Похититель поцелуев

Надев на тест колпачок и включив таймер на телефоне, я прижалась лбом к двери. Две вещи я знала точно:

1. Я не хочу оказаться беременной.

2. Я не хочу оказаться не беременной.

Если я беременна, у меня огромная проблема. Мой муж не хочет детей. Он сам мне об этом сказал. Вообще-то несколько раз. Вулф даже предложил мне переехать в другой дом и найти донора спермы, если меня так сильно волнуют дети. Принимая во внимание наши обстоятельства, появление на свет нежеланного ребенка противоречит принципам морали, не говоря уж о том, что это ненормально.

Но в то же время странно, как я расстраивалась оттого, что могу оказаться не беременной. Потому что новость о том, что я ношу ребенка Вулфа, радовала и волновала. Мой разум начал подкидывать мне безумные мысли. Ненужные мысли. Например, какого цвета будут глаза у нашего малыша? Точно будут темные волосы и стройное телосложение, как у нас обоих, но какие глаза? Серые или голубые? Будет ли ребенок высоким или низкорослым? Унаследует он остроумие отца или мой талант играть на рояле? А кожа будет слонового цвета, как моя? Или его смуглого оттенка? Мне хотелось знать все. Я подавила желание провести ладошкой по животу, представляя, как он растет, становится круглым и идеальным, и защищая плод нашей любви.

Плод моей любви.

Никто не говорил, что Вулф меня любит. Никто даже не намекал. Даже мисс Стерлинг.

Телефон пиликнул, и я подпрыгнула, а сердце екнуло в груди. Результат не важен, я хотела покончить с этим, поэтому быстро перевернула тест и уставилась на результат.

Две полоски. Голубые. Острые. Заметные. Уверенные.

Я беременна.





* * *


Я разревелась.

Поверить не могу, что это случилось именно со мной. Вулф просил. Нет, он жестко заявил, что ему не нужны дети. И вот еще и полугода не прошло с нашей свадьбы, мы наконец решили проблемы, и теперь мне предстоит сказать мужу, что я от него беременна. Я разумно отметила, что вина лежит не только на мне. Вулф тоже виновен. Ведь это он пытался уговорить меня заняться сексом без презерватива, нес чепуху, что успеет вытащить – отличная работа! – и, прикинув даты, уверил, что у меня нет овуляции.

Только мы не учли, что мои месячные сместились в ту же минуту, как я приняла таблетку экстренной контрацепции.

Впрочем, это я привлекла его к себе, когда он кончал, и помешала ему, пусть даже непреднамеренно, вовремя вытащить член. Я понимала, что другого случая не представится, ведь все оставшееся время в домике мы пользовались резинкой.

Понуро опустив плечи, я вышла из туалета и поплелась по коридору к выходу в непримечательный осенний день. Мне нужно положиться на мисс Стерлинг. Уж она-то знает, как поступить.

Я направлялась к машине Смити, когда вдруг Анджело повалил меня на траву. Я взвизгнула, тут же подумав о ребенке, и отпихнула его, глядя, как он самозабвенно смеется, пытаясь меня пощекотать.

– Анджело… – Я почувствовала приближающуюся истерику. Разве не первый триместр самый важный? Я не могла позволить себе валяться на траве. – Слезь с меня!

Он быстро вскочил на ноги, приглаживая светлые волосы и смотря на меня сверху вниз. Что это было? Анджело всегда вел себя осторожно и уважительно, всегда был вежлив со мной, правда, но после моей свадьбы никогда больше так меня не трогал.

– Господи, богиня, прости. – Он протянул мне руку, и я взялась за нее. Раздражало, что он продолжал называть меня богиней. Однако, полагаю, бесцельный флирт законом не запрещен. Хотя стоило бы. Тогда женщины не смогут приставать с предложениями к моему мужу каждый раз, как он выходит из дома.

А еще тогда ты станешь жить в деспотичной стране.

Я встала и оглянулась, не зная, что ищу, и стряхнула с платья и кардигана травинки.

– Похоже, день у тебя не задался. Я просто хотел развеселить подругу, – объяснил Анджело. Разве могла я сказать своему милому другу, что он абсолютно прав? Этот день стал самым лучшим и самым худшим одновременно. Я смахнула с его плеча травинку и улыбнулась.

– Ты не виноват. Извини, что сорвалась на тебе. Я просто удивилась.

– На том конце парковки тебя ждет водитель. Как и личная охрана, которая, кстати, фигово справляется, учитывая, что их сейчас тут даже нет. – Анджело пошевелил бровями и, стараясь успокоить, пальцем помассировал мне плечо. Вулф настоял, чтобы после погони со мной везде ходили охранники. Только на этой неделе мне удалось убедить его нарушить протокол, и они не вышли из машины, оставив меня одну на территории колледжа. Мы давно ничего не слышали о моем отце или Майке Бандини. Скорее всего, сейчас они заняты тем, что пытаются удержать на плаву Синдикат, подальше от железного кулака Вулфа. Если я хотела подружиться с кем-нибудь в колледже, то не нужно, чтобы за мной тенью бродили двое мужчин размером со слона.

Я не рассказала Анджело, что сделал его отец. В отличие от Вулфа, я умела разделять отца и отпрыска. Может, потому что слишком хорошо знала, как испытывать стыд из-за действий родителей.

– Спасибо. – Я набросила сумку на плечо и неловко, даже виновато встала напротив Анджело.

Он сделал над собой усилие, пытался возвести мост, который сожгли между нами, а я стояла на другом конце со спичкой и снова готовилась его обрушить. Но хранить верность своему мужу и пытаться наладить отношения с парнем, который был мне очень дорог, очень непросто. Вся ситуация напоминала сильно натянутый канат, по которому я не могла бы пройти из-за своей неуклюжести.

– Мне нужно признаться. – Анджело взъерошил свои чудесные лохматые волосы. Больно осознавать сердцем то, что я отказывалась видеть, еще когда только обручилась с Вулфом. Однажды Анджело станет прекрасным мужем, но не для меня.

– Слушаю. – Я потерла глаза. Никогда еще не чувствовала себя такой уставшей, а я не упустила ни часа сна. Анджело смотрел вниз и переминался с ноги на ногу, вдруг растеряв весь задор и уверенность.

– В ночь твоей помолвки кое-что случилось… то, чего не должно было произойти. – Он сглотнул, и его взгляд затуманился. Анджело вздохнул. – Там была та блондинка с маскарада. Ты только что заткнула меня после того, как я мысленно произнес целую речь о том, как закончится вечер. Я облажался и не мог подобрать слов, а ты продолжала искать своего жениха. Мой мир словно рушился. – Он потер щеку, словно ему залепили пощечину правдой. – Я совершил ошибку. Ужасную. Я переспал с той журналисткой. Хотя это как раз мелкая оплошность. Ужас весь случился после, когда на лестнице я столкнулся с твоим мужем.

Я подняла глаза и внимательно посмотрела ему в лицо. К моему крайнему изумлению, я увидела, что Анджело пытался сдержать слезы. Настоящие слезы. Слезы, которые мне было ненавистно видеть, хотя я знала, что он расскажет кое-что поистине ужасное. То, что меня погубит во всех смыслах. Какими бы ни были наши отношения с Вулфом сейчас, он никогда не сотрет из памяти ночь, когда силой лишил меня невинности.

– Ты сказал ему, что мы переспали? – у меня задрожал голос.

Анджело покачал головой:

– Нет. Нет. Я бы так не поступил. Я просто… Не сказал ему, что этого не было. Я был занят тем, что пытался досадить ему вместо того, чтобы исправить недоразумение. Фрэнки, как же я злился. И все же у меня теплилась надежда, что вы расстанетесь после того вечера. Я хотел лишь немного подтолкнуть судьбу в нужном направлении и не собирался портить ваши отношения. То есть хотел, но только потому, что считал, ты разделяла мои чувства. Я подумал, ты пытаешься дать ему шанс, потому что на тебя надавили родители. А не потому, что… ну…


– Потому что люблю его? – закончила я хриплым голосом.

Я сжала его плечо, и Анджело посмотрел на мою руку, шмыгнув носом.

– Да.

– Так и есть, – сказала я, сердито вздохнув. – Боже, Анджело, извини, я люблю его. Я совершенно не собиралась в него влюбляться. Это просто случилось. Но так в любви и бывает, согласен? Она напоминает смерть. Ты знаешь, что однажды она произойдет. Просто не знаешь как, почему и когда.

– Какой мрачный взгляд на жизнь, – ответил он угрюмой улыбкой.

Я не имела права злиться на Анджело. На самом деле не имела. Тем более, когда мы с Вулфом только-только преодолели то, что скинули на нас Анджело и Кристен. Кто-то даже назвал бы это переломом в наших отношениях.

– И все же, – улыбнулся Анджело, показывая свои мальчишеские ямочки на щеках. Это та самая улыбка, что разбивала мне сердце всякий раз, когда я видела ее из-под его темных ресниц. – Если передумаешь, дай знать.

– Я больше не невинна, – покраснев и приподняв бровь, ответила я. Анджело с пафосом вздохнул.

– Богиня, хочешь – верь, хочешь – нет, но я тоже.

– Да брось! – Я шлепнула его по груди, чувствуя, как мое тело покидает напряжение. – Когда у тебя был первый раз? С кем? – Вопрос несколько лет вертелся на языке, но до сегодняшнего дня возможности спросить не представилось. А теперь мы пытались завязать дружбу. Или типа того.

Анджело резко выдохнул.

– Предпоследний класс. С Шерил Эванс после урока математики.

– Она была маленькой мисс Популярность? – усмехнулась я.

– Можно и так сказать. Она была учительницей, – невозмутимо ответил Анджело.

– Что? – Я поперхнулась от смеха. – Ты потерял девственность с учительницей?

– Ей было около двадцати трех лет. Больше ни одна девушка ее возраста не согласилась бы на секс без серьезных отношений, а я уже к тому моменту весь издергался. Но для тебя я приберег все настоящее, – признался он.

Его слова опечалили меня и обрадовали. Жизнь развела нас в разные стороны, но тот Анджело, которого я еще совсем недавно любила, разделял мои взгляды.

– Ладно. – Он перевернул два больших пальца. – Может, в следующей жизни.

В последний раз он утверждал, что все у нас случится в этой. Я усмехнулась:

– Непременно.

Мы обнялись, и я вприпрыжку побежала по газону к очереди из припаркованных двойным рядом студенческих машин, оглядывая местность в поисках новенького бронированного «Кадиллака». На этот раз Вулф бросил все силы на подбор аксессуаров, убедившись, что машина была пуленепробиваемой. Я заметила, как Смити возится в машине с телефоном, и улыбнулась. Все будет хорошо. Наверное, Вулф отнесется к новости без энтузиазма, но я надеялась, что он не будет подавлен известием. Я почти добежала до машины, как вдруг из ниоткуда возникла Кристен, та журналистка. Она выпрыгнула прямо передо мной. Осунувшаяся, ее волосы стояли торчком, а под глазами были синяки – видимо, от недосыпа.

Два моих телохранителя синхронно вышли из машины и поспешили к нам. Я подняла руку и махнула им:

– Все нормально.

– Миссис Китон.

– Нормально, – упорствовала я. – Сделайте шаг назад, пожалуйста.

Кристен их даже не заметила, двигаясь зигзагами.

– Франческа-а-а, – заплетающимся языком произнесла она и ткнула пальцем куда-то в мою сторону. Журналистка была слишком пьяна, чтобы четко на меня указать. Я попыталась вспомнить, в каких мы остались с ней отношениях. Вроде Вулф говорил, что он поднажал и ее уволили. Ясное дело, она помнит обиду. Но прошло несколько недель.

– Где ты была? – спросила я, пытаясь не смотреть на ее порванную рубашку и грязные джинсы. Она икнула и обвела рукой улицу.

– О, то тут, то там. Вообще везде. Завалилась к родителям в Огайо, вернулась сюда и попыталась найти работу. Сотню раз звонила твоему муженьку, а в итоге попала в черный список. А потом… дерьмо, зачем я вообще тебе это рассказываю? – Кристен засмеялась и перекинула набок сальные волосы. Я обернулась посмотреть, нет ли где рядом Анджело, и она, видимо, прочитала мои мысли.

– Остынь. Я трахнула твоего дружка, чтобы Вулф на тебя разозлился. Он все равно для меня слишком юн.

И слишком хорош.

Видимо, из-за беременности здравый смысл куда-то исчез, потому что мне вдруг захотелось погладить ее по руке или угостить чашкой кофе. Я чертовски хорошо знала, что Кристен пыталась испортить мне жизнь, чтобы спасти собственную, и она хотела моего мужа – во всяком случае, пока ее не уволили по его милости. Но суть сострадания в том, что его дают не тем, кто по праву его заслуживает, а тому, кому оно нужно.

– Очевидно, мой план потерпел фиаско. – Кристен провела по щекам облупившимися ногтями, глядя на мой белоснежный кардиган поверх черного платья до колен. – Ты похожа на херову святошу.

– Потому что я такая и есть.

Она фыркнула и заржала:

– Ну этот мерзавец и извращенец!

– Или я просто ему нравлюсь. – Я воткнула воображаемый нож ей в грудь.