Поход Проклятых Королей

— Да будет счастливым ваше путешествие, — попрощался с ними лич.

***

В последнее время, из-за того что мужчины ушли на войну, Анна не часто помогала Карге. Матери дома также нужна была помощь дочери. Карга не обижалась на это. Каждый жил так, как он считал необходимым и возможным для выживания. К тому же, перед ведуньей стоял в настоящее время очень сложный выбор, требующий хорошо обдуманного и взвешенного решения в тишине.

Карга снова вгляделась в растворённую ею на огромном блюде бездну. Она искала ответы, но те не удовлетворяли её. Каждый раз Карга мысленно задавала вопрос: "Уйти ли ей в лес и раствориться в нём, или же остаться на месте?", и каждый раз её предвидение показывала одно и то же виденье: смерть. Смерть шла с юга, и смерть ждала её на севере.

Карга выпрямилась и успокоила трясущиеся руки, а затем выдохнула. "Так вот как себя чувствовали Проклятые Короли…" — проворчала она. — "Неужели совсем нет выхода". Опять она опустилась над бездной, и опять вглядевшись, она увидела смерть. Сколько не вглядывайся, а итог один. Но… перед самым концом видения где-то на краю её бестелесного зрения мелькнуло что-то.

Карга выпрямилась. "Неужели надежда есть," — под нос проскрипела она. Бездна, разлитая по блюду перед ней, уже холодила душу. Такое пристальное изучение грядущего могло свести с ума кого угодно. Но Карга уже вошла в азарт и считала риск более чем оправданным. Очередной раз она наклонилась над блюдцем так, чтоб ничего, кроме глубокой темной жижи, видно не было.

Да, с юго-востока к ней двигалось нечто. Это не была надежда, это была неопределённость. Если эта неопределённость успеет раньше, чем смерть, идущая к ней с юга, то, возможно, ещё не всё так предрешено.

Карга выпрямилась и резко встала. Её мутило и уже подкатывало к горлу. От такого количества возможных путей, ведущих, впрочем, к одному и тому же, её голова просто разрывалась. Неестественная тревога охватила её. Она вскочила и уже схватила торбу, чтобы бежать, но замешкалась в дверях. Впереди чернел лес, и она непонимающим взглядом смотрела на свою руку, держащую скромные пожитки в холщовом мешке. Медленно, ценой неимоверных усилий, к ней вернулось сосредоточение. Судьба, с которой она соприкоснулась в своих видениях, попыталась убить её, заставив паниковать.

Карга отбросила обратно под лавку торбу, схватила блюдо и, выйдя на крыльцо, выплеснула его под дерево, стоящее перед избушкой, от чего вороны, недовольно каркая, взвились в небеса.

***

Лошади были запряжены и сёдла прилажены. После того, как путники пересекли главные ворота верхом, Олетта бросила взгляд на остающийся позади неё дворец. Она пробыла здесь всего чуть больше четырёх месяцев. Когда её похитили, последний месяц весны радовал первыми тёплыми деньками. А когда покидает — начинается осень. Это относительно короткое время показалось ей более реальным, чем вся её жизнь до этого. Упорные тренировки и новые знания изменили её навсегда. Она вздохнула, прикрыла глаза, и, улыбнувшись, увидела саму себя на несколько месяцев моложе, машущей с балкона своей комнаты.

— Олетта, всё нормально? — окликнул её Ганс.

Олетта аккуратно прижала бока лошади, чтобы начать движение.

— Нормально, — ответила она, проехав мимо Барона. — Просто прощалась со здешними местами.

— Тебе не хочется покидать замок?

— Я не могу так сказать, — ответила Олетта. Кольгрима и Роксана ехали чуть впереди, прислушиваясь к разговору, гвардейцы уже успели опередить всех более чем на полверсты. — Всё гораздо сложнее. К тому же мне кажется, что однажды я вернусь сюда…

— Что ты имеешь ввиду?

— Да так, просто нехорошее предчувствие…

— Что произошло там? — после некоторой паузы спросил Барон. — Когда вы схватили этого мага серы и пламени?

— Я полыхнула на её голема огнём, — с будничной интонацией ответила Олетта.

— Роксана говорила, — с небольшим раздражением ответил Барон. — Я имею ввиду, как ты это сделала?

— Не знаю, — Олетта как-то отрешённо смотрела перед собой. — Видимо это потому, что я дракон. А они… ну умеют дышать огнём.

Роксана и Кольгрима обернулись.

— Дракон? — нахмурилась Кольгрима.

— Да, такие сказочные создания, — Олетта подняла глаза на чернокнижницу и пожала плечами.

— Я знаю, кто такие драконы, — Кольгрима осадила лошадь, чтоб ехать рядом с Олеттой. — Но… здесь… ты?..

— Я сама не знала этого, до того… ну ты понимаешь…

Кольгрима с недоверием смотрела на Олетту.

— Так вот почему ты едешь к ведунье… — Кольгрима задумчиво провела пальцем по поводьям. — Чтоб она помогла тебе присоединиться к своим. Странно, что Господин не убил тебя, а просто отослал. Ты можешь быть прямой угрозой ему.

— Он считает, что так как не убил ни одного дракона и не развязывал войн, то ему нечего боятся гнева моих сородичей.

— Но он, как их раньше называли — лихо, а ты и такие как ты — драконы. Кто-нибудь однажды нападёт первым. И я бы на его месте не мешкала.

— Можешь убить меня, если считаешь угрозой своему господину, — слегка улыбнувшись, взглянула в глаза Кольгриме Олетта.

— Господин не давал мне таких указаний, к тому же не моя специализация, — парировала Кольгрима. — И потом… у меня нежная белая кожа, она может повредиться от того, что ты дыхнёшь на меня огнём.

Роксана впереди прыснула. Олетта тоже заулыбалась. А Кольгрима, довольная, что разрядила обстановку, поехала быстрее. Лишь Барон никак не отреагировал на шутку чернокнижницы. Его мысли блуждали гораздо дальше.

Он знал Господина дольше и лучше остальных. Под личиной чистого альтруизма господина всегда скрывалось что-то ещё… некое двойное дно.






ГЛАВА 38. Совет





Князь внимательно осматривал расстелившийся перед ним пейзаж. Кони воевод нетерпеливо переминались с ноги на ногу, пока их седоки послушно ждали распоряжения командира.

— Здесь мы примем бой, — указал он рукой на поле. — Наш правый фланг прикроет река. Так как мы будем на правом берегу, то атаковать нас с правого фланга будет невозможно.

Воеводы одобрительно загудели за его спиной.

— А не значит ли это, что вся конница орды обрушится на наш левый фланг? — задал вопрос один из воевод.

— Слева от нас лес, — князь кивнул, так как и этот ход он уже обдумал. — В нём скроются наши резервы. Слева поставим копьеносцев. Конница, попытавшись обойти нас с фланга, обязательно наткнётся на них, потеряет время, и мы ударим сзади конницей своей дружины.

Воевода кивнул, соглашаясь с верностью принятого решения.

— Конницу разделим: часть будет прикрывать фланг, чтобы скрыть наши намерения. Другая часть, после того, как мы перебьём конницу хана, ударит в тыл неприятелю.

— Выдержат ли наши пешие натиск их рабов? — задал вопрос уже другой воевода. — Хан приведёт большое войско.

— Должны, — коротко ответил князь.

— Вы не заручились поддержкой знахарки? — напрямую задал вопрос третий.

— Я решил, что мы не будем поднимать мёртвых, — кивнул князь.

— Выдержим ли мы?

— Должны… обязаны… кроме нас другой защиты у наших земель нет…





ГЛАВА 39. Продвижение орды





В походе Улюкай приблизил к себе Салмана. Ему нравился спокойный нрав последнего. Разговаривая с Салманом, Улюкай сам становился спокойнее и рассудительнее, а как раз этого ему и не хватало. Великий Хан дал распоряжение Улюкаю возглавить поход на север и поставил его во главе похода в первый раз, поэтому у вновь назначенного Хана кругом шла голова от этого разношёрстного и тяжело контролируемого войска. В бою они все безусловно были едины, но из-за низкой дисциплины в быту между ордынцами постоянно возникали стычки, иные слишком отбивались от похода, другие наоборот забегали вперёд.

Этим утром Улюкаю доставили слово о том, что один сотник со своими сродниками далеко отошёл от похода в поисках деревни, в которой можно было бы поживиться чем-нибудь. Деревенские узнав, что к ним идут ордынцы, не захотели делиться тем, что у них есть и дали отпор. Сотник вернулся со своим войском на следующий день, однако, в деревне уже никого не было. Со всеми пожитками деревенские ушли на остров посреди реки, на берегу которой располагалась их деревня. Лодок не было, и сотня попыталась переплыть реку на лошадях, но коварное течение реки снесло большинство ниже острова, далеко от берега. Те, кто всё же перебрались на остров, не вернулись, и не все те, кого снесло течением, смогли выбраться обратно, многие потеряли коней. От сотни осталось всего человек сорок пять и только десять из них имели скакунов.

Улюкай сидел весь красный. Гонец, доставивший сообщение, почёл за верное решение после доклада сразу покинуть шатёр. Предводитель орды обернулся к Салману.

— Что думаешь? — кивая в сторону выхода из шатра, сказал он.

— Ослы… — пожал плечами Салман.

— Теперь от меня ждут, что я должен отомстить этим землепашцам, — покачал головой Улюкай.

— При всём уважении… Хан…

— Я знаю, — отмахнулся Улюкай. — Этих трусов и на острове уже нет. Я только утоплю ещё больше лошадей, если попытаюсь их преследовать.

Салман молчал. Ответ лежал на поверхности, но это было бы неуважение говорить, когда Хан не спрашивал твоего совета.

— Я пошлю людей, — после некоторых раздумий подвёл итог Улюкай. — Пусть пожгут в округе поля и поищут схроны. В любом случае через три-четыре месяца начнутся холода, есть будет нечего, и землепашцы погибнут. Если нет — навестим их на обратном пути.

Салман кивнул.

— Но и для тебя у меня есть поручение, — продолжил Улюкай. — Ты возвратишься на свою стоянку и расскажешь всем об этом случае, не жалей желчи. Над ними должна смеяться вся орда. Пусть эта глупость станет их, а не моим позором.





ГЛАВА 40. Сон в дороге