После падения

Тесса


В груди болит, пересохло горло, кружится голова. Хардин только что сказал мне, что не любит меня и возвращается после ссор, только чтобы спать со мной. И хуже всего то, что я точно знаю: неправда. Я знаю, что он любит меня. По-своему он любит меня больше всего на свете. Он это доказывал снова и снова в течение полугода. Но он показал и то, что не задумываясь делает мне больно, когда хочет заставить почувствовать себя слабой только из-за его уязвленного эго. Если бы он любил меня по-настоящему, он бы не причинял мне страданий нарочно.

Не может быть, что хочет от меня только секса. Я же для него не просто игрушка, правда? У него, впрочем, правда и ложь сменяют друг друга так же, как и настроение. Он не может на самом деле так думать. Но говорил он с такой убежденностью, даже глазом не моргнул. Я, честно говоря, уже не знаю. Во всех наших ссорах, слезах, всех наших трещинах в отношениях меня спасала только уверенность, что он меня любит. Без этого у нас нет ничего. И без него у меня ничего нет. Мы оба вспыльчивы и нелогичны, встретились слишком юными и слишком много пробыли вместе, чтобы расстаться.

Ищу выход из ресторана. Стеклянные двери, ведущие на балкон, закрыты. Открываю их и наслаждаюсь прохладным ветерком. Сидеть там, глядеть в темноту, радуясь ночному спокойствию, и чувствовать, как понемногу успокаивается сердце. Не замечаю, как открывается дверь и рядом со мной появляется Роберт.

– Тебя что-то беспокоит? – спрашивает он.

В руке его – бутылка белого вина, которой он игриво покачивает. Роберт прислоняется к стене, на его красивом лице – улыбка. Я радостно улыбаюсь в ответ. Самой удивительно, ведь на самом деле внутри себя я кричу, забившись в угол, и плачу.

– Молодое вино? – спрашиваю я, забирая бутылку.

Он усмехается, передавая мне бутылку.

– Какое же тут еще может быть?

Бутылка холодна, но мои руки и так почти онемели от февральского воздуха.

– Бокалы. – Роберт улыбается и запускает руки в глубокие карманы своего передника. – Я не смог вместить туда настоящие, поэтому я взял это. – Он вручает мне маленький пластиковый стаканчик, и я держу его, пока он открывает бутылку.

– Спасибо. – Стаканчик наполняется вином, и я подношу его к губам.

– Знаешь, мы можем пойти внутрь. Есть несколько залов, которые уже закрываются, так что мы можем посидеть там, – говорит Роберт, делая глоток.

– Не знаю, – вздыхаю я, отводя взгляд.

– Он уже ушел, – сообщает Роберт; в его голосе явственно слышно сочувствие. – И она тоже, – добавляет он. – Хочешь поговорить об этом?

– Не уверена, – отвечаю я и перевожу разговор на нейтральную тему. – Расскажи лучше об этом вине…

– Об этом? Ладно. Ну, оно, гм, старое и выдержано до совершенства. – Он смеется, я тоже. – Я люблю его пить, но о нем мало знаю.

– Ладно, тогда не о вине, – разрешаю я.

Прежде чем передать ему стакан, допиваю остатки.

– Хм, – произносит он, глядя куда-то позади меня.

От его встревоженного вида сердце ухает в пятки, я уже думаю, что это вернулся Хардин и сейчас выплеснет на меня очередную порцию яда. Обернувшись, вижу в дверном проеме Лилиан, будто бы колеблющуюся, заходить ли ей.

– Чего ты хочешь? – интересуюсь я.

Пытаюсь сдерживать ревность, но выпитое вино не способствует хорошим манерам. Ветер опрокидывает пустой стаканчик, Роберт подхватывает его и тут же наполняет снова. Мне кажется, что он пытается чем-то заняться, чтобы любой ценой избежать неловкой душещипательной сцены.

– Можно нам с тобой поговорить? – спрашивает Лилиан.

– О чем нам разговаривать? Мне все ясно. – Я делаю большой глоток, заполняя рот холодным вином.

К моему удивлению, не реагирует. Просто подходит и откровенно заявляет:

– Я лесбиянка.

Что? Если бы Роберт не смотрел на меня своими голубыми глазами, я бы выплюнула вино обратно в стакан. Смотрю на нее и медленно глотаю.

– Это правда. У меня есть девушка. С Хардином мы только друзья. – Она хмурится. – Если это так можно назвать.

Понимаю, он, должно быть, и на нее наорал.

– Тогда почему… – начинаю я, но останавливаюсь: не врет ли она? – Но вы же все время были друг с другом.

– Нет, он просто пытался меня… обнять. Я думаю, ты обиделась, но ничего не сказала, когда он положил руку на спинку моего стула. Но уверяю тебя, он сделал это только для того, чтобы ты ревновала.

– Почему он это сделал? С какой целью? – спрашиваю я, но знаю ответ: конечно, чтобы сделать мне больно.

– Я просила его тебе рассказать. Мне жаль, если ты думала, что между нами что-то есть, но это не так. Я встречаюсь с девушкой.

Я закатываю глаза и протягиваю стакан Роберту, чтобы он подлил еще вина.

– Ты, кажется, была весьма довольна и спокойна, когда уходила вместе с ним, – замечаю я резко.


С честным, умоляющим взглядом она говорит:

– Это не было запланировано. Я просто не обращала внимания на то, что он делает. Прости, что все это время ты страдала.

Пытаюсь найти причину, чтобы прогнать эту девушку, но не могу ничего придумать. К моему огромному облегчению, Лилиан оказалась лесбиянкой, и я хотела бы знать об этом раньше, но отношения с Хардином, скорее всего, не улучшились бы. Во всяком случае, все это усугубляет его поведение, потому что он намеренно старался заставить меня ревновать, а в довершение всего еще и наговорил всяких ужасов. Он заигрывал с ней на моих глазах, а это почти так же больно, как когда он сказал, что меня не любит.

Роберт наполняет мой стакан, делаю небольшой глоток, наблюдая за Лилиан.

– Почему ты передумала и решила рассказать? Он убедил тебя сюда пойти?

Она, слегка улыбаясь, садится с нами за стол.

– Да, он убедил.

– Он это умеет, – соглашаюсь я, и она кивает.

Вижу, что она немного нервничает, и продолжаю убеждать себя, что она не виновата в этой ситуации, виноват Хардин.

– Есть ли у вас еще чашки? – спрашиваю я Роберта, и он с гордой улыбкой кивает.

Чуть сводит желудок, от вина, наверное.

– В кармане больше нет, но я могу захватить еще на кухне, – вежливо предлагает официант. – Нам все равно пора внутрь, у тебя губы уже совсем синие.

Смотрю на него, мой взгляд останавливается на его губах. Они полные и розовые, выглядят очень соблазнительно. Почему я смотрю на его губы? Это вино на меня так действует. Я хочу смотреть на губы Хардина, жаль только, что он в последнее время использует их для того, чтобы на меня кричать.

– Он ждет внутри? – спрашиваю я Лилиан, и она отрицательно качает головой. – Хорошо, давайте пойдем внутрь. Я должна спасти Лэндона от застолья, особенно от этого Макса, – говорю я, не думая, а затем быстро кидаю взгляд на Лилиан. – Черт, извини.

Удивительно: она смеется.

– Это отличная идея, поверь мне, я знаю, что мой папа – мудак.

Я не отвечаю. Она не может быть угрозой для наших отношений с Хардином, но это совсем не значит, что она мне нравится, даже если она настроена довольно дружелюбно.

– Так мы идем внутрь, или?.. – Роберт перекатывается на каблуках.

– Да. – Я проглатываю все оставшееся в стаканчике вино и направляюсь внутрь. – Буду спасать Лэндона. Ты уверен, что тебе можно пить? На работе? – спрашиваю я моего нового друга.

Не хочу, чтобы у него были неприятности. У меня кружится голова, и от мысли, что его может арестовать собственный отец, я хихикаю.

– Что? – спрашивает Роберт, внимательно глядя мне в лицо.

– Ничего, – вру я.

Заходим, мы с Лилиан направляемся к нашему столику. Кладу руки на спинку кресла Лэндона, и он поворачивается ко мне.

– Ты в порядке? – спокойно спрашивает он, пока Лилиан разговаривает с родителями. Я пожимаю плечами.

– Да, вполне. – Если бы не несколько стаканов вина, от которых я почти опьянела, я была бы далеко не в порядке. – Не хочешь пойти с нами? Мы собираемся немножко погулять, выпить немного вина… еще. – Я смеюсь.

– Кто? И она тоже? – Лэндон смотрит через стол на Лилиан.

– Да, она… Ну, с ней все нормально. – Не хочу при всех рассуждать о ее личной жизни.

– Я обещал Кену, что посмотрю с ними матч у Макса, но если хочешь, я останусь.

– Нет… – Я хотела бы, чтобы он остался, но не хочу, чтобы он ради меня менял планы. – Все нормально. Просто я подумала, может, ты хочешь от них сбежать, – шепчу я, и Лэндон улыбается.

– Хочу, но Кен был так рад, что я согласился, потому что Макс болеет за другую команду. Полагаю, он думает, что будет забавно посмотреть, как мы станем кидаться друг в друга какашками. – Он наклоняется ближе, чтобы его слышала только я. – Ты уверена, что хочешь тусить с этим парнем? Он вроде неплохой, но Хардин, наверное, попытается его убить.

– Полагаю, он сможет постоять за себя, – уверяю я. – Хорошего матча.

Наклоняюсь и целую Лэндона в щеку. Рывком отстранившись, я прикрываю рот рукой.

– Прости. Не знаю, зачем…

– Все нормально! – смеется он.

Я оглядываюсь и, к своему облегчению, вижу, что все заняты болтовней. К счастью, мое проявление чувств осталось незамеченным.

– Ладно, будь осторожна, Тесса. И звони, если я тебе понадоблюсь.

– Хорошо. Если тебе надоест, возвращайся сюда.

– Хорошо, – улыбается Лэндон.