Последний экзамен колдуна

– Предлагаешь бросить оружие, чтобы спасти друга?

– Я бы не советовал. Вы оба в любом случае умрете. Так хоть врага с собой утянешь.

– Эй! – возмущенно воскликнул Саймон.

Ноа его проигнорировал, оскалился. В ушах зазвенело, тушки тварей, что недостаточно разрезало и расплющило, задергались, и я понял, что наблюдаю знаменитый вампирский зов. Так же стало понятно, что в качестве основы для химер Валентайн… а может, и Фейрберн, использовал вампирскую кровь. Но это получается, мы не всю ферму перебили? А мое единственное оружие у горла врага плюс волосы, за которые я его держал, пропитались кровью из раненой руки. Если рванет – не удержу.

– Просто помни, – предупредил Валентайн, – одновременно со смертью Саймона умрет и твой дружок.

Я пнул Ферона в бедро, заставив его опуститься на колени, и ногой подтянул к себе револьвер, что лежал недалеко. Оружие было тяжелее моего ФН, а хватка скользких пальцев, хоть раны уже затянулись, была ненадежной. Если новые твари будут столь же быстрыми, я промажу.

– Странная расточительность, – заметил я. – Зачем же было вкладывать столько сил: открывать печати, обучать и опекать?

– Строптивым он стал слишком, непослушным.

Так ли тяжело подобрать рычаги влияния? Саймона ведь еще можно использовать. Чего бы они ни пытались достичь со смертью деда, затея сорвалась. И смерть такого агента… В конце концов, его обратить…

Я засмеялся.

– А если так? – спросил я, приставив к голове Ферона ствол.

Глаза Валентайна полыхнули гневом, хоть ничем другим он раздражения и не выдал, я угадал. В дверь вломилась пара оборванцев с красными глазами и тоненькими клыками новорожденных. В окно запрыгнул охранник, а за ним портовая шлюха. Складские работяги? Тупое мясо без единой мысли в глазах и жаждой крови на лице. Последним в окно влезла сочащаяся лимфой и покрытая прахом тварь. Вместо левой ладони конечность заканчивалась обломками костей предплечья. Пулеметчик, которого я накрыл сферой?

Это все? Или там снаружи их целая армия? Парочки тех, что я видел на дороге, точно нет.

– И что это меняет? – улыбнулся Ноа.

Я взвел курок.

– Стой! – рявкнул вампир. Его миньоны замерли.

– Не считай меня идиотом, кровосос, – изрек я и попытался диктовать свои условия: – Отпусти моего друга, пока твой не потерял остатки мозгов.

– И что помешает тебе убить его, когда я исполню твое желание. Только о чести и слове не заливай. Все равно не поверю.

– Я лишусь последнего рычага влияния, и ты нас убьешь. Сами мы с тобой не справимся.

– Справедливо, но один раз вы уже меня обманули. Я действительно поверил, что Брайс Кинкейд приперся на склад.

– Тебе решать.

– Да убей ты его просто! – рявкнул Саймон. Я полоснул наглеца кинжалом по уху, чтобы молчал. Сдерживать ярость клинка и так нелегко было. Ферриш нашептывал мне о силе и мощи, которой я могу достичь под его покровительством. Всего лишь надо было полоснуть кинжалом по горлу, нажать на курок… Все что угодно, лишь бы Саймон сдох.

Грезы были сладкими, более того, дух поднял ставки. Теперь я не только мог освободиться от печатей, но еще и получал возможность выжить, сбежать от вампиров. Видение того, как я растворяюсь в эфире, возношусь в небо и материализуюсь в любой точке города, больно давило на виски, принципы и совесть. Где-то в другом месте, при других условиях это было бы невозможным, но здесь и сейчас в воздухе было разлито море эфира, а хозяин места был занят борьбой со смертью. Да и есть ли у меня выбор? Что я могу сделать против мастера с колдовскими трюками? Да еще и миньоны эти. При всем безумстве в глазах, даже обгорелая тушка в атаку не рвется.

Ферриш потерял терпение. Дух совершенно не понимал, почему я медлю, ведь жертва была в моих руках, охота закончилась, пришло время собирать трофеи. Его предложение приобрело четкие временны́е рамки. Мгновения, что утекали как вода сквозь пальцы.

Всего лишь спустить курок… И не надо будет годами взламывать печати. Я смогу стать колдуном, пойду по стопам отца и деда, стану полезным клану, отомщу за деда!

Всего лишь спустить курок… И Брайан Мак-Лили, спасший мне жизнь несколькими часами ранее, умрет. А что будет с Гарри? Ничего хорошего, если Валентайн в сговоре с Фейрберном.

Я уйду – они умрут. И что мне сказать матери Брайана? Как смотреть в глаза его брату, женатому на племяннице Салли. Не нужна мне сила, добытая такой ценой. Не смогу я жить… Ха, разогнался! Ты мертв, Дункан Кинкейд!

Извини, древний дух, ты не понял меня в прошлый раз, вряд ли поймешь и сейчас. При всем уважении к той роли, что ты сыграл в возвышении моей семьи и клана, люди и эфириалы мыслят по-разному. Я не брошу друзей. По крайней мере, попытаюсь что-то изменить.

Руку кольнуло сожалением, злость ушла из кинжала, и клинок в руке стал совершенно обычным куском металла.

– Что смешного? – поинтересовался Валентайн.

Я и не заметил, как начал улыбаться. Провалил последний экзамен, но сожаления не чувствовал. Дед бы не одобрил такого решения. Знаю, старик бы меня отругал, попадись ему такая возможность, но в душе он бы мной гордился. Потому что Кинкейды не ищут силы для себя!

– Наши шансы на выживание, – ответил я. – Разве они не смешные?

– А они есть? – поддел Валентайн.

– По крайней мере, для одного из нас. У тебя что-то объемно-огненное осталось? – спросил я Брайана и отбросил кинжал. Вместо этого я достал из сумки пробирку с зажигательным маслом, вытащил зубами пробку и выплюнул, а содержимое вытряхнул на голову Саймона, после чего хорошенько размазал, не забыв о лице.

– Фу, дрянь! – начал плеваться Ферон, когда масло попало ему в рот. – Что за гадость?

– Зажигательное масло. То самое, что металл прожигает. Помнишь?

Брайан показал мне большой палец и нацелил на Саймона кулак. Рука была без украшений, но я-то помнил, что у него там артефактные перстни должны быть.


– Ну вот, – сказал я Ноа. – А ты говорил, что время не на моей стороне.

– Умен, – восхитился Валентайн. – Может, договоримся?

– Что? – спросили хором я, Саймон и Брайан.

– Ты обещал его жизнь мне! – завопил Саймон.

– Я даже пошел на уговоры и дал тебе возможность прикончить его лично! И что? Ты снова облажался! Поэтому заткнись, Саймон! Дункан, печати. Их довольно легко снять, если знать как.

– Издеваешься? Вы деда убили, подонки!

– Тоже мне принц благородный нашелся, – парировал Валентайн. – Вы мне сколько трупов подбросили?

– Каких трупов?

– Высосанных. Тебе ведь Лукас помог? Я знал, что этой скотине нельзя верить.

– Минуточку, ты утверждаешь, это не твои парни объедки забыли выбросить?

– Совсем дурак? Первое правило вампиров – не гадить, где живешь. Думаешь, почему дети Линдеманна в трущобы бегали?

– Ты еще скажи, что Финеллу не воровал.

– Сестру Флауэра? – нахмурился Валентайн. А потом его лицо озарилось пониманием. – Вот же скотина скользкая!

Брайан захрипел от сжимающейся на его кадыке хватки.

– Осторожней там! – прикрикнул я.

Валентайн пришел в себя.

– Я вырежу его гнездо, а потом раздавлю этого хитрого слизня! Это ведь Линдеманн сказал тебе, что я похитил девушку? Не отвечай, и так все понятно. Я вот забавный факт вспомнил, примерно за час до того, как вы заглянули в гости к Саймону, мне позвонил Линдеманн, сообщил, что вы наведаетесь, и прислал своих дочерей для устрашения. Просил с ними не церемониться и выбросить в мусорные баки, для пущего воспитательного эффекта. Я еще подумал, почему именно баки? А он, оказывается… Браво, Лукас, превосходная игра!

Валентайн словно одновременно презирал, ненавидел и восхищался Лукасом, пока я пытался связать его эмоциональную речь с известными фактами.

– То есть это все его интрига?

– Ты даже половины не осознаешь! Где я, по-твоему, взял армию этих уродцев? – Валентайн указал на куски химер. – Мне их только подчинить оставалось. И как я сумел отыскать тебя, с Августом договориться за считаные часы? Ублюдок сделал все для того, чтобы мы друг друга уничтожили. Можно сказать, даже оружие в руки вложил.

– И зачем это ему? – спросил я скорее из вредности и желания протянуть лишнюю минуту, нежели из настоящего интереса.

– Потому, что мертвые не говорят. Август останется должен Лукасу за убийство чародея, Флауэр – за спасение сестры…

А еще Джон подтвердит бреморцам, что Лукас меня оберегал и удерживал от опрометчивых решений… Вот же действительно скользкая скотина!

– Но, – сказал Саймон, – тогда он не станет отвлекать копов. У нас нет обещанного времени.

Валентайн медленно кивнул.

– Верно, – сказал вампир. Кадык Брайана хрустнул под его пальцами. Парень выпучил глаза и схватился за горло в тщетной попытке ухватить хоть глоток воздуха.

Я спустил курок. Голова Саймона взорвалась фонтаном огненных брызг, которые чудом не попали на мою промасленную руку. Безмозглое вампирское мясо бросилось в атаку. Я выстрелил в голову кровососу в форме охранника, как ближайшему, шаг назад и пулю в голову шлюхе, по пуле оборванцам. Последняя безрукая тварь подобралась ближе всех и налетела оскаленной пастью на ствол револьвера. Пуля разорвала ей глотку и затылок, отбросила тело на горящие мозги Саймона. Я остался без патронов один на один с улыбающимся Валентайном.

Вампир демонстративно поднес запястье свободной руки к губам и прокусил вены. Будь они человеческими, кровь хлынула бы потоком, а так выступила лишь пара капель. Валентайн склонился над начавшим синеть Мак-Лили, разжал парню челюсти и стряхнул в рот каплю крови.

– Два за одного. Отличный размен, – улыбнулся он.

Два… Мак-Лили и я… Заклинания Гарри не давали Брайану умереть, а смещенные хрящи – вдохнуть.

Я бросил револьвер в вампира, а сам прыгнул к жезлу на полу, протянул руку и поймал белую искру смерти тыльной стороной ладони. Рука до жезла дотянулась, но не сумела его сжать.

На улице послышались полицейские сирены.

Валентайн свистнул. В дверях показалась пара прилично одетых кровососов. Не то безмозглое мясо, что я расстрелял. Я потянулся к жезлу другой рукой, но и она поймала искру смерти.

– Хватайте этих двоих и уходим.

Я хлопнул себя промасленной ладонью по лбу и попытался дотянуться рукой к ближайшему огоньку, но белый луч смерти превратил его в горстку пепла.

– За этим следите, чтобы наповал не убился.

Два кровососа деловито заломили мне руки. На кистях сомкнулись браслеты наручников. Меня поставили на ноги, чем я сразу же воспользовался, ударив ближайшего носком точно в коленную чашечку. Вампир зашипел и врезал мне по лицу, отчего я снова повалился на окровавленный пол. Рядом приземлилась вампирская голова, потом другая, а за ними осели обезглавленные тела.

Дядя Брайс перепрыгнул подоконник и сваленную под ним кучу мяса. В дверь шагнули кузен Эван и старший брат Мак-Лили в полукошачьем обличье перевертыша.