Попаданка для всех

— Значит, вы рекомендуете эту девушку?

— Вот именно, — ответила баронесса. — Она окажется вам полезной. Я бы сама с удовольствием приютила ее, но вы же знаете, что сейчас у меня столько перемен…

— Зря вы затеяли новый брак, дорогая. Все эти мужчины ни на что не годны.

Маршальша дошла до стены и резко развернулась. Медали и ордена звучно брякнули.

— Среди мужчин встречаются приятные исключения, — отозвалась баронесса. — Так что насчет Тамары, дорогая Норра?

— Что ж, раз вы хотите, приму ее на службу. Сомневаюсь, что новый секретарь в одиночку справится с такой огромной работой. Я же сейчас пишу мемуары… Накопилось столько записей разных лет, а разбираться в них у меня нет ни времени, ни навыка. По мне лучше заниматься своим привычным делом, чем рыться в бумагах.

Маршальша обернулась к Тамаре, и та невольно поднялась с кресла, настолько требовательным был взгляд будущей начальницы.

— Можешь прямо завтра и приступать. Надо будет разобрать рукописи по папкам и вообще навести порядок в архиве. Работы непочатый край. Справишься?

— Так точно! — отрапортовала Тамара.

— Хорошо! Жить будешь в отдельной комнате возле моей приемной. Разумеется, на всем готовом. Обмундирование… то есть платья и прочая чепуха тоже за мой счет. Жалованье — пятнадцать браксов в месяц. Согласна?

— Целиком и полностью!

******

Ближе к вечеру Тамара успела освоиться на новой территории и познакомиться с коллегой — обалденно красивым юнцом лет восемнадцати по имени Лэттен. Он уже с головой погрузился в разборку архива маршальши. А Тамара пока обустраивалась в комнатке возле парадной приемной. С ее радости, комнатка оказалась хоть и маленькой, зато с ванной. Так что Тамара успела сполоснуться и теперь, в одной короткой нижней юбчонке, сорочке и туфельках на босу ногу, раскладывала свои немногочисленные вещи в шкафу. И тут в дверь кто-то постучал…

Глава 43

Тамара прикрылась платьем и ответила на стук.

— Заходите!

Стучавший не заставил себя ждать ни секунды. Церемониймейстер Баррэндоль в один миг оказался рядом с Тамарой.

— Нравится на новом месте?

— В общем, да. Уютненько тут.

Он поцеловал Тамару в шею, а потом спросил:

— Кровать не узковата?

— Мне одной нормально…

— А если вдвоем? Проверим?..

Тамара не успела ответить, как вместе с господином церемониймейстером оказалась на кровати. Что ж, судя по его недавним взглядам, это было вполне ожидаемое продолжение знакомства. Дальнейшие события я, пожалуй, вам не буду подробно описывать. Люди взрослые, сам процесс и так отлично представляете. Вот если бы у церемониймейстера оказались какие-нибудь оригинальные вкусы и наклонности… О, тогда, конечно, стоило расписать в подробностях — что, куда, как именно и с какой интенсивностью. Но на сей раз все сложилось вполне обычно и стандартно — мило, приятно, в привычной позе. Потом то же самое повторилось еще раз. Собственно говоря, Тамара и против третьего раза не возражала бы, однако предпочла побеседовать с партнером по душам. Очень хотелось уточнить один момент, который она позабыла выяснить у баронессы Вимбрисс. Тамара положила голову на плечо Баррэндоля, устроилась поудобнее и спросила:

— Скажи, пожалуйста, маршальша Квэкс ведь жена маршала? Поэтому ее так называют, по мужу?

Баррэндоль усмехнулся.

— Нет, она сама по себе маршальша. А муж у нее — пустое место.

— Вот как?

— Ну да. Маршальша выросла при войске, отец у нее был главнокомандующим. Оружие для нее стало лучшей игрушкой, а ходить она предпочитала строем. Отец выдал ее замуж за своего адъютанта. Когда собрался в отставку, передал должность зятю. На это место никто особо не зарился, поэтому получилось, как хотел старикан. А вскоре внезапно произошел военный конфликт. Жители Восточного побережья впервые за сотни лет отказались платить налоги. До сих пор не понятно, чего на них нашло. Король потребовал немедленно прекратить это безобразие. Вместо того чтобы извиниться, восточнобережцы взяли и двинулись на нас войной. Представляешь? Такая наглость! Пришлось с ними воевать.

Назначили день сражения. Подобрали отличное поле, погода стояла прекрасная, как на заказ. Наши славные воины надели свои лучшие наряды, приготовились к битве… А восточнобережцы взяли и направили на них пушки. Совершенно потеряли чувство меры и приличия. Наши солдаты и офицеры не привыкли к такому отношению. Короче говоря, они обиделись, развернулись и собрались уходить с поля боя. Во главе с главнокомандующим, тут он был в первых рядах. И вдруг молодая маршальша встала грудью на пути отступающих. Она произнесла пламенную речь и убедила их вступить в бой. Воины расчувствовались, вдохновились и двинулись в атаку. Восточнобережцы даже не успели воспользоваться своими дурацкими пушками и были полностью разбиты. Потом все помирились. Часть просроченных налогов уплатили, часть простили, и жизнь снова наладилась. С тех пор маршальша получила статус героини и пользуется огромным уважением. Воевать больше не с кем, внешних врагов нет, розисты и фиалкисты только на словах враждуют. Зато маршальша поддерживает боевой дух войска и высоко держит знамя.

— А ее муж?

— Муж живет в каком-то маленьком поместье, увлекается садоводством и цветоводством. С женой они давно не видятся. Не достоин он такой выдающейся женщины.

Тамара была изумлена.

— Ни разу тут у вас ни о чем похожем не слышала. А в королевстве есть и другие выдающиеся женщины?

— Еще чего не хватало! Нет, маршальша одна такая. Ну что, продолжим?..



*******

Прямо с утра Тамара надела презентованное маршальшей платье из синего сукна и приступила к своим новым обязанностям. Оказывается, она здорово соскучилась по секретарской работе. Кто бы мог подумать?


Маршальша не преувеличивала, разнообразных бумаг действительно накопилось полно. В комнатушке за кабинетом были в полном беспорядке свалены разные наброски, реляции, благодарственные письма, планы, записи речей… В кабинете и приемной подобного добра тоже хватало, набралось за долгие годы. Кроме этих помещений, резиденция маршальши в королевском дворце состояла из гостиной, столовой и личной спальни хозяйки. Еще имелись две комнатки по разные стороны приемной, в которых приютились Тамара и секретарь Лэттен. Тот успел потрудиться на своей должности всего три дня, и за это время извел еще целую стопку листов, записывая под диктовку маршальши вспоминания о ее боевом прошлом.

Лэттен с Тамарой начали сортировать бумаги, раскладывать их по углам, полкам и корзинам, чтобы уже потом взяться за детальный разбор. Разумеется, Тамара не только занималась бумагами, но и без конца поглядывала на коллегу. И было на что полюбоваться. Стройный юнец с пепельными локонами и фиалковыми глазами походил на дорогую фарфоровую статуэтку. Он был немногословен, однако вскорости Тамаре все-таки удалось его разговорить. Оказалось, на должность секретаря маршальши было устроено нечто вроде конкурса, во время которого оценивались грамотность и характер претендентов. Тамаре крупно повезло, что благодаря баронессе она попала на столь завидную должность по блату. Собственно, трудно было назвать эту должность золотым дном, да и обстановка вокруг выглядела по-спартански. Мебель, в отличие от большинства домов, где побывала Тамара, была массивная, строгая, темная. Никаких тебе золоченых завитушек, мягких ковров, безделушек. В общем, ничего лишнего. Видимо, достоинства службы определялись в основном престижем и авторитетом маршальши. Ну, и на том спасибо.

В мыслях Тамары уже сложилась благостная картина трудовой жизни. Моя героиня была девушкой увлекающейся и быстренько напридумывала, как станет правой рукой маршальши, построит головокружительную карьеру и станет второй выдающейся женщиной в королевстве. А со всякими легкомысленными приключениями пора завязывать. Правда, с церемониймейстером завязывать пока не хотелось… Так ведь это не приключение, а всего лишь приятное деловое знакомство, которое не повредит безупречной Тамариной репутации.

Труженики пообедали вдвоем, в аскетично обставленной столовой, где на стенах висели планы крепостей в разрезе. Маршальша еще раньше отбыла на какое-то торжество в королевскую академию. Потом еще немного поболтали, потом вернулась маршальша, и пришлось заняться разбором бумажных завалов.

День промелькнул незаметно. Вечером маршальша опять принялась диктовать Лэттену ценные воспоминания, а Тамара удалилась в свою комнатку. Однако среди ночи ее разбудили какие-то шорохи, доносившиеся из-за двери. Тамара подумала, что это Баррэндоль, который нынче тоже собирался к ней наведаться, заплутал в темноте и теперь бродит по всей резиденции маршальши. Не хватало только, чтобы их интрижка вылезла наружу и стала известна Тамариной работодательнице.

Тамара вскочила с постели, накинула пеньюар и босиком вышла из комнаты. Впереди, сквозь анфиладу комнат виднелся свет. Тамара оказалась в приемной, где до сих пор ярко горели лампы. Заплутавшего церемониймейстера там не обнаружилось, зато у шкафа, слегка пошатываясь, стоял Лэттен. Вид у него был растерзанный — рубашка наполовину расстегнута, волосы растрепаны и свисали на глаза.

— Что случилось?! — вскрикнула Тамара.

— Она меня заездила…

— Кто?

— Маршальша, кто же еще!

Он отцепился от шкафа, за который держался, добрался до узкого диванчика у стены и рухнул на него. Тамара была заинтригована. То есть «заинтригована» это еще очень мягко сказано.

— В смысле, маршальша?..

— В смысле — шесть раз подряд!

— Сколько-сколько?

— Ну… пять с половиной, если точно. Когда она поняла, что больше от меня ничего не добьется, то отпустила.

— Пять с половиной подряд — это тоже много. Ты не сбился со счета, случайно?

— Как же, собьешься тут! Кажется, она мне что-то подмешала в чай.

— А, тогда еще вполне может быть.

Надо же, какие страсти на рабочем месте. А Лэттен между тем продолжал делиться с Тамарой своим искренним возмущением. Может, какому-нибудь давнему приятелю или родственнику постеснялся бы жаловаться, а вот перед девицей, с которой только-только познакомился, его словно прорвало.

— Я-то думал, она не такая, как все. Влюбился по портрету, дурак! Влюбился не как в женщину, а как в героиню! Всю ее биографию вызубрил. Прямо боготворил ее! А она… Заманила в спальню, сказала, что продолжит там диктовать мемуары. А ведь принц Марсэн еще месяц назад предлагал мне стать его официальным возлюбленным. Я тогда наотрез отказался. Каким же я был идиотом! Чего мне еще надо было… Любимый брат короля, молодой, образованный, с золотым характером. Он бы меня на руках носил. Завтра же напишу принцу, если только он не передумал… Глаза бы не глядели на эту похотливую маршальшу! Она еще и сверху предпочитает наваливаться. Представляешь?! Такая туша!

Тамара представила габариты маршальши и вздрогнула.

— Я, кажется, умираю, — простонал Лэттен.

— Не преувеличивай, от этого еще никто не умирал.

— Я буду первым! У меня все болит внутри…

Он лежал перед ней такой красивый и беззащитный… Было бы глупо упускать подобный шанс, поэтому Тамара вкрадчиво произнесла:

— С удовольствием тебе помогу. Я ведь владею искусством целебного сои… то есть массажа.

Не дожидаясь ответа, она проворно придвинула к дивану стул, уселась на него и расстегнула оставшиеся не расстегнутыми пуговицы на рубашке Лэттена. Тонкое полотно разошлось, открылись сначала бледно-розовые соски, потом живот. Верхняя пуговица на штанах Лэттена была тоже расстегнута, они спустились на бедра, так что тело обнажилось по полной программе. Тамара облизнулась, и очень вовремя, иначе капнула бы слюной прямо на маленький, едва заметный пупок обессиленного секретаря маршальши.

Прежде Тамара имела дело в основном со взрослыми мужчинами, если и молодыми, но уже сформировавшимися. А сейчас при виде плоского и в то же время мягкого, безо всякого намека на выпирающие мышцы юношеского животика Тамара поняла, что многое упустила в своей жизни.

— Расслабься, и все будет по-настоящему волшебно, — пообещала она.

Когда-то Тамара целых три недели обучалась на курсах визажистов-массажистов-косметологов. Срок, конечно, небольшой, но раз уж выдали свидетельство, она имела полное право считать себя крутым специалистом. Тамара принялась увлеченно гладить хрупкое, податливое тело, смутно припоминая, где находятся массажные линии.

— Не дави, пожалуйста, — попросил Лэттен.

— Я и не давлю.

Кажется, Тамаре все-таки удалось вспомнить некоторые классические приемы. Дыхание у пациента постепенно выровнялось, он даже прикрыл глаза, будто задремал.

— Тебе получше?

— Да, немного…

До чего же нежная кожа, будто шелк, только теплый на ощупь. Шаловливые Тамарины пальчики как-то незаметно переместились к самому низу живота Лэттена, словно невзначай расстегнули еще одну пуговицу, нырнули под штаны…

Никакого сопротивления со стороны пациента… Так… теперь можно продолжить…