Пока смерть не соединит нас

Она поднялась на ноги; судя по ее лицу, она явно превозмогала боль.

— Дайте мне ваш рюкзак.

— Нет, все в норме… нормально…

— Дайте мне рюкзак, Серван.

Он не рискнул взять его без разрешения, не осмелился коснуться ее. Она сама согласилась отдать ему свою ношу и робким шагом пошла вперед. Пошатываясь на ходу.

— Дайте мне руку, Серван…

— А не пойти бы вам?

— Дайте мне руку, — терпеливо повторил он.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи! Оставьте меня в покое!

Он схватил ее исцарапанную руку, но она вырвалась:

— Не смейте ко мне прикасаться!

— Успокойтесь, — тихим голосом попросил он. — Мне очень жаль…

Она бросила на него яростный взгляд:

— Вам очень жаль? О да, лучше и не скажешь! Я чуть не разбилась, а ему очень жаль! Лучше бы я предоставила вам возможность самому разбираться с вашими проблемами!

— Мы поговорим об этом внизу, — пообещал он, снова беря ее за руку. — Сейчас мы спускаемся, и я прошу вас не отпускать мою руку… Потому что вы еще не в состоянии идти самостоятельно. Согласны?

Сдерживая желание достойно ему ответить, Серван молча согласилась следовать за ним, глядя на носки своих ботинок. Она слегка прихрамывала и чувствовала, как горят ссадины на ладонях и исцарапанные ноги. До самой дороги, где их ждал оставленный автомобиль, они не обменялись ни словом. Пока Венсан убирал в багажник оба рюкзака, Серван сидела на огромном лиственничном пне, измученная, сосредоточенная на своих болевых ощущениях. На не покидавшем ее чувстве страха. И на пресловутом чувстве стыда, смешном, но неотвязном.

Венсан подошел к ней, держа в руках аптечку.

— Оставьте меня в покое! — воскликнула она. — Отвалите, я же не медом намазана!

— Я знаю. Но это не имеет ничего общего…

Со вздохом он прислонился к дереву. Серван повернулась к нему спиной. Лишь бы не видеть его лица.

— Я этого не хотел, — невозмутимо начал Венсан. — Знаю, вы очень на меня обиделись, и вы совершенно правы. Но я не могу ничего сделать, кроме как извиниться…

— Из-за вас я чуть было не сорвалась в пропасть, а для вас это пустяки! Заметьте, это была бы вторая жертва за две недели! После Мириам — Серван! Впрочем, хорошо, что каждый раз вы меняете способ убийства! Я даже не представляла, насколько вы опасны! Не исключено, что вы сами столкнули своего друга с этой чертовой скалы!

И тут же пожалела, что выпустила стрелу в самое сердце. Венсан дико посмотрел на нее, и ей показалось, что он сейчас действительно ее убьет. Но он предпочел удалиться и сесть в кабину пикапа, яростно захлопнув за собой дверцу.

Она была уверена, что он бросит ее посреди леса. Но он сидел и ждал.

Немного поколебавшись, она тоже забралась в кабину:

— Простите меня, я зашла слишком далеко…

— Дальше некуда. Вы считаете, что я виновен в смерти Мириам? И думаете, что я убил своего лучшего друга? Тогда чего вы ждете? Надевайте на меня наручники, бригадир!

— Да, я не должна была так говорить… Но я ужасно испугалась, и страх еще не прошел… Я действительно поверила, что сейчас разобьюсь.

Ее последние слова, казалось, немного успокоили его, и он наконец удостоил ее взглядом. Оба выглядели не лучшим образом, и внезапно оба рассмеялись.

— Так что ж, может, полечим наши царапины?

— Они могут подождать до моего возвращения…

— Вы намереваетесь в таком виде вернуться в казарму? Ну, тогда Вертоли сам наденет на меня наручники!

Серван опустила солнцезащитный козырек и оглядела себя в маленькое зеркальце. Ну и видок! Лицо перепачкано, кровь смешалась с грязью.

— Сначала мы заедем ко мне, — не терпящим возражения тоном произнес Венсан.

И он развернулся, чтобы выехать на дорогу, ведущую к его шале. Серван опустила стекло, позволив свежему ветерку успокоить горящее лицо и остудить пылающую голову.

— И в результате вы так и не сумели найти то, что искали, — внезапно произнесла она.

— Напротив. Рядом с тем местом, где упал Пьер, я нашел труп недавно убитой серны… Немного повыше тропинки.


— Черт возьми! И вы думаете…

— Думаю, что он мог застать врасплох группу браконьеров и дорого за это заплатил.

— Но как так получилось, что вчера никто ничего не заметил?

— Никто не дошел до того места… К тому же все смотрели вниз, а не вверх…

— Браконьеры не забрали с собой тушу убитого ими животного?

— Нет, они берут только трофей…

— Трофей?

— Голову, — уточнил Венсан.

Изменившееся выражение лица Серван однозначно выражало ее отрицательное отношение к подобного рода убийству.

— Я должен предупредить смотрителей о своей находке, чтобы они точно установили время смерти животного… Посмотрим, совпадет ли оно со временем гибели Пьера. Я почти уверен, что совпадет.

— Венсан… я вела себя как последняя дура… Не знаю, что на меня нашло, что заставило ударить вас… Такое со мной впервые, прежде со мной ничего подобного не случалось…

— Разумеется, ведь вы впервые очутились на волосок от смерти, — ответил он. — Вы испугались, ужасно испугались. Оказавшись в подобной ситуации, все реагируют по-разному. Вам необходимо было выплеснуть на кого-нибудь ваши эмоции, а тут подвернулся я!

— И все равно я поступила ужасно глупо! Никогда не думала, что я способна так злиться! Я сделала вам больно?

— Да, немного.

— Простите.

— Не будем больше об этом говорить. Я тоже повел себя не лучшим образом.

К полудню они прибыли в Анколи, и Серван заперлась в ванной. Когда она оттуда вышла, Венсан уже ждал ее с компрессами и обеззараживающим лосьоном. В этот раз она приняла его заботы. На ее невероятно тонкой белой, почти прозрачной коже алели глубокие царапины. Венсан старался действовать как можно более деликатно, а Серван изо всех сил пыталась стойко переносить прикосновение жгучего лосьона. Затем он обеими руками взял ее правую лодыжку и осторожно покрутил ее:

— У вас вывих, надо непременно к врачу…

Он наложил плотную повязку, а потом занялся ее руками.

— Ну вот и все, — произнес он.

— Спасибо…

— Хотите есть?

— О нет! Скорее наоборот…

— После того, что вы пережили, надо поесть… Восстановить силы! Сейчас я что-нибудь приготовлю… А вы пока полежите на диване и отдохните. Я быстро.

Он исчез на кухне, а Серван опустилась на диванчик рядом с Галилеем, машинально поглаживая его лохматую шерсть. Наконец к ним присоединился Венсан; расставляя приборы, он старался повернуться к ней спиной.

— Почему вы не подождали меня сегодня утром? — спросила она.

— Не знаю…

— Как так — не знаете? Это же дурацкий ответ!

— Да, правда дурацкий… Я должен был вас подождать.

Он продолжал суетиться, старательно избегая встречаться с ней взглядом.

— Идите сюда, сядьте, — велела она, сталкивая Галилея на ковер.

Он поколебался, но все же сел — как можно дальше от нее. Он напоминал мальчишку, уличенного в проступке и предчувствующего выволочку.

— Венсан, почему сегодня утром вы меня не подождали?

Он попытался придумать красивую ложь, но его ум слишком устал.

— Вы хотели от меня избавиться? — с улыбкой спросила она.

— Нет! Конечно нет… Мне было плохо, вот и все…

Осторожно массируя причинявшую ей боль щиколотку, она вновь прокручивала в мозгу воспоминания о своем падении.

Она могла упасть только потому, что ему плохо! Она была на волосок от гибели потому, что он не хотел, чтобы увидели его слезы.