Порочная слабость

Мне было страшно, обидно, горько, но вместе с тем волнительно. За спиной шумела вода, передо мной – полуобнаженный мужчина с полыхающим взглядом. А за стеной – Кирпич и Айболит, которые ждут свое начальство и приводят в чувство побитого Клюва.

Убийственная ситуация. И я бы громко расхохоталась, если бы пронзительные карие глаза не оказались настолько близко, а обжигающее дыхание не коснулось моего рта.

Заверин целовал меня и раньше. Однако сейчас все было иначе.

Я сама потянулась навстречу жадному рту, а потом отступила на шаг назад. Леша потянулся следом, глухо рыча, точно самый настоящий хищник.

И я почувствовала себя жертвой, загнанной в угол, но не испуганной до смерти.

Вода сильными струями било по моему затылку, спине, плечам. Одежда быстро намокла. Пришлось ухватиться за крепкие плечи, чтобы не поскользнуться и не упасть.

Алексей запрокинул голову, позволяя струям смыть следы крови с лица. А я залюбовалась открывшимся видом. И почему я раньше не замечала, насколько красив этот мужчина?

Смахнув ладонью воду с лица, Алексей посмотрел на меня сверху вниз.

– Нужно раны обработать, – прошептала я.

Алексей лишь нахмурился. Его взгляд жадно скользил по моей футболке, облепившей грудь. Ткань намокла и ничего не скрывала. Даже того, что лифчика на мне не было.

– Ты никогда больше не будешь никому принадлежать, Лина Лехина! – руки Зверя сомкнулись на моей шее, зафиксировали голову так, чтобы я смотрела в его глаза. – Только мне! Я не позволю тебе исчезнуть!

Я с трудом сглотнула. Вода хлестала сплошным водопадом, но она не могла остудить обжигающих прикосновений. Мое тело плавилось от каждого касания, каждого жгучего поцелуя потрескавшихся губ.

В ответ я поступила так же. Обхватила ладонями мужское лицо, коснулась кончиками пальцев коротко остриженного затылка.

Зверь, тяжело дыша, застыл, подался вперед, прикрыл глаза.

– Беги к себе, Лина, – наконец, пробормотал Зверь. – Больше сбежать шанса не дам.

Я застыла. Он отпускал меня? Гнал от себя? Но ведь… Он хочет меня? Или нет? Выходит, Клюв прав? Я не гожусь для Зверя? Слишком страшная? Некрасивая? Сопливая?

Конечно, так и есть. Иначе почему он прогоняет меня сейчас?

– Кастинг не прошла? – криво усмехнулась я и отвела взгляд, предпочтя смотреть на серую плитку на стене, чем в карие, покрытые коркой безразличия глаза.

– Дура! – процедил Заверин. – Убегай к себе, пока не поздно!

– Прав твой этот…Клюв! На роль шлюхи для посетителей притона я вполне сгожусь, да? А для тебя – нет! – с обидой прокричала я. – Увидел, наконец?!

– Аделина! – по слогам прорычал Зверь. – Иди в свою комнату, пока я не вспомнил, чья ты дочь и почему находишься в моем доме!

Голос Алексея звенел от ярости, взгляд мужчины прожигал меня насквозь.

Прижимаясь спиной к влажному стеклу, вышла из кабинки, а потом и из комнаты. В спальне было тихо и пусто. Айболит и Кирпич ждали в коридоре. И если доктор выглядел спокойным и собранным, готовым прийти на помощь в любую минуту, то Кирпич хмурился. Но увидев меня, вздохнул.

Молча я прошла к себе в комнату, закрыла дверь, сменила мокрую одежду и легла в кровать под одеяло. Мысленно ежесекундно возвращалась к нашему с Завериным диалогу.

Если верить словам Алексея, то совсем скоро я встречусь с мамой. Надеюсь, она не пострадала после разговора с Шахом.





Глава 16




Мазнул ладонью по запотевшему зеркалу над раковиной. Усмехнулся. Бандитская рожа, не иначе.

Девчонка ушла, закрыв дверь за собой. А я, точно привязанный, подался следом, потянулся, рукой рассекая воздух.

Что в ней такого? Чем она смогла зацепить?

Я не знал. Ответа не было. Знал только, что с каждым днем все глубже вязну в ней.

Сколько баб у меня было? Опытных, роковых, модных, продажных, проституток, чьих-то жен, сестер, дочерей? До хрена.

Но почему так сильно тянет меня именно к этой девчонке, к дочери старшего брата? Марк убил бы меня на месте, если бы был сейчас жив. И от того становилось еще поганее. Хреново хотеть собственную племянницу. Пусть и не кровную. Пусть всего лишь по бумагам.

А хотел так, что мозг плавился в черепной коробке, и думать мог лишь о том, как буду вновь и вновь брать ее, подчинять себе, своим желаниям и потребностям.

В венах все еще буйствовал адреналин, мышцы сводило от напряжения, и я с трудом контролировал себя. Причиной срыва был совсем не бой в клетке, куда я ломанулся добровольно, чтобы сбросить пар. И не провокации Кастета. А Лина.


Я бесился по той простой причине, что не мог наступить себе на глотку и просто трахнуть девчонку, как любую другую. Не мог, пусть и знал, что отныне она принадлежит только мне.

Аделина Лехина – дочь моего врага. Биологическая дочь, зачатая после акта насилия над ее матерью. Так считали все, включая саму Нону. А проведенный по моему приказу анализ ДНК должен был подтвердить слова Ноны.

По факту, результаты видели всего два человека: Костик Лековицкий и я сам. Доктор исправно получал приличную сумму, чтобы не делиться моими тайнами. А я собирался хранить свои секреты столько, сколько понадобиться.

Сейчас мне было удобно, чтобы Шах считал Лину своей дочерью.

Было удобно, что этот козел хотел заполучить девчонку, ведь она – его наследница. Других детей у Шахова нет.

– Прости меня, брат, – пробормотал я, на секунду закрыв глаза.

Марк бы убил меня. Убил за то, что я планировал использовать его родную дочь, чтобы отомстить за его же смерть. Планировал швырнуть в самое пекло девчонку, выросшую дерзкой и безбашенной.

Странно, что Нона не сомневалась в отцовстве, ведь Лина очень похожа на Марка. Я прекрасно помнил лицо брата, когда отец притащил меня, подобрав на улице. Голодный, злой щенок – таким я был, пока не попал в дом Лехиных. Спустя пару лет моего бунтарства и нахлобучек от Марка, я осознал, что «Лехины» – моя семья, родня, другой у меня не было никогда. И сейчас «моей» осталась только Лина. В ней течет кровь Марка. Моего старшего брата.

А я убедил всех, включая саму Лину, Нону и Шаха в том, что девчонка является дочерью моего врага – убийцы моего старшего брата.

Хотелось шарахнуться головой о стену, чтобы прогнать противный навязчивый дурман похоти, смешанный с чувством вины.

– Я сволочь, знаю, – выдохнул, обращаясь к Марку.

Он бы никогда не простил. Но иначе мне не выманить Шахова. Только на живца. И поход в его ресторан в сопровождении Аделины это подтвердил. Шах клюнул. Он захотел получить девочку. А сейчас, когда Нона сообщила «радостную» новость, захотел этого вдвойне.

Осталось выяснить, как Нона оказалась у Шаха, и на каких условиях он ее отпустил. Я не верил, что женщина, которая действительно любила моего брата, могла предать собственную дочь и подставить ее, рассказав о ней. Нона прекрасно знала, что все слухи о Шахове – не выдумка, пусть они немного и преувеличены. А что касается вкусовых предпочтений этого садиста, его любви к красивым девушкам и способности легко сломать любого человека, ей и самой прекрасно известно еще с тех времен, когда был жив Марк.

– Что ты ему рассказала, Нона? – пробормотал я задумчиво.

О чем бы Нона ни поведала Шаху, Лину я им не отдам. Это железобетонно. Сдохну, а не отдам.

Сколько я торчал перед зеркалом, ища ответы в мутной от пара поверхности, не знал. Возможно, боец Шаха все же «достал» до моего тупого мозга и организовал мне сотряс. И я не сразу среагировал на стук в дверь. Очнулся, когда Шмель сунулся без разрешения.

Хмурая физиономия Шмеля натолкнула на мысль, что Лина была права, когда окрестила Славика «Кирпичом». Эта кликуха шла ему больше.

– Чего там Клюв? Жив? – скривился я.

Уровень адреналина понижался. Эйфория после боя также угасала, оставляя после себя боль.

– Кастет? Да жив вроде, что с ним станет, – хмыкнул Славик, распахнул дверь шире, впуская дока.

– Алексей Сергеевич, я бы настоятельно порекомендовал стационар, – засуетился Костя.

– Не нуди. Бинтуй и сваливай, – посоветовал я, тяжело опускаясь в кресло.

Черт! Кажется, ночь будет не просто долгой, но и мучительной.

* * *

Мне было душно спать. Не хватало воздуха, словно в комнате вдруг стало невыносимо жарко. И я проснулась.

Глубокая ночь. Плотно задернутые шторы и жалюзи не пропускали света, и поэтому казалось, что луны нет. Но она была. Как и яркие звезды.

И я скучала по ним. По свободе. По небу. Но никакая тоска не заставила бы меня выглянуть в окно или выйти на террасу.

Взглянула на часы. Половина четвертого утра. Но спать уже не хотелось.

Сменила пижаму на спортивный костюм и отправилась на кухню. Понимала, что рискую натолкнуться на охрану или самого Зверя, но сидеть взаперти больше просто не могла.

Высунув нос из спальни, прокралась дальше по коридору. Облегченно выдохнула, когда убедилась, что стеклянные стены плотно закрыты шторами. И уже спокойно поплелась на кухню.

Следы драки уже были подчищены, убраны, а сломанные дверцы шкафов – сняты. Думаю, уже к утру в квартире будет проведен целый микро-ремонт. А потому нужно перепрятать стратегический запас.

Чем я и занялась. А где спрятать лучше всего? Верно! В моем ворчащем от голода животе. Так я и поступила, предварительно вскипятив чайник.

Когда третья печенюшка благополучно исчезла в моем растущем организме, волосы на затылке слегка зашевелились. И я поняла, что за моей спиной кто-то стоит.

Вариантов было всего два. Кирпич или Алексей. Я знала точно, что Славик не баловался никотином. Никогда я не чувствовала запаха сигарет от этого мужчины. А вот Зверя я видела реже. И пока не знала обо всех его привычках. Но судя по тонкому аромату табачного дыма, Алесей Сергеевич предпочитал травить свой организм.

Пока я размышляла на тему вреда курения, Заверин уже подошел к чайнику, налил в ту самую кружку горячего кипятка и опустил внутрь чайный пакетик.

Я решила, что от меня не убудет, если поделюсь печеньем. Что и сделала, придвинув к мужчине вазочку с вкусностями.

Алексей сел напротив, к вазочке не притронулся. Это радовало.