Полнолуние

— Зачем вести ее сюда, чтобы потом тащить обратно к машине? — возразил Лунин. — Странная схема.

— Нормальная схема, — буркнул Вадим, — может, он нас всех так запутать хотел. Видишь, вполне получилось. А может, их двое было. И этот второй, который с машиной, немного опаздывал.

— Может, — задумчиво повторил Лунин, вглядываясь в фигуру человека, идущего им навстречу, — а быть может, Алина ушла с занятий не в то время, о котором говорила Колесникова, а раньше. Причем, скорее всего, это была инициатива именно Анны Андреевны.

— Это с чего такие выводы? — нахмурился Зубарев. — Девчонка и сама могла отпроситься. Вдруг ей тут надо было с кем-то пообщаться, вот она и пообщалась на свою голову.

— С того, — остановившись, Илья решительно обернулся к оперативнику, шедшему следом за ним по узкой, протоптанной в снегу тропинке, — если бы все дело было в Алине, то Колесниковой не имело смысла скрывать правду. Мне кажется, она выпроводила ученицу для того, чтобы с кем-то встретиться, и очень не хотела, чтобы эта встреча стала достоянием общественности.

— А я еду мимо, гляжу, мужики какие-то в лесочке отираются. Дай, думаю, гляну, что за народ, — добродушно улыбаясь, Колычев протянул Илье руку и терпеливо дождался, пока наконец следователь стянет с себя никак не желавшую покидать нагретую ладонь перчатку, — а это вы, оказывается.

— Мимо? Здесь же вроде тупик, — удивился Лунин.

Колычев было нахмурился, но тут в разговор вмешался Зубарев.

— Это мы, — жизнерадостно подтвердил оперативник, в свою очередь стискивая ладонь участкового. — Что, Григорич, вечерний моцион, свежим воздухом дышишь? Нам, кстати, в твою сторону надобно. Будем узника из казематов выпускать.

— Не он, значит. — В голосе участкового прозвучало явное сожаление.

— А что, так хотелось пацана упрятать? — усмехнулся оперативник.

— Вот еще, — укоризненно взглянул на него Колычев, — но преступника-то найти надобно. Это ж всяко кто-то из местных окажется. Так почему бы не он?

— Но все же это не он. — Обходя стоящего перед ним участкового, Илья сошел с тропинки и сделал несколько шагов по рыхлому, не так давно выпавшему снегу. К счастью, укрывшая землю снежная пелена была еще совсем неглубокой, она не доставала даже до щиколоток и ногам Лунина, обутым в высокие походные ботинки, ничем не угрожала.

— Так пойдемте, — поспешил за Ильей Колычев, — если уж точно невиновный, можно и выпустить, хотя, как по мне, мог бы еще посидеть малость.

— Григорич, а ты кровожадный, с виду и не скажешь, — хохотнул Зубарев. — Чую, есть у тебя на Борискина зуб, признавайся.

— Нет у меня никаких зубов, — не сбавляя шага, оглянулся участковый, — уж три года как челюсть вставная. Я думаю, если пацана подержать да слушок пустить, что преступника изловили, то, глядишь, он, настоящий-то, малость расслабится да и проявит себя как-нибудь.

— Ага, окровавленные труселя на балконе вывесит, — еще больше развеселился Вадим. — Сомневаюсь я что-то в твоей идее, Григорич, да и господин следователь не согласится. Он у нас знаешь какой принципиальный? Чуть что не так, сразу кулаком в морду. А ты глянь, у него кулачки-то какие вымахали.

Колычев вновь оглянулся. Остановившись, он несколько мгновений вглядывался в лицо оперативника, затем едва заметно усмехнулся.

— Иногда кулак в морду — это самое полезное и, бывает, особливо, ежели человек ничего другого понимать не хочет.

— Зато ты у нас, смотрю, не в меру понятливый, — насупился Зубарев и махнул рукой в сторону уходящего от них все дальше Лунина. — Пошли, умник, господин следователь ждать не любит.

До опорного пункта оставалось пройти всего метров двести, когда в кармане куртки участкового отчаянно затрезвонил телефон. Бросив короткое: «Да!», Колычев внимательно выслушал звонившего, после чего решительным тоном приказал: «Жди. Сейчас будем» — и бросился догонять ушедшего вперед Лунина.

— Подождите! Илья Олегович! Подождите!

— Что-то случилось? — Остановившись, Илья дождался бегущего к нему неровной трусцой участкового.

— Случилось, — шумно выдохнул Колычев, выпуская изо рта белую струю пара, — а может, и нет. Не знаю точно.

— Угу, — причмокнул губами Лунин. — А так, чтобы я понял?

— Это можно, — кивнул Петр Григорьевич. — Есть у меня человечек один, можно сказать, сотрудничает со мной на добровольных началах.

— Да у тебя, небось, тут немерено таких, — прокомментировал успевший присоединиться к ним Зубарев, — полдеревни вертухаев.

— Еще имеются, — согласился Колычев, — но этот самый толковый. Очень старичок дельный, лишнего на людей никогда говорить не будет, но если что скажет, то, считай, всегда в десятку попадает.

— Главное, чтобы не на десятку, — рассмеялся было Вадим, но тут же осекся под укоризненным взглядом Лунина. — Так что твой агент тебе поведал?

— То и поведал. Тут у нас за селом, на окраине гаражи стоят. Не все ж в частных домах живут, многие в квартирах. Вот для них в свое время и понастроили. Там кто машины зимой хранит, кто картошку.

— Кто моркошку, — буркнул оперативник, — необычайно полезная информация.

— А кто и моркошку, — невозмутимо согласился Колычев. — Хранить-то чего угодно можно. Вот только скажи мне, мил человек, ежели у тебя машины нету, на земельном участке ты ничего не выращиваешь, то зачем тогда регулярно в гараж таскаешься, да еще и сидишь там по несколько часов ото всех запершись?

— Интересный вопрос, — согласился Зубарев.

— И какой же ответ?

Участковый бросил короткий взгляд на задавшего вопрос Лунина и откашлялся.

— Да кто ж его знает. Можно сходить да проверить. Человечек мой сейчас как раз позвонил только. Пришел, говорит, Антоша опять в гараж да закрылся.

— Один пришел? — уточнил Илья.


— Один! В том-то и дело, что всегда один ходит. А чего можно одному в гараже делать, без машины-то? Так что, думаю, надо пойти да самим глянуть.

— И давно он туда ходить начал? — все еще не торопился принимать решение Лунин.

— Вот этого точно не знаю, — признался Колычев, — человечек мой еще несколько месяцев назад это дело заприметил. Да только сперва значения не придал никакого, а потом, как вторая девочка пропала, так у него в голове сомнения и появились. Мы с ним вчера еще на эту тему переговорили как следует. Тогда и условились, как придет Антоша на место в очередной раз, чтобы он мне сразу сигнал дал.

— Может, он там самогон гонит? — Высказав неожиданное предположение, Зубарев хлопнул Илью по плечу. — Пойдем взглянем, ежели чего, нацедит нам пару литров.

— Из чего ж он тебе его нацедит? — рассердился Петр Григорьевич. — Он туда с пустыми руками, считай, приходит, я спрашивал. Пакет с собой иногда носит или сумку не шибко большую. А чтоб брагу поставить, одной воды литров двадцать надо. Где ж он ее тебе возьмет? У нас в гаражах водопровода не провели еще, да вроде и не планируют.

— Идем, — определился наконец Лунин. — Ты при оружии?

— А то как же. — Вадим похлопал себя по левому плечу.

— Хорошо. Звони лейтенантам. Пусть берут руки в ноги и в темпе к гаражам выдвигаются. Надо только им объяснить, куда идти, а то до утра блуждать будут.

— Ну и зачем они нам? — попытался возразить Зубарев. — Я что, по-твоему, один не управлюсь?

— Вот и проведешь мастер-класс. Звони, — потребовал Илья.

От опушки леса до гаражей идти, по словам участкового, было минут пятнадцать, поэтому ехать решили на «Ниве» Колычева. Придирчиво оглядев двухдверный автомобиль и ткнув пальцем в изображенную на капоте сову, оперативник заявил, что на заднее сиденье не полезет.

— Так, а я туда просто не влезу, — развел руками Лунин.

Рокси согласно тявкнула.

— Черт с тобой, — нехотя согласился оперативник. — Где ты, Григорич, такую колымагу нарыл? Из района подкинули?

— Подкинут они, — завел двигатель участковый, — мне, по их мнению, служебная машина не полагается. А это моя, личная. Пару лет назад Кноль в колонию новые «патриоты» закупил, а старые автомобили почти все списал. Вот одну машину они мне и продали по остаточной стоимости. Видите, со всех сторон птицами обвешана? Это, между прочим, тоже Кноль придумал. Он, как сюда на службу заступил, так сразу и решил, что у колонии должна своя эмблема быть. Навроде как у воинских частей, у них, кажись, есть такое.

Четверть часа спустя группа из шести человек и жавшейся к ногам Лунина Рокси, собралась в тесный круг неподалеку от гаражей, вытянувшихся в два ряда в нескольких десятках метров от ближайшего дома. Свет одинокого фонаря бледно-желтым конусом освещал небольшое, окруженное стремительно сгущающимися сумерками пространство у въезда на территорию гаражных боксов.

— Шестнадцатый бокс, — громким шепотом объяснял невысокий пожилой мужчина с крупным носом, красневшим на морозе, постепенно к вечеру начавшем набирать силу, и обветренными, потрескавшимися в кровь губами, — уже минут сорок, как он там сидит. Я два раза мимо прошел — тишина, ничего не слыхать. Но там он, точно, никуда деться не мог.

— И что делать будем, ждать, когда он выйдет? Околеем ведь. — Накинув на голову капюшон, Макаров зябко поежился и с надеждой взглянул на Зубарева.

— Сколько мы его тут прождем? — поддержал лейтенанта Вадим. — Если он через час только выйдет, мы не то что задерживать, мы «мама» сказать не сможем.

— Хорошо, — согласился Лунин, — ждать не будем. Только надо так сделать, чтобы он нам сам дверь открыл.

— В домах проще, там хоть соседей за спичками послать можно, — вздохнул Макаров, тщетно пытавшийся найти подходящее случаю решение.

— Чего тут думать? — отмахнулся Зубарев. — Где общий рубильник? Сейчас свет везде вырубим, он сам и покажется. Григорич, бери своего агента и обесточивай это дело, а как я шумну, так сразу включай обратно.

— Что ж это получается, — возмутился красноносый, — мы самое интересное все пропустим? Ни разу не видел, как маньяков задерживают, — доверительно просипел он Лунину на ухо, — дюже интересно.

— Ничего, папаша, мы тебе потом видеозапись продемонстрируем. — Обняв старика за плечи, Вадим решительно подтолкнул его к участковому. — Валите отсюда, целее будете.

— Мы-то будем, не сомневайтесь, — Колычев вдруг ухватил оперативника за рукав куртки, — а вот ты, милый, побереги себя, а то, не дай бог, тебе опять кулаком по лицу съездят.

— Иди, не нервируй, — безуспешно попытался отпихнуть его от себя Зубарев, — у меня особо не намашешься.

— Так ведь это смотря кто махать будет, — не ослаблял хватку участковый. В голосе его вдруг промелькнули виноватые интонации. — Я ж позабыл вам сказать совсем, Антоша, он у нас раньше чуть ли не чемпионом по области был, так что людей на раз с ног валит, а на два лампочку в голове погасить может.

— Прошу прощения, — не утерпел вслушивающийся в их разговор Лунин, — фамилия у этого Антоши, случаем, не Беляев?

— Он самый, — подтвердил Колычев, разжимая наконец пальцы.

— Что, твой знакомый? — Разминаясь, Вадим повел плечами сперва в одну сторону, затем в другую.

— Почти, — кивнул Илья, — местный тренер по рукопашному бою. Олег Кноль у него тренируется.

— Григорич, — Зубарев возмущенно потряс кулаком перед носом участкового, — о таких вещах заранее предупреждать надо. Хорошо хоть, сейчас вспомнил. Ладно, задача ясна. Лампочку будем гасить на счет раз.

— Это ты сейчас про какую лампочку говоришь? Вот про эту? — Илья ткнул пальцем в одинокий фонарь, освещающий проход в гаражные боксы. — Или…

— Про все, — решительно отозвался оперативник. — Так, хватит болтать. Григорич, бери агента, вали к рубильнику. Вы двое, — взглянул он на стоящих поблизости Макарова и Кольта, — сбоку встаньте, на подхвате будете. Только так, чтоб вас слышно не было.

— А я? — нерешительно спросил Лунин, в очередной раз жалея, что так и не получил вновь табельное оружие по окончании завершившегося еще месяц назад служебного расследования.

— А ты Рокси прикрываешь, — ухмыльнулся Вадим. — Будь поблизости, только к двери не суйся. Это оперов как грязи, а следователь ты у нас один. Тебя беречь надо.

Только когда фонарь погас, Лунин понял, насколько уже успело стемнеть. Луна, затерявшаяся где-то за опутавшей небо паутиной белесых облаков, была совершенно невидима. Из-за отсутствия хотя бы какого-то, пусть и отраженного света, все предметы вокруг превратились в темно-серые расплывчатые силуэты. Массивные, молчаливые прямоугольники гаражных боксов, несколько застывших, словно в растерянности, человеческих фигур, две из которых почти слились с чернотой стены. Рокси, не понимая, что происходит, недовольно заворчала.

— Тсс! — прошептал Лунин, одной рукой крепче прижимая к себе болонку, а другой поглаживая ее по шелковистой спине.