После падения
Часть 55 из 168 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нет. Давай пойдем домой. – Я едва сохраняю самообладание.
В любой другой вечер я бы уже припечатал Роберта лицом к столу.
– Это не мой дом. Наш дом – в нескольких часах отсюда.
Она допивает стакан, который стащила у меня, потом смотрит странным взглядом, в котором сочетаются отвращение, опьянение, легкомыслие и безразличие.
– В любом случае, благодаря тебе, с понедельника это уже не мой дом.
Глава 47
Тесса
Ноздри Хардина раздуваются, он отчаянно пытается контролировать себя. Я смотрю на Роберта, который кажется немного смущенным, хотя нисколько не испугался.
– Если ты пытаешься нарочно меня разозлить, то это у тебя получается, – говорит Хардин.
– Нет, я просто не хочу уходить. – И как раз в тот момент музыка прекращается, а я воплю: – Я хочу пить, быть молодой и веселиться!
Все в баре поворачиваются ко мне. Не знаю, что мне делать, поэтому неловко машу всем рукой. Раздаются одобрительные возгласы, половина бара приветственно поднимает бокалы, а затем все возвращаются к своим разговорам. Вновь играет музыка, и Роберт смеется.
Хардин злится.
– Тебе, наверное, достаточно, – замечает он, глядя на полупустой бокал, который принес мне Роберт.
– Сенсационная новость, Хардин: я уже взрослая, – пищу я в ответ детским голосом.
– Тесса, мать твою.
– Может быть, мне уйти?.. – спрашивает Роберт.
– Конечно, – тут же отвечает Хардин, но я отрицательно мотаю головой.
И оглянувшись вокруг, я вздыхаю. Я не смогу радоваться вечеру с Робертом, потому что знаю, что Хардин все время будет торчать рядом, хамить, угрожать и всячески пытаться заставить его уйти. Так что будет лучше, если он уйдет сейчас.
– Извини, я пойду, а ты можешь остаться, – говорю я Роберту.
Он с пониманием качает головой:
– Нет-нет, не беспокойся. У меня все равно был длинный день.
Он так спокоен, несмотря ни на что. Это действительно круто.
– Я тебя провожу, – прошу я.
Не уверена, увижу ли я его еще когда-нибудь, а сегодня вечером он был так добр.
– Нет, не провожай, – вмешивается Хардин.
Однако я, не обращая на него внимания, иду вслед за Робертом к дверям. Оглядываюсь и вижу: Хардин, закрыв глаза, склонился над столом. Надеюсь, что он успокоится, потому что сейчас я не в настроении терпеть его выходки.
На улице говорю Роберту:
– Извини, я не знала, что он здесь. Так хотелось весело провести вечер.
Роберт улыбается и, чуть наклонившись, смотрит мне в глаза.
– Помнишь, я просил тебя перестать за все извиняться? – Он лезет в карман и достает маленький блокнот и ручку. – Я ни на что не надеюсь, но если в Сиэтле тебе когда-нибудь станет скучно и одиноко, позвони мне. Или нет. В любом случае – возьми.
Он что-то пишет на бумажке и отдает листочек мне.
– Хорошо. – Не хочу его лишний раз обнадеживать, так что, просто улыбаясь, кладу клочок бумаги в лифчик. – Извини! – кричу я ему, когда понимаю, что весь вечер была зациклена на себе и своих проблемах.
– Прекрати извиняться! – смеется он. – Тем более не за что.
Он смотрит то на дверь бара, то в темноту.
– Ну, я пойду. Приятно было познакомиться. Может, еще увидимся?
Я с улыбкой киваю, и он уходит.
– Холодно, – раздается голос Хардина у меня за спиной, и я вздрагиваю.
Я фыркаю и прохожу мимо него обратно в бар. Столик, за которым я сидела, теперь занят лысым мужчиной с огромной кружкой пива. Хватаю сумочку с табурета, и мужик невидяще таращится на меня. Точнее, на мою грудь.
Позади меня Хардин. Опять!
– Пожалуйста, давай уйдем.
Я делаю шаг к стойке.
– Можно мне получить метр свободного пространства? В настоящий момент я не хочу с тобой общаться. Ты наговорил мне ужасных вещей, – напоминаю я.
– Ты же знаешь, на самом деле я так не думаю, – защищаясь, отвечает он и пытается поймать мой взгляд, но я избегаю на него смотреть.
– Это не значит, что ты можешь так говорить. – Я гляжу на девушку, подругу Лилиан, которая смотрит на нас с Хардином. – Я не хочу обсуждать это прямо сейчас. У меня был хороший вечер, не порти его.
Хардин делает шаг назад.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я здесь оставался? – В его глазах сверкает боль, и что-то в этой глубине заставляет меня отступить.
– Я этого не говорила, но если ты снова скажешь мне, что не любишь меня или что используешь только для секса, то тебе лучше уйти. Или уйду я.
Я изо всех сил стараюсь удержать наши хрупкие, зыбкие отношения, вместо того чтобы расстаться и не дать боли и разочарованию захлестнуть меня.
– Ты сама заварила всю эту кашу, когда пришла сюда с этим пьяным парнем. И еще… – начинает он.
Я вздыхаю:
– Начинается.
Хардин – просто король двойных стандартов. И один из них видно прямо сейчас.
– Господи, да заткнитесь вы оба! Мы в общественном месте, – прерывает нас красивая девушка, с которой он только что сидел.
– Не лезь! – огрызается на нее Хардин.
– Пойдем, мания Хардина. Давай сядем за стойку, – продолжает она, не обращая на него внимания.
Сидеть за столиком в задней части бара – это одно, а сидеть за стойкой и заказывать напитки бармену – совсем другое.
– Я не так взросло выгляжу, – отвечаю я ей.
– Да брось! В таком платье тебе точно продадут бухло. – Она смотрит на мою грудь, и я слегка подтягиваю вырез вверх.
– Если меня выгонят из бара, то ты будешь виновата, – сообщаю я ей, и она хохочет, запрокидывая голову.
– Я вытащу тебя из тюрьмы, – подмигивает она, и Хардин застывает рядом со мной.
Он с такой угрозой смотрит на нее, что я не могу не расхохотаться. Он весь вечер пытался заставить меня ревновать к Лилиан, а теперь он сам ревнует к ее подруге, которая мне подмигнула. Все эти детские пререкания – он ревнует, я ревную, бабка за стойкой ревнует, все ревнуют – ужасно раздражают. Немного забавно, особенно сейчас, но все же раздражают.
– Кстати, меня зовут Райли. – Она садится на краю стойки. – Уверена, что твой угрюмый друг не собирается нас знакомить.
Я оглядываюсь на Хардина, ожидая, что он начнет ругаться, но он только закатывает глаза, что для него – почти подвиг. Он хочет занять место между нами, но я отодвигаюсь, а затем кладу ему руку на плечо, чтобы пересесть. Я знаю, что не должна его касаться, но хочу посидеть здесь, наслаждаясь последним вечером этого маленького путешествия, обернувшегося катастрофой. Хардин прогнал моего нового друга, а Лэндон, вероятно, уже спит. Других вариантов, кроме как сидеть в одиночестве в комнате, у меня нет, так что это не так плохо.
– Что будете заказывать? – спрашивает меня огненно-рыжая барменша в джинсовой куртке.
– Три шота «Джека», пожалуйста. И охладите сначала, – отвечает Райли за меня.
Женщина несколько секунд вглядывается в мое лицо, и сердце начинает колотиться.
– Пожалуйста, – наконец говорит она и ставит перед нами три рюмки.
– Я не собирался пить. Выпил только одну до твоего прихода, – говорит Хардин мне на ухо, наклоняясь.
– Пей сколько хочешь, мне все равно, – замечаю я, не глядя на него. И все же про себя молюсь, чтобы он не слишком напивался. Никогда не угадаешь, что он выкинет.
– Оно и видно, – сердито бурчит он.
Презрительно кошусь на него, но все же избегаю встречаться с ним взглядом. Просто сижу и смотрю, как медленно двигаются его губы, когда он говорит; мне очень нравится наблюдать за этим.
В любой другой вечер я бы уже припечатал Роберта лицом к столу.
– Это не мой дом. Наш дом – в нескольких часах отсюда.
Она допивает стакан, который стащила у меня, потом смотрит странным взглядом, в котором сочетаются отвращение, опьянение, легкомыслие и безразличие.
– В любом случае, благодаря тебе, с понедельника это уже не мой дом.
Глава 47
Тесса
Ноздри Хардина раздуваются, он отчаянно пытается контролировать себя. Я смотрю на Роберта, который кажется немного смущенным, хотя нисколько не испугался.
– Если ты пытаешься нарочно меня разозлить, то это у тебя получается, – говорит Хардин.
– Нет, я просто не хочу уходить. – И как раз в тот момент музыка прекращается, а я воплю: – Я хочу пить, быть молодой и веселиться!
Все в баре поворачиваются ко мне. Не знаю, что мне делать, поэтому неловко машу всем рукой. Раздаются одобрительные возгласы, половина бара приветственно поднимает бокалы, а затем все возвращаются к своим разговорам. Вновь играет музыка, и Роберт смеется.
Хардин злится.
– Тебе, наверное, достаточно, – замечает он, глядя на полупустой бокал, который принес мне Роберт.
– Сенсационная новость, Хардин: я уже взрослая, – пищу я в ответ детским голосом.
– Тесса, мать твою.
– Может быть, мне уйти?.. – спрашивает Роберт.
– Конечно, – тут же отвечает Хардин, но я отрицательно мотаю головой.
И оглянувшись вокруг, я вздыхаю. Я не смогу радоваться вечеру с Робертом, потому что знаю, что Хардин все время будет торчать рядом, хамить, угрожать и всячески пытаться заставить его уйти. Так что будет лучше, если он уйдет сейчас.
– Извини, я пойду, а ты можешь остаться, – говорю я Роберту.
Он с пониманием качает головой:
– Нет-нет, не беспокойся. У меня все равно был длинный день.
Он так спокоен, несмотря ни на что. Это действительно круто.
– Я тебя провожу, – прошу я.
Не уверена, увижу ли я его еще когда-нибудь, а сегодня вечером он был так добр.
– Нет, не провожай, – вмешивается Хардин.
Однако я, не обращая на него внимания, иду вслед за Робертом к дверям. Оглядываюсь и вижу: Хардин, закрыв глаза, склонился над столом. Надеюсь, что он успокоится, потому что сейчас я не в настроении терпеть его выходки.
На улице говорю Роберту:
– Извини, я не знала, что он здесь. Так хотелось весело провести вечер.
Роберт улыбается и, чуть наклонившись, смотрит мне в глаза.
– Помнишь, я просил тебя перестать за все извиняться? – Он лезет в карман и достает маленький блокнот и ручку. – Я ни на что не надеюсь, но если в Сиэтле тебе когда-нибудь станет скучно и одиноко, позвони мне. Или нет. В любом случае – возьми.
Он что-то пишет на бумажке и отдает листочек мне.
– Хорошо. – Не хочу его лишний раз обнадеживать, так что, просто улыбаясь, кладу клочок бумаги в лифчик. – Извини! – кричу я ему, когда понимаю, что весь вечер была зациклена на себе и своих проблемах.
– Прекрати извиняться! – смеется он. – Тем более не за что.
Он смотрит то на дверь бара, то в темноту.
– Ну, я пойду. Приятно было познакомиться. Может, еще увидимся?
Я с улыбкой киваю, и он уходит.
– Холодно, – раздается голос Хардина у меня за спиной, и я вздрагиваю.
Я фыркаю и прохожу мимо него обратно в бар. Столик, за которым я сидела, теперь занят лысым мужчиной с огромной кружкой пива. Хватаю сумочку с табурета, и мужик невидяще таращится на меня. Точнее, на мою грудь.
Позади меня Хардин. Опять!
– Пожалуйста, давай уйдем.
Я делаю шаг к стойке.
– Можно мне получить метр свободного пространства? В настоящий момент я не хочу с тобой общаться. Ты наговорил мне ужасных вещей, – напоминаю я.
– Ты же знаешь, на самом деле я так не думаю, – защищаясь, отвечает он и пытается поймать мой взгляд, но я избегаю на него смотреть.
– Это не значит, что ты можешь так говорить. – Я гляжу на девушку, подругу Лилиан, которая смотрит на нас с Хардином. – Я не хочу обсуждать это прямо сейчас. У меня был хороший вечер, не порти его.
Хардин делает шаг назад.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я здесь оставался? – В его глазах сверкает боль, и что-то в этой глубине заставляет меня отступить.
– Я этого не говорила, но если ты снова скажешь мне, что не любишь меня или что используешь только для секса, то тебе лучше уйти. Или уйду я.
Я изо всех сил стараюсь удержать наши хрупкие, зыбкие отношения, вместо того чтобы расстаться и не дать боли и разочарованию захлестнуть меня.
– Ты сама заварила всю эту кашу, когда пришла сюда с этим пьяным парнем. И еще… – начинает он.
Я вздыхаю:
– Начинается.
Хардин – просто король двойных стандартов. И один из них видно прямо сейчас.
– Господи, да заткнитесь вы оба! Мы в общественном месте, – прерывает нас красивая девушка, с которой он только что сидел.
– Не лезь! – огрызается на нее Хардин.
– Пойдем, мания Хардина. Давай сядем за стойку, – продолжает она, не обращая на него внимания.
Сидеть за столиком в задней части бара – это одно, а сидеть за стойкой и заказывать напитки бармену – совсем другое.
– Я не так взросло выгляжу, – отвечаю я ей.
– Да брось! В таком платье тебе точно продадут бухло. – Она смотрит на мою грудь, и я слегка подтягиваю вырез вверх.
– Если меня выгонят из бара, то ты будешь виновата, – сообщаю я ей, и она хохочет, запрокидывая голову.
– Я вытащу тебя из тюрьмы, – подмигивает она, и Хардин застывает рядом со мной.
Он с такой угрозой смотрит на нее, что я не могу не расхохотаться. Он весь вечер пытался заставить меня ревновать к Лилиан, а теперь он сам ревнует к ее подруге, которая мне подмигнула. Все эти детские пререкания – он ревнует, я ревную, бабка за стойкой ревнует, все ревнуют – ужасно раздражают. Немного забавно, особенно сейчас, но все же раздражают.
– Кстати, меня зовут Райли. – Она садится на краю стойки. – Уверена, что твой угрюмый друг не собирается нас знакомить.
Я оглядываюсь на Хардина, ожидая, что он начнет ругаться, но он только закатывает глаза, что для него – почти подвиг. Он хочет занять место между нами, но я отодвигаюсь, а затем кладу ему руку на плечо, чтобы пересесть. Я знаю, что не должна его касаться, но хочу посидеть здесь, наслаждаясь последним вечером этого маленького путешествия, обернувшегося катастрофой. Хардин прогнал моего нового друга, а Лэндон, вероятно, уже спит. Других вариантов, кроме как сидеть в одиночестве в комнате, у меня нет, так что это не так плохо.
– Что будете заказывать? – спрашивает меня огненно-рыжая барменша в джинсовой куртке.
– Три шота «Джека», пожалуйста. И охладите сначала, – отвечает Райли за меня.
Женщина несколько секунд вглядывается в мое лицо, и сердце начинает колотиться.
– Пожалуйста, – наконец говорит она и ставит перед нами три рюмки.
– Я не собирался пить. Выпил только одну до твоего прихода, – говорит Хардин мне на ухо, наклоняясь.
– Пей сколько хочешь, мне все равно, – замечаю я, не глядя на него. И все же про себя молюсь, чтобы он не слишком напивался. Никогда не угадаешь, что он выкинет.
– Оно и видно, – сердито бурчит он.
Презрительно кошусь на него, но все же избегаю встречаться с ним взглядом. Просто сижу и смотрю, как медленно двигаются его губы, когда он говорит; мне очень нравится наблюдать за этим.