После тебя

– Не думаю, что ей что-то нужно. Она только сейчас обнаружила, что у нее был отец, о котором она не знала, и теперь хочет познакомиться поближе с его семьей. С ее семьей.

Делла, нагрев заварочный чайник, вылила из него воду и ложечкой отмерила чайные листья (она их положила с горкой, совсем как в свое время миссис Трейнор). Затем медленно, чтобы не ошпариться, налила в чайник кипяток.

– Мы со Стивеном очень давно любим друг друга. И последний год или около того оказался для него весьма тяжелым. И ему будет… – начала Делла, не глядя на меня, – будет очень нелегко, если Лили так или иначе осложнит его жизнь.

– Сомневаюсь, что Лили хоть как-то осложнит его или вашу жизнь, – осторожно сказала я. – Но у меня нет ни малейших сомнений в том, что девочка имеет полное право познакомиться со своим родным дедушкой.

– Конечно, – поспешно отозвалась Делла, снова приклеив на лицо улыбку.

И я моментально поняла, что не прошла проверку на вшивость, а также то, что мне, в сущности, наплевать.

Делла еще раз проверила поднос, взяла его с кухонного стола и, согласившись на мое предложение помочь ей отнести торт и заварочный чайник, направилась с подносом в гостиную.



– Луиза, как поживаете?

Мистер Трейнор откинулся на спинку кресла, широкая улыбка осветила его помятое лицо. За чаем он беседовал в основном с Лили, расспрашивая ее о матери, о том, где она живет, какие предметы изучает (мы, естественно, не стали рассказывать ему о проблемах со школой), что она больше любит: фруктовый торт или шоколад (Шоколад? Надо же, я тоже!), имбирь (нет), крикет (не очень – ну с этим надо что-то делать!). Все, что он увидел и услышал, полностью развеяло его сомнения. И похоже, даже если бы Лили сообщила, что ее мать – бразильская стриптизерша, при таком раскладе это ни в коей мере не смутило бы мистера Трейнора.

Я заметила, что во время разговора он исподтишка рассматривает лицо Лили в профиль, словно пытаясь увидеть в нем черты Уилла. А время от времени мистер Трейнор впадал в печальную задумчивость. Я понимала: он думал о том же, что и я, и ему было грустно, что его сыну не суждено было узнать о существовании дочери. Но затем мистер Трейнор брал себя в руки, даже едва заметно расправлял плечи и снова начинал охотно улыбаться.

Он прогулялся с Лили по окрестностям замка, по возвращении с восторгом сообщив, что Лили самостоятельно выбралась из лабиринта. «С первой же попытки! Должно быть, это у нее генетическое». А Лили так широко улыбалась, что у нее наверняка уже болели щеки.

– Луиза, а как дела у вас?

– Спасибо, очень хорошо.

– А вы по-прежнему работаете… сиделкой?

– Нет. Я… я немного поездила по миру, а теперь работаю в аэропорту.

– О! Замечательно! Надеюсь, в «Бритиш эруэйз»?

Я почувствовала, что краснею.

– Нет.

– А… Значит, вы менеджер?

– Я работаю в баре. В аэропорту.

Мистер Трейнор на секунду замялся, а затем уверенно кивнул:

– Людям всегда нужны бары. Особенно в аэропортах. Я сам перед полетом обычно выпиваю двойной виски. Да, дорогая?

– Да, выпиваешь, – подтвердила Делла.

– И полагаю, это очень увлекательно – каждый день следить, как люди улетают и прилетают. Очень волнительно.

– У меня на повестке дня… другие вещи.

– Конечно, другие. Хорошо. Хорошо…

В разговоре возникла короткая пауза.

– А когда должен родиться ребеночек? – поспешила я сменить тему.

– В следующем месяце, – ответила Делла, горделиво положив руки на живот. – Это девочка.

– Чудесно. А как вы собираетесь ее назвать?

Они многозначительно переглянулись. Они наверняка уже выбрали имя, но не хотели об этом говорить, чтобы не сглазить.

– О… мы еще не знаем.

– Такое странное чувство. Снова стать отцом в моем возрасте. Даже трудно себе представить. Менять подгузники, и вообще. – Он посмотрел на Деллу и поспешно добавил: – Но это великолепно. Я счастливчик. Мы с тобой оба счастливчики. Правда, Делла?

Она только молча улыбнулась.

– А как поживает Джорджина?

Пожалуй, из всех только я заметила, что у мистера Трейнора вытянулось лицо.

– О, прекрасно. Видите ли, она по-прежнему в Австралии.


– Хорошо.

– Она приезжала несколько месяцев назад… Но… в основном была со своей матерью. Ей было очень некогда.

– Ну конечно.

– Думаю, у нее появился бойфренд. Мне точно кто-то говорил, что у нее есть бойфренд. Так что… это чудесно.

Делла ласково дотронулась до его руки.

– А кто такая Джорджина? – с набитым ртом спросила Лили.

– Младшая сестра Уилла, – повернулся к ней мистер Трейнор. – Твоя тетя! Да! На самом деле я теперь почти уверен, что в твоем возрасте она была очень похожа на тебя.

– А у вас есть ее фотография?

– Постараюсь найти для тебя какую-нибудь. – Мистер Трейнор задумчиво потер висок. – Никак не могу вспомнить, куда мы задевали ее выпускную фотографию.

– У тебя в кабинете, – сказала Делла. – Сиди, дорогой. Я сейчас принесу. Мне полезно двигаться. – Она поднялась с дивана и, тяжело ступая, вышла из комнаты.

Лили увязалась за ней:

– Хочу взглянуть на остальные фотки. Интересно посмотреть, на кого я похожа.

Мистер Трейнор с улыбкой проводил их взглядом. Мы сидели и молча прихлебывали чай. Затем он повернулся ко мне:

– А вы с ней еще… не связывались? С Камиллой?

– Я не знаю, где она живет. А вы не могли бы дать мне ее адрес? Лили хотела познакомиться и с ней тоже.

– У нее сейчас трудное время. По крайней мере, Джорджина так говорит. Мы ведь с ней толком и не объяснились. Все очень осложнилось из-за… – Он едва заметно кивнул на дверь и непроизвольно вздохнул.

– Может, вы сами ей сообщите? О Лили?

– Ой нет! Ой… нет. Не уверен, что она захочет… – Мистер Трейнор устало потер лоб. – Будет лучше, если это сделаете вы. – Он написал на клочке бумаги адрес и с виноватой улыбкой протянул мне бумажку. – Это довольно далеко отсюда. Она хотела начать новую жизнь. Передайте ей от меня наилучшие пожелания, хорошо? Так странно… учитывая все обстоятельства, в конце концов получить внучку. – Он немного понизил голос. – Забавно, но Камилла – единственный человек, способный понять, что я сейчас чувствую.

Будь на месте мистера Трейнора любой другой человек, я непременно его обняла бы. Но ведь мы как-никак англичане, да и вообще, когда-то он был в каком-то смысле моим работодателем, и поэтому мы всего-навсего обменялись смущенными улыбками. И оба почувствовали себя не в своей тарелке.

Мистер Трейнор расправил плечи:

– И все же. Я действительно счастливчик. Новая жизнь в моем-то возрасте! Не уверен, что я это заслужил.

– Сомневаюсь, что счастье – именно та вещь, которую можно заслужить.

– А как вы сами-то? Я знаю, что вы… обожали Уилла.

– Он действительно был яркой личностью.

Я покачала головой, слова застряли комом в горле. Когда я наконец взяла себя в руки, то обнаружила, что мистер Трейнор продолжает испытующе на меня смотреть.

– Луиза, он был создан для того, чтобы жить на полную катушку. Но вы и так знаете.

– Выходит, в этом все дело, да?

– Просто у него это получалось лучше, чем у нас, – вздохнул мистер Трейнор. – Луиза, рано или поздно вы смиритесь. Мы все смиримся. Так или иначе.

Тем временем вернувшаяся в гостиную Делла принялась демонстративно составлять на поднос чашки. Я восприняла это как намек, что хорошенького понемножку.

– Думаю, нам уже пора уходить, – поднявшись, сказала я Лили, которая вошла вслед за Деллой, держа в руках фотографию в рамке.

– Она ведь и впрямь похожа на меня, да? Вы не находите, что у нас одинаковые глаза? Интересно, а она захочет со мной поговорить? У нее есть имейл?

– Не сомневаюсь, что захочет, – успокоил ее мистер Трейнор. – Но, Лили, если не возражаешь, сперва я сам с ней поговорю. Такую фантастическую новость надо как-то переварить. Лучше дать ей несколько дней, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– Ну ладно. А когда я смогу приехать, чтобы погостить?

Справа от меня звякнула чашка, которую едва не уронила Делла. Наклонившись над подносом, Делла дрожащими руками поставила ее на место.

– Погостить? – Мистер Трейнор даже вытянул шею, словно сомневаясь, что не ослышался.

– Ну, ты же мой дедушка. Вот я и подумала, что могу пожить здесь до конца лета. Чтобы получше тебя узнать. Нам ведь надо столько всего наверстать, да? – Ее лицо пылало от радостного возбуждения.

Мистер Трейнор покосился на Деллу, и от ее взгляда слова застряли у него в горле.