Последнее обещание плюща

Брат раздражённо передёргивает плечами и оборачивается.

– Уже иду! – Кричит он.

– Болван высокомерный. В общем, побудешь со Сью, а потом выпьем в баре, да? Прости, мне, правда, уже надо идти. И… не переживай, мы справимся. Я обещал, что буду рядом и я буду рядом. Я буду поддерживать тебя, сестрёнка. До вечера, – он целует меня в лоб и быстро уходит, а я тяжело вздыхаю оттого, что не удалось объяснить брату, как мне сложно здесь находиться, хотя…

Оборачиваюсь к дому и осматриваю его задумчивым взглядом. Мне, конечно, очень льстит, что тот красавчик был так опечален моим отъездом и даже не скрывал своей симпатии, но так в лоб никто не говорит о своих желаниях. Люди всегда врут. Они боятся быть честными в этом мире. Они боятся, что им будет больно из-за честности, поэтому ложь стала нормой. Но не у этого мужчины. Он другой. Странный, конечно, но он мне нравится. А я уже давно не ходила на свидания, я не помню, когда в последний раз у меня был секс и в принципе, почему бы и нет? Автобус всё равно будет проезжать город завтра и у меня есть ещё время, чтобы больше узнать о тех, кого я не помню. К тому же, среди всего этого бедлама вокруг и непонимания, я не вспоминаю, как мне больно оттого, что моя мать лживый человек и даже не нашла в себе храбрости признаться, что я ей никогда не была нужна. Она избавилась от меня самым удачным способом и выдумала то, что сильно повлияло на меня. Да, так и поступлю.

Обхожу снова дом и останавливаюсь у крыльца в надежде снова встретить незнакомца, о котором слишком много думаю. Прямо сейчас тоже. Я вглядываюсь в окна и жду, когда он появится опять внезапно рядом и скажет что-то такое, отчего я забуду всю нормальную человеческую речь.

– Привет ещё раз, – взвизгиваю от голоса сбоку и прикладываю руки к груди. Разочарование постигает меня.

– Привет, Джим. Я уже ухожу, не начинай, – фыркая, разворачиваюсь и бреду по дороге к воротам.

– Нет, подожди. Пэн попросил меня подвезти тебя к салону Сью, – замираю и бросаю на него недоверчивый взгляд из-за плеча.

– Или ты хочешь вывезти меня из города, до сих пор считая, что я любовница своего кровного брата, – ехидно отвечаю я.

Мужчина смеётся и качает головой.

– Прости за это. Просто у нас редко бывают городские. То есть из большого города. Да и додумал не то, что следовало. Ты красивая девушка и твои слова… в общем, ни один нормальный мужчина точно не оставит пейджер на столе просто так, – он тушуется от своих слов, вызывая у меня улыбку.

– Ты фантазёр, причём довольно дерьмовый, – хихикаю я.

– Наверное. Так я могу подбросить тебя до салона?

– Было бы отлично, потому что я не знаю, где он, а идти пешком не самая удачная идея. Раз у вас такое странное отношение к новичкам, не хочу, чтобы меня линчевали. – Джим смеётся, и я вместе с ним. Тучи вновь сгущаются над нашими головами.

– Эта погода в последнее время как будто издевается. Никогда ещё не было таких жутких аномалий, – замечает Джим.

– У нас это нормально. Так что, вероятно, жизнь вас готовит не к сказке, а к реалиям жестокого мира, – усмехаюсь я.

– Надеюсь, что нет. Нам достаточно странностей в этом городе, – качает головой Джим и в этот момент над нами сверкает молния, а потом раздаётся оглушительный гром. Охаю от ужаса, потому что ни разу не слышала подобного.

– Надо скорее уезжать, пока дождь не начался. Выходи за ворота, и я подгоню машину к ним! Я быстро! – Кричит Джим и бежит за дом.

Поднимаю голову к небу и хмурюсь. О каких странностях он говорил? По крайней мере, у меня будет время узнать об этом.

В последний раз бросаю взгляд на дом и, кажется, вижу тень в окне на втором этаже. Я улыбаюсь ей, считая, что это мой незнакомец. Поднимаю руку и машу ему, но тень исчезает. Тучи так же внезапно, как и появились, расходятся, а солнце вновь бьёт по глазам.





Глава 8




– Итак, значит, мы были знакомы? – Нарушаю ставшее уже неприятным и напряжённым молчание в машине.

Джим взволнованно улыбается мне и кивает.

– Ты таскалась за Пэном, я таскался за вами, а за нами таскалась Сью, – говорит он.

– Надеюсь, что больше никто за нами не таскался, иначе я свихнусь оттого, что мне постоянно приходится объяснять всем свой возраст пяти лет и то, что я ни черта не помню, – усмехаюсь я.

– Вообще-то, детей всегда было много. Большинство до сих пор здесь, продолжают дела своих родителей, кто-то уехал в новый «Санни».

– Новый «Санни»?

– Да, за холмом. Где мы находимся сейчас это старая часть города, есть новая, она в три раза больше этой и там живут те, кто успел заработать много денег.

– Как мэр города? – Интересуюсь я.

– Именно, но не только он. Некоторые из наших тоже строили там дома и перебрались туда, а сюда ездят на работу. Также там есть своя больница, детский сад, школа и магазины, но всё более… современно. В нашем городе старый уклад жизни. Здесь спокойнее и нет той гонки, что у них. Они всегда бегут куда-то, соревнуются в новизне гаджетов, у нас всё куда проще и добрее. Искренне, понимаешь? Поэтому мы выбираем эту часть города, потому что она ближе нам по духу. Помимо этого, в новой стороне много приезжих, там активно развиваются разные отрасли. Особенно добыча угля. Ты помнишь ведь историю появления «Санни-Хиллс»?

– Нет, я учила историю Америки, а не маленьких городков из своего детства. Но мне будет очень интересно послушать, – мотаю отрицательно головой.

– В общем, всё началось с угля. За холмом построили шахты и люди решили, что будет разумно обжиться именно здесь, чтобы очищать кровь после вахты и не находиться близко к ним. Затем город перестал вмещать в себя людей и на той стороне тоже стали строить дома. Шахта закрылась, но открылась новая в пяти километрах от холма пятьдесят лет назад. А потом… хм, из-за странностей, которые происходили в доме Уиллеров и свихнувшейся миссис Уиллер, многие их соседи быстро продали землю Уиллерам и перебрались в новую часть города. И не только они, но и обычные горожане.

– А что за странности? – Удивлённо и в то же время довольно заинтересованно поворачиваюсь к Джиму.

– Ерунда это, а не странность. Угрожающие надписи на стенах внутри дома, разбитые окна и другая чушь. Миссис Уиллер сошла с ума, и сама это сделала, это моя догадка. Я считаю, что это утка, обман, чтобы развить новую часть города, которая перестала заселяться, потому что все больше ценили искренность и уют у нас. Семья Уиллеров была одной из самых богатых среди нас, хотя они такими и остаются до сих пор. Старший Уиллер был врачом, но отошёл от практики и занялся административными делами и продажей недвижимости, застройками и закупкой строительных материалов. У них сейчас большой магазин, на самом деле очень хороший, но дорогой. – Джим сворачивает на небольшую улицу, делая паузу.


– Новая часть города была практически не заселена, а он в своё время выкупил приличные акры земли по дешёвке и настроил там коттеджи для аренды шахтёрами. Они же, в свою очередь, жили или в палатках, или у нас. Цены здесь были ниже. Поэтому прибыли у Уиллера не было, а вот как только начали якобы происходить странные вещи в доме Уиллеров, то тут же его бизнес пошёл в гору. Он не завышал цен, конечно же, но был в огромном плюсе. Коттеджи были выкуплены моментально. Благодаря резко повысившемуся интересу на землю в той части, он начал строить новые дома и расширять ту часть города, и это на старом городе сказалось не очень хорошо. Доходы упали, как и продажи, потому что туда приехали хорошие специалисты и, конечно, уровень жизни там стал выше, чем у нас. В общем, странности в доме – уловка, чтобы разбогатеть, вот и всё, – в голосе Джима слышится обида и злость на обычную конкуренцию между городами.

– И здесь всё стало очень плохо? – Спрашиваю я.

– Не плохо, но могло быть и лучше. Все стремятся детей отдать в те школы, потому что у них новые компьютеры, лучшие учителя и образование сильнее, хотя и у нас тоже очень хорошее. Пусть наши учителя не получают грамот и не ездят на конференции, но меня ведь выучили, как и ещё сотню ребят. Сейчас у нас небольшой застой. Мы справляемся своими силами, помогаем друг другу и не собираемся бросать эту часть города. Здесь нам хорошо, а вот салон Сью процветает на два города, – гордо говорит он.

– Потому что её отец мэр обоих городов, и он не позволил никому конкурировать с его дочерью? – Едко хмыкаю я.

– Эм… нет, Сью молодец. У неё нет конкурентов, – мямлит Джим.

– Слушай, ты же не идиот, ты понимаешь, что я права. Не волнуйся, я не осуждаю. Я бы то же самое сделала для своего ребёнка, будь у меня столько власти. Это нормально, и я рада тому, что у Сью-Сью нет конкурентов, она может быть самостоятельной женщиной, которая не висит на шее у мужа. Это довольно хорошее качество для женщины. – Джим расслабляется от моих слов и улыбается.

– Значит, ты тоже самостоятельная женщина, Айви? – Он бросает на меня игривый взгляд.

– Да. Я зарабатываю с университета сама, хотя живу в доме отца, но сама оплачиваю все счета. Необходимо быть финансово независимой, как от родителей, так и от мужчины, иначе это рабство. А в мире давно уже равноправие, – сухо отвечаю я.

– То есть ты из этих феминисток, которые борются за женскую силу возмездия мужчинам? – Смеётся Джим.

– При чём здесь, вообще, возмездие? Я не феминистка, но и не позволю, чтобы принижали мои умственные способности из-за того, что я женщина. И я ни за что не борюсь, я просто живу и работаю, вот и всё, – отрезаю я.

– И тебе не нравится у нас, да? Слишком по-деревенски? – Печально подмечает Джим. – Наверное, ты считаешь нас пустоголовыми простаками.

– Ох… нет, я не специально так назвала тебя, просто ты меня обидел тем, что решил, что я любовница Пэнзи. Но я… нет, конечно, нет. Я не считаю вас простаками. Вы просто радуетесь своему укладу жизни, а я не против, – кусаю пристыженно губу, а Джим отвечает мне мягкой улыбкой.

– Но мы тоже умеем веселиться. Пэн сказал, что сегодня вечером мы все собираемся в баре, чтобы отметить твой приезд.

– Я думала, что это будет только наша встреча с ним, – шепчу я.

– Чёрт, я не хотел тебя расстраивать, Айви, – широкая ладонь Джима ложится на моё плечо, и он трясёт меня, словно я большой парень и его друг. Озадаченно смотрю на него. Он быстро осознаёт, что перешёл границы моего личного пространства и, тушуясь, убирает ладонь.

– Прости, я… пытался тебя подбодрить. С нами не скучно, тем более когда-то мы дружили. Вообще, ты была моей первой любовью. – Шокировано приоткрываю рот.

– Что? – Выдыхаю я.

Джим смеётся и кивает несколько раз.

– Ага. Мама рассказывала, что я таскался за вами с Пэном, потому что считал тебя своей невестой и думал, что должен тебя защищать. Я мнил себя твоим рыцарем, и я тебе тоже нравился. У меня есть фотография, где ты меня целуешь в щеку, а я красный, как помидор, – хохочет он.

– О господи, какой ужас. Сожги эти фотографии и никому не показывай, – улыбаюсь я.

– Ни за что. Это моё прошлое, и оно было замечательным. Ведь это здорово, когда прошлое становится настоящим. Я рад, что ты вернулась, Айви. Я часто думал, что с тобой стало. Пэн не рассказывал о тебе никогда. К слову, мне очень жаль, что твои родители так и не смогли нормально договориться о совместном будущем, – сочувственно произносит Джим. Натягиваю грустную улыбку и отворачиваюсь к окну.

Остальной путь мы проводим в молчании, да и не путь вовсе, каких-то пять минут, пока Джим не останавливает машину перед салоном красоты «Чудеса». Вокруг вывески разбросаны разноцветные звёзды, а сам салон выглядит, как с картинки восьмидесятых.

Выхожу из машины и Джим тоже. Он неожиданно хватает меня за руку и сжимает мою ладонь. С ужасом перевожу на него взгляд.

– Надеюсь, что ты простишь меня за сегодняшний инцидент. Я не такой придурок, каким показался. Встретимся вечером и я угощу тебя пивом, Айви. Ты узнаешь меня лучше, а я тебя, – он чмокает меня в щеку и подмигивает. Какого чёрта?

Но пока я обдумываю произошедшее и явный флирт со мной, Джим уже скрывается в машине и уезжает, оставляя меня одну на тротуаре.

Мотаю головой, чтобы сбросить с себя недовольство. Надо будет предупредить его, что я в нём не заинтересовано и я не его первая любовь. Какая гадость.

Мой взгляд проходит по теперь уже работающему фонтану, и я улыбаюсь. Неизвестно откуда взявшийся порыв заставляет меня перебежать улицу под недовольные клаксоны автомобилей, но мне всё равно. Я просто иду к старому, мраморному фонтану без каких-либо фигур. Брызги попадают на мои джинсы, и я отскакиваю. Наверное, я помню его, раз в груди появляется тепло. Вероятно, мы тоже здесь проводили много времени. Пальцами касаюсь мрамора и отчего-то очень хочется сладкого. Мороженого. Поднимаю взгляд выше и вижу кафе, где крутится рожок. Да, я это помню. Точно. Я была здесь…

– Айви! – Вздрагиваю, когда меня окликают и быстро выпрямляюсь.

Сью-Сью машет мне рукой в ярко-розовом рабочем костюме, и я иду к ней. Перебегаю дорогу, и она обнимает меня.

– Мне так жаль, дорогая, но нет ничего, что не может поправить мой салон. Я уже знаю о встрече с Терезой. Пошли, – она тянет меня за руку внутрь.

Мне неприятно, что она уже в курсе о ссоре с матерью и, вообще, в курсе наших отношений. Пэнзи, видимо, всё доложил ей и теперь она будет вести себя так, словно моя близкая подруга. Я жалость ненавижу и уж точно не хочу, чтобы она меня жалела. Со мной всё в порядке. Будет в порядке, когда я уберусь отсюда.

Осматриваю, действительно, битком забитый небольшой салон и удивлённо сажусь в крутящееся кресло.

– Итак, Айви, отдашься моим рукам? – Сью-Сью воодушевлённо распускает мои волосы по плечам, и я тяжело вздыхаю.

– Думаю, мне это и, правда, нужно. Развлекайся, только никаких цветных прядей. Никаких, – предупреждаю её. Она заливается смехом и кивает мне.

– Я тебя поняла.

Она разворачивает меня лицом к себе и тащит меня вместе с креслом к мойке.

– Расслабься, Айви, люди будут на тебя смотреть, а потом ты привлечёшь ещё больше внимания. Я уверена, что ты останешься с нами, найдём для тебя шикарного мужчину. А у нас их очень много, – хихикает Сью-Сью. Криво улыбаюсь ей, стараясь быть вежливой. Но посетительницы салона, в основном пожилые женщины, действительно, смотрят на меня и перешёптываются друг с другом. Это неприятно, и я уверена, что они перемывают мне косточки.

На самом деле я не ходила в салоны, чтобы сделать что-то со своими волосами, да и маникюр, и педикюр всегда делала себе сама. Сью-Сью угадала, я очень готовилась к этой поездке, и она пока не оправдала ожиданий, но в её руках я отпускаю проблемы. Сью-Сью умело делает мне массаж головы, пока моет мои волосы, от которого я готова замурлыкать. Это потрясающе. Её пальцы медленно касаются кожи моей головы и надавливают на нужные точки, словно стирая из моего разума все проблемы.