Пока смерть не разлучит нас
Часть 32 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я хотела подождать до совещания, но Гевин сказал, вы хотите получить отчет об опросе соседей как можно скорее.
Не командир, не сержант — просто Гевин!.. После ее повышения в чине все официальные обращения к Трою остались в прошлом. И до чего же он это переживал… Годы Трой козырял своим высоким рангом. Ведь никто так его не выпячивает, как люди хронически неуверенные в себе. И вот в одно мгновение всему пришел конец.
Барнаби с приятным удивлением наблюдал за метаморфозой. Одри держалась как ни в чем не бывало, уверенно и естественно.
— Совершенно верно. Как там дела у Брокли?
— Они сами не свои, сэр. Дочь так и не вернулась.
— И больше никаких сообщений от нее?
— Никаких. Они думают, что мы активно занимаемся ее поисками. Тяжело на них смотреть, сэр.
— Представляло.
— Я не решилась им сказать, что мы не можем тратить время и средства на поиски пропавшего, если на то нет особых причин.
— Будем надеяться, что таковые не возникнут.
— По вашему указанию я спросила, не заметили ли они каких-либо необычных передвижений возле соседнего дома, и получила интересную информацию.
— Прекрасно. Выкладывай!
— Они оба почти не спали. Как я поняла, большую часть времени они провели у окна, ожидая возвращения дочери. В отличие от мистера Доулиша, они слышали не только, как Холлингсворт уехал, но и как он вернулся. Около одиннадцати вечера. Более того, они его видели.
— Так-так, — произнес Барнаби, чувствуя, что у него перехватывает дыхание. — Отчетливо видели?
— Абсолютно. На гараже «Соловушек» установлена мощная галогеновая лампа. Она загорается при появлении любого движущегося объекта. Холлингсворт не выходил из машины — гараж открывается дистанционно, но Айрис абсолютно уверена, что это был Алан. Оба супруга разглядывали его крайне внимательно. Видите ли, они очень нервничали и сильно взволновались, когда в переулок свернула машина.
— Бедняги, их можно понять. Он был один?
— Да. Редж сказал, что салон «ауди» хорошо просматривался. Кроме Алана, в машине никого не было.
— Ну а после того? — Мускулы его живота напряглись, внутренности сжались в комок, словно в ожидании удара.
— Мне жаль, сэр. Нет, никто не появился.
— Пощади, Одри!
— В дом никто не входил, старший инспектор. Айрис простояла у окна до часу ночи. Потом ее сменил Редж и ждал до рассвета.
— Это которое окно?
— В спальне Бренды. Из него видна подъездная дорожка соседнего коттеджа.
— Кто-то из двоих мог задремать.
— Они утверждают, что не спали.
— Ну, может, чай ставили? Или в уборную бегали? Они ведь живые люди, черт возьми!
— Конечно, сэр.
— Ему и требовалась-то всего минута. Даже секунда. Все, что нам нужно, это отыскать момент, когда Брокли отвлеклись, а убийца проскочил через двор к передней двери и постучал.
— То есть вы считаете, что он прятался где-то и улучил момент?
— Да. Иначе и быть не могло.
Конечно не могло. Потому что альтернатива — в доме никого не было, и Холлингсворт наложил на себя руки — не выдерживала никакой критики. Барнаби отверг ее с самого начала, едва нашли тело, и не имел намерения к ней возвращаться.
— И они не видели, чтобы кто-то выходил?
— Не видели, старший инспектор.
— Что-нибудь еще?
— Ничего существенного. Они по-прежнему следили за происходившим, но видели лишь то же, что и все остальные: как прибыла полиция, как поставили оцепление вокруг дома и тому подобное.
— Чтоб им провалиться!
Где-то в то же время, чуть ли не с точностью до секунды, миссис Молфри воскликнула: «Эврика!» Правда, это случилось не в ванне, а в саду, когда она рыхлила землю возле наперстянки и дельфиниумов.
«Вот всегда так бывает, — сокрушалась она, бросив тяпку и семеня по дорожке со всем проворством, на какое еще были способны слабые старческие ноги, — ломаешь голову, прикидываешь, ночей не спишь. И где оказываешься? Все там же: в полном тупике… Но стоит махнуть на разгадку рукой, даже показать ей нос — она тут как тут, ясная как божий день!»
Визитную карточку Барнаби миссис Молфри положила под тяжелый бакелитовый телефон, чтобы в нужный момент не разыскивать по всему дому. Выудив ее, она дрожащими пальцами стала набирать номер. Пока ждала ответа, губы у нее тоже тряслись, а мысли скакали и путались от осознания важности того, что она наконец вспомнила.
Ей на память пришло «Дело о шоколадном скорпионе». В этом детективе тридцатых годов (ух, и забористый был сюжет!) пожилая дама, отчасти похожая на нее (только слишком уж эксцентричная), во время игры в баккара уловила обрывок чужого разговора через слуховую трубку. Сам по себе он казался незначительным, но у старой леди хватило смекалки связать его с целым клубком преступлений, который не могла распутать полиция пяти континентов. В финале ее наградили орденом Британской империи. «Теперь уже никто не пишет таких захватывающих романов», — вздохнула с сожалением миссис Молфри.
Она попала на автоответчик и с перепугу тотчас опустила трубку, поскольку испытывала неподдельный ужас перед современными техническими новшествами. Она-то рассчитывала, что старший инспектор Барнаби сидит в кабинете и ждет ее звонка. Как было глупо с ее стороны на это полагаться! Наверняка он сейчас на месте преступления — измеряет следы, изучает сигарный пепел или соскребает в высшей степени любопытную грязь со зловещей пары галош.
Миссис Молфри приостановилась, пытаясь сообразить, как это будет во множественном числе: «галош» или «галошей», и заторопилась обратно в сад. Она не могла и минуты держать при себе столь волнующее открытие. Кабби понес на продажу в «Конюшню» немного брокколи и должен был вот-вот вернуться. Достигнув калитки, миссис Молфри облокотилась на нее, чтобы перевести дух, и тут — о радость! — увидела — кого бы вы думали? — констебля Перро собственной персоной.
Хотя по рангу он вряд ли годился в конфиденты, но в силу профессии мог послужить вполне надежным курьером.
— Эй! Ау! — окрикнула его миссис Молфри и замахала пелериной в тигровых полосках.
Констебль Перро как раз выводил со двора «Соловушек» свою «хонду». Чтобы забирать письма, он взял за правило подкатывать к коттеджу минут на тридцать раньше почтальона. Он даже не забывал прихватить перчатки для работы в саду, чтобы не оставить своих следов на корреспонденции, если такая появится. Сегодня пришло три письма, и Перро бережно убрал их в свой планшет.
— Доброе утро, миссис Молфри!
— Меня всю просто колотит! — сказала она, впервые употребляя любимую фразочку бабушки Хизер.
— Могу ли я вам чем-то помочь?
— Можете, вне всякого сомнения. Требуется доставить «добрую весть из Гента в Ахен»[45]. Вы мой человек, констебль Перро?
— Простите?
— Могу я на вас положиться?
— Конечно, — ответил Перро опрометчиво. Может, он и не имел понятия, где находятся эти самые Гент и Ахен, но в собственной надежности не сомневался ни минуты.
— Ваш шеф ждет от меня вестей. Он даже дал мне свой личный телефон, но, судя по всему, его нет на месте. Срочное дело, надо полагать.
— Более чем вероятно.
«Будет что за ужином рассказать Трикси», — мысленно сказал себе Перро.
— Вы намереваетесь с ним увидеться?
— Направляюсь в участок прямо сейчас.
— Тогда передайте ему следующую информацию, — распорядилась миссис Молфри и объяснила, в чем дело.
Констеблю ее депеша показалась бессмыслицей. Он решил, что это какой-то код. Вот это вот слово — юври… Или эри…
— Эврика? — И миссис Молфри велела ему не беспокоиться. — Это можете опустить, как несущественное.
Перро, гадающий, сколько еще всего несущественного можно опустить, оседлал свою «хонду» и крутанул стартер.
— Запомните только: это был не звон и не звяканье!
— Понял, миссис Молфри!
— И почему ни того, ни другого, а, констебль? Почему? Вот вопрос, который мы должны себе задать.
Перро поднял руку, прощаясь, обнаружил на ней до сих пор не снятую желто-зеленую перчатку и стащил ее. Пока он выруливал из переулка, ему навстречу попался Доулиш, и Перро, исполненный глубокого сочувствия, помахал Кабби с особой теплотой.
Барнаби все еще находился в дежурке, когда в участок гордым письмоносцем прибыл Перро. Выложив свою добычу на стол перед старшим инспектором, он почтительно отступил на шаг и застыл в ожидании.
— Похоже, на всех конвертах мы обнаружим ваши пальчики, констебль?
— Проклятье! — смешался Перро и ударился в объяснения: — Да я… Всего лишь… На минуту снял перчатки… Помнил все время… Специально ждал почт…
— Избавьте меня от прискорбных подробностей, — оборвал его Барнаби и кисло посмотрел на конверты: журнал Автомобильной ассоциации, счет за электричество и каталог интернет-магазина, торгующего одеждой. — Есть о чем еще доложить?
— Что ж, не думаю, что… Уверен, на самом деле это не особенно…
И тут вихляющей походкой вошел сержант Трой, остановился позади стола, за которым сидел старший инспектор, и растянул тонкие, сухие губы в подобие улыбки.
— Здорово, Полли!
— Доброе утро, сержант.
Не командир, не сержант — просто Гевин!.. После ее повышения в чине все официальные обращения к Трою остались в прошлом. И до чего же он это переживал… Годы Трой козырял своим высоким рангом. Ведь никто так его не выпячивает, как люди хронически неуверенные в себе. И вот в одно мгновение всему пришел конец.
Барнаби с приятным удивлением наблюдал за метаморфозой. Одри держалась как ни в чем не бывало, уверенно и естественно.
— Совершенно верно. Как там дела у Брокли?
— Они сами не свои, сэр. Дочь так и не вернулась.
— И больше никаких сообщений от нее?
— Никаких. Они думают, что мы активно занимаемся ее поисками. Тяжело на них смотреть, сэр.
— Представляло.
— Я не решилась им сказать, что мы не можем тратить время и средства на поиски пропавшего, если на то нет особых причин.
— Будем надеяться, что таковые не возникнут.
— По вашему указанию я спросила, не заметили ли они каких-либо необычных передвижений возле соседнего дома, и получила интересную информацию.
— Прекрасно. Выкладывай!
— Они оба почти не спали. Как я поняла, большую часть времени они провели у окна, ожидая возвращения дочери. В отличие от мистера Доулиша, они слышали не только, как Холлингсворт уехал, но и как он вернулся. Около одиннадцати вечера. Более того, они его видели.
— Так-так, — произнес Барнаби, чувствуя, что у него перехватывает дыхание. — Отчетливо видели?
— Абсолютно. На гараже «Соловушек» установлена мощная галогеновая лампа. Она загорается при появлении любого движущегося объекта. Холлингсворт не выходил из машины — гараж открывается дистанционно, но Айрис абсолютно уверена, что это был Алан. Оба супруга разглядывали его крайне внимательно. Видите ли, они очень нервничали и сильно взволновались, когда в переулок свернула машина.
— Бедняги, их можно понять. Он был один?
— Да. Редж сказал, что салон «ауди» хорошо просматривался. Кроме Алана, в машине никого не было.
— Ну а после того? — Мускулы его живота напряглись, внутренности сжались в комок, словно в ожидании удара.
— Мне жаль, сэр. Нет, никто не появился.
— Пощади, Одри!
— В дом никто не входил, старший инспектор. Айрис простояла у окна до часу ночи. Потом ее сменил Редж и ждал до рассвета.
— Это которое окно?
— В спальне Бренды. Из него видна подъездная дорожка соседнего коттеджа.
— Кто-то из двоих мог задремать.
— Они утверждают, что не спали.
— Ну, может, чай ставили? Или в уборную бегали? Они ведь живые люди, черт возьми!
— Конечно, сэр.
— Ему и требовалась-то всего минута. Даже секунда. Все, что нам нужно, это отыскать момент, когда Брокли отвлеклись, а убийца проскочил через двор к передней двери и постучал.
— То есть вы считаете, что он прятался где-то и улучил момент?
— Да. Иначе и быть не могло.
Конечно не могло. Потому что альтернатива — в доме никого не было, и Холлингсворт наложил на себя руки — не выдерживала никакой критики. Барнаби отверг ее с самого начала, едва нашли тело, и не имел намерения к ней возвращаться.
— И они не видели, чтобы кто-то выходил?
— Не видели, старший инспектор.
— Что-нибудь еще?
— Ничего существенного. Они по-прежнему следили за происходившим, но видели лишь то же, что и все остальные: как прибыла полиция, как поставили оцепление вокруг дома и тому подобное.
— Чтоб им провалиться!
Где-то в то же время, чуть ли не с точностью до секунды, миссис Молфри воскликнула: «Эврика!» Правда, это случилось не в ванне, а в саду, когда она рыхлила землю возле наперстянки и дельфиниумов.
«Вот всегда так бывает, — сокрушалась она, бросив тяпку и семеня по дорожке со всем проворством, на какое еще были способны слабые старческие ноги, — ломаешь голову, прикидываешь, ночей не спишь. И где оказываешься? Все там же: в полном тупике… Но стоит махнуть на разгадку рукой, даже показать ей нос — она тут как тут, ясная как божий день!»
Визитную карточку Барнаби миссис Молфри положила под тяжелый бакелитовый телефон, чтобы в нужный момент не разыскивать по всему дому. Выудив ее, она дрожащими пальцами стала набирать номер. Пока ждала ответа, губы у нее тоже тряслись, а мысли скакали и путались от осознания важности того, что она наконец вспомнила.
Ей на память пришло «Дело о шоколадном скорпионе». В этом детективе тридцатых годов (ух, и забористый был сюжет!) пожилая дама, отчасти похожая на нее (только слишком уж эксцентричная), во время игры в баккара уловила обрывок чужого разговора через слуховую трубку. Сам по себе он казался незначительным, но у старой леди хватило смекалки связать его с целым клубком преступлений, который не могла распутать полиция пяти континентов. В финале ее наградили орденом Британской империи. «Теперь уже никто не пишет таких захватывающих романов», — вздохнула с сожалением миссис Молфри.
Она попала на автоответчик и с перепугу тотчас опустила трубку, поскольку испытывала неподдельный ужас перед современными техническими новшествами. Она-то рассчитывала, что старший инспектор Барнаби сидит в кабинете и ждет ее звонка. Как было глупо с ее стороны на это полагаться! Наверняка он сейчас на месте преступления — измеряет следы, изучает сигарный пепел или соскребает в высшей степени любопытную грязь со зловещей пары галош.
Миссис Молфри приостановилась, пытаясь сообразить, как это будет во множественном числе: «галош» или «галошей», и заторопилась обратно в сад. Она не могла и минуты держать при себе столь волнующее открытие. Кабби понес на продажу в «Конюшню» немного брокколи и должен был вот-вот вернуться. Достигнув калитки, миссис Молфри облокотилась на нее, чтобы перевести дух, и тут — о радость! — увидела — кого бы вы думали? — констебля Перро собственной персоной.
Хотя по рангу он вряд ли годился в конфиденты, но в силу профессии мог послужить вполне надежным курьером.
— Эй! Ау! — окрикнула его миссис Молфри и замахала пелериной в тигровых полосках.
Констебль Перро как раз выводил со двора «Соловушек» свою «хонду». Чтобы забирать письма, он взял за правило подкатывать к коттеджу минут на тридцать раньше почтальона. Он даже не забывал прихватить перчатки для работы в саду, чтобы не оставить своих следов на корреспонденции, если такая появится. Сегодня пришло три письма, и Перро бережно убрал их в свой планшет.
— Доброе утро, миссис Молфри!
— Меня всю просто колотит! — сказала она, впервые употребляя любимую фразочку бабушки Хизер.
— Могу ли я вам чем-то помочь?
— Можете, вне всякого сомнения. Требуется доставить «добрую весть из Гента в Ахен»[45]. Вы мой человек, констебль Перро?
— Простите?
— Могу я на вас положиться?
— Конечно, — ответил Перро опрометчиво. Может, он и не имел понятия, где находятся эти самые Гент и Ахен, но в собственной надежности не сомневался ни минуты.
— Ваш шеф ждет от меня вестей. Он даже дал мне свой личный телефон, но, судя по всему, его нет на месте. Срочное дело, надо полагать.
— Более чем вероятно.
«Будет что за ужином рассказать Трикси», — мысленно сказал себе Перро.
— Вы намереваетесь с ним увидеться?
— Направляюсь в участок прямо сейчас.
— Тогда передайте ему следующую информацию, — распорядилась миссис Молфри и объяснила, в чем дело.
Констеблю ее депеша показалась бессмыслицей. Он решил, что это какой-то код. Вот это вот слово — юври… Или эри…
— Эврика? — И миссис Молфри велела ему не беспокоиться. — Это можете опустить, как несущественное.
Перро, гадающий, сколько еще всего несущественного можно опустить, оседлал свою «хонду» и крутанул стартер.
— Запомните только: это был не звон и не звяканье!
— Понял, миссис Молфри!
— И почему ни того, ни другого, а, констебль? Почему? Вот вопрос, который мы должны себе задать.
Перро поднял руку, прощаясь, обнаружил на ней до сих пор не снятую желто-зеленую перчатку и стащил ее. Пока он выруливал из переулка, ему навстречу попался Доулиш, и Перро, исполненный глубокого сочувствия, помахал Кабби с особой теплотой.
Барнаби все еще находился в дежурке, когда в участок гордым письмоносцем прибыл Перро. Выложив свою добычу на стол перед старшим инспектором, он почтительно отступил на шаг и застыл в ожидании.
— Похоже, на всех конвертах мы обнаружим ваши пальчики, констебль?
— Проклятье! — смешался Перро и ударился в объяснения: — Да я… Всего лишь… На минуту снял перчатки… Помнил все время… Специально ждал почт…
— Избавьте меня от прискорбных подробностей, — оборвал его Барнаби и кисло посмотрел на конверты: журнал Автомобильной ассоциации, счет за электричество и каталог интернет-магазина, торгующего одеждой. — Есть о чем еще доложить?
— Что ж, не думаю, что… Уверен, на самом деле это не особенно…
И тут вихляющей походкой вошел сержант Трой, остановился позади стола, за которым сидел старший инспектор, и растянул тонкие, сухие губы в подобие улыбки.
— Здорово, Полли!
— Доброе утро, сержант.