Попала, или Жена для тирана - 2
Часть 44 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я так распаниковалась, что даже не сразу обратила внимание, как рана на ладони сама собой начала затягиваться. А когда поняла, что от пореза не осталось и следа, не знала, радоваться или продолжать бояться. Что это может значить? Редфрит в порядке или для него уже всё того… закончилось, в общем.
От последнего предположения подкосились ноги. Не знаю, как смогла устоять и не упала. Запретив себе думать о самом страшном, продолжила мерить комнату шагами, убеждая себя, что всё в порядке. Пореза нет? Нет. Значит, и опасность миновала. Как в прошлый раз.
Хватит нагнетать.
Не успела так подумать, как в дальнем углу раздался едва уловимый шорох. Я обернулась и вскрикнула, увидев его окровавленное величество. Ноги снова срочно пожелали подкоситься, а сердце и вовсе едва из груди не выскочило.
— Ты ранен? Редфрит… что… Что произошло?!
— Всё хорошо.
Он слабо улыбнулся и снял с себя изорванную, перепачканную в крови рубашку. Но легче мне от этого не стало, и сердце продолжало стучать как ненормальное. Вдобавок ко всему ещё и дыхание перехватило, когда он ко мне приблизился.
— Пожалуйста, не отталкивай меня, — мягкий шёпот и нежные прикосновения к лицу.
Такие осторожные, словно боялся меня спугнуть. Боялся, что всё-таки оттолкну, убегу. Но это он просто не знает, что нас коварно заперли, и я при всём желании не смогу капитулировать.
Да и не собираюсь.
Устала. И с ним, и с собой сражаться. Мне даже не хватит сил от него отстраниться.
И я сама к нему потянулась, ощутив, как от первого прикосновения губ тело охватывает знакомая, такая желанная дрожь. Сама ответила на поцелуй — бережный, невероятно нежный, как и касания его пальцев, — чувствуя, как груз проблем и страхов падает с плеч, и мне хочется, забыв обо всём, просто улыбаться.
Редфрит это заметил и шепнул, дразняще прикусив мочку уха:
— Я тебе говорил, что люблю твою улыбку?
— Мм… нет, тему любви мы ещё не затрагивали.
— Непростительная с моей стороны ошибка.
Следом за страхами и проблемами на пол отправился пеньюар — там ему сейчас было самое место. Прикрыв глаза, я млела от чувственных ласк, наслаждалась поцелуями и прикосновениями, которые с каждой секундой становились всё настойчивее, всё требовательнее.
— Безумно сложно с тобой сдерживаться, Даниэла. Дани… — Он на миг остановился, чтобы дать мне перевести дыхание, а потом подхватил на руки и понёс к кровати. — Моя Дани, — добавил с самым собственническим и совершенно довольным видом.
— Вообще-то ты ранен и не должен таскать меня на руках. Мэтр Фруктис будет недоволен.
— Ерунда. Просто царапины. — Редфрит по-мальчишески улыбнулся. — А мэтру Фруктису мы ничего не скажем.
Меня осторожно уложили на кровать. Вздрогнула от соприкосновения с прохладным шёлком и едва не заурчала, когда его величество, не теряя времени, стал покрывать поцелуями мои плечи. Приспустив кружевные бретели, опускался ниже, исследуя грудь, обводя языком напряжённые соски, заставляя хмелеть и плавиться под его губами.
Мне хотелось большего, и вместе с тем я желала, чтобы эта прелюдия не заканчивалась. Хотелось и дальше чувствовать на коже его дыхание, дразнящие прикосновения, от которых наслаждение внутри всё нарастало.
Не помню, когда меня оставили без сорочки, но хорошо помню удивление, мелькнувшее в глазах моего мужчины, когда я легонько толкнула его в плечо, заставляя опрокинуться на спину.
— Теперь ваша очередь, мой король.
Пусть не думает, что только он тут умеет дразнить и распалять.
К тому времени, как я закончила ослаблять шнуровку на штанах, Редфрит едва сдерживался. Быстро избавившись от одежды, собирался подмять меня под себя, но я снова заставила его опуститься на кровать.
— Напоминаю: ты ранен.
— Спасибо хоть про лекаря больше не вспоминаешь, — скользнул по мне жадным взглядом. — И что предлагаешь? Если просто лечь спать, то я официально провозглашу тебя самой жестокой женщиной Треалеса. Да что там! Самой жестокой на всём белом свете.
— Значит, ваше величество плохо меня знает. Я совсем не жестока и, как уже сказала, останавливаться не собираюсь.
В доказательство своих слов потянулась к нему, удобно устраиваясь на королевских бёдрах. Короткое замешательство со стороны тирана (сразу видно, что в постели тоже привык командовать), и он завладел моими губами, врываясь в меня жадным поцелуем. Глухо зарычал, когда наши тела наконец соединились, и всё вокруг исчезло, утонув в мареве наслаждения. Я сама в нём тонула, захлёбывалась этим чувством, своими стонами и глухим рыком моего любимого.
В какой-то момент он всё-таки опрокинул меня на спину и, срывая с моих губ вместе с поцелуями невнятный шёпот и стоны удовольствия, продолжил сводить с ума. И себя, и меня. До тех самых пор, пока нас не стало.
Мы рассыпались невесомым пеплом, а воскреснув, стали единым целым.
Глава 21
Утро началось с поцелуев. Нежных, медленных, даже немного ленивых, но таких сладостных, что не было сил подняться с кровати. Да и не хотелось. Я бы с удовольствием нежилась в объятиях Редфрита хоть целую вечность.
— Вижу, тебе уже лучше, — улыбнулась сонно, заметив, что этот захватчик коронованный снова пытается взять в плен моё тело.
— Твоя близость творит чудеса, любовь моя.
Опять он это сказал. Правда, без сарказма, который звучал в его голосе всякий раз, когда он называл меня так в теле Фантальм.
— Чувствую себя будто заново рождённым.
И действительно, Редфрит больше не морщился от боли при резких движениях и в целом выглядел так, будто только что вернулся из отпуска.
Интересно, а королям вообще положен отпуск? И ещё интереснее, как после бурной ночи выгляжу я.
От откровенных воспоминаний на щёки плеснуло жаром, и я постаралась выбраться из-под Галеано.
— Расскажешь, что с тобой случилось?
Я ведь пришла сюда по делу, причём государственной важности: смягчить сердце тирана и так далее. Любовь любовью, но спасение Диких ещё никто не отменял, да и…
Я только что подумала о любви?
Мысленно огрев себя подушкой, выжидающе посмотрела на его величество. Поняв, что доступ к такому желанному телу ему откроется только после подробнейшего отчёта, Редфрит вздохнул, тяжело так, безнадёжно.
Откинувшись на спину, проговорил:
— На меня напала Арайна. Я возвращался в Хельвиву, один, без сопровождения, когда она неожиданно обрушилась на меня. Причём в прямом смысле этого слова.
Я зажмурилась. Господи-и-и… Всё ещё хуже, чем я думала.
— Вы поссорились?
— Нет, но последние дни она выглядела раздражённой, а вчера и вовсе смотрела на меня как на заклятого врага.
— Ну, — я расстроено поджала губы, — по факту ты и есть её заклятый враг. Но вообще это странно. То, что и на тебя, и на меня вдруг напали. С ней… Ты её…
Я так и не смогла облечь в слова свои опасения. Злость на Арайну я не испытывала, потому что понимала: что-то с этими нападениями нечисто. Принцесса Диких всегда была рассудительна и, наверное, больше всех и в Треалесе, и в Средиземье стремилась избежать назревающей войны. И тут вдруг взяла и всё перечеркнула, поддавшись эмоциям? Странно и нелогично.
— Она успела скрыться, — хмуро ответил Галеано и помрачнел ещё больше, невесомым прикосновением обведя синяк у меня на предплечье.
Не сдержавшись, я облегчённо выдохнула. Король это заметил и усмехнулся:
— Радуешься?
— Конечно. С ней явно что-то не так. Я бы ещё допустила, что у одного накаи мозги отшибло, но сразу у двоих… Это, мягко говоря, подозрительно.
— Согласен, — сосредоточенно кивнул Редфрит. — Арайну вчера будто подменили. Хоть мне по-прежнему хочется выпотрошить выродка, что осмелился на тебя напасть, — добавил он с таким ожесточением в голосе, почти ненавистью, что я невольно вздрогнула.
Мягко коснулась его плеча. Редфрит поймал мою руку и прижался к ней долгим поцелуем.
— Я не пострадала. А пара синяков… Так это мелочи. Можно сказать, не считается.
— Он мог нанести тебе серьёзный вред.
— Но не сделал этого. Благодаря Ярому не успел. И не смотри так! — воскликнула страстно, заметив, как на лицо Редфрита снова возвращается пугающее хищное выражение. — Накаи вёл себя как чья-то марионетка. Видел бы ты его глаза! Пустые, остекленевшие.
Редфрит печально усмехнулся:
— А в глазах Арайны было столько ненависти… Наверное, никогда не простит мне убийство брата.
Подавшись к тирану, который мне теперь таковым не казался, мягко коснулась его лица.
— Она очень хотела простить и забыть. И так мечтала о мире. Не принимай поспешных решений, хорошо? Надо сначала во всём разобраться.
— Именно этим я и намерен сегодня заняться. — Редфрит улыбнулся, и в его глазах, таких невозможно синих и… таких любимых, заплясали самые настоящие бесенята. — Но сначала…
Решив, что больше ничто не помешает ему вернуться к более близкому знакомству со своей половинкой (очень тесному и горячему, от одних мыслей о котором у меня внутри всё воспламенялось), король накрыл меня собой.
— Ты же знаешь, я не привык верить на слово и просто обязан удостовериться лично, что с моей Дани всё в порядке.
— Значит, целителям мы не доверяем? — прыснув, спросила я и едва не задохнулась от сладкой дрожи, когда поняла, откуда он решил начать своё обследование.
— Ты опять думаешь не о том, — на секунду откинув простыню, сообщил этот исследователь и вернулся к своему занятию, быстро и умело унося меня прочь из реальности.
Жаль, далеко убежать не удалось. В момент, когда двери без предупреждения распахнулись, думала, у меня сердце остановится от испуга.
От последнего предположения подкосились ноги. Не знаю, как смогла устоять и не упала. Запретив себе думать о самом страшном, продолжила мерить комнату шагами, убеждая себя, что всё в порядке. Пореза нет? Нет. Значит, и опасность миновала. Как в прошлый раз.
Хватит нагнетать.
Не успела так подумать, как в дальнем углу раздался едва уловимый шорох. Я обернулась и вскрикнула, увидев его окровавленное величество. Ноги снова срочно пожелали подкоситься, а сердце и вовсе едва из груди не выскочило.
— Ты ранен? Редфрит… что… Что произошло?!
— Всё хорошо.
Он слабо улыбнулся и снял с себя изорванную, перепачканную в крови рубашку. Но легче мне от этого не стало, и сердце продолжало стучать как ненормальное. Вдобавок ко всему ещё и дыхание перехватило, когда он ко мне приблизился.
— Пожалуйста, не отталкивай меня, — мягкий шёпот и нежные прикосновения к лицу.
Такие осторожные, словно боялся меня спугнуть. Боялся, что всё-таки оттолкну, убегу. Но это он просто не знает, что нас коварно заперли, и я при всём желании не смогу капитулировать.
Да и не собираюсь.
Устала. И с ним, и с собой сражаться. Мне даже не хватит сил от него отстраниться.
И я сама к нему потянулась, ощутив, как от первого прикосновения губ тело охватывает знакомая, такая желанная дрожь. Сама ответила на поцелуй — бережный, невероятно нежный, как и касания его пальцев, — чувствуя, как груз проблем и страхов падает с плеч, и мне хочется, забыв обо всём, просто улыбаться.
Редфрит это заметил и шепнул, дразняще прикусив мочку уха:
— Я тебе говорил, что люблю твою улыбку?
— Мм… нет, тему любви мы ещё не затрагивали.
— Непростительная с моей стороны ошибка.
Следом за страхами и проблемами на пол отправился пеньюар — там ему сейчас было самое место. Прикрыв глаза, я млела от чувственных ласк, наслаждалась поцелуями и прикосновениями, которые с каждой секундой становились всё настойчивее, всё требовательнее.
— Безумно сложно с тобой сдерживаться, Даниэла. Дани… — Он на миг остановился, чтобы дать мне перевести дыхание, а потом подхватил на руки и понёс к кровати. — Моя Дани, — добавил с самым собственническим и совершенно довольным видом.
— Вообще-то ты ранен и не должен таскать меня на руках. Мэтр Фруктис будет недоволен.
— Ерунда. Просто царапины. — Редфрит по-мальчишески улыбнулся. — А мэтру Фруктису мы ничего не скажем.
Меня осторожно уложили на кровать. Вздрогнула от соприкосновения с прохладным шёлком и едва не заурчала, когда его величество, не теряя времени, стал покрывать поцелуями мои плечи. Приспустив кружевные бретели, опускался ниже, исследуя грудь, обводя языком напряжённые соски, заставляя хмелеть и плавиться под его губами.
Мне хотелось большего, и вместе с тем я желала, чтобы эта прелюдия не заканчивалась. Хотелось и дальше чувствовать на коже его дыхание, дразнящие прикосновения, от которых наслаждение внутри всё нарастало.
Не помню, когда меня оставили без сорочки, но хорошо помню удивление, мелькнувшее в глазах моего мужчины, когда я легонько толкнула его в плечо, заставляя опрокинуться на спину.
— Теперь ваша очередь, мой король.
Пусть не думает, что только он тут умеет дразнить и распалять.
К тому времени, как я закончила ослаблять шнуровку на штанах, Редфрит едва сдерживался. Быстро избавившись от одежды, собирался подмять меня под себя, но я снова заставила его опуститься на кровать.
— Напоминаю: ты ранен.
— Спасибо хоть про лекаря больше не вспоминаешь, — скользнул по мне жадным взглядом. — И что предлагаешь? Если просто лечь спать, то я официально провозглашу тебя самой жестокой женщиной Треалеса. Да что там! Самой жестокой на всём белом свете.
— Значит, ваше величество плохо меня знает. Я совсем не жестока и, как уже сказала, останавливаться не собираюсь.
В доказательство своих слов потянулась к нему, удобно устраиваясь на королевских бёдрах. Короткое замешательство со стороны тирана (сразу видно, что в постели тоже привык командовать), и он завладел моими губами, врываясь в меня жадным поцелуем. Глухо зарычал, когда наши тела наконец соединились, и всё вокруг исчезло, утонув в мареве наслаждения. Я сама в нём тонула, захлёбывалась этим чувством, своими стонами и глухим рыком моего любимого.
В какой-то момент он всё-таки опрокинул меня на спину и, срывая с моих губ вместе с поцелуями невнятный шёпот и стоны удовольствия, продолжил сводить с ума. И себя, и меня. До тех самых пор, пока нас не стало.
Мы рассыпались невесомым пеплом, а воскреснув, стали единым целым.
Глава 21
Утро началось с поцелуев. Нежных, медленных, даже немного ленивых, но таких сладостных, что не было сил подняться с кровати. Да и не хотелось. Я бы с удовольствием нежилась в объятиях Редфрита хоть целую вечность.
— Вижу, тебе уже лучше, — улыбнулась сонно, заметив, что этот захватчик коронованный снова пытается взять в плен моё тело.
— Твоя близость творит чудеса, любовь моя.
Опять он это сказал. Правда, без сарказма, который звучал в его голосе всякий раз, когда он называл меня так в теле Фантальм.
— Чувствую себя будто заново рождённым.
И действительно, Редфрит больше не морщился от боли при резких движениях и в целом выглядел так, будто только что вернулся из отпуска.
Интересно, а королям вообще положен отпуск? И ещё интереснее, как после бурной ночи выгляжу я.
От откровенных воспоминаний на щёки плеснуло жаром, и я постаралась выбраться из-под Галеано.
— Расскажешь, что с тобой случилось?
Я ведь пришла сюда по делу, причём государственной важности: смягчить сердце тирана и так далее. Любовь любовью, но спасение Диких ещё никто не отменял, да и…
Я только что подумала о любви?
Мысленно огрев себя подушкой, выжидающе посмотрела на его величество. Поняв, что доступ к такому желанному телу ему откроется только после подробнейшего отчёта, Редфрит вздохнул, тяжело так, безнадёжно.
Откинувшись на спину, проговорил:
— На меня напала Арайна. Я возвращался в Хельвиву, один, без сопровождения, когда она неожиданно обрушилась на меня. Причём в прямом смысле этого слова.
Я зажмурилась. Господи-и-и… Всё ещё хуже, чем я думала.
— Вы поссорились?
— Нет, но последние дни она выглядела раздражённой, а вчера и вовсе смотрела на меня как на заклятого врага.
— Ну, — я расстроено поджала губы, — по факту ты и есть её заклятый враг. Но вообще это странно. То, что и на тебя, и на меня вдруг напали. С ней… Ты её…
Я так и не смогла облечь в слова свои опасения. Злость на Арайну я не испытывала, потому что понимала: что-то с этими нападениями нечисто. Принцесса Диких всегда была рассудительна и, наверное, больше всех и в Треалесе, и в Средиземье стремилась избежать назревающей войны. И тут вдруг взяла и всё перечеркнула, поддавшись эмоциям? Странно и нелогично.
— Она успела скрыться, — хмуро ответил Галеано и помрачнел ещё больше, невесомым прикосновением обведя синяк у меня на предплечье.
Не сдержавшись, я облегчённо выдохнула. Король это заметил и усмехнулся:
— Радуешься?
— Конечно. С ней явно что-то не так. Я бы ещё допустила, что у одного накаи мозги отшибло, но сразу у двоих… Это, мягко говоря, подозрительно.
— Согласен, — сосредоточенно кивнул Редфрит. — Арайну вчера будто подменили. Хоть мне по-прежнему хочется выпотрошить выродка, что осмелился на тебя напасть, — добавил он с таким ожесточением в голосе, почти ненавистью, что я невольно вздрогнула.
Мягко коснулась его плеча. Редфрит поймал мою руку и прижался к ней долгим поцелуем.
— Я не пострадала. А пара синяков… Так это мелочи. Можно сказать, не считается.
— Он мог нанести тебе серьёзный вред.
— Но не сделал этого. Благодаря Ярому не успел. И не смотри так! — воскликнула страстно, заметив, как на лицо Редфрита снова возвращается пугающее хищное выражение. — Накаи вёл себя как чья-то марионетка. Видел бы ты его глаза! Пустые, остекленевшие.
Редфрит печально усмехнулся:
— А в глазах Арайны было столько ненависти… Наверное, никогда не простит мне убийство брата.
Подавшись к тирану, который мне теперь таковым не казался, мягко коснулась его лица.
— Она очень хотела простить и забыть. И так мечтала о мире. Не принимай поспешных решений, хорошо? Надо сначала во всём разобраться.
— Именно этим я и намерен сегодня заняться. — Редфрит улыбнулся, и в его глазах, таких невозможно синих и… таких любимых, заплясали самые настоящие бесенята. — Но сначала…
Решив, что больше ничто не помешает ему вернуться к более близкому знакомству со своей половинкой (очень тесному и горячему, от одних мыслей о котором у меня внутри всё воспламенялось), король накрыл меня собой.
— Ты же знаешь, я не привык верить на слово и просто обязан удостовериться лично, что с моей Дани всё в порядке.
— Значит, целителям мы не доверяем? — прыснув, спросила я и едва не задохнулась от сладкой дрожи, когда поняла, откуда он решил начать своё обследование.
— Ты опять думаешь не о том, — на секунду откинув простыню, сообщил этот исследователь и вернулся к своему занятию, быстро и умело унося меня прочь из реальности.
Жаль, далеко убежать не удалось. В момент, когда двери без предупреждения распахнулись, думала, у меня сердце остановится от испуга.