После

– Думаю, что пойду. По крайней мере, поговорю с ним.

– Хорошо. Только сначала вытри муку с лица.

Лэндон смеется, и я протираю щеку. Я продолжаю болтать с ним, чтобы он не подумал, что я использую его для поездки на вечеринку, хотя и знаю, что он так не подумает.

– Удачи! Позвони мне, если понадоблюсь.

Лэндон прощается со мной, и я вылезаю из машины у дома братства.

Я иронизирую над собой: стоило оставить в общаге телефон, чтобы не волноваться из-за Хардина, – и вот я опять в его доме.

Во дворе собралась компания полуголых девиц. Критически осматриваю свой наряд – джинсы и кардиган. Не накрашенная, волосы собраны в пучок. О чем я думала?

Гоню тревогу и захожу внутрь. Ни одного знакомого лица, кроме Логана, который не отрывается от девчонки в одних трусах и лифчике. Прохожу через кухню, и кто-то протягивает красную кружку с каким-то алкоголем. Подношу ее к губам. Если придется ссориться с Хардином, надо напиться. Я пробиваюсь через переполненную гостиную к дивану, где обычно зависает его компания. Розовая шевелюра Молли сразу попадает в поле моего зрения…

Я чувствую резкую боль в груди: Молли сидит не на диване, а на коленях Хардина. Его рука лежит на ее бедре, и она, смеясь, откидывается назад к его груди, как будто это самое обычное дело.

Как себя вести в такой ситуации? Мне нужно уйти. Это сразу ясно, когда мы встречаемся взглядами. Мне нужно просто уйти. Мне здесь не место, я не хочу снова плакать на глазах у всех. Я устала плакать о нем и пытаться сделать из него того, кем он не является. Каждый раз, когда я думаю, что хуже быть не может, он делает что-то, что заставляет меня понять, что я ничего не знала о реальной боли, которую вызывает неразделенное чувство.

Смотрю, как Молли кладет руку на плечо Хардина; он ее сдвигает, но только для того, чтобы положить свою руку ей на бедро и игриво сжать его, отчего она начинает хихикать. Стараюсь заставить себя двигаться, уйти, убежать, уползти, сделать хоть что-то, чтобы уйти, но мои глаза прикованы к парню, которого я люблю и который смотрит на другую.

Кто-то говорит:

– Тесса.

Голова Хардина дергается вверх, и наши глаза встречаются. Он ошарашенно смотрит на меня, и Молли тоже глядит в мою сторону, плотнее прижимаясь к Хардину. Губы вздрагивают, будто он собирается что-то сказать, но он молчит.

Рядом со мной возникает Зед, и я, наконец, заставляю себя оторваться от Хардина. Я стараюсь улыбаться, но все силы уже ушли на то, чтобы не разрыдаться.

– Хочешь выпить? – спрашивает Зед.

Смотрю на руки. Вроде бы держала кружку…

Она валяется у моих ног, пиво разлилось по ковру. Отступаю в сторону; в обычной ситуации я бы извинилась и постаралась все убрать, но сейчас притворяюсь, будто кружка не моя. Здесь столько народу, что никто ничего не узнает.

У меня два выхода: выбежать в слезах и тем самым дать Хардину понять, как я по нему страдаю, или действовать так, будто меня совершенно не волнует ни он, ни то, что Молли сидит у него на коленях.

Решаю выбрать второе.

– Да, пожалуйста. Я бы очень хотела выпить, – говорю я чужим голосом.





Глава 59




Отправляюсь за Зедом на кухню, морально готовясь пройти через испытание вечеринкой. Мне хочется кинуться к Хардину, наорать на него, сказать, чтобы он больше ко мне не подходил, дать пощечину и вырвать из глупой башки Молли розовые пакли. Но на это он, конечно, только ухмыльнется, поэтому решаюсь лишь выпить залпом вишневый коктейль с водкой, который Зед приготовил для меня, и прошу у него еще. Хардин и так стал моим кошмаром, так что я отказываюсь быть прежней. Зед делает еще один коктейль, но когда через пару минут я снова протягиваю ему пустую кружку, он смеется и поднимает руки вверх.

– Эй, не убивайся. Ты уже два выпила!

– Просто очень вкусный коктейль, – смеюсь я, облизывая губы.

– Ну, давай со следующим не торопиться, хорошо?

Когда я соглашаюсь, он смешивает еще один и говорит:

– Думаю, можно сыграть еще один раунд в «Правда или действие».

Что парни находят в этой дурацкой игре? Я всегда думала, что люди перестают играть в такие игры примерно в средних классах школы. Вместе с болью в груди возвращаются мысли о Хардине и Молли: наверное, они на сегодняшний вечер что-нибудь уже запланировали.

– Что я пропустила во время последнего раунда? – спрашиваю я, улыбаясь Зеду как можно кокетливее.

Скорее всего, это выглядит странно, но он улыбается в ответ; кажется, сработало.

– Просто пьяные целующиеся люди, ничего особенного, – пожимает Зед плечами.

Меня слегка подташнивает, но я беру себя в руки. Я очень ненатурально смеюсь и продолжаю пить. Мы возвращаемся к остальным. Зед садится на пол напротив Хардина и Молли, а я сажусь рядом с ним, ближе, чем обычно. Внутренне я надеюсь, что Хардин сгонит Молли с колен, но он этого не делает. Тогда я склоняюсь поближе к Зеду. Хардин слегка щурится, но я не обращаю внимания. Молли по-прежнему сидит у него на коленях, как последняя шлюха. Стеф приветливо улыбается мне, поглядывая на Хардина. Водка начинает действовать. Тут доходит очередь до Нэта.

– Правда или действие? – спрашивает Стеф.


– Правда, – отвечает он, подумав.

– Ну и ушлепок. – Ее красочный язык не перестает меня поражать. – Правда ли, что в прошлые выходные ты нассал в шкаф Тристана? – спрашивает она, и все смеются, кроме меня. Я понятия не имею, о чем они говорят.

– Нет! Я же говорил, что это не я, – стонет Нэт, и все ржут еще больше.

Зед подмигивает мне.

Раньше я не замечала: надо же, он реально крутой. Очень крутой.

– Тесса, ты играешь? – спрашивает Стеф.

Я киваю. Смотрю на Хардина, а он смотрит на меня. Я улыбаюсь ему и затем гляжу в сторону. Его хмурый взгляд заставляет меня нервничать. Видимо, ему так же тяжело, как и мне.

– Хорошо, правда или действие? – спрашивает Молли.

– Действие, – смело говорю я.

Никто не знает, что взбредет ей в голову заставить меня делать.

– Поцелуй Зеда. – Раздаются вздохи и смешки.

– Все знают, что она не целуется на людях, загадай что-нибудь другое, – цедит сквозь зубы Хардин.

– Да нет, все нормально: она хочет играть, что ж, поиграем.

– Я не думаю… – начинает он.

– Заткнись, Хардин, – обрывает его Стеф и ободряюще мне улыбается.

Не могу поверить, что согласилась целоваться с Зедом, даже если он один из самых привлекательных парней, виденных мной. Я целовала только Ноя и Хардина, Джонни из начальной школы – не в счет, к тому же на вкус он был как клей.

– Ты уверена? – спрашивает Зед.

Он пытается показать волнение, но не вижу в его идеальных чертах нервозности.

– Да, уверена.

Отпиваю из кружки, заставляя себя не смотреть на Хардина, чтобы не передумать. Все смотрят на нас, и Зед облизывает губы, наклоняется и целует меня. Его губы холодны от коктейля, и на его языке я чувствую сладость вишневого сока. Его губы мягкие, еще мягче моих, язык движется очень умело вместе с моим. Чувствую, как в животе разливается тепло – не такое жаркое, как с Хардином, но мне приятно, когда Зед, обнимает меня за талию и мы соприкасаемся коленями.

– Ладно… блин. Она сказала поцеловаться, а не трахаться на глазах у всех, – бурчит Хардин, но Молли советует ему заткнуться.

Я искоса смотрю на Хардина: похоже, он взбешен, но сдерживается. Отрываюсь от Зеда, чувствую, как горят щеки, когда все на нас смотрят. Стеф показывает мне большой палец, но я опускаю взгляд. Зед оказался очень приятным, я смущена, но в восторге от реакции Хардина.

– Тесса, твоя очередь спрашивать Тристана, – говорит Зед.

Тристан выбирает действие; за отсутствием креативного мышления я заставляю его выпить рюмку.

– Зед, правда или действие? – спрашивает Тристан, выпив.

Я допиваю остатки из своей кружки, и с каждым глотком мои чувства притупляются.

– Действие, – отвечает Зед.

Стеф что-то шепчет на ухо Тристану, и тот усмехается.

– Поднимитесь с Тессой на второй этаж на десять минут, – командует Тристан.

У меня перехватывает дыхание. Это уже чересчур.

– Отлично, – говорит Молли, усмехаясь мне.

Зед смотрит на меня, как будто спрашивая согласия. Не говоря ни слова, встаю, беру Зеда за руку. Он удивлен, как и остальные, но тоже встает.

– Это не правда и не действие, это… хм… ну, это совершенно по-идиотски, – говорит Хардин.

– Почему это? Они оба одни, и всем весело, так в чем же дело? – спрашивает Молли.

– Я… да мне без разницы. Просто думаю, что это тупо, – отвечает Хардин.

У меня снова жжет в груди. Он, очевидно, не планировал никому говорить, что мы с ним… были… обо всем, что между нами было. Все это время он просто меня использовал, я для него была одной из многих. Да, я дура, полная дура, если думала, что было иначе.

– Это тебя не касается, Хардин, – резко говорю я и тяну Зеда за руку.

– Просто огонь! Вот черт! – слышу я несколько голосов, и среди них проклятия Хардина.