Порубежник

– Ну что же, знать, не судьба, – пожал плечами Михаил.

Понятно, что купец по-своему прав. Только и Романова не в дровах нашли, чтобы он вот так разбрасывался серебром. Ничего, поищет еще, кому продать по нормальной цене. Тем более что кроме железа ему достались еще и три лошади убитых им мародеров. Те были привязаны к плетню. Есть на чем перевезти трофеи. Правда, возни с небольшим табуном из семи голов побольше будет. Ну да не переломится.

– Погоди. Ладно, дам я тебе четыре сотни рублей, – остановил его купец.

– Шесть, – возразил Михаил.

– Вот чудак-человек. Говорю же тебе…

– Бунт князя Червенского подавлен. Замятня задушена на корню. Товар, что сбывали по-горячему, закончился. С моих трофеев ты наваришь минимум сто пятьдесят рублей. Четверть. Как по мне, то хорошая сделка. Шесть сотен.

– Вот из уважения к твоему уму и хватке – пять сотен.

– Шесть. И еще сотню за лошадей с седлами и сбруей.

– Это нужно смотреть, – проворчал купец.

– Смотри, – пожал плечами Михаил. – Но и на них ты заработаешь самое малое пятьдесят рублей. Или ты никудышный купец.

– Не тебе обо мне судить, – набычился торговец.

Видя, что дело принимает серьезный оборот, двое из его охранников поднялись из-за стола под камышовым навесом и двинулись было к повозке, у которой шел разговор. Михаил посмотрел в их сторону и обратился к их купцу.

– Я не ищу ссоры, но и от драки не бегаю, – покачав головой, произнес Романов уверенным тоном.

Торговец смерил его взглядом, потом махнул наемникам, мол, все в порядке. Подошел к лошадям, наскоро, но весьма умело осмотрел животных. Проверил состояние седел и сбруи. Прикинул что-то в уме. И, вздохнув, согласился. Что тут сказать, прав этот странный вой. Наплыв трофеев уже спал. Серебро еще осталось. Уж больно все удачно обернулось. А на выкупленном он заработает даже больше озвученного.

– Бог с тобой. По рукам. Только мне бы попридержать серебро. Златом возьмешь?

Вопрос вовсе не праздный. На Руси отчего-то серебро в большем почете. Золоту где-то даже и не доверяют. Но Михаила такие предрассудки не смущали. Вот иметь при себе порядка тысячи рублей, это да, данное обстоятельство его волновало. Сдать бы все в банк, благо там счет у него уже имеется, а связь между стольными городами налажена достаточно устойчивая, да крюк делать не хочется. Компактная валюта его устраивала куда больше.

– Возьму золотом, коли в монете, а не в слитках.

– В монете, в монете, – все еще расстроенный условиями сделки, произнес купец.

Покончив с расчетом, Михаил направился в обеденный зал. Дело к середине октября, на улице благодать, бабье лето во всей своей красе и ласке. Только доверяться ему особо все же не следует. Так-то тепло, но воздух уже прохладный, а как подует ветерок, так разгоряченное тело может и прихватить. Вот и устроилась Ксения с детьми на обед в обеденном зале. Летом-то душно, а сейчас при открытых окнах очень даже хорошо.

Проходя мимо коновязи, глянул, как конюх обихаживает его лошадей. Осталось четыре головы. Тоже немало, учитывая, что ходить за ними ему придется самому. К слову, теперь поедут уже не так споро, как он добирался до Переяславля или возвращался оттуда. Три лошади под седлом, четвертая вьючная. И никаких заводных.

Присел за стол. Подмигнул мальчику шести и девочке пяти годочков, уминавших за обе щеки кашу с мясом. Пододвинул миску к себе и, отрезав кус хлеба, взялся за ложку.

– Ксения, ты, если поела, пошла бы договорилась с хозяином, чтобы он собрал нам в дорогу припасов. Крупы, вяленого и копченого мяса, сала, хлеба… В общем, сама разберешься.

– На сколько брать-то? – поинтересовалась она.

– Дней на десять.

Доев кашу, Михаил подошел к хозяину постоялого двора и договорился о ночлеге. На их век еще хватит ночевок в лесу и под открытым небом. Отчего бы не отдохнуть как полагается. Он, конечно, видел, что Ксения подумывает о побеге. Вот как объединилась с детьми, так и помышляет. Благо он ей выплатил все обещанное до копейки. Еще и премиальные доплатил, так сказать, за моральный ущерб. На круг получилась весьма серьезная сумма. Двести рублей! На секундочку, обычная плата дружинника сто шестьдесят в год.

Да только деньги это еще не все. Доверять ей он и не думал. А потому пообещал, что если попытается бежать, то он сообщит, что беглянка предала князя Червенского. Народ ведь долго разбираться не станет. Князя тут любили, а теперь его на суд в Киев везут. Конечно, и она могла обвинить и самого Романова, не вопрос. Но он-то один, а с ней дети. Ситуация не в ее пользу.

С рассветом отправились в путь. Ехали довольно споро, за день делая переходы по пятьдесят – шестьдесят километров. Вполне приличный результат для долгого перехода, без сменных лошадей. На исходе третьего дня миновали рубежи Теребовльского княжества. Дальше начинались просторы кочевий черных клобуков.

Если прежде Ксению сдерживал страх разоблачения и возможный народный гнев, то теперь она опасалась остаться одна посреди бескрайней степи, перемежаемой редкими рощами или полосками зарослей вдоль не таких уж и частых рек и ручьев.

Это была уже их третья ночевка в степи. За все время они не встретили ни одного человека. И не сказать, что данное обстоятельство расстраивало Михаила. В дороге и на стоянках они практически не общались. Ксения сосредоточила все свое внимание на быте и детях. Михаил, позаботившись о живом транспорте, подступался к заготовкам и вырезал детали будущих часов. Потом первым ложился спать, чтобы подняться в полночь и заступить на дежурство уже до утра. Удавалось еще перехватить что-то в седле, когда с рыси переходили на шаг.

Не сказать, что выходил полноценный отдых. Усталость постепенно накапливалась. Но до Пограничного его сил вполне достанет. А нет, так можно и дневку устроить. Правда, терять последние погожие осенние деньки не хотелось. В любой момент могут зарядить дожди. А тогда уж навалится всепроникающая сырость. Брр! Лучше уж к тому моменту добраться до нормального жилья.

Пока возился с ножом и деревяшками, Ксения по обыкновению приготовила ужин. Покормила детей и поставила котелок перед ним. Рядом пристроила кружку с горячим сбитнем. Мастерица! Специально для него купила мед в сотах, облепиху и кое-какие специи. Михаил возражать не стал. Детям в дороге горячий напиток лишним не будет. Ну и сам пристрастился к этому средневековому чаю. Вкусно же!

Хм. В этот раз опять другой вкус. Что в общем-то неудивительно. И дело даже не в том, что рецептов его приготовления великое множество. Единственная неизменная составляющая – это мед. Но, чтобы разнообразить вкус, Ксения добавляет еще и травы, которые собирает тут же, в пути. И вообще, кто сказал, что разнообразие это плохо?

– Михайло, зачем я тебе? – присев напротив него, поинтересовалась она.

– Ты баба неглупая, сама должна понимать, – пристроив кружку рядом и берясь за ложку, ответил он.

– Ты ведь обещал, что поможешь устроиться и в обиду не дашь.

– Так и будет. Я слову своему хозяин. И если ты не заметила, в одиночку напал на дюжину беглецов, – отправляя в рот кашу, подмигнув, произнес он.

– Троих, – поправила она.

– Ну, того, что остальные подадутся в бега, знать не мог никто. С другой стороны, трое тоже как бы немало.


– Только драться тебе пришлось лишь с одним.

– А если бы я промахнулся, сколько их было бы?

– Ты обещал меня отпустить.

– Я обещал помочь тебе устроиться и позаботиться о твоих детях, – возразил он. – Но я не сказал, когда это будет. Есть еще у меня дела. Годик, не больше, и я со всеми покончу. А до того пристроим твоих деток в интернате Пограничного. Школу они всяко-разно закончат, грамоте обучатся и ремеслам, к коим проявят способности. Народ там живет зажиточно, а мастера знатные так и вовсе как сыр в масле катаются. Если преуспеют в науках, то дальше учиться станут, глядишь, выучатся на лекарей или еще до каких высот дойдут. Заботу о них князь будет иметь, даже если мы сгинем.

– Зачем это князю?

– Так чем больше ученого люда, тем и Пограничному лучше.

– А тебе откуда о том знать?

– Специально интересовался. Опять же вот часы делаю, чтобы там мастерскую открыть. Счет в банке великого князя завел. Отпишу все Первуше. Так что верь, Ксения, все будет ладком. Даже если с нами случится плохое, дети не пропадут.

– Если только будут знать, где поклониться могилке, – поднявшись, возразила она.

– А ты в хорошее верь, плохое и не случится, – подмигнул Михаил и сделал очередной глоток сбитня, пропихивая кашу.

По обыкновению после ужина лег отдыхать. Уже стемнело, чего глаза ломать перед костром. Да и не к спеху ему с этими часами. Резать в любом случае закончит еще до того, как доберутся до Пограничного. А там снимет жилье да соберет как полагается. Должно получиться. Он в это не просто верил, но даже мысленно сумел составить механизм и представить его работу, словно эдакое аниме. Все же интересная это штука, абсолютная память…

Неладное Романов заподозрил сразу. Во-первых, он чувствовал себя полностью отдохнувшим. Во-вторых, несмотря на закрытые глаза, уловил дневной свет! А ведь должен был проснуться еще в полночь. Причем сделал бы это без труда. Его биологический будильник работал безотказно. А тут вдруг…

Михаил резко сел и осмотрелся. Вот же чертовка! Опоила! Одурачила! Он-то уверился в том, что Ксения не рискнет податься в бега, так как слишком велика опасность попасть в полон к степнякам. Мало ли чьи они данники. Это вовсе не значит, что у них нет невольников-русичей. Эти волки порой совершают небольшие набеги, а потом тайком доставляют полоняников на рынки Херсонеса. Людоловство довольно прибыльное предприятие.

Но похоже, что спокойное путешествие по открытой степи уверило молодку в безопасности этих мест. Ну откуда ей знать, что в эту пору кочевники перегоняют стада на зимние пастбища. И отряды, шатающиеся по степи без дела, большая редкость. Ему же еще по прошлой жизни известны маршруты всех кочевий. Вот и двигался по относительно безопасному маршруту.

Вот же дура! Хорошо хоть не отравила, а только усыпила. Припомнил вкус вчерашнего ужина. Каша как каша. Сбитень… Так он у нее каждый день разный, поди угадай, чего она ему намешала.

Доспехи и оружие при нем. Даже лук в саадаке и щит лежат рядышком. Пояс с деньгами на месте, и, судя по его весу, она его не ограбила. Оставила даже сидор с припасами. Зато лошадей нет. Увела. Вот молодец!

Наплевать? Можно в общем-то. Конечно, она мастерица своего дела и разводит мужиков на раз, а там профессионально обрабатывает клиента, не оставляя тому шансов. Но, с другой стороны, не такая уж она и незаменимая, чтобы устраивать за ней забеги по степи. Н-но… Пропадет же дура! И детей погубит. Хотя-а… чего это он. Детей как раз скорее всего кто-то возьмет к себе в семью. Малые же еще. Вылепят из них настоящих кочевников.

Завтракал без спешки, чтобы и с толком, и желудок не набивать, потому что с полным брюхом особо не побегаешь. Ксения ушла еще ночью. Только лошади к тому моменту не успели нормально отдохнуть. А значит, уже к полудню ей придется устроить привал.

Конечно, она может и продолжить путь. И сомнительно, чтобы загнала животных. Но двигаться они будут без особой прыти. Хорошо как успеют пройти шестьдесят километров. Не сказать, что ему такой марш-бросок на один зуб. Да еще и по полной выкладке. Но в то же время и не смертельно. Уже к ночи догонит.

Охохошеньки, дела его тяжкие! Проверил, как закреплено имущество, не болтается ли сидор. Выматерился, придавая себе решимости, и побежал, с места взяв размеренный темп. Два шага – вдох носом. Два шага – выдох ртом. И смотреть под ноги. Не хватало еще подвернуть. Тогда о погоне можно позабыть.

Выдерживать нужное направление не составляло труда. Четыре лошади оставляли след что твоя дорога. Оставалось только бежать по нему, не забывая посматривать по сторонам да вслушиваться в окружающие звуки, чтобы вовремя среагировать на возможную опасность. Выбранное Ксенией направление удачным не назвать, у клобуков кочевье, и она направлялась прямиком в сторону их зимовий.

Однако за весь день он так никого и не повстречал. Разве только незадолго до полудня обнаружил место привала. Его предположения подтвердились. Ксения не дала лошадям нормально отдохнуть и, едва те малость отдышались, погнала их дальше. Имея должный опыт, она могла бы пройти за сутки и большее расстояние. Но ее умений хватало только на то, чтобы худо-бедно держаться в седле.

Опять же дети, которые устают куда сильнее. Они ведь не кочевники, которые держаться на лошади учатся раньше, чем ходить по матушке-земле. К седлу Первуша и Анюта непривычные, а потому переходы выматывают их изрядно. Время от времени еще и шагать приходится, чтобы ноги размять. Он потому-то и продал трофейных лошадей, что, по сути, от них никакого проку не было бы. Только лишняя возня и чуть больше прибыли в перспективе.

Это только кажется, что верховая езда не представляет трудностей, на самом деле это испытание на выносливость. И уж тем более для неокрепшего детского организма. Конечно, если все время погонять, не проявляя жалости, то добиться можно многого. Но требовать такого от матери… Только если стоит выбор между жизнью и смертью. Чего не было и в помине.

С наступлением темноты он серьезно снизил темп. С одной стороны, видимость упала настолько, что терялись следы даже лошадей. С другой, он ни на минуту не забывал о том, что молодая мать с детьми могла стать добычей степняков. Конечно, сейчас кочевье и ни о каких набегах не может быть и речи. Нужно в первую очередь позаботиться о стадах. Однако это вовсе не отменяет разъездов по степи. Ведь во время кочевья курени и аилы наиболее уязвимы, а потому о приближении возможной опасности лучше бы знать заранее.

Стоп! Ну здравствуй попа новый год! Допрыгалась, матрешка! На фоне ночного неба Михаил рассмотрел какую-то странную тень. Быстренько прокрутил картинку перед мысленным взором. Никаких сомнений. Доблестный воин степей. Наверняка караульный.





Глава 18

Я своих не бросаю




Н-да. Вот никаких сомнений, что именно за этим взгорком Ксения и устроила свою стоянку. Михаил рассказывал ей, сообразуясь с чем устраивает их сам. И самое первое условие – это необходимость спрятать отблески костра от чужих глаз. Идеальный вариант – выбрать какую-нибудь низину в окружении возвышенностей. Промоину или овраг. Если таковой возможности нет, то выкопать яму.

К слову, лопата у нее имелась. Самая настоящая, выделки пограничных мастерских. Дорогое удовольствие, которым озаботился Михаил еще в Переяславле. Лишним такой девайс никогда не будет, тем более что его можно использовать и как топор, и как пилу. Эту конструкцию для своей дружины Романов разрабатывал сам.

Впрочем, все было за то, что в этот раз женщина обошлась без нее. Как и без оврага. Или же об этом позаботились кочевники. Слишком темно, чтобы можно было разобрать, есть ли поблизости еще какие-то следы. Или тот, по которому шел он, был единственным.

Вопрос, влезать ли в драку или нет, перед ним не стоял. Иное дело, как это сделать, чтобы не погибнуть и вытащить Ксению с детьми. А для этого неплохо бы сначала осмотреться. Благо пост караульного он приметил, и теперь можно обойти его стороной. Ну а там и принимать решение.

Весь металл на Михаиле вороненый и по поводу бликов он не переживал. Да и луна еще не взошла. Из светлого в его снаряжении только сидор, который Романов в любом случае собирался оставить. Он находится ниже, а значит, рассмотреть его будет не так-то просто. Главное, не нашуметь. Ну что-что, а бесшумно двигаться при обилии надетого железа у него опыт большой. Все подогнано должным образом, управится.

Мысль предоставить дуру самой себе все же шевельнулась. Но мелькнула и пропала. Он своих не бросает. Если погибнет, то с чувством выполненного долга. Большой заговор предотвращен, у престола есть верный цербер, который поможет выстоять великому князю. Правда, не получится лично посчитаться с Ростиславом.