Полночная библиотека
Часть 12 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Так вот зачем она была снаружи.
– Нет. Нет. Я сейчас принесу.
– Я вроде видел, как ты выходила.
Нора улыбнулась, отгоняя нервозность.
– Да, верно, выходила. Нужно было… я волновалась из-за кота. Вольта. Вольтера. Не могла его найти и вышла наружу поискать, но потом отыскала.
Дэн зашел за стойку бара и налил себе скотч.
Ему показалось, что она осуждает его.
– Это только третий бокал. Четвертый, может. Сегодня же викторина. Ты ведь знаешь, я нервничаю, когда веду конферанс. А это помогает мне быть забавным. И я был забавным, не находишь?
– Да. Очень забавным. Сама забава.
Его лицо внезапно стало серьезным.
– Я видел, ты говорила с Эрин. Что она сказала?
Нора не была уверена, как лучше ответить.
– О, ничего особенного. Как обычно. Ты же знаешь Эрин.
– Как обычно? Ты же вроде раньше ни разу с ней не общалась.
– Я имела в виду, что обычно говорят люди. Не конкретно Эрин. Обычная беседа…
– Как поживает Уилл?
– Э, очень хорошо, – наугад ответила Нора. – Передает привет.
Дэн выпучил глаза от удивления.
– Неужели?
Нора понятия не имела, что говорить. Может, Уилл – это ребенок. Может, Уилл в коме.
– Извини, нет, не передает привет. Прости, я не подумала. Не важно, я… пойду, принесу доску.
Она опустила кота на пол и направилась к выходу. На этот раз она заметила то, что упустила при входе.
Газетная вырезка из Oxford Times в рамке с фотографией Норы и Дэна, стоящих у входа в «Три подковы». Дэн обнимал ее. На нем был костюм, которого она прежде не видела, а на ней – изысканное платье, которое она ни за что бы не надела в своей настоящей жизни (она редко носила платья).
ВЛАДЕЛЬЦЫ ПАБА ВОПЛОЩАЮТ МЕЧТУ В РЕАЛЬНОСТЬ
Судя по статье, они задешево купили заброшенный паб, сделали ремонт на скромное наследство (Дэна), сбережения и банковский кредит. В статье представлялась история успеха, хотя это было два года назад.
Она вышла на улицу, гадая, стоит ли судить о жизни по нескольким минутам за полночь вторника. Или, может, этого как раз довольно.
Поднимался ветер. Доска стояла на тихой деревенской улочке, порывы ветра сдвинули ее с дорожки и опрокинули. Не успев поднять ее, Нора почувствовала вибрацию телефона в кармане. Она не знала, что он там был. Вынула. Сообщение от Иззи.
Она обратила внимание на заставку: фото себя с Дэном где-то на юге.
Разблокировала телефон распознаванием лица и открыла сообщение. Это была фотография кита, всплывающего в океане, белый фонтан брызг поднимался в воздух, как струя шампанского из бутылки. Фото было чудесным и вызвало у нее улыбку.
Иззи печатала.
Появилось новое сообщение:
Это одна из моих фотографий вчера с лодки.
И еще:
Мать горбатого кита
И снова фото: на этот раз два кита, их спины рассекают волны.
С китенком
Последнее сообщение включало эмодзи[26] китов и волн.
Нора ощутила тепло. Не только от фотографий, которые, безусловно, были чудесными, но и от контакта с Иззи.
Когда Нора отменила свадьбу с Дэном, Иззи настаивала, чтобы они отправилась в Австралию вместе.
Они проложили маршрут, спланировали жить в Байрон-Бей и найти работу на судне, которое возит туристов смотреть китов.
Они просмотрели множество видео с горбатыми китами в предвкушении этого приключения. Но потом Нора засомневалась и дала задний ход. Так же, как она отошла от карьеры пловчихи, от группы, от свадьбы. Но, в отличие от тех занятий, у нее даже не было причины. Да, она начала работать в «Теории струн», и да, она ощущала потребность ухаживать за могилами родителей, но она знала, что остаться в Бедфорде – ее худший вариант. И все же она выбрала его. Из-за странной предсказуемой ностальгии, которая зрела вместе с депрессией и говорила ей, что она, в конце концов, не заслужила быть счастливой. Что она причинила Дэну боль, и жизнь в родном городе, состоящая из моросящего дождя и уныния, – это ее наказание, и ей не хватает воли или ясности, или, черт возьми, сил на что-то еще.
Так что, по сути, она променяла лучшую подругу на кота.
В своей настоящей жизни она никогда не ссорилась с Иззи. Никакой драмы. Но после того как Иззи улетела в Австралию, отношения их охладели настолько, что от дружбы остался только дым случайных лайков в Facebook или Instagram и наполненных эмодзи поздравлений с днем рождения.
Она просмотрела переписку с Иззи и поняла, что, хотя между ними больше десяти тысяч километров, в этой версии реальности у них все еще замечательные отношения.
Когда она вернулась в паб, на этот раз с доской, Дэна нигде не было видно, так что она заперла заднюю дверь и постояла немного в коридоре, пытаясь понять, где лестница, не уверенная, хочет ли она в действительности идти к подвыпившему якобы-мужу.
Она нашла лестницу с задней стороны здания, за дверью с надписью «Только для персонала». Ступив на бежевый ковер из рафии и направившись к ступеням, начинавшимся сразу после постера в рамке к их любимому фильму с Райаном Бейли «Чему учишься в темноте», который они смотрели вместе в кинотеатре «Одеон» в Бедфорде, она заметила картинку поменьше на милом узком подоконнике.
Это было их свадебное фото. Черно-белое, в стиле хроники. Они выходили из церкви под дождь конфетти. Сложно толком разглядеть их лица, но они оба смеялись, и это был их общий смех, и они казались – насколько фотография могла это передать – влюбленными. Она вспомнила, как ее мама говорила про Дэна: «Он хороший. Тебе так повезло. Держись за него».
Она увидела и брата, Джо, побритого налысо и выглядящего искренне счастливым, с бокалом шампанского в руке и своим роковым парнем рядом – недолго прожившим инвестиционным банкиром Льюисом. Иззи тоже там была. И Рави, похожий скорее на бухгалтера, чем на барабанщика, стоял рядом с женщиной в очках, которую она никогда раньше не видела.
Пока Дэн был в туалете, Нора вычислила спальню. Хотя им явно не хватало денег – и тревога по поводу встречи в банке это подтверждала, – комната была обставлена дорого. Изящные жалюзи. Широкая уютная постель. Пуховое одеяло, хрусткое, чистое белое.
По обе стороны кровати лежали книги. В своей реальной жизни она не держала книг у кровати как минимум полгода. Она ничего не читала уже шесть месяцев. Может, в этой жизни ей лучше удавалось сосредоточиться.
Она взяла в руки одну из книг – «Медитация для начинающих». Под ней лежала биография ее любимого философа – Генри Дэвида Торо. Были книги и на прикроватном столике Дэна. Последнее, что он читал, насколько она помнила, – биография Тулуз-Лотрека «Крошечный гигант»[27], но в этой жизни он изучал книгу по бизнесу, которая называлась «Из нулей в герои: как управлять успехом на работе, в игре и жизни», и последнее издание «Путеводителя по хорошим пабам».
Она ощущала себя иначе в своем теле. Более здоровой, сильной, но напряженной. Она погладила живот и поняла, что в этой жизни больше занимается спортом. Прическа тоже другая. Нора чувствовала густую челку и, потрогав волосы, обнаружила, что сзади они длиннее привычного. В голове ощущался легкий дурман. Должно быть, она выпила как минимум пару бокалов вина.
В этот момент она услышала смыв в туалете. Раздалось бульканье. Оно казалось чуть более громким, чем того требовала процедура.
– Все хорошо? – спросил Дэн, войдя в спальню.
Его голос, поняла она, звучал иначе, не таким, каким она его помнила. Более пустым. Более холодным. Может, из-за усталости. Может, из-за стресса. Может, из-за пива. Может, из-за их брака. Может, еще из-за чего.
Было трудно вспомнить в точности, как он звучал прежде. И каким именно он был. Но такова природа памяти. В университете она написала эссе, сухо озаглавив его «Основы памяти и воображения по Гоббсу»[28]. Томас Гоббс в целом ставил знак равенства между памятью и воображением, и, узнав об этом, она уже больше никогда полностью не доверяла своим воспоминаниям.
За окном желтый свет уличного фонаря лился на пустынную деревенскую дорогу.
– Нора? Ты ведешь себя странно. Что ты стоишь посреди комнаты? Ты укладываешься спать, или это какая-то стоячая медитация?
Он рассмеялся. Счел это смешным.
Подошел к окну и задернул занавески. Затем снял джинсы и повесил их на спинку стула. Она уставилась на него и попыталась ощутить влечение, которое испытывала когда-то. Это потребовало титанических усилий. Такого она не ожидала.
Жизнь любого человека может развиться в бесконечное число вариантов.
Он тяжело упал в постель, как кит в океан. Взял «Из нулей в герои». Попытался сосредоточиться. Отложил. Поднял с пола в кровать ноутбук, засунул наушник в ухо. Возможно, собирался послушать подкаст.
– Я просто кое о чем думала.
Она ощутила слабость. Словно пребывала тут лишь наполовину. Она вспомнила, что миссис Элм говорила про разочарование в жизни, которое вернет ее в библиотеку. Она вдруг подумала, что слишком странно будет ложиться в одну постель с человеком, которого не видела два года.
Она заметила время на электронном будильнике: 12:23.
Все еще с одним наушником в ухе, он вновь на нее взглянул.
– Вот что, слушай, если не хочешь сегодня делать детей, можешь просто сказать, ты ведь в курсе?
– Что?
– В смысле, я знаю, что мы должны ждать еще месяц до твоей следующей овуляции…
– Мы пытаемся завести ребенка? Я хочу ребенка?
– Нора, что с тобой? Почему ты такая странная сегодня?
Она сняла туфли.
– Нет. Нет. Я сейчас принесу.
– Я вроде видел, как ты выходила.
Нора улыбнулась, отгоняя нервозность.
– Да, верно, выходила. Нужно было… я волновалась из-за кота. Вольта. Вольтера. Не могла его найти и вышла наружу поискать, но потом отыскала.
Дэн зашел за стойку бара и налил себе скотч.
Ему показалось, что она осуждает его.
– Это только третий бокал. Четвертый, может. Сегодня же викторина. Ты ведь знаешь, я нервничаю, когда веду конферанс. А это помогает мне быть забавным. И я был забавным, не находишь?
– Да. Очень забавным. Сама забава.
Его лицо внезапно стало серьезным.
– Я видел, ты говорила с Эрин. Что она сказала?
Нора не была уверена, как лучше ответить.
– О, ничего особенного. Как обычно. Ты же знаешь Эрин.
– Как обычно? Ты же вроде раньше ни разу с ней не общалась.
– Я имела в виду, что обычно говорят люди. Не конкретно Эрин. Обычная беседа…
– Как поживает Уилл?
– Э, очень хорошо, – наугад ответила Нора. – Передает привет.
Дэн выпучил глаза от удивления.
– Неужели?
Нора понятия не имела, что говорить. Может, Уилл – это ребенок. Может, Уилл в коме.
– Извини, нет, не передает привет. Прости, я не подумала. Не важно, я… пойду, принесу доску.
Она опустила кота на пол и направилась к выходу. На этот раз она заметила то, что упустила при входе.
Газетная вырезка из Oxford Times в рамке с фотографией Норы и Дэна, стоящих у входа в «Три подковы». Дэн обнимал ее. На нем был костюм, которого она прежде не видела, а на ней – изысканное платье, которое она ни за что бы не надела в своей настоящей жизни (она редко носила платья).
ВЛАДЕЛЬЦЫ ПАБА ВОПЛОЩАЮТ МЕЧТУ В РЕАЛЬНОСТЬ
Судя по статье, они задешево купили заброшенный паб, сделали ремонт на скромное наследство (Дэна), сбережения и банковский кредит. В статье представлялась история успеха, хотя это было два года назад.
Она вышла на улицу, гадая, стоит ли судить о жизни по нескольким минутам за полночь вторника. Или, может, этого как раз довольно.
Поднимался ветер. Доска стояла на тихой деревенской улочке, порывы ветра сдвинули ее с дорожки и опрокинули. Не успев поднять ее, Нора почувствовала вибрацию телефона в кармане. Она не знала, что он там был. Вынула. Сообщение от Иззи.
Она обратила внимание на заставку: фото себя с Дэном где-то на юге.
Разблокировала телефон распознаванием лица и открыла сообщение. Это была фотография кита, всплывающего в океане, белый фонтан брызг поднимался в воздух, как струя шампанского из бутылки. Фото было чудесным и вызвало у нее улыбку.
Иззи печатала.
Появилось новое сообщение:
Это одна из моих фотографий вчера с лодки.
И еще:
Мать горбатого кита
И снова фото: на этот раз два кита, их спины рассекают волны.
С китенком
Последнее сообщение включало эмодзи[26] китов и волн.
Нора ощутила тепло. Не только от фотографий, которые, безусловно, были чудесными, но и от контакта с Иззи.
Когда Нора отменила свадьбу с Дэном, Иззи настаивала, чтобы они отправилась в Австралию вместе.
Они проложили маршрут, спланировали жить в Байрон-Бей и найти работу на судне, которое возит туристов смотреть китов.
Они просмотрели множество видео с горбатыми китами в предвкушении этого приключения. Но потом Нора засомневалась и дала задний ход. Так же, как она отошла от карьеры пловчихи, от группы, от свадьбы. Но, в отличие от тех занятий, у нее даже не было причины. Да, она начала работать в «Теории струн», и да, она ощущала потребность ухаживать за могилами родителей, но она знала, что остаться в Бедфорде – ее худший вариант. И все же она выбрала его. Из-за странной предсказуемой ностальгии, которая зрела вместе с депрессией и говорила ей, что она, в конце концов, не заслужила быть счастливой. Что она причинила Дэну боль, и жизнь в родном городе, состоящая из моросящего дождя и уныния, – это ее наказание, и ей не хватает воли или ясности, или, черт возьми, сил на что-то еще.
Так что, по сути, она променяла лучшую подругу на кота.
В своей настоящей жизни она никогда не ссорилась с Иззи. Никакой драмы. Но после того как Иззи улетела в Австралию, отношения их охладели настолько, что от дружбы остался только дым случайных лайков в Facebook или Instagram и наполненных эмодзи поздравлений с днем рождения.
Она просмотрела переписку с Иззи и поняла, что, хотя между ними больше десяти тысяч километров, в этой версии реальности у них все еще замечательные отношения.
Когда она вернулась в паб, на этот раз с доской, Дэна нигде не было видно, так что она заперла заднюю дверь и постояла немного в коридоре, пытаясь понять, где лестница, не уверенная, хочет ли она в действительности идти к подвыпившему якобы-мужу.
Она нашла лестницу с задней стороны здания, за дверью с надписью «Только для персонала». Ступив на бежевый ковер из рафии и направившись к ступеням, начинавшимся сразу после постера в рамке к их любимому фильму с Райаном Бейли «Чему учишься в темноте», который они смотрели вместе в кинотеатре «Одеон» в Бедфорде, она заметила картинку поменьше на милом узком подоконнике.
Это было их свадебное фото. Черно-белое, в стиле хроники. Они выходили из церкви под дождь конфетти. Сложно толком разглядеть их лица, но они оба смеялись, и это был их общий смех, и они казались – насколько фотография могла это передать – влюбленными. Она вспомнила, как ее мама говорила про Дэна: «Он хороший. Тебе так повезло. Держись за него».
Она увидела и брата, Джо, побритого налысо и выглядящего искренне счастливым, с бокалом шампанского в руке и своим роковым парнем рядом – недолго прожившим инвестиционным банкиром Льюисом. Иззи тоже там была. И Рави, похожий скорее на бухгалтера, чем на барабанщика, стоял рядом с женщиной в очках, которую она никогда раньше не видела.
Пока Дэн был в туалете, Нора вычислила спальню. Хотя им явно не хватало денег – и тревога по поводу встречи в банке это подтверждала, – комната была обставлена дорого. Изящные жалюзи. Широкая уютная постель. Пуховое одеяло, хрусткое, чистое белое.
По обе стороны кровати лежали книги. В своей реальной жизни она не держала книг у кровати как минимум полгода. Она ничего не читала уже шесть месяцев. Может, в этой жизни ей лучше удавалось сосредоточиться.
Она взяла в руки одну из книг – «Медитация для начинающих». Под ней лежала биография ее любимого философа – Генри Дэвида Торо. Были книги и на прикроватном столике Дэна. Последнее, что он читал, насколько она помнила, – биография Тулуз-Лотрека «Крошечный гигант»[27], но в этой жизни он изучал книгу по бизнесу, которая называлась «Из нулей в герои: как управлять успехом на работе, в игре и жизни», и последнее издание «Путеводителя по хорошим пабам».
Она ощущала себя иначе в своем теле. Более здоровой, сильной, но напряженной. Она погладила живот и поняла, что в этой жизни больше занимается спортом. Прическа тоже другая. Нора чувствовала густую челку и, потрогав волосы, обнаружила, что сзади они длиннее привычного. В голове ощущался легкий дурман. Должно быть, она выпила как минимум пару бокалов вина.
В этот момент она услышала смыв в туалете. Раздалось бульканье. Оно казалось чуть более громким, чем того требовала процедура.
– Все хорошо? – спросил Дэн, войдя в спальню.
Его голос, поняла она, звучал иначе, не таким, каким она его помнила. Более пустым. Более холодным. Может, из-за усталости. Может, из-за стресса. Может, из-за пива. Может, из-за их брака. Может, еще из-за чего.
Было трудно вспомнить в точности, как он звучал прежде. И каким именно он был. Но такова природа памяти. В университете она написала эссе, сухо озаглавив его «Основы памяти и воображения по Гоббсу»[28]. Томас Гоббс в целом ставил знак равенства между памятью и воображением, и, узнав об этом, она уже больше никогда полностью не доверяла своим воспоминаниям.
За окном желтый свет уличного фонаря лился на пустынную деревенскую дорогу.
– Нора? Ты ведешь себя странно. Что ты стоишь посреди комнаты? Ты укладываешься спать, или это какая-то стоячая медитация?
Он рассмеялся. Счел это смешным.
Подошел к окну и задернул занавески. Затем снял джинсы и повесил их на спинку стула. Она уставилась на него и попыталась ощутить влечение, которое испытывала когда-то. Это потребовало титанических усилий. Такого она не ожидала.
Жизнь любого человека может развиться в бесконечное число вариантов.
Он тяжело упал в постель, как кит в океан. Взял «Из нулей в герои». Попытался сосредоточиться. Отложил. Поднял с пола в кровать ноутбук, засунул наушник в ухо. Возможно, собирался послушать подкаст.
– Я просто кое о чем думала.
Она ощутила слабость. Словно пребывала тут лишь наполовину. Она вспомнила, что миссис Элм говорила про разочарование в жизни, которое вернет ее в библиотеку. Она вдруг подумала, что слишком странно будет ложиться в одну постель с человеком, которого не видела два года.
Она заметила время на электронном будильнике: 12:23.
Все еще с одним наушником в ухе, он вновь на нее взглянул.
– Вот что, слушай, если не хочешь сегодня делать детей, можешь просто сказать, ты ведь в курсе?
– Что?
– В смысле, я знаю, что мы должны ждать еще месяц до твоей следующей овуляции…
– Мы пытаемся завести ребенка? Я хочу ребенка?
– Нора, что с тобой? Почему ты такая странная сегодня?
Она сняла туфли.