интересно, начнет ли она волноваться о том, где я? Предположит ли сразу, что я с Ривом? И имело ли это значение?

— Она видела меня? — спросила я, оценивая ситуацию.

Рив покачал головой.

— Не могла увидеть.

Я прикусила губу, разрываясь между двумя мыслями. Этот мужчина был для меня всем. Ему принадлежало мое сердце, мое тело. Может, даже моя душа.

Но Эмбер все еще хранила в своем клатче частички моей души. И, словно королева вуду, у которой есть моя кукла, все еще имела надо мной власть.

Рив положил руки на мои плечи.

— Ты нужна мне, Эмили. — Эти слова были слаще любого признания в любви. Честные, реальные, искренние.

Я прикоснулась к его лицу кончиками пальцев.

— Ты мне тоже нужен.

И это было самое честное, реальное и искреннее, что я могла ему сказать. Самое большее, в чем я когда-либо признавалась. И обещание признаться в большем.

Но не тогда, когда Эмбер ждала в моей комнате.


— Я должна пойти к ней, Рив.

Я не могла оторвать взгляд от его губ, желая накрыть их своими, и так четко это представляла, что буквально ощущала наш поцелуй. А потом почувствовала, как губы Рива накрыли мои в поцелуе. Одним прикосновением он овладел мной целиком.

Я устала сражаться. Неважно, что я говорила или делала. Я принадлежала ему. Всегда буду принадлежать.

Собрав в кулак все оставшиеся силы и тешась мыслью о том, что скоро мы будем вместе, я сбросила руки Рива.

— Я приду к тебе в комнату, — пообещала я, направляясь к себе.

Рив приглушенным голосом окликнул меня:

— Ты правда придешь?

— Да.

Я абсолютно была в этом уверена.





Глава 21




Эмбер встречалась мне в окрестностях уже какое-то время, и лишь потом я узнала ее имя.

Мой сосед по дуплексу — Даг, был дилером наркотиков. Ничего серьезного: марихуана, ЛСД, галлюциногенные грибы, экстази. Он был шестидесятилетним хиппи с волосами длиннее, чем у меня, и каждую неделю с ним тусили один или несколько людей. В старшей школе с наличкой у меня было туго. Моя мать тратила все, что зарабатывала, на выпивку, и поскольку мне приходилось заботиться и о себе, и о ней — времени на подработку совсем не оставалось. Поэтому я не могла воспользоваться возможностью, чтобы развлекаться, употребляя изобилие наркотиков, доступных за соседской стеной дуплекса.

Пока не появилась Эмбер.

Я видела, как она курила, когда выносила мусор. И пару раз сталкивалась с ней в соседнем квартале 7-11. Каждый раз она здоровалась или махала мне рукой, а я в ответ лишь смущенно улыбалась и опускала голову. Мне было шестнадцать, и я была неуклюжей. Акне на лице, грудь слишком большая, что очень смущало меня, да и с общением я испытывала трудности. Эмбер же была красивой, уверенной в себе и обладала природным обаянием. Я завидовала ей издалека. А также была чуть больше, чем немного влюблена в нее.

— Ты много плаваешь, — однажды сказала мне Эмбер в один из теплых июньских дней, как раз, когда я закончила первый класс старшей школы. Она сидела на ступеньках на крыльце Дага и курила, а я возвращалась домой с практики. Конечно же она сидела здесь именно в тот день, когда я забыла взять с собой сумку со сменной одеждой и полотенцем. С меня капала вода на протяжении почти всего времени на обратном пути. А прошла я почти шесть кварталов.

А ее прическа и наряд были идеальны, как и всегда. Я была расстроена тем, что она увидела меня во все еще мокрой, в потрепанной одежде.

— Я состою в команде, — сообщила я, обняв себя руками в попытке прикрыться.

Потом поспешила ко входной двери, надеясь добраться до нее прежде, чем Эмбер успела бы окликнуть меня.

Но она все же позвала меня.

— Хорошая?

Я остановилась и повернулась к ней.

— Наша команда? Не особо.

В ней состояли наши соседи. А тренером была мама одного из членов команды. Меня пригласили только потому, что им не хватало еще одного пловца для участия в эстафетах.

Эмбер улыбнулась, и ее губы заблестели в полуденном солнце.

— Готова поспорить, что ты выкладываешься по полной. — Она взяла пачку сигарет, которая лежала позади нее на крыльце, и протянула ее мне. — Хочешь?

Я уже курила раньше, но получалось так себе. Да и не особо понравилось.

И все же согласилась.

— Конечно.

Она прикурила мне сигарету, и следующие несколько минут я чувствовала себя ужасно глупо, потому что не могла придумать, что сказать.

— Кстати, меня зовут Эмбер. А ты Эмили, правда ведь? — спросила она, выпустив в мою сторону колечко дыма.

— Да. — Я никогда не представлялась ей, но почувствовала себя крутой, когда оказалось, что она знает, как меня зовут.

— Слышала, как твоя мама выкрикивала его, — пояснила она.

— Ой. Извини за это. — При упоминании матери я смущенно опустила голову. Это смущало меня так же, как мое собственное тело в купальнике.

А потом заволновалась, что она решит продолжить разговор о моей маме, и спросила: