Последнее обещание плюща

– Что такое?

– Это не моя подпись, – он указывает на старый файл, где указано, что он подтвердил осмотр и результаты анализа крови.

– Она очень похожа, но я не так подписывал документы. Её подделали, – шепчет Пирс.

– Но зачем? – Удивляюсь я. Пирс рассматривает документ, вчитываясь в него.

– Я не знаю, потому что это обычный анализ крови перед операцией по аппендициту с указанием группы и других факторов. Я помню этого ребёнка. Ему было три года и его привезли из другого города. Там не было хирургического отделения, поэтому мы его приняли у нас. Были проблемы с документами, у ребёнка их попросту не было, а его мать была пьяна и сообщила, что здесь живёт его отец. Но его мы не нашли. Ребёнка прооперировали и когда я был дома, его забрали. У этой женщины откуда-то появились деньги на другую клинику и его транспортировали туда. Я помню, что возмущался этому и Генри сказал, что ничего не мог сделать. У них было официальное разрешение на это. Но я не подписывал именно этот документ. Я подписывал похожий перед операцией.

– Зачем кому-то подделывать твою подпись на обычном анализе крови? – Хмурюсь я.

– Понятия не имею. Если только кто-то что-то не пытался скрыть. Мать этого ребёнка имела явные проблемы с алкоголем, и она упоминала, что в этом городе живёт его отец. Конечно, никто не принял её слова всерьёз, она едва на ногах держалась. Но если он всё же был в городе и документы подделали, чтобы никто не узнал об этом? – Наши взгляды с Пирсом встречаются.

– Я посмотрю другие твои дела и, может быть, это зацепка. Если кто-то не хотел, чтобы все узнали о том, что у него был внебрачный ребёнок, то ты мог докопаться до истины и знать об этом.

– Я всегда проверяю документы прежде, чем сдать их в архив. Я люблю порядок во всём и папки всегда были тщательно изучены мной. Также я учился на каждом анамнезе и перечитывал его, чтобы стать лучше.

– Джим, как у тебя дела? – перевожу взгляд на него, копающегося в папках.

– Пока пыль и грязь. Я уже близко к году смерти Пирса Уиллера.

– Хорошо. Продолжай искать.

– Значит, кто-то скрыл важный факт о чём-то, и я мог увидеть это, – мрачно заключает Пирс.

Кивнув, продолжаю копаться в документах и показывать каждый отчёт и анамнез Пирсу.

– Смерть ребёнка после родов. И имя…

– Это же фамилия Сью-Сью, то есть…

– Беатрис Паркер и тоже стоит моя подпись, но я не помню, чтобы официально дал своё заключение о смерти младенца. Я всегда присутствовал на родах, потому что это входило в мои обязанности. Это было за год до моей смерти. Она не появлялась в больнице, по крайней мере, я её не видел, – шепчет Пирс.

Я ощущаю, как слабый ветерок начинает щекотать волосы на моём затылке. Пирс. Пока я таращилась на заключение о смерти только родившегося младенца, он уже оказался стоящим у стеллажей и сам с помощью своих потусторонних сил перебирал документы, пока на пол не упала папка.

– Чёрт… это довольно жутко, – комментирует Джим. – Что происходит?

– Ищи то, что нужно, – отмахиваюсь от него и подползаю к Пирсу, пока тот лихорадочно переворачивает страницы, просто смотря на них.

– Вот. Её беременность вели тайно под девичьей фамилией. Посмотри документы о подтверждении рождения ребёнка и там должны стоять даты, имена родителей и должны быть фотографии. Раньше мы делали фотографии рождения и смерти…

– Удивлю, но их до сих пор делают, – хмыкаю я. Не понимаю я этого странного выбора: фотографировать людей, которые потеряли детей. Это страшно и ужасно.

– Нашла, – говорю я, достав копию регистрации ребёнка в реестре города. Но когда я всматриваюсь в имена, то там абсолютно другие люди. Совершенно другие.

– Какого чёрта? – Выдавливает из себя Пирс.

– Что такое? Это не тот документ…

– Тот. Это подпись моего отца. То есть он заплатил за то, чтобы оформить документы на вымышленное имя, но подписался своей подписью, как и Беатриса. Выходит, что мой отец изменял моей матери с женой своего бывшего лучшего друга и ребёнок умер при родах. Какого чёрта? – Шокировано приоткрываю рот.

– Рита говорила, что отец отказывался обсуждать, что послужило причиной их недомолвки с Кристофером, но это… это просто уму непостижимо. Мой отец ублюдок. Законченный ублюдок, – рыча от злости, говорит Пирс.

– А есть шанс того, что ты мог узнать об этом и поругаться с ним? Или с Кристофером? Пообещать, что ты скажешь матери и тогда репутация обоих будет разрушена? – Выдавливаю из себя.

– Да, это было бы в моём духе. Я всегда был честным и ненавидел ложь. Я бы не смог спокойно жить, зная правду, – кивает Пирс.

– То есть… ты хочешь сказать, что…

– Они меня убили? Мой отец и его бывший друг спелись, чтобы я замолчал навсегда?

Мне становится плохо от слов Пирса. Я оседаю на пол и прислоняюсь к стеллажу. Кровь отливает от лица, но ещё хуже Пирсу. Нахожу его руку и сжимаю её.

– Они меня убили… мой отец… Айви, мой отец…

– Пирс, я не знаю, что сказать. Мы должны проверить. Я поговорю с одним из них…

– Нет. Нет, – он мотает головой и резко поднимается с пола. – Это опасно. Если один из них снова взялся за старое, то тебя нужно защитить. Нужно…

– Нашёл. Нашёл заключение о смерти Пирса Уиллера и осмотр его тела! – Радостно объявляет Джим. Перевожу на него взгляд. Он быстро подходит ко мне и садится рядом.

– Так… так… ничего. Как такое может быть? – Шепчу я, оглядывая пустые строчки, где стоят прочерки.


– Разве так сдают формуляр о заключении смерти? – Удивляется Джим.

– А меня никто не осматривал. Мэр города и богатый ублюдок, бывший моим отцом, не хотели утечки информации. Они просто констатировали смерть от выстрела в висок, – сдавленно произносит Пирс.

– Но ведь есть ещё и квартальные отчёты, не так ли? Они не могли сдать подобное заключение о смерти в реестр города в таком виде. Это проверяется высшими инстанциями. Никто бы не допустил халатное отношение к документации. Это нарушение и довольно серьёзное. За него могли оштрафовать, – возмущаюсь я.

– Ты права, Айви. Но нам до них не добраться. Если где-то и есть честный отчёт о моей смерти, то точно не здесь…

– Что происходит? – Спрашивает Джим. Я быстро передаю ему всё, что мы нашли. Он хмурится и потирает лоб.

– Я постараюсь влезть в базу данных. Я же полицейский и у меня есть доступ. Пока мне не обрубили кислород, я могу проверить.

– Правда? Ты сделаешь это? – С надеждой спрашиваю я.

– Конечно, Айви. Ради тебя всё, что угодно, – расцветает Джим.

– Серьёзно? Я ещё здесь, – рычит Пирс.

– Спасибо. Твоя помощь нам как никогда кстати. Правда, дружок? – Красноречиво смотрю на Пирса, но он кривится, передразнивая меня.

Неожиданно в коридоре раздаются голоса, и Джим хватает фонарик, выключая его. От страха я собираю все документы с пола, подскакиваю на ноги и прижимаюсь к стеллажу. Голоса удаляются.

– Надо сваливать, – шепчу я.

Джим кивает мне, а Пирс говорит, что пойдёт проверить обстановку. Если что, то он отвлечёт их. Пока Джим складывает всё по местам, я вытаскиваю впопыхах со стеллажей все папки, которые смогла найти по работе Пирса и передаю Джиму, затем собираю для себя стопку и мы вглядываемся в темноту. В этот же момент раздаётся скрип двери. Дёргаюсь назад, задевая Джима. Он шатается, выпуская из рук папки и они с грохотом падают на пол.

– Пирс, – пищу я, осознавая, что мы попали. Нас обнаружат и линчуют. Так и вижу, как меня сжигают на костре на площади, а Джима обкидывают камнями. Мы оба замираем. Пирс материализуется тут же. Из темноты к нам выходит человек, и Джим зачем-то включает фонарик, освещая нежданного гостя. Меня трясёт от испуга.

– Я нашла её! Пэн! Сюда!

– Сью-Сью? – Недоумённо шепчу я.

– Ага. Это я, то есть мы, – хихикает девушка.

– Боже мой, ты чего орёшь? Ты нас обнаружишь!

– Ой, я не подумала. Прости, Айви. Я так рада была тебя найти. Пэн пошёл в морг, жуткое место, а я сюда. Конечно, мой выбор был очевиден, где тебя искать. Мы разделились, и вот я нашла вас. Здесь и Джим. Привет, Джим. Такая удача, что мы все вместе, – она прыгает на месте и хлопает в ладоши.

– Мда, потрясающую ты компанию себе выбрала, Айви. Один переросток-недокондитер, трусливый, как заяц. А вторая визжащая старлетка из восьмидесятых, не отличающаяся умом, – цокает Пирс.

– Ну, если учесть, что у меня в парнях призрак, то я ещё легко отделалась, – прыскаю от смеха. Пирс качает головой, улыбаясь.

– Так, ладно. Джим, собирай всё, что уронил и выключи этот чёртов фонарь. Я так скоро ослепну. Сью-Сью, закрой рот и стой, притворись статуей, а я…а я и так идеальна. Мне нечего делать, – говорю я.

– Вау, ты сейчас унизила обоих. Я прекрасно на тебя влияю. Ещё немного и ты подашь заявку на «Мисс Мира», – хмыкает Пирс.

– С каких пор ты стал таким циничным и начал постоянно язвить? Где тот мужчина со сладкими речами и добротой в глазах, который никогда не обидит зайчика? Я читала о тебе совершенно другие вещи. Ты абсолютно не похож на милого и доброго Пирса Уиллера из газетных статей, – прищуриваюсь я, смотря на Пирса.

– Это было в прошлой жизни. И, как видишь, это не помогло мне уйти в мир иной, заполучить прощение кого-то там наверху или внизу. Я в аду, Айви, так что за многие годы одиночества понял, что лучше говорить то, что чувствуешь, а не обманывать. Увы, раньше я этого не делал. Я был идеальным во всём. Я старался быть идеальным во всём, чтобы никто не мог сказать, что я плохой или Рита бы не осознала, что я лишь притворялся идеальным.

– То есть ты отъявленный лжец?

– Раньше я об этом не знал, но выходит, что так. Я не всегда был счастливым, иногда у меня были сложности, но я не показывал этого. Кому нужны чужие проблемы?

– Тому, кто любит тебя и волнуется о тебе.

– Значит, я таких не знал или не видел, или не хотел видеть. Но сейчас я в полной гармонии с собой, мне нравится быть хорошим плохишом. И вряд ли ты бы позволила мне оказаться между твоих ног и слизывать твои сладкие соки, если бы я каждый раз извинялся и просил разрешения, чтобы заняться с тобой любовью. Именно так у меня и было. Поэтому моя схема работает. Надо быть честным с собой, а не обманывать себя и играть роль. Нельзя быть счастливым постоянно, можно быть живым, это куда лучше, – я ощущаю, как щёки краснеют от его напоминания о сексе, но потом я понимаю, что никто этого не слышал и мне становится лучше. Хотя Пирс – это странное сочетание доброты, искренности, ярости и честности. Он бывает заботливым, злым и саркастичным. Порой чересчур, но его юмор мне нравится, он забавный. И я обожаю тот факт в Пирсе, что он не отрицает, что совершает ошибки и поступает плохо. Это меня в нём очень восхищает. Наверное, поэтому он и мёртв. Для меня он идеален. Жизнь точно меня ненавидит.

– Хм, мне, конечно, не хочется прерывать увлекательную беседу с призраком, но, Айви, нам бы уйти отсюда и побыстрее, – Джим мягко толкает меня в спину.

– Здесь Пирс? Привет, Пирс! – Визжит Сью-Сью.

– Ты сама ей скажешь, что она идиотка? – Цокает Пирс.

– Сью-Сью, ты статуя. Они молчат, – шиплю на неё.

– Ой… прости… я забыла. Привет, Пирс. Я так счастлива с тобой познакомиться. Скоро мы будем одной семьёй. Я выхожу замуж за брата Айви, а ты встречаешься с ней. Здорово, да? – Шепчет Сью-Сью и тихо смеётся.

– Мда, мне бы очень хотелось сказать что-то обидное, но жизнь её уже обидела мозгами, – прыскает от смеха Пирс. Бросаю на него суровый взгляд, чтобы он прекратил, но улыбаюсь.

– Она просто слишком… вот такая. Всё, пошли отсюда, – дёргаю головой к двери.

Мы все подходим к ней.

– Айви, я бы…