После

Я тяжело вздыхаю и тащусь за ним обратно в комнату. Хардин закрывает дверь и оборачивается, прижимая меня к двери.

– Прости. – Он прижимается ко мне бедрами и обнимает рукой, не давая пошевелиться.

– И ты меня тоже, – шепчу я.

– Я просто… иногда перегибаю палку. Я не спал со всеми этими девчонками. И не со всеми тремя теми.

Мне несколько легче, но не вполне.

– Самое первое, инстинктивное желание у меня, когда я злюсь, – сделать другому человеку больно. Но я не хочу, чтобы ты уходила. Прости, что напугал тебя, выбив из Дэна дерьмо. Я пытаюсь меняться, для тебя… быть тем, кого ты заслуживаешь, но мне трудно. Особенно когда ты меня нарочно бесишь. – Он подносит руку к моему лицу и вытирает слезы.

– Я не испугалась тебя, – говорю я.

– Почему? Мне так показалось, когда я выхватил у тебя полотенце.

– Нет… ну, я немножко испугалась, когда ты взял полотенце, из-за пятна на полу. Но на самом деле я больше боялась за тебя, когда ты дрался с Дэном.

– Боялась за меня? – Он пыхтит, расправляя плечи, и хвастливо добавляет: – Он меня ни разу не ударил.

Я закатываю глаза.

– Я боялась, что ты, в конце концов, его убьешь. У тебя может быть масса проблем из-за этой драки, – объясняю я.

Хардин усмехается.

– Скажи прямо: ты обеспокоена правовыми последствиями драки?

– Не смейся. Я до сих пор на тебя зла, – говорю я и обнимаю его.

Я не совсем уверена, что уже готова простить его.

– Я тоже злой, но ты такая смешная! – Он прижимается ко мне лбом. – Ты меня с ума сводишь.

– Я знаю.

– Ты никогда меня не слушаешься и всегда пытаешься со мной ругаться. Ты невыносимо упряма.

– Я знаю, – повторяю я. – Ты провоцируешь меня и делаешь всякое такое, от чего я переживаю, не говоря уже о том, что ты сделал с Дэном на моих глазах.

Его губы касаются моей шеи, и я дрожу.

– Ты говоришь гадости и ведешь себя как ребенок, когда злишься. – Несмотря на все его оскорбления, я все-таки чувствую, что он меня любит: у меня тянет в животе, когда он целует меня в шею, продолжая язвить, и еще настойчивее прижимается ко мне бедрами.

– Несмотря на все, что мы говорили… я, кажется, все равно тебя люблю, – говорит он, посасывая мое ухо.

Я тяну его за волосы, заставляя стонать, он кладет мне руки на талию, притягивая к себе. Я знаю, нам многое еще нужно сказать друг другу, очень многое остается нерешенным, но все, чего я хочу в эту минуту, – это раствориться в Хардине и забыть сегодняшний вечер.





Глава 85




Наш поцелуй похож на отчаянную попытку слиться друг с другом. Хардин кладет руку мне на шею под волосами. Чувствую, как его гнев и отчаяние перерастают в страсть – он часто целует меня жадными губами. Он проводит рукой по моему бедру и тянет меня к постели. Пытаюсь взять процесс в свои руки: сажусь на него сверху и снимаю с себя и с него футболки. Теперь я – в одном кружевном лифчике. Его зрачки расширяются, и он пытается дотянуться до моих губ, но у меня другие планы.

Выгнувшись, нащупываю застежку лифчика и отщелкиваю, лямки соскальзывают вниз, и лифчик падает на пол позади меня. Хардин берет мои груди в ладони, нежно их сжимая; у него теплые руки. Я хватаю его за запястья и убираю его руки, качая головой. Он растерянно смотрит на меня, я поднимаюсь и расстегиваю ему джинсы. Он помогает мне стянуть их вместе с трусами, до колен. Мои пальцы немедленно хватают его член; Хардин закрывает глаза и часто дышит. Я глубоко вдыхаю, опускаюсь вниз и смело беру член в рот. Я пытаюсь вспомнить инструкции с прошлого раза и то, что ему нравится.

– Черт… Тесса, – стонет он, запуская пальцы мне в волосы.

Чувствую, что соскучилась по его грязным словечкам. Я двигаюсь, продолжая доставлять ему удовольствие, сидя между его колен. Он садится и смотрит на меня.

– Ты так сексуально выглядишь, когда твои губы меня держат, – говорит он и хватает за волосы еще крепче.

Я чувствую, как между ног у меня становится теплее, и двигаю головой быстрее, желая услышать, как он стонет мое имя. Кружу языком вокруг головки, и он приподнимает бедра, засовывая член глубже. Мои глаза затуманиваются, я задыхаюсь, но когда я слышу из его уст свое имя, продолжаю еще быстрее. Через несколько секунд он кладет руки мне на лицо, заставляя захватывать глубже. Металлический запах с окровавленных костяшек очень сильный, но я терплю.

– Я собираюсь кончить, – говорит он. – Так что если ты хочешь… понимаешь, я хочу еще чего-нибудь, так что тебе нужно прекратить минет.

Я не хочу говорить, как сильно я хочу заняться с ним любовью, так что я просто встаю и снимаю джинсы. Когда я берусь за трусы, Хардин меня останавливает.

– Я хочу, чтобы ты оставила их… пока, – бормочет он. Я киваю и сглатываю слюну, ожидая, что он собирается делать. – Иди сюда, – зовет он, пересаживаясь на край кровати.


Жар страсти проходит, напряжение ослабевает. Грудь Хардина вздымается, глаза дикие. Сидеть у него на коленях, когда он совершенно голый и возбужденный, а я в одних трусах, очень приятно. Он наклоняется вперед, целуя меня.

– Я люблю тебя, – шепчет он, сдвигая мои трусики вбок, – я… люблю тебя.

Я задыхаюсь лишь от того, что он входит в меня пальцами. Он двигает ими медленно, очень медленно, и я инстинктивно раскачиваюсь взад-вперед, чтобы увеличить темп.

– О, детка… черт… ты всегда такая мокрая, – стонет он, и я двигаюсь над его рукой.

Дыхание и стоны учащаются – просто удивительно, как быстро мое тело реагирует на Хардина. Он до тонкостей знает, что и как делать и говорить.

– Ты будешь меня слушаться. Будешь? – говорит он, покусывая меня.

Что?

– Скажи, что будешь меня слушаться, или я не дам тебе кончить. – Конечно, он шутит!

– Хардин! – говорю я, пытаясь двигаться быстрее, но он останавливает меня. – Хорошо… хорошо… только, пожалуйста, продолжай, – прошу я, и он усмехается.

Я хочу дать ему пощечину, прямо сейчас. Он использует самый уязвимый момент, когда я не могу проявить гнев, потому что полностью в его власти. Я слишком близко от него, нас разделяет только тонкая ткань моих трусиков.

– Пожалуйста! – повторяю я, и он кивает.

– Хорошая девочка, – говорит он мне в ухо, снова двигая ладонью.

Чувствую, что уже совсем скоро приду к оргазму. Хардин шепчет мне на ухо дикие непристойности, предлагая мне такое, что я даже не знаю, как описать. Они ужасны, но так приятны, что я сцепляю руки, чтобы не упасть с кровати, когда наконец я достигаю кульминации.

– Открой глаза. Я хочу видеть, какой я могу делать тебя, – говорит он, и я стараюсь держать их открытыми, когда меня накрывает оргазм.

Моя голова падает ему на грудь, я крепко обнимаю его под мышками и пытаюсь отдышаться.

– Поверить не могу, что ты пытался… – начинаю я, но он прерывает меня нежным поцелуем.

Я прерывисто дышу, до сих пор не оправившись. Я опускаю руку вниз между нами и берусь за него. Он морщится и оттягивает мою губу, нежно посасывая ее. Я решаю воспроизвести страницу из секс-пособия и зацепить Хардина Скотта еще сильнее.

– Говори – и я сделаю все, что ты хочешь, – соблазняюще шепчу я ему в ухо.

– Что?

– Ты слышал.

По-прежнему бесстрастно смотрю на него, одной рукой водя по его члену, а другой стягивая с себя трусики. Тру себя членом, и Хардин стонет.

– Прости, – наконец произносит он, покраснев, – просто разреши мне трахнуть тебя… пожалуйста, – просит он.

Я смеюсь. Он тянет руку к тумбочке, достает презерватив, быстро натягивает его и целует меня еще раз.

– Не знаю, готова ли ты делать это. Если будет слишком больно, скажи. Хорошо, детка? – Мне нравится, что он снова стал нежным и милым.

– Ладно, – отвечаю я.

Он приподнимает меня, и я чувствую напротив себя кончик презерватива, и затем он погружает его в меня.

– Ой, – говорю я, закрывая глаза.

– Все нормально?

– Да… просто… по-д-другому, – заикаюсь я.

Мне не так больно, как раньше, но ощущение по-прежнему неприятное. Я не открываю глаза и слегка двигаю бедрами, уменьшая напряжение в паху.

– Лучше или хуже? – Его голос напряжен, на лбу набухает жилка.

– Тсс… замолчи, – говорю я, продолжая двигаться.

Он стонет и извиняется, давая мне минуту, чтобы привыкнуть. Понятия не имею, сколько проходит времени, прежде чем я снова начинаю двигаться. Дискомфорт чувствуется уже гораздо меньше, и в какой-то момент Хардин ложится на спину, прижимая меня к себе. Так намного лучше, он поддерживает меня, и мы движемся вместе. Кладу ему на грудь одну руку, опираясь всем весом и двигая ногами. Не обращаю внимания на боль в мышцах и продолжаю двигаться таким образом. Я вижу, как по лбу Хардина катятся бисеринки пота. Он закусывает губу и пристально смотрит на меня, и я почти чувствую жар его взгляда той частью кожи, на которую он смотрит.

– Ты для меня все. Я не могу потерять тебя, – говорит он, когда я целую его в шею и в плечо. Его кожа соленая, и влажная, и удивительно вкусная. – Я близко, детка, чертовски близко. Мне так хорошо с тобой, детка! – стонет он, поглаживая меня по спине, и я стараюсь двигаться быстрее.

Он переплетает свои пальцы с моими, и этот интимный жест меня очень трогает. Я люблю его поддержку, я люблю его.

Чувствую, как твердеет живот, когда Хардин массирует мне шею. Он продолжает нашептывать мне ласковые слова, и тело его становится все напряженней. Я полностью растворяюсь в его голосе, и он потирает большим пальцем мой клитор, отчего оргазм происходит быстро и мощно. Наши стоны переплетаются так же, как и наши тела, когда мы кончаем. Он откидывается назад на кровать и кладет меня рядом. Я не замечаю, когда он успевает выбросить презерватив.

– Хорошо, что ты догнал меня на лестнице, – наконец, говорю я после долгого, но приятного молчания.

Моя голова лежит на его груди, и я слышу, как его сердцебиение замедляется.