После падения

– Ничего. Я просто надеялся, что после всего, через что ты прошла по его вине, ты будешь способна увидеть правду.

В голове вспыхивает внезапная мысль.

– Ты сказал ему, что собираешься сюда?

– Нет.

– Это нечестно, – с вызовом говорю я.

– Хардин тоже нечестен. – Зед вздыхает, пытаясь успокоиться. – Я знаю, что ты готова защищать его до посинения, но ты не можешь винить меня за то, что я хочу иметь то, что имеет он. Я бы хотел быть на его месте. Я бы хотел, чтобы ты доверяла мне, даже если этого делать и не стоит. Я всегда готов быть рядом, когда его нет. – Он потирает щетину и снова вздыхает. – Я борюсь нечестно, но Хардин делает ровно то же самое. Он никогда не был честен. Клянусь, иногда я думаю, что он так привязан к тебе только из-за того, что знает, что я испытываю к тебе нежные чувства.

Вот почему нам Зедом никогда не стать друзьями. Этого не будет независимо от того, насколько он понимающий и милый. Он до сих пор не сдался. Полагаю, это делает ему честь. Но я не могу дать ему то, чего он хочет, и я не хочу каждый раз оправдываться за свою связь с Хардином. Он не раз оказывался рядом со мной, когда Хардин был далеко, это так, но только лишь потому, что я позволяла ему.

– Я не знаю, осталось ли у меня что-то, что я могу дать тебе, даже как друг, – говорю я.

Зед бросает на меня невозмутимый взгляд.

– Это потому, что он истощил тебя.

Я молча отворачиваюсь к окну и смотрю на проносящиеся мимо сосны. Мне не нравится напряжение, которое я чувствую, и хочется плакать.

– Я не хотел, чтобы наша встреча так закончилась. Ты, наверное, больше не захочешь меня видеть, – бормочет Зед.

– Нам сюда, – указываю я на дорожку за окном.

В тяжелом безмолвии мы подъезжаем к большому дому. Я поворачиваюсь к Зеду и вижу, что он удивленно таращится на дом Кристиана.

– Этот дом еще больше того, из которого я тебя забрал в прошлый раз, – говорит он, пытаясь разрядить напряжение.

Желая поддержать его, я начинаю рассказывать о спортзале, просторной кухне, о том, как Кристиан может контролировать происходящее в разных частях дома с помощью айфона.

И тут у меня подскакивает сердце. Я замечаю машину Хардина, припаркованную за «Ауди» Кимберли. Зед тоже замечает ее, но не проявляет никаких эмоций.

– Мне нужно идти, – бормочу я, чувствуя, как бледнею.

– Прости, Тесса, – говорит Зед. – Пожалуйста, не сердись на меня. Тебе сейчас нелегко, я знаю. Мне не следовало усугублять твое настроение.

Он предлагает зайти со мной и убедиться, что все в порядке, но я только отмахиваюсь. Я знаю, что Хардин будет сердиться, причем сильно, – но я заварила эту кашу, мне ее и расхлебывать.

– Все в порядке, – фальшиво улыбаясь, заверяю я Зеда и, пообещав написать ему позже, выхожу из машины.

Понимаю, что иду слишком медленно, но не пытаюсь ускорить шаг. Я пытаюсь перебрать в голове варианты оправданий и размышляю, следует ли мне сердиться на Хардина или извиниться за то, что снова виделась с Зедом.

Открывается дверь, и из дома выходит Хардин. На нем темно-синие джинсы и простая черная футболка. Сердце начинает биться чаще от желания быть рядом с ним. Я так сильно по нему скучала те два дня, что его не было. Он провожает машину Зеда холодным взглядом.

– Хардин, я…

– Заходи в дом, – сердито командует он.

– Не говори мне… – начинаю я.

– Здесь холодно. Пойдем внутрь.

Его взгляд пылает яростью, и я не решаюсь продолжать. Неожиданно Хардин нежно обнимает меня за талию и ведет в дом. Мы молча проходим мимо гостиной, где Кимберли и Смит увлеченно играют в какую-то игру, и заходим в мою спальню.

Хардин тихо прикрывает дверь и закрывает ее на замок. Затем поворачивается ко мне и спрашивает, словно иглой мне сердце:

– Почему?

– Хардин, ничего не было, клянусь тебе! Зед сказал, что у него поменялись планы, и я почувствовала облегчение, так как решила, что он не приедет, но вместо этого он приехал на день раньше и хотел поужинать со мной. – Я пожимаю плечами, отчасти для того, чтобы успокоиться. – Я не знала, как ему отказать.

– Ты совсем не умеешь отказывать, – бросает Хардин, глядя мне в глаза.

– Он сказал, что ты вчера к нему приходил. Почему ты не сказал мне об этом?

– Тебе не нужно было это знать.

Хардин тяжело дышит, он выглядит так, будто еле себя сдерживает.

– Не тебе решать, что мне следует знать, – возражаю я. – Ты не можешь скрывать от меня все. И я знаю о свадьбе твоей матери!

– Я знал, что ты так отреагируешь! – Хардин поднимает руки ладонями вперед, как бы защищаясь.


– Бред! – Я закатываю глаза и резко делаю шаг к нему.

Хардин стоит неподвижно.

– Я буду дружить с кем хочу, и ты не будешь вести себя как ребенок и мне указывать! – предупреждаю его я.

– Ты обещала, что больше не будешь с ним встречаться.

– Я знаю. Я не понимала этого ранее, но сегодня, после встречи с Зедом, я решила больше с ним не видеться. Я выбрала прервать нашу дружбу по собственной воле, а не потому, что ты так сказал.

Хардин еле заметно вздрагивает от неожиданности, но его мрачная сосредоточенность никуда не пропадает.

– Почему ты так решила?

Я стыдливо избегаю его взгляда.

– Потому что мне прекрасно известно, как он тебя бесит, и я не хочу раздражать тебя. Мне было бы точно так же неприятно, если бы ты виделся с Молли… да с любой другой женщиной. Так или иначе, не тебе решать, с кем мне дружить. Но я признаю, что, будь я на твоем месте, я бы тоже чувствовала досаду.

Хардин скрещивает руки на груди и шумно выдыхает.

– Почему сейчас? Что сделал Зед, чтобы заставить тебя изменить свое решение?

– Ничего. Он ничего не делал. Просто мне понадобилось много времени, чтобы понять: нам следует быть равными. Никто из нас не должен управлять жизнью другого.

По его взгляду я понимаю, что Хардин хочет сказать что-то еще, но вместо этого он лишь кивает и произносит:

– Иди сюда.

Он протягивает ко мне руки, и я радостно прижимаюсь к нему.

– Откуда ты узнал, что я была с Зедом? – спрашиваю я, прижимаясь щекой к его груди.

Запах его тела обволакивает меня, прогоняя все воспоминания.

– Кимберли сказала, – говорит он, уткнувшись в мои волосы.

Я хмурюсь.

– Ей следует поменьше болтать.

– Разве ты бы не сказала мне сама? – Большой палец Хардина упирается мне в подбородок, и я поднимаю голову.

– Я собиралась. Но я бы предпочла сама тебе об этом рассказать, без чужого вмешательства.

Пожалуй, я все же рада, что Кимберли так честна. С моей стороны было бы лицемерием требовать от нее честности только со мной.

– Почему ты не приехал за мной? – спрашиваю я.

Мне казалось, что если бы Хардин узнал, что я с Зедом, он бы поступил именно так.

– Потому что, – медленно выговаривает Хардин, глядя мне в глаза, – ты все время говорила о порочном круге, и я хотел его разорвать.

Меня поражает его продуманный и честный ответ. То, что он так старается, так много для меня значит.

– Я все еще сержусь, – добавляет он.

– Я знаю. – Я прикасаюсь к его щекам кончиками пальцев, и его руки обнимают меня еще крепче. – Я тоже сержусь на тебя. Ты не сказал мне о свадьбе, и я хочу знать почему.

– Не сегодня.

– Именно сегодня. Ты спросил, что хотел, о Зеде, и теперь мой черед.

– Тесса… – Губы Хардина сжимаются в тонкую линию.

– Хардин…

– Ты меня чертовски злишь.

Он отпускает меня и начинает вышагивать по комнате. Мне неприятна мысль, что он снова отдалился от меня.

– Как и ты! – гневно говорю я, подходя к нему.

– Сейчас я не хочу обсуждать эту чертову свадьбу, я и так в ярости и еле контролирую себя. Не провоцируй меня, ладно?

– Хорошо! – громко восклицаю я.