Похититель душ

– Призрак маленькой девочки, отравленной жестокой мачехой, преследует мальчика, чтобы заставить его рассказать о ее судьбе и спасти ее маленькую сестренку. Это классический случай – вымышленный, но превосходно описанный – о матери с синдромом Мюнхгаузена. Однако есть и другие диагнозы, которые могут тут подойти. Мать может быть психически больной, или впасть в состояние депрессии, или у нее возникают галлюцинации… Вариантов много, когда она способна причинить вред собственному ребенку или спрятать его. В некоторых случаях мать даже может не понимать, что она сделала.

Я обдумала его слова, пока он ел сэндвич.

– Знаете, она выглядит совершенно нормальной. Я понимаю, как трудно это определить, но должны же быть какие-нибудь видимые признаки безумия. С синдромом Мюнхгаузена их можно не заметить, если не искать сознательно, но другие болезни, о которых вы говорили, – нет, мне кажется, их трудно пропустить.

– Совсем не обязательно. Некоторые люди, замышляющие преступление против детей, кажутся совершенно нормальными. Многие педофилы выглядят как самые обычные парни из соседнего дома.

Тут он был совершенно прав.

– И не забывайте, что вы не общались с ней в обычной обстановке. У нее пропал сын. Это стрессовая ситуация даже для психически больного и даже если она сама является виновницей его исчезновения.

– Наверное, так и есть.

– А вы не исключаете возможного участия ее бывшего мужа?

– Я навела справки, но мне ничего не удалось откопать.

– Я бы немедленно его допросил. Он может сообщить много полезного, если захочет быть откровенным. И мне не следует вам объяснять, что он может рассказать о том, что произошло, когда умер их первый ребенок. А если повезет, вы узнаете, считает ли он ее виновной в смерти ребенка. Он сейчас здесь?

– Должен приехать в город через пару часов.

– Хорошо. Значит, во время беседы вы будете видеть его лицо.

Едва ли я бы хотела видеть это еще раз – щеку Дэниела Лидса украшала такая огромная бородавка, что могла бы с легкостью поддерживать висячее растение. Бородавка притягивала мой взгляд, и мне с трудом удавалось соблюдать приличия во время нашего разговора, состоявшегося сразу после его приезда в Лос-Анджелес.

После встречи с его бывшей женой, маленькой и аккуратной, мне даже представить себе было трудно, что их могло что-то связывать. Он ввалился в участок: бледный и одутловатый, как беременный белый медведь, живот тяжелыми складками свисает с брючного ремня. Он был ужасно похож на водопроводчика.

Однако Дэниел Лидс оказался умным человеком, способным хорошо выражать свои мысли. Он был явно расстроен исчезновением сына. Прежде чем перейти к неприятным вопросам, я постаралась навести мосты и потому после выражения сочувствия спросила о том, что обычно не вызывает раздражения.

– Чем вы занимаетесь?

– Ракетами.

Я с трудом сдержала смех. Нет, он совсем не походил на ученого.

– В самом деле? – довольно глупо пробормотала я.

– Да. В самом деле. Моя должность называется инженер по ракетным двигателям. Наша компания разрабатывает двигатели ракет и самолетов. Главный заказчик – военные.

– Значит, у вас много работы.

– Много.

– А другие заказчики есть?

– К сожалению.

– Ну, наверное, у вас очень интересная работа…

– Честно говоря, я не имею права обсуждать свою работу, детектив. Я связан правительственными контрактами.

Вот вам и беседа на безопасную тему. Что ж, пора приступать к делу. По телефону мы установили, что он находился в Аризоне, когда пропал Натан. Наверное, служба безопасности на его предприятии воспримет наш запрос как личное оскорбление. Впрочем, я все равно это сделаю, но сейчас меня интересовало совсем другое.

– Расскажите о ваших отношениях с Натаном, мистер Лидс.

Он заерзал на стуле. То ли сиденье было для него неудобным, то ли его смутил мой вопрос.

– Естественно, я вижусь с сыном довольно редко. Я пытаюсь сохранить с ним хорошие отношения, оставаться настоящим отцом, но это довольно трудно делать, находясь в Аризоне. Он чудесный ребенок. И я очень по нему скучаю.

– А у вас были с ним какие-нибудь проблемы в последнее время? Я знаю, что у детей и родителей часто возникают трудности, даже несмотря на то, что они друг друга любят. Например, со мной такое иногда случается.

– Нет, пожалуй, мне нечего вспомнить. Он хорошо учится, ведет себя уважительно, хотя я чувствую, что скоро у него возникнут проблемы, характерные для подросткового возраста.

Я улыбнулась, думая об Эване, всегда готовом выдать что-нибудь остроумное и дерзкое.

– Вероятно, так и будет. Однако обычно с этим удается справляться.

– Пожалуй, я не заметил ничего особенного. У нас очень хорошие отношения. Конечно, на расстоянии их поддерживать легче. Если бы мне пришлось воевать с ним каждый день, как это вынуждена делать Эллен, мне бы нашлось, что сказать.

Он дал мне повод задать следующий важный вопрос.

– Я хотела спросить о ваших отношениях с матерью Натана.


Он вздохнул.

– Пожалуй, они вполне приличные для разведенной пары. Мы стараемся не усложнять друг другу жизнь, если вы об этом.

– А вы можете рассказать, что послужило причиной развода?

После некоторых колебаний он тихо ответил:

– У меня появилась другая женщина.

Да, правильно говорят насчет злой любви – и козлов. Я не могла себе представить, что этот мужчина мог понравиться какой-то женщине. Однако Дэниел был умен и хорошо воспитан, и я не сомневалась, что он заботливый отец. Тем не менее смотреть на него было неприятно.

– Вы расстались мирно?

– Поначалу нет, но потом, когда страсти немного улеглись, Эллен поняла, что устала от меня. Мне кажется, что сейчас она уже не переживает из-за нашего развода. С тех пор прошло почти десять лет, и мы оба сильно изменились.

– И все это время вы жили в Аризоне?

– Нет, я переехал туда пять лет назад. Мне было трудно принять такое решение, я не хотел расставаться с Натаном, но мне сделали заманчивое предложение.

– И вы поддерживали регулярный контакт с Эллен?

– Пожалуй, да. Она сообщает мне обо всех событиях в жизни Натана, у него самого это не очень получается – он слишком несобранный.

А его мать сказала: мечтательный.

– Да, у меня сложилось аналогичное впечатление. Значит, ваши отношения с Эллен в целом были доброжелательными?

– Я бы даже сказал, сердечными. Она хочет, чтобы я оставался отцом для Натана. И я ей за это благодарен. Она достойная женщина.

– А какое впечатление она производила на вас в последнее время?

– Что вы имеете в виду?

– Не была ли она чем-то огорчена?

– Ну, сын исчез…

– Нет, я имела в виду – до того.

– Ах, вот вы о чем. Нет, я ничего такого не заметил.

– Насколько мне известно, вы потеряли ребенка из-за СВДС.

– Да, еще до рождения Натана.

– Приношу свои соболезнования.

– Благодарю вас. Тогда нам пришлось нелегко.

– Я понимаю. И как это пережила Эллен?

Он вновь заерзал на своем стуле и заметно помрачнел, поняв, к чему я веду.

– Что вы хотите этим сказать? – довольно резко спросил он.

– Она была огорчена, разгневана, у нее опустились руки?

– Детектив, она потеряла ребенка. Как она могла себя чувствовать?

– Не знаю, мистер Лидс. Мне не довелось перенести такое горе, но я пытаюсь понять. Кроме того, нам важно уяснить, как она может реагировать на данную ситуацию.

– Но разве это поможет отыскать Натана?

– Ну…

Он с некоторым трудом поднялся со стула.

– Послушайте, если вы думаете, что Эллен имеет к исчезновению Натана какое-то отношение, вы ошибаетесь. Эллен любит ребенка, и она всегда была ему замечательной матерью. Так что выбросите подобные мысли из головы. Не тратьте понапрасну свое время и время моего сына. Если оно у него еще осталось.

Теперь, когда Дэниел Лидс встретится с Эллен, он расскажет ей о моих неприятных расспросах и о сложившемся у него впечатлении, что я ее подозреваю. Ну, почему, почему я не умею быть такой уравновешенной, как Спенс Фрейзи, и всегда задавать правильные вопросы?