Порубежник

Поэтому одной из технологий, прихваченных им из своего мира, были механические часы. Правда, их он запоминал и потом восстанавливал по остаточному принципу, оставив напоследок. И никакой уверенности в том, что ему удалось все запомнить должным образом.

С другой стороны, он отлично помнил устройство прибора для вычисления затмений солнца. Еще из прошлого своего пришествия в этот мир. И в этой связи у него присутствовала уверенность в том, что ему удастся-таки создать хронометр. Разумеется, когда для этого появится время.

– Так мы же к Добролюбу ходили, – разведя руками, напомнил Зван.

– Долго ходите, – недовольно буркнул десятник.

– Что случилось-то, Горазд? – и не думая оправдываться, поинтересовался Михаил.

– Князь поручение дал. Выезжаем через час. Припасов на сутки, – коротко приказал он.

– Не поздновато? – усомнился Михаил.

Вопрос вполне обоснованный. Здесь принято выдвигаться в дальнюю дорогу с рассветом, потому как скорость у местного транспорта невысокая.

– Тут недалеко. Шестнадцать поприщ.

Ага, получается порядка двадцати четырех километров. Это, как сказать, недалеко. На месте будут к вечеру. Обратно вернутся хорошо как к завтрашнему полудню. Если не станут погонять как проклятые.

– Куда едем-то? – решил полюбопытствовать Романов.

– Все узнаешь. Собирайтесь.

– Как скажешь, – пожал плечами он и пошел собираться в поход.

Через час они уже стояли на заднем дворе княжьего терема, держа под уздцы не только своих лошадей, но и восемь вьючных, с довольно увесистыми переметными сумами. И что на них за груз, у Михаила не было никаких сомнений. Как, впрочем, и в конечном пункте назначения.

Серебро – это смазка для любого заговора. Однако речь тут не только о найме войск, но и о подкупе должностных лиц. К примеру, полкового воеводы надельного войска, по одному полку которого располагалось в каждом удельном княжестве.

На сегодняшний день при полной мобилизации княжеское войско составляло порядка двухсот тысяч обученных и полностью экипированных воинов. Полная мобилизационная численность полков варьировалась от пяти до семи тысяч, из которых строевую службу несли тысяча-полторы воинов. Остальные находились в своих владениях, на сиденочной, в готовности по первому требованию выдвинуться в поход.

Войско великого князя не отсиживалось по гарнизонам. Дел для него хватало. Русичи активно участвовали в усобицах той же Польши, выступали союзниками, ну или наемниками, европейских королевств. Их нанимали византийцы. Да плюс время от времени приходилось приводить в чувство зарвавшихся половцев. Словом, и боевого опыта, и военных трофеев у них хватало.

Полковые воеводы никак не лезли в дела князей, позволяя им управлять своими уделами по своему разумению. Их главная задача была в том, чтобы те не вздумали отложиться от Киева. А случись подобное желание – вразумить удумавшего измену.

И силы для подавления инакомыслия у воевод имелись. Сомнительно, что собранное князьями ополчение и незначительное число дружинников смогут противостоять хорошо обученному и организованному войску, к тому же имеющему на вооружении пушки и пищали. Весьма серьезный аргумент, знаете ли.

Уничтожать их себе дороже. Куда проще перекупить. Не сказать, что все решает серебро. Вовсе нет. Но ведь кроме него можно посулить титул, вотчину, супругу княжьих кровей. А родство в это время аргумент довольно серьезный. Да мало ли что еще.

Хотя, признаться, Михаил сомневался, что воины получат серебро. Оно скорее всего осядет в кошелях командиров. Рядовые же пойдут за ними, потому что привыкли им подчиняться, съели с ними не один пуд соли и были вместе, как говорится, в горе и в радости. А князь что, он где-то там, в стольном Киеве. Даже когда в походе, видят его издали. Это если он вообще в поход отправится.

– И зачем мы едем в Соловьевский? – поинтересовался Михаил у Горазда.

Это становой город червенского надельного полка. Именно там располагается детинец, где квартируют воины, несущие строевую службу. Сейчас ввиду мирного времени он был там в полном составе. В случае войны в поход выступало обычно две трети от строевого состава, чтобы не дергать на службу сиденочников – тех, что находятся по городкам полка и живут мирной жизнью.

– А сам догадаться не можешь? Доставим груз полковому воеводе Селезневу и вернемся.

– И что за груз?

– А вот это уже не нашего ума дело. Нам сказано доставить, мы доставим. И точка, – припечатал Горазд.

– Понял.

– Ну а коли понял, давай передовым дозором. Вишь, опушка показалась.

– Слушаюсь.

До Соловьевского добрались без происшествий, еще засветло. И полкового воеводу Селезнева застали в штабе, как с легкой руки еще Михаила стали называть служебную избу. Нечего все домой тащить, служебные дела должны на службе и вершиться.

Селезнев оказался высоким мужчиной крепкого сложения. Русоволос, стрижен под горшок, аккуратные усы и борода, ну чисто щеголь. Взгляд открытый, честный. Движения плавные, не лишенные грации.

Одет бравый вой в форменный кафтан. Многое Мономах перенял у Михаила. Оно вроде и мелочи, но выходит на пользу. На рукаве галуны, по которым видно, что отслужил он четырнадцать лет. Получается, ему сейчас тридцать два или тридцать три года.

Если судить по медалям, также позаимствованным Мономахом у Михаила, то два иноземных похода – в Царьград и Польшу. Поход в Полоцк и два в степь. Причем в Византию он ходил рядовым, в Польшу уже офицером, а последний поход в степь в качестве воеводы. Все это видно по надписям и формам медалей.

Отдельно пристроилась медаль «За храбрость» первой степени. Эта награда была учреждена специально для рядового состава. Степень определялась в зависимости от совершенного подвига. И да, получить награды было не так уж и просто. Потому как поди еще выделись тут на общем фоне. Нынешние вои не то что их потомки.

Справа два Святых Георгия, четвертой и третьей степени. При Михаиле Мономах ввел два ордена: первый этот, им награждались только за воинские заслуги и никак иначе. Второй – Святого князя Владимира, за выдающиеся достижения на гражданском поприще. Может, еще какие появились, Михаил пока не в курсе.

Итак, получается, Селезнев поднялся из низов, что в надельном войске скорее за правило, чем исключение. Но вот, похоже, решил, что не оценил его по достоинству великий князь. Всего-то полковой воевода в удельном княжестве. Даже не боярин. Хотя наверняка полагает, что уж этот-то титул он точно заслужил.

Ничего, Михаил еще выяснит, что тут к чему. Правда, скорее всего, времени у него, считай, уже и нет. Сомнительно, что по всем полкам станет кататься именно его десяток. А серебра они привезли как минимум на шестерых таких Селезневых. А это, на секундочку, порядка тридцати тысяч воинов. Может, и больше. Разумеется, при полной мобилизации.

Если припомнить былые расклады, то получается Червенское, Владимиро-Волынское и Теребовльское княжества однозначно. И подтянут еще кого-то. Кого? Тут ведь нужно соблюсти легитимность. Самым перспективным на роль лидера видится Черниговский Изяслав Владимирович.


По смерти старшего брата Мстислава, здоровье которого сейчас пошатнулось, по лествичному праву именно Изяслав должен ему наследовать. Но согласно введенному Мономахом отченному на стол сядет старший сын великого князя Всеволод. Могло ли это не понравиться князю Черниговскому? Еще как! Он и прежде был не в восторге от нововведений батюшки. И родоначальником нового рода не больно-то хотел становиться. Так с чего бы ему меняться.

Но Черниговское княжество богатое. Изяслав и своими средствами может обойтись. Тогда кому предназначено остальное? Ну, допустим, удельным князьям на наем дружинников. Эти вои не надельники, меньше чем за сто шестьдесят рублей в год служить не согласятся. Может, только эти трое и в сговоре. Тайно набирают дружины по глухим уголкам, да подкупают полковников.

Возможно, что-то перепадет и черным клобукам. Эти в свое время получили хороший урок, пусть и бескровный. Но после того, как Романов со своей дружиной подступился к куреню хана Худобея, не желают влезать во внутренние усобицы русичей. С другой стороны, серебро умеет туманить разум.

Впрочем, все это гадание на кофейной гуще. Нужна достоверная информация. И он знает, как ее получить. Только придется форсировать вербовку Ксении. А там думать, как ее подводить под нужных людей. Но это потом. Сейчас же главное – заполучить ее с потрохами, чтобы не соскочила и не сдала его самого. И рычаг для давления у него есть.

– Горазд, мне бы отъехать из Червеня на четыре дня.

– Зачем?

– Навещу ту семью в Тарнуве. Гляну, ладно ли у них все.

– Так ты же говорил, чужие они тебе.

– Не только говорил, но и доказал это. Иль сомнения имеешь?

– Ну, в том, что ты не ее пропавший муж, я не сомневаюсь. Доводилось встречать похожих как две капли воды. Но тебе-то это зачем?

– А не люблю, когда меня обманывают. Вдруг серебро мое взяли, а Марысю с детьми так в холопах и оставили.

– Ладно. Подойду к сотнику.

Ну что тут сказать. Дело в шляпе. Мало сыщется сотников, которые станут влезать в дела десятка и не прислушаются к словам его командира. Если только нет никаких первостепенных задач. Похоже, аврал на ближайшие дни не планируется, поэтому Михаила отпустили с богом. Разве только, с учетом посещения Тарнува, Горазд велел облачиться в прежнюю кольчугу. Незачем тамошним знать о его службе в дружине червенского князя. Что в общем-то полностью устраивало и самого Романова…



– Что ты сказал? – прищурившись, змеей прошипела Ксения.

Но разума не потеряла и волосы Михаилу драть не стала. Как не попыталась расцарапать лицо или еще чего учудить. Не ей с воем тягаться, и она это прекрасно понимает. Потому смотрит на него с прищуром и просчитывает варианты, как именно ей следует действовать. Это хорошо. Получается, не ошибся он в ней.

Как, впрочем, и в ее сестре с мужем. Поостереглись сообщать Ксении о пропаже деток. Может, и ищут еще. А может, решили молчать да серебро тянуть из непутевой девки. Родство с ней им не особо по нутру. Прокляли бы и отринули, да прибытка лишаться не пожелали.

– Ты норов-то поумерь. Все хорошо с твоими детьми. И впредь все будет ладком. Коли дурить не станешь и поможешь мне, – вперив в нее твердый взгляд, жестко припечатал Михаил. – Серебром не обижу, помогу перебраться туда, где о тебе никто худого слова не скажет. Обзаведешься хозяйством. Да хоть мельницу поставишь. И заживешь по-людски.

Говоря это, он выставил на лавку стопку из пяти рублевых монет. Щедрая плата, если не сказать больше. И это при том, что она пока ничего не делает. Впрочем, Михайло всегда был щедрым.

– Мягко стелешь, – буравя его злым взглядом, произнесла она.

– Ничего. Спать тоже будет не жестко. И да, если ты пойдешь искать правду у князя… Слово гулящей девки против слова дружинника. И кому поверит князь, гадать лишнее.

– Чего ты от меня хочешь? – сникнув, обреченно произнесла она.

– Спать будешь с кем укажу. Зелье тебе дам, что язык развязывает. Будешь спрашивать аккуратно о том, что мне нужно.

– Эдак ить и живота лишиться можно, – горько улыбнулась она.

– Можно. Но дети твои будут в догляде и при деньгах. А откажешься, сам порешу.

– И я должна тебе верить?

– Твоя правда, пока веры мне нет. Но и выбор твой невелик. Начнем. А там свидишься с детками да решишь, есть мне вера иль нет.

– А как я тебе не нужна стану, так ты и порешить меня?

– Верить мне иль нет, то тебе решать, – разведя руками, произнес он.

Выкрасть ее детей не составило труда. Вообще-то думал ночью прокрасться в дом, повязать домочадцев да увезти Первушу с Анютой. Благо знает их в лицо. Катался сюда с Ксенией еще в начале знакомства, когда собирался влюбить в себя. Но события начали развиваться слишком быстро, а потому пришлось ускориться и действовать более жестко.

Однако ему повезло. Наблюдая за деревенькой, приметил Первушу на окраине. Подкрался и подозвал к себе. Тот узнал дядьку, что с мамкой приезжал. Обмануть ребенка несложно. А уж если сказать о необходимости ей помочь, так какой малец не бросится спасать очертя голову. Правда, пока от него требовалось тишком вывести сестрицу и уйти с дядькой Михайлой. Что мальчонка с успехом и проделал.

Потом Романов убедил их в том, что им нужно будет пожить у хороших людей, пока дядька Михайло с мамкой не победят врагов. К первому снегу управятся! Обязательно! А чтобы те не сыскали деток Ксении и не могли ей навредить, ребятам пока нужно назваться детьми Михайлы и величать его батюшкой.

Найти тех, кто за солидную плату готов присмотреть за детьми овдовевшего воя, не составило труда. Дети с готовностью подтвердили, что матушка померла от хвори, а Михайло их батюшка. Романов заверил опекунов, мол, ему нужно время, чтобы определиться на новом месте, но еще до первого снега он заберет детей. И плату положил солидную. Настолько, что у крестьян глаза загорелись.

Определившись с детьми, прокатился в Тарнув. С одной стороны, и впрямь хотел выяснить, все ли у Марыси прошло честь по чести. С другой, пожелает кто-то проверить это и убедится, что именно сюда-то Романов и катался.

– И с кем я должна спать? – после длительной паузы спросила Ксения.

– Для начала навести сестру и убедись, что деток твоих там нет.

– Вот уж в чем я тебе верю, так это в том, что ты их выкрал, – покачав головой, произнесла она.