Похитители снов
Часть 18 из 81 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хм, – сказала Калла.
Блу с подозрением спросила:
– Ты ведь не собираешься мне запрещать?
– Не в этот раз.
– Смысла нет, – согласилась Калла.
– А на чердаке гадальная миска, – сообщила Блу.
Мора заглянула в гостиную.
– Нет.
Блу настаивала:
– Кто-то ей пользуется.
– Нет.
Блу, на грани срыва, произнесла:
– Ты не можешь просто взять и сказать, что ее там нет и что ею не пользуются! Я не ребенок. И у меня есть глаза и мозги.
– А что ты хочешь, чтобы я сказала? – поинтересовалась Мора.
– Правду. Я, например, только что сказала правду ТЕБЕ.
– Да, – подтвердил Ганси с кухни.
– Замолкни! – одновременно крикнули Блу и Калла.
Мора вскинула руку:
– Хорошо. Миской пользовалась я.
– Зачем?
Калла ответила:
– Чтобы поискать Орешка.
«Моего отца!» Пожалуй, не стоило удивляться – ведь Нив пригласили сюда, чтобы найти его. Она пропала, а местонахождение Орешка так и оставалось загадкой.
– Ты, кажется, говорила, что гадать по миске – плохая идея.
– Это как водка, – произнесла Калла. – Зависит от производителя.
Занеся ложку над баночкой с пудингом, она заглянула в другую комнату, и Мора – тоже.
Блу вытянула шею, чтобы понять, на что они смотрят. Но там не было никого, кроме Адама. Он сидел в гадальной один, и рассеянный утренний свет придавал ему мягкий и пыльный вид. Он вытащил из мешочка колоду таро и разложил все карты рисунками вверх, в три длинных ряда. Облокотившись на стол, Адам изучал изображения на каждой карте по очереди и елозил локтями, чтобы перебраться к следующей. Он совершенно не походил на Адама, способного вспылить. Только на Адама, с которым Блу когда-то познакомилась. Это-то и пугало – что всё случалось без предупреждения.
Мора нахмурилась. И негромко произнесла:
– Кажется, мне надо побеседовать с этим юношей.
– Да, кому-то надо, – ответила Калла, направляясь к лестнице.
Каждая ступенька возмущенно стонала, и Калла мстительно наступала на следующую изо всех сил.
– Только не я. Я переросла крушения поездов.
Блу в тревоге спросила:
– С ним всё так плохо?
Мора пощелкала языком.
– Калла любит драму. Крушение! Если поезду нужно столько времени, чтобы сойти с рельсов, я бы не стала называть это крушением. Скорее, падением.
Сверху донесся радостный смешок Каллы.
– Ненавижу вас обеих, – сказала Блу, когда мать засмеялась и поскакала по лестнице вслед за Каллой. – Если не ошибаюсь, вы должны использовать свои способности во благо!
Спустя некоторое время Адам, не поднимая глаз, заметил:
– Мне вообще-то всё слышно.
Блу горячо надеялась, что он имел в виду только разговор с Морой и Каллой, а вовсе не кухонную беседу с Ганси.
– А ты считаешь себя крушением поезда?
– Это значило бы, что изначально я стоял на рельсах, – ответил Адам. – Так мы поедем в Кабесуотер, когда Ронан освободится?
Ганси появился в дверях рядом с Блу и потряс пустой бутылкой.
– Всё честно, – проговорил он тоном, который намекал, что он выбрал экологичный кофейный напиток исключительно для того, чтобы иметь возможность сказать об этом Блу и услышать в ответ: «Молодец, типа, бережешь окружающую среду».
Блу сказала:
– Не забудь выкинуть бутылку.
Он ослепительно улыбнулся и стукнул кулаком по косяку.
– Да, Пэрриш. Мы отправляемся в Кабесуотер.
14
Спросите кого угодно. Дом номер 300 на Фокс-Вэй (Генриетта, штат Вирджиния) – то место, куда нужно обращаться, если вас интересует незримое, загадочное, потустороннее и еще не случившееся. За вполне разумную плату любая из женщин, живущих под этой кровлей, почитает вам по руке, разложит карты, очистит ауру, поможет связаться с умершими родственниками или просто выслушает жалобы на то, какая жуткая неделя у вас выдалась. В будни ясновидение часто бывало работой.
Но по выходным, когда на сцену выступали коктейли, оно нередко становилось игрой. Мора, Калла и Персефона рылись в поисках журналов, книг, коробок из-под хлопьев, старых карт таро – чего угодно с надписями или картинками. Одна выбирала картинку и прятала ее от остальных, а те экспериментировали, пытаясь добиться максимальной точности. Они угадывали, повернувшись спинами друг к другу, разложив карты, расставив на столе то или иное количество свечей, стоя в ведрах с водой, перекрикиваясь за три или семь ступенек из коридора. Мора называла это «непрерывным образованием». Калла – проституцией. Персефона – «той штукой, которой можно заняться, если по ящику нечего смотреть».
В тот день, после того как Блу, Ганси и Адам уехали, работы не предвиделось. В воскресенье всегда наступало затишье, даже для тех, кто не ходил в церковь. Не то чтобы женщины, обитавшие в доме номер 300 на Фокс-Вэй, в воскресенье лишались паранормальных способностей. Они обладали ими ВСЕГДА, поэтому седьмой день недели ничем не отличался от остальных. После того как молодежь уехала, женщины бросили дела, собрались в потрепанной, но уютной гостиной и принялись за игру.
– Я уже почти достаточно пьяна для того, чтобы выйти за рамки, – объявила Калла.
В этой компании она была не единственной пьющей, но ближе всех к выходу за рамки.
Персефона с сомнением уставилась на дно своего бокала. Очень тихим голосом (как всегда) она грустно произнесла:
– А я совсем трезвая.
– Это твоя русская кровь, – предположила Мора.
– Эстонская, – поправила Персефона.
И тут позвонили в дверь. Мора со вкусом выругалась – одним метко подобранным и очень конкретным словом. Калла выругалась не так изящно – бо́льшим количеством слов с меньшим количеством слогов. Затем Мора вышла в коридор и вернулась в гостиную с каким-то рослым мужчиной.
Он был очень… серым. В темно-серой рубашке, которая подчеркивала мускулистые плечи, в еще более серых брюках. Волосы у него были пепельные, лишенные цвета, модная недельная щетина на подбородке – тоже. И даже глаза.
Ни от одной женщины не ускользнуло, что он красив.
– Мистер…
Он понимающе улыбнулся.
– Грей.
И у всех губы сами сложились в понимающую улыбку.
Мора объяснила:
– Он попросил сеанс.
– Контора закрыта, – с величайшим презрением сказала Калла.
– Калла груба, – своим кукольным голоском произнесла Персефона. – Мы работаем по выходным. Но сейчас мы заняты?
Это было сказано вопросительным тоном и сопровождалось беспокойным взглядом в сторону Моры.
– Вот именно, – подтвердила Мора. – Но оказалось, что мистеру… Грею на самом деле не нужен сеанс. Он писатель, который изучает экстрасенсов. Он просто хочет понаблюдать.
Блу с подозрением спросила:
– Ты ведь не собираешься мне запрещать?
– Не в этот раз.
– Смысла нет, – согласилась Калла.
– А на чердаке гадальная миска, – сообщила Блу.
Мора заглянула в гостиную.
– Нет.
Блу настаивала:
– Кто-то ей пользуется.
– Нет.
Блу, на грани срыва, произнесла:
– Ты не можешь просто взять и сказать, что ее там нет и что ею не пользуются! Я не ребенок. И у меня есть глаза и мозги.
– А что ты хочешь, чтобы я сказала? – поинтересовалась Мора.
– Правду. Я, например, только что сказала правду ТЕБЕ.
– Да, – подтвердил Ганси с кухни.
– Замолкни! – одновременно крикнули Блу и Калла.
Мора вскинула руку:
– Хорошо. Миской пользовалась я.
– Зачем?
Калла ответила:
– Чтобы поискать Орешка.
«Моего отца!» Пожалуй, не стоило удивляться – ведь Нив пригласили сюда, чтобы найти его. Она пропала, а местонахождение Орешка так и оставалось загадкой.
– Ты, кажется, говорила, что гадать по миске – плохая идея.
– Это как водка, – произнесла Калла. – Зависит от производителя.
Занеся ложку над баночкой с пудингом, она заглянула в другую комнату, и Мора – тоже.
Блу вытянула шею, чтобы понять, на что они смотрят. Но там не было никого, кроме Адама. Он сидел в гадальной один, и рассеянный утренний свет придавал ему мягкий и пыльный вид. Он вытащил из мешочка колоду таро и разложил все карты рисунками вверх, в три длинных ряда. Облокотившись на стол, Адам изучал изображения на каждой карте по очереди и елозил локтями, чтобы перебраться к следующей. Он совершенно не походил на Адама, способного вспылить. Только на Адама, с которым Блу когда-то познакомилась. Это-то и пугало – что всё случалось без предупреждения.
Мора нахмурилась. И негромко произнесла:
– Кажется, мне надо побеседовать с этим юношей.
– Да, кому-то надо, – ответила Калла, направляясь к лестнице.
Каждая ступенька возмущенно стонала, и Калла мстительно наступала на следующую изо всех сил.
– Только не я. Я переросла крушения поездов.
Блу в тревоге спросила:
– С ним всё так плохо?
Мора пощелкала языком.
– Калла любит драму. Крушение! Если поезду нужно столько времени, чтобы сойти с рельсов, я бы не стала называть это крушением. Скорее, падением.
Сверху донесся радостный смешок Каллы.
– Ненавижу вас обеих, – сказала Блу, когда мать засмеялась и поскакала по лестнице вслед за Каллой. – Если не ошибаюсь, вы должны использовать свои способности во благо!
Спустя некоторое время Адам, не поднимая глаз, заметил:
– Мне вообще-то всё слышно.
Блу горячо надеялась, что он имел в виду только разговор с Морой и Каллой, а вовсе не кухонную беседу с Ганси.
– А ты считаешь себя крушением поезда?
– Это значило бы, что изначально я стоял на рельсах, – ответил Адам. – Так мы поедем в Кабесуотер, когда Ронан освободится?
Ганси появился в дверях рядом с Блу и потряс пустой бутылкой.
– Всё честно, – проговорил он тоном, который намекал, что он выбрал экологичный кофейный напиток исключительно для того, чтобы иметь возможность сказать об этом Блу и услышать в ответ: «Молодец, типа, бережешь окружающую среду».
Блу сказала:
– Не забудь выкинуть бутылку.
Он ослепительно улыбнулся и стукнул кулаком по косяку.
– Да, Пэрриш. Мы отправляемся в Кабесуотер.
14
Спросите кого угодно. Дом номер 300 на Фокс-Вэй (Генриетта, штат Вирджиния) – то место, куда нужно обращаться, если вас интересует незримое, загадочное, потустороннее и еще не случившееся. За вполне разумную плату любая из женщин, живущих под этой кровлей, почитает вам по руке, разложит карты, очистит ауру, поможет связаться с умершими родственниками или просто выслушает жалобы на то, какая жуткая неделя у вас выдалась. В будни ясновидение часто бывало работой.
Но по выходным, когда на сцену выступали коктейли, оно нередко становилось игрой. Мора, Калла и Персефона рылись в поисках журналов, книг, коробок из-под хлопьев, старых карт таро – чего угодно с надписями или картинками. Одна выбирала картинку и прятала ее от остальных, а те экспериментировали, пытаясь добиться максимальной точности. Они угадывали, повернувшись спинами друг к другу, разложив карты, расставив на столе то или иное количество свечей, стоя в ведрах с водой, перекрикиваясь за три или семь ступенек из коридора. Мора называла это «непрерывным образованием». Калла – проституцией. Персефона – «той штукой, которой можно заняться, если по ящику нечего смотреть».
В тот день, после того как Блу, Ганси и Адам уехали, работы не предвиделось. В воскресенье всегда наступало затишье, даже для тех, кто не ходил в церковь. Не то чтобы женщины, обитавшие в доме номер 300 на Фокс-Вэй, в воскресенье лишались паранормальных способностей. Они обладали ими ВСЕГДА, поэтому седьмой день недели ничем не отличался от остальных. После того как молодежь уехала, женщины бросили дела, собрались в потрепанной, но уютной гостиной и принялись за игру.
– Я уже почти достаточно пьяна для того, чтобы выйти за рамки, – объявила Калла.
В этой компании она была не единственной пьющей, но ближе всех к выходу за рамки.
Персефона с сомнением уставилась на дно своего бокала. Очень тихим голосом (как всегда) она грустно произнесла:
– А я совсем трезвая.
– Это твоя русская кровь, – предположила Мора.
– Эстонская, – поправила Персефона.
И тут позвонили в дверь. Мора со вкусом выругалась – одним метко подобранным и очень конкретным словом. Калла выругалась не так изящно – бо́льшим количеством слов с меньшим количеством слогов. Затем Мора вышла в коридор и вернулась в гостиную с каким-то рослым мужчиной.
Он был очень… серым. В темно-серой рубашке, которая подчеркивала мускулистые плечи, в еще более серых брюках. Волосы у него были пепельные, лишенные цвета, модная недельная щетина на подбородке – тоже. И даже глаза.
Ни от одной женщины не ускользнуло, что он красив.
– Мистер…
Он понимающе улыбнулся.
– Грей.
И у всех губы сами сложились в понимающую улыбку.
Мора объяснила:
– Он попросил сеанс.
– Контора закрыта, – с величайшим презрением сказала Калла.
– Калла груба, – своим кукольным голоском произнесла Персефона. – Мы работаем по выходным. Но сейчас мы заняты?
Это было сказано вопросительным тоном и сопровождалось беспокойным взглядом в сторону Моры.
– Вот именно, – подтвердила Мора. – Но оказалось, что мистеру… Грею на самом деле не нужен сеанс. Он писатель, который изучает экстрасенсов. Он просто хочет понаблюдать.