Последнее шоу

— Ничего страшного, — произнесла Бэллард. — Калитка была открыта. Я решила, что вор мог спуститься на террасу. Но такое ощущение, что в этом доме никто не живет.

Она посветила на стеклянные двери, показывая патрульному скудно обставленную комнату. Сассо тоже направил свой фонарик на дверь, после чего взглянул на Бэллард. Лицо его было в тени.

— Значит, вы случайно оказались неподалеку? — спросил он.

— Заезжала в участок Вэлли, возвращалась через перевал, — ответила Бэллард. — Дежурю на «ночном сеансе». Слыхали о вчерашней стрельбе в клубе на Сансет? Хотела послушать, что о ней говорят на инструктаже.

— И вы, чтобы попасть в Голливуд, поехали через Райтвуд?

В голосе патрульного явственно слышалась подозрительная нотка. Судя по шевронам, Сассо служил уже двадцать лет. Должно быть, не раз видел, как детективы устраивают «фантомный» вызов, чтобы взглянуть на дом подозреваемого.

— На бульваре Лорел-Каньон была пробка, поэтому я свернула на Вайнленд и оказалась здесь, — сказала Бэллард. — Собиралась спуститься через Аутпост-Истейтс.

Сассо кивнул, но видно было, что он не купился.

— Пора сматывать удочки, — сказал он. — Накопились реальные вызовы, нужно на них ответить.

Фраза прозвучала язвительно — примерно как: «Спасибо, что впустую потратили наше время».

— Да, конечно, — согласилась Бэллард. — Мне тоже пора.

— Я отзову птичку, — сказал патрульный и ушел вверх по лестнице.

Прежде чем последовать за ним, Бэллард бросила еще один взгляд за ограждение. Посветила вниз, но не увидела технической площадки у платформы с кондиционером. Значит, доступ к наружному блоку открывался изнутри и снизу.

Поднявшись, она закрыла калитку и поставила мусорные баки на место, после чего вернулась к своему фургону. Развернувшись в три приема, патрульный автомобиль направился вниз. Бэллард слышала, как рокот вертолета тает в ночи. Задумалась, не стоит ли вернуться в дом Трента и спуститься к платформе с кондиционером, но вспомнила о подозрениях Сассо и решила не делать этого. Эти двое могут вернуться и проверить, чем она занимается.

Бэллард завела двигатель и направилась к Малхолланд-драйв. Потом, как и сказала патрульному, свернула к Аутпост-Истейтс, миновала несколько площадок с видом на ночной город и спустилась в Голливуд. На бульваре Сансет, в нескольких кварталах от Уилкокс, у нее зажужжал телефон. Звонил Хорхе Фернандес из отдела нравов бюро Вэлли. Бэллард поблагодарила его за то, что нашел время перезвонить. Вкратце описала дело, над которым работает, и добавила, что опросить потерпевшую пока невозможно.

— И чем я могу помочь? — спросил Фернандес.

Проезжая мимо «Дансерз», Бэллард заметила, что у клуба стоит фургон криминалистов, а из открытых дверей вырывается яркий свет ламп, которые ставят на месте преступления. Интересно, что там происходит? Как-никак с момента стрельбы прошло уже двадцать часов.

— Эй, Бэллард, вы еще там? — напомнил о себе Фернандес.

— Ах да, простите, — спохватилась она. — В общем, есть один парень. Подозреваемым пока назвать не могу. Скажем, он меня заинтересовал.

— Хорошо. Ну а я тут при чем?

— Три года назад вы арестовали его на бульваре Сепульведа. Во время спецоперации.

— Я там много кого арестовывал. Как его зовут?

Бэллард свернула с Уилкокс к Голливудскому участку.

— Томас Трент, — ответила она.

— Не помню, — отозвался после паузы Фернандес. — Никаких ассоциаций.

Бэллард назвала дату ареста. Сказала, что все произошло в «Охотничьем домике» и у Трента в кармане был кастет.

— Ах вон вы о ком, — произнес Фернандес. — Да, кастет помню. На нем были буквы.

— О чем вы? — удивилась Бэллард. — Что за буквы?

— Черт, вот этого припомнить не могу. Короче, кастетов у него было два, и на каждом буквы: так, чтобы синяки складывались в слова.

— Об этом в рапорте ни слова. Просто указано, что нашли кастет.

— Дайте подумать…

— Вы были с напарником? Может, он запомнил? Не исключено, что деталь важная.

— Это была спецоперация, так что выезжал весь отдел. Я поспрашиваю. Может, кто-то вспомнит.

— Если можно, расскажите про арест. Этот парень пришел с кастетом в комнату мотеля, рассчитывая найти там несовершеннолетнего проститута, а в итоге получил условный срок. Как такое вышло?

— Наверно, у него был хороший адвокат.

— Шутите? Других соображений нет?

— Ну, мы сидели в комнате и готовились принимать урода, который должен был объявиться в десять вечера. Было девять часов, в дверь постучали, а за ней оказался этот ваш Кастет. Ну, мы такие: это что за хрен с горы? Скрутили его, значит, а в кармане куртки у него два кастета. Помню, он еще оправдывался: мол, я продаю подержанные машины, вожу людей на тест-драйвы, а люди бывают всякие и мне нужно иметь что-нибудь для самозащиты.

— Для самозащиты? Кастеты?


— Это он так сказал, а не я.

— Ладно, хорошо. Что было потом?

— Ну, мы тогда ловили на живца. Решили, что он, скорее всего, наш десятичасовой парень, но не смогли связать его со сценарием, так что…

— Что за сценарий?

— Наши разговоры в Интернете. В общем, умысел доказать не получилось. Позвонили окружному прокурору, сказали: так, мол, и так, но мы не уверены, что взяли парня из сценария. Прокурор дал команду оформить его за кастеты, а если позже сумеем провести его по основному делу, тем лучше. Ну, мы и сделали, как велено. Вот, собственно, и все.

— И что, так и не попытались связать его с вашим сценарием?

— Слушайте… Бэллард, верно?

— Да, Бэллард.

— Вы хоть представляете, сколько времени нужно, чтобы определить, откуда выходил в Сеть наш клиент? А этот парень работал в автосалоне, где у него был доступ к чертовой уйме компов. Мы взяли его с кастетами и закрыли за фелонию. Все. У нас хватало и других дел.

Бэллард молча кивнула. Да, именно так и работает система. Слишком много дел, масса переменных, куча юридических правил. Закрыли за фелонию — уже хорошо. На улице стало одним подонком меньше, и можно заняться следующим.

— Хорошо, спасибо, что перезвонили, — сказала она. — Вы мне очень помогли. Сделайте одолжение: если с того задержания остались фотографии или кто-то в отделе вспомнит, что было написано на кастетах, дайте мне знать. Эта информация поможет раскрыть мое дело.

— Договорились, — ответил Фернандес.

Бэллард подъехала к воротам парковки за участком и приложила пропуск к электронному считывающему устройству. Металлическая стена откатилась в сторону, и Бэллард принялась колесить по парковке в поисках свободного места. Ночью там было тесно: машин на улицы выезжало меньше, чем днем.

Войдя в участок через служебную дверь, Бэллард увидела двух пьянчуг: те были прикованы к скамье для задержанных. Оба наблевали себе под ноги. С костюмом в руке Бэллард прошла по коридору и поднялась в раздевалку, чтобы переодеться.

В детективном отделе было пусто. Поскольку у Бэллард не было собственного рабочего места, она подошла к дежурной стойке, чтобы проверить, нет ли для нее сообщений. Уведомление было лишь одно: в четыре дня ей кто-то звонил. Номер начинался с кода 888. В графе имени было нацарапано что-то вроде «Нерф Коэн». Бэллард такого не знала. Забрав уведомление, она села за прежний стол.

Прежде чем разбираться со звонком, она открыла галерею на телефоне и пролистала фотографии, пока не нашла снимки синяков на теле Рамоны Рамон. С помощью большого и указательного пальца увеличила каждое фото и всмотрелась в следы от кастета. Возможно, сказывались слова Фернандеса, но теперь Бэллард видела то, чего не заметила в больнице: четкие отметины на торсе, справа и слева. Слов разобрать было нельзя, но на правом боку было что-то вроде буквы «Г» или «Т», а на левом — «М» или «Ш». Бэллард сообразила: если слова на кастетах написаны слева направо, на теле жертвы их следует читать справа налево.

Итак, синяки оказались существенной подробностью дела. Конечно, не решающей, но эта деталь головоломки указывала на Трента. Бэллард почувствовала прилив сил. Пора было переводить расследование — по меньшей мере законную его часть — в цифровую форму. Взглянув на циферблат над телеэкранами, Бэллард увидела, что у нее есть целый час до инструктажа перед началом «ночного сеанса». За это время можно много чего успеть. Она решила начать с составления следственной хронологии, хоть этот документ и не будет первым в папке. Богатый опыт подсказывал, что хронология — основа любого дела.

Через полчаса завибрировал телефон: звонок с неопределенного номера. Она решила ответить.

— Говорит Бэллард.

— «Свет и тьма».

Бэллард узнала голос Хорхе Фернандеса.

— Это было на кастетах? — взволнованно спросила она.

— Ага. Я поспрашивал ребят, и кто-то вспомнил эти слова. Свет и тьма, добро и зло. Поле битвы — душа человеческая. Ну, вы поняли.

— Да, поняла.

— Информация полезная?

— Пожалуй, да. Вы не могли бы сказать имя сотрудника, который это вспомнил? Может, пригодится.

— Щеголь Дейв Олманд. Мы зовем его Щеголем, потому что он любит одеваться с иголочки. Думает, у нас тут не отдел нравов, а сучий подиум для показа мод.

— Ясно. Спасибо, Фернандес. С меня причитается.

— Доброй охоты, Бэллард.

Отключившись, Бэллард вновь открыла фотографии синяков Рамоны Рамон. Теперь все было понятно: «Т» из слова «СВЕТ», «М» из слова «ТЬМА». Буквы читаются одинаково: что слева направо, что справа налево.

Вряд ли Трент получил обратно те кастеты, с которыми его арестовали. Это крайне маловероятно. Прошло три года, и отдел вещественных доказательств уже уничтожил эти штуковины. Но если оружие является частью парафилии, полового извращения — в данном случае садомазохистских фантазий, — Трент вполне мог раздобыть вторую пару там же, где купил первую.

Чуть раньше Бэллард почувствовала прилив сил. Теперь же адреналин несся по ее венам, словно локомотив. Трент уже не просто представлял интерес. Поезд миновал эту станцию. Отныне Трент перешел в разряд подозреваемых, и ничто на свете не могло сравниться с этим моментом, этим святым Граалем сыскной работы. Дело не в уликах, не в предполагаемом мотиве преступления, не в начале судопроизводства… Бэллард нутром чуяла, что она на верном пути, — вот в чем дело. Она в жизни не испытывала ничего сильнее этого чувства. Шоу «ночного сеанса» давно уже лишили ее подобных переживаний, но в душе Бэллард знала: именно из-за этого ощущения она никогда не бросит службу. И не важно, куда ее назначают и что о ней говорят.





12




Бэллард пришла на инструктаж чуть раньше срока, чтобы пообщаться с коллегами, послушать, о чем болтают в участке, и узнать, что творится на улицах. В кабинете уже сидели семеро полицейских в форме, среди них — Смит и Тейлор. А также две женщины. С ними Бэллард была хорошо знакома из-за частых встреч в раздевалке. Как и ожидалось, все обсуждали вчерашнюю стрельбу в «Дансерз». Один из полицейских говорил, что ОРОУ держит все новости по этому делу за семью печатями. С момента преступления прошло уже двадцать четыре часа, а никто ничего не знает. Неизвестны даже имена убитых.