Последнее обещание плюща

Мои ноздри быстро раздувались от обиды.

– Знаешь что, Рита, пошла ты к чёрту! Ты видишь меня постоянно каким-то ничтожеством! Ты выставляешь меня ничтожеством! Как и все остальные! Никто из вас даже не заметил, что я каждое утро готовлю всем завтрак! Никто не сказал спасибо за то, что я починил забор и переложил доски на веранде! Никто из вас ни черта не видит! Вы просто списали меня со счетов, ставите мне палки в колёса и постоянно всем твердите, что меня не исправить! Но я стараюсь быть лучше! Я стараюсь, ясно?! А что сделали вы для меня сейчас? Хоть кто-то помог мне? Кто-то вошёл в моё положение? Я живу в тишине и мраке, стараясь узнать себя, но всё, что я слышу от вас это: «Ты ничтожество!».

– Какого чёрта вы снова орёте? Вам не надоело? Отец только спать лёг! – Из гостиной выскочил Стив, и я покривился.

– Ещё один…

– Сойер, хватит! – Завизжала Рита.

– Да, я тоже так считаю. Хватит, – кивнул я, зло прищурившись, – хватит врать всем. Хватит делать вид, что вы любите друг друга и вы вместе. Хватит притворяться, что он не гей, а я его сын. Хватит! Вы никого не уважаете сами, а с меня требуете! Стив даже не набрался мужества отстоять свои отношения с человеком, который никогда не знает, чего ждать от будущего с ним! Это унизительно! Где твои яйца, Стив? Как ты можешь так принижать человека, которого любишь? Найди в себе мужество сказать всем правду и отстоять свой чёртов выбор! Не стыдно быть геем, стыдно быть трусом! А ты, вот ты…

Я приблизился к ошарашенной Рите.

– Ты вышла замуж за него, якобы потому что залетела и полюбила его. Но это ложь. Мой отец не он, и ты знаешь об этом. Все знают об этом! Я появился из пробирки, чёрт возьми! Ты даже не смогла нормально дать мне жизнь! Ты тянула и тянула, пока не стало поздно, а потом ты очнулась! Но исправить ошибки невозможно, когда человек умер! Хватит врать, что вы все идеальные! Нет, никто не идеален! И лучше пусть меня ненавидят за правду, чем обожают за ложь! С меня хватит! И да, я всё же стану врачом! Я буду детским врачом, и тогда я докажу, что вы ни черта обо мне не знаете! Никто меня не знает! Вы не задумывались, что я в прошлом непробудно пил, чтобы заглушить чувство одиночества, и прекратить слышать изо всех щелей, что я никчёмный придурок?! Может быть, это ваша вина, что я просрал столько лет своей жизни? Но и этого с меня хватит! – взмахнув руками, отчего Рита даже отпрыгнула, посчитав, что я её ударю, в груди моей всё возгорелось из-за несправедливости.

Сев в машину, я надавил на газ. Мне нужно было побыть одному и остыть. Нужно успокоиться немного, потому что я такой злой. Мне хочется даже убивать… Джима. Снова и снова. Ненавижу его! Всех ненавижу за то, что я для них законченный ублюдок и они не хотят дать мне амнистию! Они поставили на моём лбу штамп: «негоден».

Не знаю, почему я приехал снова к дому Кристофера Паркера. Ладно, я знал. Мне спокойней, когда я смотрю на Айви. А спокойствие мне сейчас очень нужно. Я даже не вышел из машины, мне достаточно было с такого расстояния найти её взглядом и наблюдать за ней. Она сидела за столиком и о чём-то говорила с отцом. Джима, слава богу, поблизости не было и никто не мог меня лишить сладких и приятных минут. Облокотившись на руль, я вздохнул и улыбнулся, когда она вытащила своего отца снова танцевать. Гостей осталось немного, но молодожёны ещё были здесь, как и Паркеры. Праздник превратился в семейное застолье, и я наслаждался этим. В стороне.

– Пирс?

– Как ты нашла меня? – Поджав губы, спросил я. Даже не услышал, как Рита села в мою машину.

– Угадала. Меня Стив подбросил сюда. Что ты здесь снова делаешь?

– Раз ты у нас такая догадливая, то подумай, – язвительно фыркнул я. – И дай мне побыть одному.

– Пирс?

– Ну что? – Повысив голос, я повернул к ней голову. Рита, бледная и потерянная, приложила руки к губам и тихо что-то шептала.

– Господи… господи…

– Прекрати. Со мной всё нормально. Ты меня довела. Я устал постоянно оправдываться за каждый свой вздох. Я стараюсь сделать всё, чтобы вы мной гордились, но вы не хотите этого сами. Это обидно и меня сильно ранит.

– Я… прости меня, – выдавливает Рита.

– Забудь. Вряд ли ты вспомнишь об этом завтра. Всё опять будет, как прежде. А я работаю. Я работаю целыми сутками. Только сегодня взял выходной, чтобы просто потанцевать с ней, с моей малышкой, понимаешь? Всего лишь один танец. Неужели, я о многом просил? Неужели, никто мне не даст шанс быть частью хотя бы чего-то? Я везде не нужен. Рядом со мной никого нет. Я одинок. Всегда одинок, но когда я смотрю на неё, то моё сердце окутывает тепло. Наверное, я дурак, раз надеюсь, что когда-нибудь все перестанут меня ненавидеть и поймут, что люди могут меняться, им просто нужны помощь и поддержка. Но именно эти же близкие не хотят ничего делать, чтобы ситуация изменилась. Они только требуют. А готовы ли они работать над этим? Нет. Не хотят. Я устал, Рита. Просто устал доказывать всем, что я имею право, чтобы жить, – тихо признавшись, глубоко вздохнул.

– Откуда ты узнал, что Стив не твой отец? – Едва слышно спросила она.

– Неожиданно вспомнил, пока ярость прожигала грудь. Память вернулась с этим отрывком. Ты сказала мне в прошлом.

– Я… нет… не говорила…

– Хватит, Рита. Хватит лжи. Ты сказала мне. Мы были в доме с прекрасным плющом, который вы теперь превратили в ночлежку для секса. Ты стояла там у двери и сказала, что Сойер сын Пирса, а не Стива. Не хочу всё повторять, но там ещё была Айви. Я помню её. Ей было очень больно, а потом я… тоже причинил ей боль, но не помню какую. Сам факт знаю, и всё. Наверное, поэтому она меня и ненавидит, – покривившись на ещё размытые воспоминания, я бросил печальный взгляд на Риту.

– Боже мой… получается, что в ту ночь… господи, – она вылупилась на меня, что меня снова взбесило.

– Я отвезу тебя домой и прошу, оставь меня в покое. Хотя бы на пару дней. Я не хочу, чтобы ты постоянно следила за мной и проверяла, как у меня дела. Я в порядке. И сходи к врачу. В последнее время ты ведёшь себя очень странно.

Если честно, то я в ту ночь думал только об Айви. Я надеялся, что она задержится немного в городе и я смогу с ней поговорить. Я всё распланировал, чтобы Айви позволила мне извиниться. Не знал за что, но это было правильным. Только вот я не смог. Сначала работа в больнице, и я увлёкся ночью очередным старым заключением болезни, потом проспал работу на стройке и мне пришлось отрабатывать до ночи. Я валился с ног. И я упустил её. Она уехала.

Дни снова стали пустыми для меня. Я маялся каждый день. Иногда встречал Пэнзи и Джима. Первый на меня странно поглядывал, но я больше не мог совершать ошибок. Я кивал им и проходил мимо. Рита больше не заговаривала со мной о том, что случилось на свадьбе Пэнзи, а Стив, вообще, уехал, подав на развод. Чувствовал я себя паршиво, потому что дед обвинил именно меня во всём. Мне было так плохо и одиноко. Никто не слышал меня, не понимал меня, и я словно в пустоте бродил. Никто не видел меня и моей боли, которая разрасталась внутри.

Тайно ото всех я снял лично для себя дом на холме. Я хотел побыть один. Меня тянуло туда в последнее время очень сильно, но он был постоянно занят и вот мне удалось его получить на двадцать четыре часа. Господи, это было такое странное и приятное ощущение. Я то сидел на диване и улыбался, слушая тишину. То лежал в кровати и смотрел в потолок. А ночью я спустился к подмёрзшему озеру. Закутавшись в куртку, я сел на траву и меня словно ударили в грудь.

Воспоминания вихрем ворвались в мою голову. Это причинило физическую боль. Я видел всё. Я смотрел в весёлые зелёные глаза. Я наслаждался горячими поцелуями Айви. Я ощущал себя безумно счастливым. Я обожал каждый уголок обнажённого женского тела. Я слышал её голос. Я умирал… боль стала настолько сильной, что крик вырвался из моего горла, а потом стало темно.

Меня нашли на рассвете. Рита. Она вызвала скорую помощь и меня забрали в больницу. Я немного подмёрз, заболел и маялся простудой, но воспоминания остались. Воспоминания, где я был любим Айви.

С каждым днём боль всё изощреннее и изощреннее возвращалась вместе с памятью. Я кричал, выгибался и терял сознание. Врачи даже прислали мне психотерапевта, но я сказал Рите, что происходит. Она знала. Она поняла это тогда, когда я отозвался на имя Пирс, а не Сойер. И было много подсказок. Я ненавидел розы. Я по привычке чесался. Я любил Айви. Я тянулся к ней. Я выбрал опять профессию детского врача. Я начал готовить по утрам. Я стал самостоятельным. Я был Пирсом Уиллером, а не Сойером. И я вспомнил всё. Это было очень больно, но воспоминания принесли мне облегчение.

Теперь я понимал больше. Я знал о людях, которые меня окружали, больше. Я мог найти новый шанс быть счастливым. И тогда я поехал к Пэнзи. Он был единственным, кто обладал тем, что я искал, – местоположением Айви.

– Что тебе нужно, Сойер? – Пэнзи открыл дверь своего дома, когда я постучался туда ночью после смены в больнице.

– Поговорить. Мы могли бы поговорить с тобой нормально?

Пэнзи на секунду прищурился, ища подвох в моём предложении, а потом пропустил в дом, который им подарил отец Сью-Сью на свадьбу. Его жена выскочила из гостиной и уставилась на меня.

– Я беременна, – выпалила она.


– Здорово. Я тебя поздравляю. Думаю, что Айви ты первой написала. И ты же не отправила ей сотню фотографий, чтобы хотя бы наверняка одна дошла? – Усмехнулся я.

– Ой… я так и сделал. Связь такая плохая и я…

– Сью, приготовь чай и закуски, пожалуйста, – Пэнзи перебил резко жену и указал ей на кухню.

– А мышьяк туда сыпать? – Поинтересовалась она, вызвав внутри меня ощущение, что я снова дома. Она всегда была немного смешной.

– Спасибо, конечно, но я бы не хотел умирать второй раз. Это не особо приятно, – покривился я.

– Что? – Выпалил Пэнзи.

– Мы можем присесть? Да и твоей жене сейчас не нужны лишние волнения. Ей всё расскажет Айви сама, – предложил я.

– При чём здесь Айви? Она тебя терпеть не может. А мы подруги…

– Сью, прошу. Чай и закуски. Без мышьяка. Сойер, пойдём за мной, – Пэнзи повёл меня в небольшой кабинет, где было всё завалено папками и книгами.

Мы сели на узкий кожаный диван. Повисла неловкая пауза. Как сказать человеку, что ты был мёртв и теперь ты жив? Это немного сложно.

– Итак, рассказывай. Что за чушь ты нёс там? И что тебе надо от моей сестры?

– Она сама, – с улыбкой ответил я.

– Это что, какая-то шутка?

– Нет. Я серьёзен. Я собираюсь жениться на Айви в ближайшее время, и ты мне должен помочь.

– Должен? Сойер, ты в край оборзел…

– Пирс, – перебил его. – Мне больше нравится, когда меня зовут Пирс. Тем более это моё второе имя. Оно мне ближе.

Пэнзи побледнел и сглотнул. Он немного отодвинулся от меня в сторону.

– Ладно. Не веришь. Но зато ты сейчас видишь меня и можешь легко наставить на меня свой пистолет. Тогда я даже опасался, что ты можешь пораниться, так размахивал оружием, чтобы защитить от меня Айви. Да и крест с чесноком на меня не действовали. Увы, сейчас тоже не действуют, – от моих слов ему стало дурно. Пэнзи подскочил с дивана и отошёл, таращась на меня.

– Ты… ты… никто не знал. Были я, Айви и… призрак…

– Верно. Призраком был я, только сейчас я живой. Надеюсь, что ты не убьёшь меня, иначе это превратится в чёрную комедию, Пэнзи.

– Но… но… ты… я думал…

– Я вспомнил только недавно всё своё прошлое. Раньше у меня была амнезия. Первой я вспомнил Айви в августе, когда увидел её на кладбище. Она пришла на мою могилу, как и Рита. Это была годовщина моей смерти. Потом понемногу воспоминания возвращались, когда меня что-то провоцировало и вызывало злость. А затем они полноценно распахнули двери туда, где я был любим. И я хочу вернуть это. Я люблю Айви, и я знаю, что она любит меня. Она поймёт, что это я. Она узнает меня. Потому что я другой. Я не Сойер. Мой сын мёртв, – Пэнзи осел на пол, но у меня не было времени, чтобы приводить его в чувства и сюсюкаться с ним. Мне дорога была каждая минута теперь.

– Когда Генри ранили в ту ночь, то я ощутил, как мои кандалы сбросились. Лёгкость заполнила тело, но в то же время появился страх. Я понимал, что ухожу навсегда, но я не мог. Я не хотел оставлять Айви. Я любил её так сильно. Я умолял схватить меня за руку, потому что меня уносило прочь от неё. Я сопротивлялся, а она пыталась сделать всё по совести, потом сдалась. Она схватила меня за руку… и вот тогда я понял, что любовь – это не только, когда ты эгоистично присваиваешь себе ласку, внимание и заботу, это ещё умение дать жить дальше любимому человеку, как бы больно ни было. И я отпустил её руку. Меня вырвало из дома и понесло прочь. Я оказался под дождём. Я смотрел на искорёженную иномарку и заметил человека. Он лежал на капоте, стекло выбило, а он был весь в крови. Она стекала вместе с дождём по его лицу. Он практически не дышал. Он умирал. Я узнал в нём Сойера. От него жутко несло алкоголем. Через несколько мгновений он умер. Его сердце остановилось, и последний вздох задержался внутри его тела. Его душа вырвалась. Я видел её. Он посмотрел на меня удивлённо, но потом улыбнулся. Наверное, я должен был что-то ему сказать, ведь он был моим сыном и никогда не знал, что я его настоящий отец. Но он словно уже знал. Я прочёл это в его глазах. Я бы хотел поступить иначе, но в голове билась единственная мысль: «Я могу вернуться». Вот он шанс. Сойер стал светиться, а потом исчез, а я остался. Я посмотрел на его тело и вновь пожелал стать живым. Когда я подумал об этом, то меня моментально засосало в его тело. Я очнулся уже в больнице. Мне потребовалось много времени, чтобы вспомнить всё, что было со мной. И сейчас я знаю цену каждой секунде. Поэтому скажи мне, где она живёт, и я поеду к ней. Я не могу больше терпеть эту боль и жить вдали от неё. Я обещал Айви, что вернусь и буду всегда рядом с ней. Я сдержал своё обещание. Она должна узнать об этом.



– Но ведь с момента, когда Сью-Сью узнала о беременности и сегодняшним днём прошло прилично времени, – хмурится Айви.

– Ты права. У тебя очень тупой и упрямый брат, – цокаю я. Она хихикает, пихая меня в бок локтем.

– Он впал в ступор на пару недель, потом начал проверять все мои слова, вызывать меня на словесную дуэль, и я нечаянно врезал Джиму. Так получилось. Больше не буду… может быть. Он меня жутко раздражает.

– Ты ничуть не изменился, Пирс, – шепчет Айви.

– Я и не изменюсь. Пусть мир меняется, а мы будем теми же, что и были раньше, Айви.

– Выходит, что я убила Сойера, – настроение Айви быстро меняется, но я беру её руку в свою и целую.

– Нет…

– Да, Пирс, это я. В ту ночь я наговорила ему кучу гадостей, и он был сильно пьян. Я рассказала ему про тебя, про то, что ты его отец и то, что он отравил своего деда и чуть не отравил меня. Я вылила на него ушат помоев. Он, видимо, и решил поехать домой, чтобы устроить скандал. Он не доехал, – выдавливает она из себя признания.

– Айви, послушай. Я был и живым, и мёртвым. И я думаю, что так должно было быть. Если бы Сойер не умер в ту ночь, то я бы никогда не смог вернуться к тебе. Да, мой сын принёс себя в жертву, но, наверное, я жесток, раз не сожалею об этом. Он не был возмущён. Он улыбался. Думаю, что у него появился тоже другой шанс сделать всё иначе. Мой сын подарил мне возможность снова жить и любить тебя. Я благодарен ему за это, но я никогда не буду винить тебя за то, что ты ему сказала. Ты шла просто по дороге судьбы. Она сама умело складывает мозаику наших жизней. Она правильно их переплетает, Айви. Поэтому не надо возвращаться в прошлое и страдать. С нас страданий достаточно.

– До сих пор не могу поверить, что это ты, – она гладит мою щеку, а я готов урчать от удовольствия. Это потрясающе. Наконец-то, всё может быть хорошо.

– Я буду доказывать это каждый день. И я хочу сразу сказать, что не буду заставлять тебя бросать работу из-за меня или уходить в декретный отпуск. Ты сама решишь, что ты хочешь. И я…

– Пирс, – Айви тихо обрывает меня, – неужели, это так важно сейчас? Ты живой. Ты вернулся в теле своего сына ко мне. И сейчас тебя волнует мой переезд и беременность? Правда?

– Я стараюсь исполнить твои мечты.

– Но ты моя мечта. Мне плевать, куда придётся переехать, как долго ты будешь учиться, чтобы снова спасать детей. Но я хочу детей тоже. Много. Пусть они будут безумными, весёлыми и шумными. Я хочу детей, Пирс. Я хочу семью. Я хочу выйти за тебя замуж. Я хочу прожить каждый день с тобой. Я хочу всего того, чего хочешь ты. Ты именно тот мужчина, с которым мне ничего не страшно. Ты мой мужчина, так что я готова на всё рядом с тобой.