Пока смерть не соединит нас

Матье включил стереосистему, приглушил звук.

— Почему ты решила стать жандармом?

Она пожала плечами:

— Чтобы получить работу! Но не просто работу, а живую, интересную. Чтобы вздохнуть было некогда!

— Разочарована?

— Я здесь совсем недавно… пока еще трудно сказать.

— Да нет, ты права, здесь, в общем-то, ничего не происходит! Довольно спокойное место… Летом, когда идет наплыв туристов, тогда приходится вкалывать. Но в конечном счете, сама увидишь, дела всегда есть.

Несколько минут они болтали о том о сем.

Серван допила свой стаканчик и поднялась.

— Уже уходишь?

— Да, иду спать… Я устала.

Матье проводил ее до дверей. Коснулся ее ладони, потом погладил руку. Она замерла.

— Ты могла бы побыть еще немного…

Она отступила на шаг. Отказ привел его в замешательство, ощущение неловкости заполнило всю комнату.

— Прости меня, — произнесла она.

— Нет, это я… Извини… Ты мне нравишься, и я думал, что…

— Ничего страшного! — убедительно произнесла она. — Но я предпочитаю не путать одно с другим. Спасибо за ликер и до завтра.

Метнувшись на лестницу, она побежала, словно дичь, за которой гонятся охотники. И на повороте чуть не сбила с ног Вертоли.

— Простите, старший аджюдан!

— Что с вами, Брайтенбах? Вы тренируетесь бежать марафон? Куда вас несет?

Он заметил, что в ее светлых глазах трепещет страх:

— Что-то случилось, малыш?

— Да нет, все в порядке, уверяю вас… Доброй ночи!

Серван дрожащими руками стала рыться в сумке, отыскивая ключи от квартиры. Наконец она их нашла, ворвалась внутрь и заперла дверь на два оборота.





Глава 5




Мириам открыла глаза, и взгляд ее тотчас упал на солнечный луч, перерезавший комнату, словно клинок шпаги.

Повернувшись, она убедилась, что лежит одна.

Приятный аромат кофе поднимался на второй этаж. Она потянулась, встала и направилась в ванную. Она ощущала себя утомленной, но все же улыбнулась своему отражению в зеркале. После этой ночи, которой предстоит изменить ее жизнь, она нашла себя гораздо симпатичней, чем вчера. Быстро причесавшись, она плеснула водой на лицо и наспех оделась. На первом этаже никого. Она вышла на террасу, но и там ни следа Венсана. Только Галилей лежал на солнышке; при виде ее он лениво завилял хвостом. Наконец на кухонном столе она нашла записку.

Мириам,

я не хотел тебя будить. Кофе горячий. Будь как дома и оставь ключ в кадке с цветком, что возле двери. Целую тебя,

Венсан.



Она была разочарована его отсутствием, но потом подумала, что он, наверное, давно назначил что-то на сегодняшнее утро. Времени около девяти, она явно опаздывает на работу, но, несмотря ни на что, она не спеша выпила чашечку кофе. Потому что Венсан приготовил его для нее. Положив записку в карман, она решила написать ответ.

Венсан,


я уже скучаю! Позвоню сегодня вечером. Крепко тебя целую.

Мириам.



Взяв на полной скорости старт, она быстро выскочила на грунтовую дорогу. Роскошное голубое небо венчало горные вершины.

Сегодня утром все прекрасно.

Она включила радио и запела. Она правильно сделала, что приехала сюда провести лето. А теперь она знала, что проведет его не одна. И возможно, вообще отсюда не уедет. Конечно, она останется жить здесь, вместе с ним. Одна ночь вместе, и он стал для нее частью ее будущего.

Он ее будущее.

Долой страдания, печали. Разочарования.

Как это возможно? Как можно так стремительно влюбиться?

Взбудораженная, не в силах контролировать свои эмоции, она даже всплакнула от радости и страха. Она смеялась и плакала и все больше увеличивала скорость, чтобы наконец попасть на работу.





* * *


Ранним утром Венсан поднялся на гору Рошклин. Устроившись на самом высоком скальном выступе величественной вершины, нависавшей над долиной Верхнего Вердона, в той точке, откуда открывался неповторимый вид, он направил бинокль в сторону Анколи: автомобиль Мириам исчез, и он почувствовал облегчение.

У него не хватило смелости дождаться ее пробуждения: он не хотел открывать ей свое истинное лицо. Лицо безжалостного и беспринципного охотника.

Но правда ли, что безжалостного?

В конце концов, он дал ей то, что она ожидала. Ничего больше он дать ей не мог.

Ощущать под ногами тонкий слой недолговечного снега, созерцать ослепительную лазурь неба, и он уже счастлив.

Одиночество в качестве единственной спутницы, и он счастлив.

Здесь его никто не оценивал. Никто не наблюдал за ним. Только горы благосклонно взирали на него.

Он хотел бы слиться с ними. Раствориться в окружающей природе, стать деревом или скалой и вместе с ними уходить в вечность.

Но он всего лишь человек, маленькое человеческое существо, хрупкое и смертное. Неловкое, но способное к совершенствованию животное. Он увидел серн, с изумительной грацией сбегавших по склону. Они обладали совершенным чувством равновесия, превосходно приспособились к среде обитания. Они составляли единое целое с горой. Так же как и эти черные птицы, без всяких усилий парившие у него над головой. Зачарованный непостижимым совершенством природы, Венсан улегся и несколько долгих минут наблюдал за воздушным балетом птиц.

Интересно, почему природа обделила своим участием человека?

Среди чистейшего неба возникло лицо Лоры, черты его слегка размылись. Идеализированные пятью долгими годами разлуки. Ему показалось, что он слышит ее голос, ее переливчатый смех. Закрыв глаза, он представил себе ее среди гор, которые, словно клеймом, отмечены ее присутствием. Она лежала рядом с ним, он ощущал тонкий аромат ее духов, прикосновение ее кожи. Он уже забыл, что другая женщина разделила с ним ночь. У него нет времени открыть скобку, поскольку он уже закрыл ее.

И только так. Все пять лет.

Главное — без риска вновь причинить себе боль.

Он потерял слишком много крови, еще одна такая рана, и он не выживет. Поэтому он окружил себя непробиваемой броней. Которую не сможет разрушить ни одна женщина.

К 11 часам он решил двинуться дальше, без всякой цели. Вместо того чтобы спуститься к Эрб-Бланш, где была припаркована его машина, он направился к перевалу Анкомбрет. В конце концов, его никто не ждет. Он волен идти туда, куда вздумается.

Свободен.

Венсан хотел бы стать полностью свободным. Но полной свободы не бывает. Нас удерживают наши чувства, наши страсти, наши стремления. Наши потребности, наши желания. Вмененные нам обязанности, узилища, ключ от которых потерян. Воспоминания и мечты.

Все, что доказывает, что мы живы.

И все же, когда он был с ней, когда он следовал за изгибами ее тела, когда он дышал с ней одним воздухом… Когда он принадлежал ей, он ощущал ни с чем не сравнимое чувство. Божественное ощущение…

Свобода.

Быстро шагая по склонам уверенным шагом, он в начале второго прибыл к месту назначения. Неутомимый ветер расчистил проход среди вершин, и он натянул теплую куртку. Усевшись на камень, он слегка перекусил. Мысли его в это время находились далеко и рикошетом отлетали в величественно-бесстрастную синеву озера Аллос.

Внезапно его одиночество было нарушено: навстречу кто-то шел. Он узнал человека, которого в здешних краях все называли Стрегоне. Итальянский иммигрант, живущий здесь с незапамятных времен, в стороне ото всех. В летние месяцы он пас отару овец в окрестностях озера. В остальные месяцы он жил внизу, в долине, в хижине посреди опустевшей деревушки. Без воды и электричества. Он почти ни с кем не разговаривал, да никто и не стремился разговаривать с ним. Одни считали его слабоумным, другие — сумасшедшим. Венсан с ними не соглашался.

Медленно добравшись до перевала, старик помахал рукой проводнику.

— Привет, Марио! Как идут дела?