Последнее дело?

Глава 5. Закон переписывают





Комиссар Гордон вздрогнул и проснулся. Сперва он сонно посмотрел на Жаби, потом на часы. Был вечер. Он проспал весь рабочий день.

Пока они жевали вечерние кексы, то есть морковные кексы, которые так полезны, Жаби рассказала, что ей удалось выяснить.

— Значит, сорока, — подытожил комиссар. — Хм, выходит, неспроста мне снилось что-то чёрно-белое..

Он вспомнил свой страшный сон.

— Браво, — похвалил он Жаби. — Теперь только остаётся поймать её с поличным!

— Что значит «с поличным»? — спросила Жаби.

— Мы подкрадёмся так, чтобы видеть, как она дразнится и говорит гадости. Потом выскочим из укрытия и скажем: «Ага!»

Жаби подошла к зеркалу и попробовала:

— Ага!

И потом ещё раз:

— ААА-ГА!

— Очень хорошо, — сказал Гордон. — Сегодня я довольно много размышлял про Книгу законов, хррмм. Ты же должна знать закон. Тебе придётся прочесть всю Книгу законов…

Жаби покраснела. Потом смущённо облизнулась. Ей надо было кое в чём признаться.

— Я не умею читать, — тихо сказала она. — Хотя печати я ставлю отлично!

— Но буквы-то знаешь?

Жаби помотала головой.

— Что, даже «А» не знаешь? Букву «А», которая похожа на маленькую палатку и произносится так: «аааа»…

Жаби задумалась. Потом снова помотала головой.

Жаби вздохнула. Гордон вздохнул. Если он хочет сделать из неё комиссара полиции, Жаби нужно прочесть Книгу законов.

— Давай почитаем её перед сном, вместо сказки! — предложила Жаби. — А маленькую палатку я выучу завтра.

У неё выдался трудный день — с колкой дров, лазаньем по деревьям и обычной ходьбой. Жаби

вошла в тюрьму, юркнула под одеяло и закрыла глаза.

Гордон сел на край кровати. Книга законов по-прежнему лежала на столике. Он открыл первую страницу. Прочистил горло.

— Книга законов, — прочёл он. — Первый раздел, первый закон, первый параграф, первая статья. ВСЕ ИМЕЮТ ПРАВО…

И тут он услышал слабый храп. Жаби уснула. Она тоненько, изящно всхрюкивала и тихонько выдыхала.





— Какой симпатичный храп, — пробормотал Гордон. — И какая отличная сказка на ночь. Я только начал, а Жаби уже спит.

Комиссар был бодр как никогда. Он выспался на славу. Сегодня ночью ему ни за что не уснуть. Но ему есть о чём подумать. А ещё он должен приготовить один важный сюрприз…

Комиссар почти догадывался, что Жаби не умеет читать. Ведь ей всего ноль лет, и она никогда не ходила в школу.

А что, если ему изложить всю Книгу законов вкратце, чтобы немного облегчить дело? Но как?

В Книге законов говорится, что делать запрещено:

Запрещается будить спящего медведя.

Запрещается брызгать воду на усталого барсука.


Запрещается пугать маленьких детей.

Запрещается дразнить кабана и говорить, что у него скрюченный хвостик…



В законе перечислено всё.

Ещё там написано, что делать можно:

Разрешается угощать ежа соком.

Разрешается петь и танцевать.

Разрешается помогать старому бобру с уборкой и мытьём посуды…

Разрешается быть добрым, но запрещается быть злым.



Вот так можно было бы сокращённо записать все законы. Но это слишком просто. Закон должен быть немного запутанным, чтобы маленькие животные растерялись и не знали, что сказать.

Ведь есть же вещи как бы не хорошие и не плохие. Никто не запрещает объедаться кексами и спать целый день. Может, так и написать: не хорошо и не плохо?

Кроме того, в любом законе должны быть исключения.

Например, петь и танцевать рядом со спящим медведем, разумеется, запрещается. Петь и танцевать — само по себе дело хорошее, но ровно в этом случае плохое.

С другой стороны, никто не запрещает угостить усталого барсука стаканчиком сока, даже если ты при этом случайно споткнёшься и немного его обрызгаешь. Это поступок хороший, так делать не возбраняется.

Какой я, однако, умный, подумал Гордон. Его мысли, словно канатоходцы, балансировали высоко на тонкой проволоке. Он поспешил к столу и записал:





Разрешается быть добрым и делать то, что не хорошо и не плохо, до тех пор, пока это делать не запрещается.

Запрещается быть злым, кроме тех случаев, когда ты хотел быть добрым или сделал что-то такое, что не хорошо и не плохо.





Комиссар остался очень доволен. Теперь Книга законов стала краткой и понятной. Но всё же в меру запутанной. Маленькие животные рты раскроют от восхищения!

Гордый собой, он достал печать. Поднёс её к бумаге — в самом низу. Чуть подвинул вправо. Прищурился, желая удостовериться, что ставит ровно. Чуть подвинул влево — идеально. Комиссар прижал штемпель к листку. Ка-данк! Какой ровный и красивый штамп!

Потом он достал секретную банку с кексами, припрятанную в корзине для мусора под большим письменным столом. И съел несколько секретных ночных кексов — шоколадных и чёрных как ночь, с тонким ломтиком лимона, похожим на месяц.

Теперь пора готовить сюрприз! Комиссар долго копался в шкафу. Наконец отыскал фуражку для Жаби, которую она сможет носить, когда тоже станет комиссаром. Золотой значок был как раз нужного размера, с короной и двумя деревьями. Гордон почистил его и убрал фуражку в надёжное место. Потом заглянул в тюрьму. Жаби крепко спала.

— Как она обрадуется!

Комиссар Гордон принялся петь и приплясывать. Вполголоса подвывая и тихонько притопывая.





Глава 6. ААААА





Комиссар Гордон лёг в кровать. Он уснул с первыми лучами солнца. Ровно в это же время проснулась Жаби. Было немножко обидно, что они не встретились. Зато получалось, что один полицейский всегда начеку.

Гордону сразу начал сниться сон про детство. Он был пухлым жабёнком в коротких синих штанишках и держал свою маму за руку. Ему было очень весело и хорошо.

Жаби нравилось, когда Гордон ложился спать и она оставалась в отделении одна. Она сразу уселась за стол. Достала печать. Чуть выше. Нет, чуть ниже. Вот так. Нажимаем: ка-данк! И ещё раз, рядом: ка-данк!

Жаби играла, что она — комиссар полиции и к ней пришли посетители. Она сделала такое лицо, будто очень занята.

— Комиссар полиции Жаби, — представилась она. — Как у нас тут дела?