Поиграем

— Правда, знаешь? — Он еще сильнее сжал мою руку. — Люблю тебя, малышка.

Я старалась справиться с жжением в носу и прерывисто выдохнула.

— Тоже люблю тебя, папа.

Едва вернулась к себе в комнату, как уткнулась лицом в подушку и зарыдала.

Я ненавидела те вечера, когда папа напоминал о том, что я потеряла.

Жизнь была бы намного проще, если бы у меня не было воспоминаний о папе, который дарил мне любовь, которую не давала мама. Он легко и непринужденно даровал мне свои объятия и поцелуи, и постоянно говорил о своих невероятных планах по поводу моего будущего. Я собиралась в колледж — я собиралась получить весь мир.

А потом все изменилось.

Сколько себя помню, мой отец работал как проклятый, и это одна из причин, почему я не понимала, зачем мама так много работала. Отец владел крупнейшей строительной компанией в округе. На него работало много парней, и мы жили в красивом большом доме, который он построил на окраине Донована. К сожалению, у него был диабет. Чем успешнее становилась его компания, тем больше стресса получал отец. Он стал неправильно питаться и больше пить, пока, у него ни началась диабетическая гангрена, и не осталось выхода, кроме как ампутировать ногу ниже колена. Мне было одиннадцать лет. Я была всего лишь ребенком.

После, папа не мог работать, и Кайл Трент выкупил за гроши его компанию и снова сделал ее успешной. Тренты также купили наш старый дом. Я предположила, что родители ранее заложили его, потому что, насколько знаю, у нас не осталось денег от его продажи.

Мама стала работать больше. Каким-то образом сложилось, что я стала папиной сиделкой. Было непросто, но он мой отец. Его жизнь стала тяжелой, как и наша с мамой, поэтому я старалась сделать все, чтобы помочь. Я сильно уставала, и для учебы оставалось мало времени. Тем не менее, я была полна решимости хорошо учиться. Даже когда папа стал другим человеком и разрушил мои мечты о будущем. Он дал понять, что высшее образование мне больше не светит. Но я надеялась на вариант с местным колледжем.

Когда-нибудь.

Если у меня появиться время.

Я старалась заглушить свои рыдания подушкой, крепко сжимая ее в руках. Я оплакивала свое будущее, ведь первые одиннадцать лет отец взращивал во мне удивительные мечты. Но в основном я оплакивала отца. Я скорбела о своем герое, который сцеловал бы мои слезы, обнял и прогнал все страхи, и относился бы ко мне так, будто я для него на свете самое важное.

Когда я была маленькая, наличие в жизни любящего отца было как вполне само себе разумеющееся. И когда его вдруг не стало, а вместо него появился кто-то озлобленный, грустный и уязвимый, я почувствовала, что потеряла свою защиту. Почувствовала себя шариком, который отвязали и отпустили в небо, оставив полностью беззащитным перед ожидающей впереди грозой.

Я не могу передать словами насколько ужасно это чувство. Иногда я думаю, что лучше бы, у меня не было той прежней жизни.

Потому что я бы не скучала по ней так невероятно сильно.

Содрогнувшись от нахлынувшей на меня боли, я крепко обхватила себя и попыталась успокоиться.

Я подумала о молодом человеке, которого сегодня встретила и о том, что он смотрел на меня, как будто я особенная.

Так же как и отец смотрел на меня в те дни, когда был прежним.

Постепенно дрожь, сотрясавшая мое тело сошла на нет, и стало легче, потому что вина, которую я чувствовала от того, что соврала маме насчет завтра, тоже постепенно ушла. Мне нужен был день отдыха от всего этого. День, чтобы вздохнуть полной и свободной грудью. Всего лишь один день. Всего лишь одно воспоминание, которое поможет мне справиться с последующими днями, когда дышать опять станет тяжело.





Глава 2




На следующее утро парни ждали меня, стоя рядом с новеньким «Мустангом». Я провела рукой по капоту и спросила:

— Где вы взяли машину?

Джим подошел, и встал рядом со мной так, что мне пришлось откинуть голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Взяли в аренду.

— Круто.

— Нам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть ехать по другой стороне дороги.

Я засмеялась, представляя себе, как они сворачивают не туда, передвигаясь по улицам.

— Бьюсь об заклад.

— Итак, — Родди скрестил руки на груди, — мы едем на это озеро или как?

— Он слегка ворчливый, — сказала я Джиму.

— Родди не ранняя птаха.

Его друг хмыкнул.

— Как и ты.


— Не тогда, когда меня ждет красотка. — Джим подмигнул и положил руку мне на поясницу, направляя к машине.

На какой-то миг я почувствовала неуверенность.

— Э... ребята, вы случайно не серийные убийцы?

— Немного поздно спрашивать об этом, — вздохнул Родди. — Залазь, женщина.

— Вау. Он действительно не ранняя птаха.

— Как твое колено? — спросил Джим, посмотрев на мои ноги, когда я села в машину.

— Нормально. Всего лишь небольшой синяк, вот и все.

— Это был просто повод поглазеть на твои ноги, — сказал Родди, когда Джим скользнул на заднее сиденье позади него.

За что был вознагражден подзатыльником.

Настроение Родди немного улучшилось, когда мы добрались до озера. Загородный парк и озеро были расположены на северо-востоке от города на южном изгибе Донована. Я решила провести время с парнями там, потому что озеро окружали трейлеры — как постоянные дома, так и для отдыха, — что означало: в летний сезон там обитало много семей. Самое безопасное для меня место, чтобы пообщаться с двумя парнями, с которыми я только что познакомилась.

Мы взяли в аренду небольшую лодку с удочками, и пока Родди закидывал крючок, Джим спросил меня:

— Ты ничего не рассказываешь о себе. — Он хихикнул. — Большинство девушек любят поговорить о себе.

— Мне нечего рассказывать.

— Окей. Ну, я знаю, что ты работаешь в том ресторане быстрого питания. Рабочий день — полный, почасовой, или это просто работа на лето?

— Кто знает, — я пожала плечами, а Джим, как будто, пришел в восторг от моей неопределенности.

Я не специально выглядела загадочной, я правда не знала, что будет со мной завтра.

— Живешь здесь всю свою жизнь? Ты живешь с родителями? Чем они занимаются? Какие у тебя планы на будущее?

Частые вопросы вызвали у меня улыбку. Солнце начало подниматься над деревьями, поэтому я достала дешевые солнцезащитные очки, довольная, что у меня появилась хоть какая-то дополнительная преграда, которая скроет от Джима мои мысли.

— Да и да. Моя мама работает на двух работах — барменом и официанткой. Мой отец не работает, потому что у него очень тяжелая стадия диабета. И я не знаю. Думаю, я хочу заниматься чем-то, что будет приносить пользу людям.

Или выступать на сцене.

Джим медленно улыбнулся.

— Видишь? Это было не так сложно.

— Как насчет тебя? Из какой части Шотландии ты? Живешь с родителями? Чем они занимаются? Какие у тебя планы на будущее?

— Мы занимаемся строительством в Эдинбурге, — Джим указал на Родди, который неподвижно смотрел на воду, похоже, наслаждаясь спокойствием и нежным теплом утреннего солнца. — Я живу в районе под названием Сайтхил в Эдинбурге, с мамой и сестрой. — Джим сделал паузу. — Мой отец скончался несколько месяцев назад. Инфаркт.

От сочувствия у меня дрогнуло сердце. А потом и Родди изменил мое мнение о себе. Он протянул к Джиму руку и похлопал его по плечу в знак поддержки, утешая.

— Мне очень жаль.

Джим кивнул.

Ощущение неловкости повисло над лодкой, пока я пыталась придумать новую тему для разговора. Я не хотела ощущать себя причиной вернувшегося к Джиму чувства боли, и у меня сложилось впечатление, что он не хотел больше говорить об этом.

— Итак, почему путешествуете?

Джим бросил мне благодарную улыбку.

— Я получил кое-какие сбережения, оставшиеся после моего отца, нам с Родди исполнилось по двадцать одному, и мы решили спустить эти деньги на поездку по США. Мы говорили об этом с самого детства.

— Тебе двадцать один?

— Да. — Тут он прищурился. — Пожалуйста, скажи мне, что ты совершеннолетняя.

Я рассмеялась, покраснев.

— Мне восемнадцать.

— Слава тебе, черт возьми, — воскликнул он, улыбаясь. — Ты бы разбила мне сердце, если бы сказала, что несовершеннолетняя.

— Приятель, ты теряешь сноровку во флирте, — проворчал Родди.