Посадка в лужу

— Что скажешь, начальница? — негромко пробормотал я, стараясь не привлекать лишнего внимания.

— За исключением того, что ты неаккуратный осел? — фыркнула та, отпивая из бокала что-то розовое и тягучее.

— Кто сам без греха, пусть первый бросит камень… в Гиндоса, — предложил я, заставляя маленькую закапюшоненную фигурку дернуться.

— Уел, — отреагировала волшебница, — Что можно сказать? Фон в зале такой же, как и в нашем мире. Злоба, алчность, лицемерие, холодный расчет, самонадеянность — и всё это в куда более крупных размерах, если так можно выразиться. Проще говоря, местные Бессов не боятся — и это проблема.

— Давай-ка выпьем «Объятия Матери» по такому случаю, — информация меня встревожила.

— Думаешь, Переяславы с ее плесенью окажется мало? — у Ай не получалось смотреть на меня из-под капюшона, но она зачем-то старалась.

— Подстраховки мало не бывает, а я имею неплохие шансы выйти даже из Дикого Леса, — аргументировал я девушке, — Не жадничай.

Митсуруги с явной неохотой материализовала на ладони пузырек зелья, которое мы тут же с ней распили пополам, обретая возможность десять раз попасть в одно и то же место, если кто-либо из нас воспользуется Зовом.

— Господа! Вы проявляете вопиющее неуважение к хозяину вечера! — тут же нарисовался рядом какой-то хлыщ.

— Это — не напиток, — любезно пояснил я, подходя вплотную к хлыщу, затылок которого был на уровне моего бедра, — Это лекарство. От подлости.

— Вы в чем-то подозреваете господина Хадатавара?! — вскинулся мелкий тип, воинственно топорща усы.

— Успокойтесь, милейший, — добродушно прогудел я, нависая над хлыщом далеко за рамками приличия, — Мы всех подозреваем. Например, вас я сейчас подозреваю в том, что вашей задачей было следить за нами, но вы ее бездарно провалили.

Хлыщ покраснел весь, включая даже кожу на голове, проглядывающую сквозь редкие волосики, но был изгнан подошедшим к нам… другим хлыщом, только повыше и побогаче одетым. Этот немного женственный темный эльф проткнул фланирующую по залу толпу насквозь, не задев никого и краем развевающегося сюртука, подошел к нам, изобразил нечто среднее между кивком, поклоном, реверансом и оскорбительным жестом, а потом лучезарно улыбаясь, зашипел:

— Господин, госпожа, меня послал блистательный Хадатавар Двуносый. Я буду иметь честь оповестить вас о моменте, когда придёт время снять плащи. Всемерно рад вас видеть!

Я в молчаливом недоумении повернулся к Митсуруги. Та, помолчав несколько секунд, оповестила нового хлыща:

— Ни о каком снятии плащей речи идти не может. Нашей целью являются переговоры с господином Хадатаваром. Наедине. Иных предложений от его посланника не поступало. Мы ожидаем момента, когда хозяину будет угодно уделить нам время. Без лишних свидетелей.

Чеканные фразы японки произвели на темного эльфа эффект разорвавшейся в голове гранаты. Он несколько минут стоял и хлопал глазами, даже после того, как мы полностью утратили к нему интерес, отодвинувшись в самый угол зала. Так же, не произнося ни слова, он развернулся и исчез в толпе, на этот раз кого-то там довольно неслабо пихнув.

— Я испытываю сильное искушение передать роль лидера тебе, Кирн, — наконец высказалась Ай. По ее голосу можно было определить, что происходящее (и окружающие) ей сильно не нравятся, — Моя внешность, к сожалению, никак не может считаться угрожающей, а именно этим нам предстоит заняться. Эти разумные слишком погрязли в своей спокойной и равномерной жизни, чтобы всерьез увидеть в нас опасность. До меня доносятся мысли некоторых из этих придурков — они на полном серьезе рассматривают Гиндоса как возможный ресурс… невзирая на то, что он сильнейший геомант Подземного Мира на данный момент.

— Думаешь, нам следовало не приходить? — задал я мучающий меня вопрос.

— Отнюдь, — покачала девушка головой, — У нас сейчас куда лучший шанс убедить их в том, что нас не стоит трогать, нежели чем из тюремных камер.

— В случае провала — ищем другой город? — решил уточнить я план Б.

— Ни к чему, — повеселела Ай, — У меня есть идея, как обойтись наличными силами и средствами. Нам вообще сейчас можно попросту удрать поближе к нисходящему потоку эфира, выбрать себе удобную пещерку и… за месяц-другой я закончу приготовления. Был бы у меня поднебесный камень, стало бы еще проще.

Я молча сунул ей в руки один из двух оставшихся у меня камней. Японка удивленно хрюкнула и возбужденно зашуршала складками одежды.

— А ты полон сюрпризов, Кирн Джаргак, — наконец справилась она с удивлением, — Вот откуда такое у нищего орка, пришедшего в Эйнур менее десяти лет назад? Ты даже не работал нигде!

— Я полон сюрпризов Митсуруги Ай, — подумав, я решил немножко пощекотать бывшую подругу там, где ее очень редко щекотали, — Неужели ты думаешь, что я в Подземный Мир полез лишь для того, чтобы помочь тебе с подземельем?!

Это был сильный и точный удар. Архимаг выплюнула полюбившийся ей розовый кисель назад в бокал и мелко затряслась. Кажется, я даже услышал хрипение, как будто ее душат.

— Да успокойся ты, мои дела никак не были связаны с тобой, — поспешил я утешить трясущуюся японку, — Так, ничего серьезного. Кое-кому кое-что закинул, выполнил просьбу, ничего особенного. Ноль последствий, подхалтурил. Обычное межмировое курьерское поручение.

Теперь гранату в мозг поймала гордая обладательница титула первопроходца в Подземный мир. Мой тон легко было спутать с тоном человека, который каждое воскресенье мотается между различными слоями Пана, выполняя пустяковые поручения. Ну, так-то оно действительно было пустяковым, зато Картер и Кира Гира в безопасности. Я по ним даже соскучился.

Прошло где-то около часа перед тем, как пустые славословия и торжественные речи пришли к своему логическому завершению. Гиндос блистал, рассыпая обещания как баллотирующийся президент. Он говорил о знаниях и технологиях так, как будто рекламировал товар — предоставляя «пробники» в виде коротких историй, сопровождаемых длинными комментариями. Стоящий около него смертный с поднятой ладонью, демонстрировал, что все сказанные слова являются правдой. По словам откашлявшейся Митсуруги, слушавшие Гиндоса делились на три категории — глупцы радовались, полагая, что знания в их руках, рассудительные морщились, понимая, что за всё придётся беспощадно много платить, а разумные, вроде того самого Хадатавара, прикидывали, в кого из будущих «клиентов» Гиндоса вложить инвестиции.

Побеждает тот, кто умеет смотреть в будущее. Как всегда. Наконец, нас провели в отдельный кабинет, где кроме самого Хадатавара Двуносого присутствовал еще один разумный. Гиндос.

— Господин… Кирн? Госпожа Мицуругги? — взял слово богато одетый гном, скрещивая руки на животе, — Признаюсь, я сильно разочарован вашим нежеланием выйти в свет, но верю, что у вас есть серьезные причины поступать именно так. Прошу вас, расскажите мне о них! Возможно, я окажусь полезен!

— Наши интересы весьма прозаичны, — откашлявшись, начал я, — Вернуться назад, не привлекая излишнего внимания. Мы пришли сюда с миром и так же планируем уйти. К вам на прием мы пришли, здраво предполагая, что если за домом установлено наблюдение, то… неразумные могут попытаться воспрепятствовать нам покинуть ваш замечательный город. Проще все решить путем переговоров.

Воротила изобразил ручками аплодисменты, на что я не отреагировал, следя за его глазами. Те были холодны как лёд. Двуносый оглянулся на Гиндоса, испанец улыбнулся и пожал плечами, всем своим видом говоря: «Я вас предупреждал».

— Попробую взять с вас пример в краткости, — наконец обратился гном к нам, — Вы прибыли из Внешнего Мира, который господин Гиндос зовёт Срединным. Причем не в качестве исследовательской экспедиции, а по своим делам. Теперь вы намереваетесь вернуться назад… несмотря на то, что обладаете чрезвычайно ценными знаниями и сведениями, совершенно эксклюзивными для наших широт. Я правильно понимаю?

— Не совсем, господин Двуносый, — дружелюбно оскалился я, заставлял Бесса и смертного почувствовать себя неуютно, — Мы — мирные путешественники, вы это можете видеть по нашим Статусам. Ни один из нас и мухи не обидел за всю свою долгую жизнь, Система свидетель. Разная мелочь типа оборванцев, живущих на отшибе Лтакта, или посланных каким-то кретином солдат, решивших действовать вне территории своей юрисдикции, не считается. Но, повторюсь — мы миролюбивы. Мы просто хотим только уйти тихо. Дайте нам это сделать и живите с господином Гиндосом долго и счастливо.

— Вы соображаете, о чем говорите?!! С кем вы говорите?!! — заорал гном, мгновенно краснея шеей и лицом, — Я — хозяин Лтакта! Один из наиболее могущественных разумных этого мира! А вы, смотря мне в лицо, ставите условия?! Называете кретином?!

После этого крика души воцарилась пауза, в течение которой мы молча мерялись взглядами.


— Эстебан, — раздался голос Митсуруги, — Ты ему что, не рассказал, кто мы?

— Нет, госпожа Ай. Всё рассказал, — отреагировал испанец, выходя из позы «загадочный улыбатор», — Мне же совершенно не нужно, чтобы в этом мире остался еще кто-либо кроме меня. Это вызовет… ненужную конкуренцию, не правда ли? Кстати, приношу свои извинения за… свою внезапную, неожиданную и трагичную смерть.

— Я знаю о том, что Джаргак и Митсуруги два самых разыскиваемых… как вы называете подобных себе? …Бесса Срединного Мира, — глухо проговорил пытающийся унять ярость гном, — Знаю, что вы опасны. Но также я понимаю, что мы, по сравнению с жителями Срединного Мира — дикари, ковыряющиеся пальцами в своих задах. Нам жизненно нужна каждая капля знаний, которая есть у вас.

— Вот сидит исследователь и ученый, — потыкал я пальцем в геоманта, — Который может предложить этому миру чудовищно многое. Вы хотите пойти на риск в надежде хапнуть еще больше, господин Двуносый?

Гном неожиданно расслабился, но улыбка у него все равно вышла невеселой.

— Вас обнаружили не мои люди. О вас знают, более того, знают, что вы у меня. Либо я вас уговорю остаться, либо моя голова покатится с плеч. Не сразу, но вашего ухода мне не простят. Как видите, всё достаточно просто. Поэтому, давайте обсудим условия, на которых ваша экспедиция… задержится в этом мире.

Хлопок моей ладони о лицо разнесся по всей комнате.

— Мой большой компаньон неверно повел беседу, господин Двуносый, — Митсуруги обозначила поклон, не вставая, — Прошу простить его за ошибку. Я, как глава этой экспедиции, попробую загладить допущенные им промахи…

— Внимательно вас слушаю, госпожа Митсуруги! — приободрился гном, прерывая архимага.

— …но опыт переговоров я все-таки предпочту позаимствовать именно у Кирна Джаргака, — Митсуруги сделала вид, что не заметила бестактности гнома, — Мы пришли не просить вас не поднимать шум. Мы пришли не уговаривать, не торговаться и не идти на компромиссы. Наш приход — всего лишь попытка избежать большой крови. Либо вы нам с орком обеспечиваете беспрепятственный проход к эфирному столбу, либо Лтакту конец.

Мне показалось, что либо Двуносого сейчас хватит удар, либо он родит ежа. Простого маленького серого ежика с колючками. Вид у разумного был именно такой — он пучил глаза, открывал и закрывал рот, тужился и молча страдал. «Повелитель Тверди» рассматривал нас с кислым видом, испанец явно подозревал, что мы не кидаем слова на ветер, а это как минимум для него означало сложности по поиску другого города улья. Как максимум — еще и репутацию «наружника» из компании, способной на гено- и ксеноцид.

— Раз вы так ставите вопрос, — прохрипел немного отошедший гном, — То я считаю переговоры проваленными!

И хлопнул ладонями по налокотникам своего кресла.

Мы оба были готовы… угрожать, торговаться, даже драться, если придется. В основном же — просто к тому, чтобы объяснить толстому полудурку в деталях, что именно сделала Переяслава и насколько хорошим мальчиком ему нужно быть, чтобы Лтакт не начал очень интенсивно вымирать от голода. Это было логично, просчитано и признано целесообразным. Даже если бы сейчас сюда ворвалась армия бессмертных, мы бы успели рассказать о выведенной дриадой плесени.

К ситуации, в которой стулья под нами резко загудят и начнут излучать свет, мы готовы не были.

Я лишь успел увидеть вытаращенные глаза Эстебана Гиндоса, начавшего раскрывать рот для вопля, как вселенная решила мне подмигнуть, издав при этом оглушительный звук.

ВРАУММ…

Полутьма. Закрытое полукруглое помещение, одна сторона которого забрана сплошной решеткой, за которой стоит множество разумных.

«Вы находитесь в постоянном поселении «С’Ваггарат». Ваши возможности ограничиваются Пределом Расы. Дополнительно: атакующая магия Бессмертных не работает на территории постоянных поселений»

Взгляд на карту мира.

Я в совершенно другом месте! За тысячи километров от Лтакта! Телепортация?! И Ай — она тоже не в Лтакте!! Управляемая телепортация?!

Плевать, сейчас окажемся рядом и всё обсудим.

Зов к Матери.

«Зов к Матери не работает на территории: Чертоги Отчуждения»

Упс.





Глава 16 Апогеем по рубикону




— Вам нравится, господин Кирн? Эти Чертоги Отчуждения — одно из самых дорогих строений городов-ульев. Мы очень дорого заплатили за особые материалы… знаете такой народ — сидов? Нам на Форуме рассказали, что Леса, в которых они обитают у вас — живые. А у нас, представьте себе — кристаллические! Но тоже живые. Можно сказать, что вы, уважаемый, находитесь в камере, созданной из живого кристалла…

Слушая болтливую пародию на преисполненного важности полурослика, только сильно уж заросшую тугим каштановым волосом, я понимал, что близок к нервному срыву. Если так, конечно, можно было назвать поднимающуюся внутри волну эмоций. Эта… лавина… медленно набирала свою силу.

Медленно, но неуклонно.

Сразу, как только я попал в этот искусственный закуток Дикого Леса, меня попытались лишить свободы действия. Без арестов, без выдвижения каких-либо обвинений — в камеру залетело четыре Бесса 90-ых уровней с красными Статусами, напав на меня. Видимо, с целью обездвижить и приковать к железной раме, заботливо встроенной в эту камеру. Я размазал их по стенам даже не напрягаясь. Через несколько часов узнал, почему не собираются налагать арест — Чертоги Отчуждения не были тюрьмой. Пообещав привести преступников побольше и посильнее, местные смертные удалились.

Я остался один. Ненадолго. Совсем скоро появился этот гибрид греха полурослика и орангутанга, положив начало нескончаемым попыткам меня запугать. Получалось у него… отвратительно, но поступающий бубнёж был неплохим фоном для медленно поднимающейся ярости. Больше его слова ни на что не годились. «Господин Кирн, мы вас можем держать тут вечность», «Мы уже давно разделили всех членов вашей экспедиции между городами», «Хадатавар Двуносый выполнил свои обязательства».

Мне. Было. Всё. Равно.

Злиться всерьез на местных придурков я не собирался. Пройдет неделя и Лтакт разразится паническими взвизгами о пораженных плесенью плантациях. Срок созревания спор у плесени смешной, более того, она визуально даже станет заметна лишь после того, как перезаражает всё, до чего дотянется — ее колонии просто будут селиться друг на друге. Под вопли умирающего метрополиса местные вполне могут забояться и выпустить всех нас.

Пощупав эту мысль за все интересные места, я отбросил ее в сторону. Даже если Митсуруги призовёт Переяславу в новый город-улей и всё потравит уже там, то ей же будет хуже — чертовы Чертоги снабжали помещенного в них жизненной силой, самоубиться было чрезвычайно проблематично. Если верить словам волосатого половинчика, а им я верил по причине надетого на палец кольца.