Похищенная

– Но она же краденая!

– А ты думаешь, покупатели не в курсе? – скептично заметил Гриффин. – Они все прекрасно понимают, просто знать не хотят.

– Получается, для этого ты украл наш «Эскалейд» – у вас где-то лежат битые остатки другого, с которого вы возьмете VIN-код?

– Ну… – с неохотой начал Гриффин, – это вышло случайно. Обычно мы сначала покупаем битую, а уже потом угоняем хорошую. Ну и я этим не занимаюсь. Это Дж… – парень осекся на полуслове, чтобы не назвать имя, но Шайен запомнила первые буквы. – Это делают другие парни. А с «Эскалейдом» – я просто увидел ключ в замке зажигания и не сдержался. Ясно как день, что я сделал это не подумав, иначе точно заметил бы тебя на заднем сиденье. Отец не восторге от того, что я наделал.

– И что вы сделаете с машиной Даниель? Купите битую и переставите VIN-коды? – спросила Шайен. «Делайте что хотите, – пронеслось в голове девушки, – но это наша машина и всегда ею будет. На заднем сиденье есть царапины от специальной стальной упряжки Фантома в том месте, где он сидел в салоне».

– Тачка шикарная, но сейчас слишком уж заметная, даже если поставить новые VIN-коды и госномера. Копы будут тормозить все похожие машины на дорогах от Сиэтла до Сан-Франциско. По радио сказали, из-за тебя активировали систему всеобщего поиска пропавших несовершеннолетних. Так что, скорее всего, мы разберем ее и продадим по запчастям, целую выставлять рискованно. Новый бампер для такой тачки стоит у дилера четыре тысячи. Мы урежем цену в половину и продадим в ремонтные мастерские: даже так останемся в наваре, раз тачка досталась нам бесплатно.

«Досталась бесплатно – это такой синоним воровства?» – подумала Шайен.

– А с VIN-кодом что? – поинтересовалась девушка. – Они же заметят, что на бампере он с нашей машины.

– Ну, VIN есть не на каждой запчасти, и копы никак это не отследят. Полно автомастерских, которые не гнушаются покупать у нас такие детали. Они экономят, мы зарабатываем. Всем хорошо.

– Кроме тех, кто заплатит за украденный бампер. Или тех, у кого угнали машину и разобрали на части.

– Отец говорит, на то есть страховка, – пожав плечами, ответил Гриффин.

– А как же… – начала было спорить Шайен, но настигший ее приступ кашля не дал договорить и заставил согнуться пополам.

Гриффин предложил девушке воды, но она отмахнулась от стакана, так и не переставая кашлять. Наконец приступ прошел.

– Ну как, полегчало? – спросил парень, и Шайен показалось, что в его голосе прозвучала забота.

– Да так себе. Мне, наверное, лучше поспать, не возражаешь? – говоря это, она еле держала голову прямо, сил уже не оставалось.

– Поспи, конечно.

– И не разрешай тем парням ко мне приближаться, – последнее, что произнесла Шайен в полудреме.





Глава 14. Повешен за овцу




Пока отец не вернулся, Гриффин привязал ногу Шайен покрепче к кровати. Девушка сидела, не шелохнувшись, склонив голову на плечо, и выглядела измотанной. На бледном как полотно лице выделялся лихорадочный румянец. Достав из шкафа розово-голубой клетчатый плед, который связала его бабушка, еще не знавшая, кто родится – мальчик или девочка, Гриффин укрыл Шайен. Хоть плед и попахивал плесенью, тепло ей не помешало бы.

В некотором смысле разговор с Шайен о делах Роя принес Гриффину облегчение. Сначала он даже не хотел отвечать на ее вопрос о том, чем занимается отец, думал что-то соврать. Но как там говаривала его бабуля до того, как перестала соображать? Лучше быть повешенным за кражу овцы, чем за кражу ягненка. Что означает: если лажать, так лажать по полной. Девчонка и так знает немало, так зачем что-то выдумывать?

Раньше он никогда никому об этом не рассказывал и даже испытал некоторую гордость, объяснив, какие ловкие трюки они проворачивали, чтобы незаконную вещь превратить в законную, сделать из чего-то ненужного то, что нужно всем. Он все говорил и говорил, не обращая внимания на то, что девчонка почти спала. Гриффина было уже не удержать – все равно что пытаться остановить поток воздуха из проколотого шарика.

Надо бы рассказать ей про его любимый трюк: «сдирай и удирай». Это когда Тиджей и Джимбо угоняли машину, снимали запчасти и бросали, то, что осталось. Полиция находила обобранный остов и отзывала машину из угона. Потом Рой находил этот остов на каком-нибудь аукционе от страховой и покупал. Дома, в сарае, уже поджидали снятые раньше запчасти, оставалось только поставить их обратно, на родную раму.

Размышляя о кражах, Гриффин вспомнил, что в багажнике «Хонды» лежит улов из торгового центра, где он промышлял утром. О том, чтобы отвезти его на 82-ю в Портланд и речи быть не могло, нельзя же оставлять девчонку одну, хоть она и не просила за ней присматривать. Даже если Тиджей не зайдет дальше разговоров, нет никаких гарантий, что Джимбо не надоумит его на что-то большее, как бывало уже не раз. Если что-то выгорит, осторожный Джимбо присоединится. А если нет – свалит вину на простака Тиджея.

Выйдя из спальни, Гриффин осторожно закрыл за собой дверь. Где же отец, с какими новостями он вернется? По дороге на кухню Гриффин вынул из кармана сигарету. С тех пор как девчонка перешагнула порог их дома, Гриффин смотрел на все по-другому. Теперь ему бросалось в глаза, какое все унылое, обшарпанное и грязное. И неважно, что девчонка никогда этого не увидит. Сунув сигарету обратно в карман, он стал расчищать мойку, налил в нее горячей воды, развел мыло и принялся за уборку.

Через два часа тарелки сохли на полке, а помытый пол слегка поблескивал. Неожиданно для себя Гриффин подумал, что мама тоже любила порядок. Неудивительно, что она ушла. Он драил кухню два часа, зная, что за пять минут на ней будет тот же бардак. Но все равно было приятно. Разбросанные по столу письма и старые газеты Гриффин аккуратно сложил в стопки и убрал в посудный шкаф, разрозненно валявшиеся автозапчасти унес в сарай, что-то положил в бочку для сжигания мусора. Каждый раз выходя во двор, Гриффин замечал, что Тиджей и Джимбо не очень-то заняты работой: они просто стояли, оперевшись на полуразобранные машины и выпуская изо рта клубы пара, о чем-то переговаривались, указывая руками в сторону дома. При его приближении они замолкали, так что он не слышал разговор.

Перед тем как приступить к уборке в гостиной, Гриффин в очередной раз – уже, наверное, в пятый – заглянул проведать Шайен. И застал ее сидящей на кровати.

– Сейчас десять минут пятого, – сказала она. Гриффин не понял, откуда Шайен это узнала, но потом заметил, как она защелкнула крышку на циферблате своих наручных часов. – Можно посмотреть новости? Ну пожалуйста! Может, там есть что-то про меня.

Выглядела она уже получше, но все еще похрипывала.

– «Посмотреть»? – повторил он. – Разве о тебе можно так сказать?

– Люди так заморачиваются насчет этого, – с выражением, напоминающим улыбку, сказала Шайен. – Но от того, что никто не будет произносить это слово, я не забуду, что слепая. Мой отец постоянно избегает говорить мне «увидимся». А я постоянно говорю, что «увидимся» – всего лишь слово. Его говорят все. И я тоже.

Она умолкла ненадолго, а потом затараторила:

– Знаешь, я помню, как видеть. Иногда мне кажется, я даже что-то вижу. А просыпаясь по утрам, думаю, что открою глаза и увижу комнату, увижу, что там за окном. Я до сих пор представляю, как все вокруг выглядит.

Хоть и по-прежнему бледное, лицо Шайен немного оживилось. Гриффину нравилось, что он может рассматривать девушку сколько угодно без возражений с ее стороны. Но как только блуждающий взгляд Шайен останавливался на его лице, он тут же отводил глаза, будто она все-таки могла заметить.

Неожиданно Гриффин осмелился спросить:


– Ну и как, по-твоему, выгляжу я?

– Ты?

– Ладно, забудь, – смущенный, он был рад, что она его все-таки не видит.

Но, не обратив внимания на его последнюю реплику, Шайен продолжила:

– Так, посмотрим. Ты среднего роста, сантиметров 170, весишь килограмм 70-80. Сильный. Думаю, волосы у тебя темные. По крайней мере такими они кажутся мне на слух. А еще мне кажется, что у тебя большой нос. Ну, знаешь, не маленький аккуратный носик, как у девчонок.

Гриффин оторопел от удивления. Все, что она сказала, – верно. Конечно, рост и вес определить было не так уж сложно: они же боролись раза два за сегодня. Он припомнил, что, возможно, она ударила его пару раз по носу. Еще и лицо расцарапала. Странное дело, но Гриффин ожидал, что, описывая его внешность, девчонка упомянет о красной ленте шрама, обвивавшего его шею.

– А что скажешь обо мне? – спросила Шайен. – Как я выгляжу?

– А ты что, сама не знаешь? – озадаченно смутился он.

– Последний раз я смотрелась в зеркало три года назад, – пожав плечами, ответила Шайен. – Понятия не имею, какая я теперь. А тогда мне было тринадцать.

Она что, с ним заигрывает? Выражение ее лица было открытым и невинным. Однако таким же оно казалось, когда она просилась в ванную. Оглядев ее темные локоны, оливковую кожу и лицо в форме сердечка, Гриффин коротко бросил:

– Ты красивая. Красивая, ясно? – произнося последнюю фразу, он сжал ладони в кулаки.

Шайен удивилась, но тут же стерла с лица все эмоции.

– Наверное, новости уже начались, – сказала она. – Пожалуйста, пойдем посмотрим?

Не задумала ли девчонка еще что-то? Не исключено, что она хочет попасть в другую часть дома, чтобы добраться до телефона. Помолчав для порядка, чтобы пленница оценила, как много она просит, Гриффин ответил:

– Ладно, но мне придется привязать тебя к дивану. А если заявится отец и начнет орать, ты будешь молчать и дашь мне разобраться самому, ясно?

– Обещаю, – сказала Шайен, приложив руку к груди.

Развязав пленницу, Гриффин взял девушку за локоть и повел в гостиную, придерживая привязанную к ее ноге веревку. В какой-то момент Шайен чуть не упала, потому что Гриффин шагнул слишком широко.

– Извини, – пробормотал он, еле успев удержать ее от падения на кофейный столик. Ну не совсем столик – это была огромная деревянная катушка от электрического кабеля. Подведя девушку к дивану и развернув к себе лицом, Гриффин сказал: – Теперь садись.

Ногу Шайен он привязал, перекинув веревку через изогнутую когтистую ножку старинного дивана, довольный, что пленница не видит покрывающих его ужасных пятен. Также Гриффин принял дополнительные меры безопасности: выключил стоящий у стены телефон из розетки. Затем он сел на диван и набрал на пульте номер канала местных новостей.

После рекламы подгузников для взрослых, посмотрев которую, Гриффин понял, что стареть он точно не намерен, появилась телеведущая с мрачным выражением лица. Возле левого плеча женщины всплыло окошко с фотографией желтой полицейской оградительной ленты.

– «Главные новости: родители похищенной сегодня с парковки торгового центра «Вудлендс Уайлдер» девочки сделали заявление, в котором умоляют вернуть ее домой целой и невредимой. Ведущий восьмого канала Томи Энгел взял интервью у Ника и Даниель Уайлдер, родителей шестнадцатилетней Шайен Уайлдер».

В кадре появился загорелый брюнет с поседевшими висками на темно-коричневом кожаном диване. Рядом с ним сидела блондинка, волосы которой, насколько мог судить Гриффин, были оформлены по последней моде: мелированные пряди с рваными кончиками. За парой виднелся огромный, выложенный декоративным камнем камин, рядом с которым возвышалась гигантская елка, украшенная игрушками в серебристой гамме. Видимо, это дом родителей Шайен, только вот стоило ли давать интервью на его фоне? Из кадра так и шел посыл «денег куры не клюют». Если Рой это увидит, – а он увидит, – скорее всего, цена выкупа за Шайен взлетит вдвое.

– Я сделаю все, что потребуется, чтобы вернуть дочь домой, – начал мистер Уайлдер. При звуке его голоса Шайен вздрогнула. – Если кто-то что-то знает, я у телефона круглые сутки. – На этих словах камера крупным планом показала блестящее от слез глаза мужчины, которые совсем не подходили его загару. – Мы хотим, чтобы наша девочка вернулась домой как можно скорее. Только представьте, каково ей приходится! Она же слепая!

Блондинка положила ладонь на руку мужа и сказала:

– Шайен – сильная девушка. Уверена, она со всем справится. – Тяжело вздохнув, она продолжила: – Это я во всем виновата. Я настояла на том, чтобы оставить собаку-поводыря дома. Мне показалось, так будет проще. А теперь думаю: если бы Фантом был с ней, этого бы ни за что не случилось… – При этих словах женщина закрыла лицо ладонями. Раздались сдавленные рыдания.

– Она плачет? – спросила Шайен.

– Ага. И твой отец тоже.

И вот уже второй раз за сегодня Гриффин вспомнил о маме, чего обычно он себе не позволял. А как бы она отреагировала? Заплакала бы? Или продолжила бы думать только о себе, как и семь лет назад?

– Я никогда не видела, чтобы Даниель плакала, – задумчиво, скорее для себя, проговорила Шайен.

Камера вновь переместилась на мистера Уайлдера.

– Шайен очень больна, – сказал он, обращаясь к сидящему напротив репортеру, который сочувственно кивал. – Прямо перед похищением у дочки диагностировали воспаление легких. Ей нужно принимать антибиотики. Я прошу тех, кто к этому причастен – отпустите мою дочь. Как вы можете удерживать беззащитного ребенка? Она, наверное, перепугана до смерти. – Повернувшись, он обратил взгляд прямо в камеру. – Как отец, я вас умоляю, умоляю – посмотрите в лицо Шайен! Прошу, не делайте ей плохо, отпустите ее! И знайте, – продолжил он полным жесткости голосом, – если с головы моей дочери упадет хоть один волос, вы ответите лично передо мной.

– Как вы считаете, это как-то связано с занимаемым вами постом президента компании «Найк»? – наклонившись к собеседнику, спросил репортер.

Отец Шайен, на лице которого уже не было слез, утвердительно кивнул.

– Вполне вероятно. Я никогда не скрывал, что дочь для меня все. Наверняка они выслеживали ее, чтобы улучить момент, когда та будет уязвима. Как уже сказала моя жена, сегодня утром они не взяли с собой собаку-поводыря. Дочка, – обратился он прямо к Шайен, – пусть мы сейчас не вместе, душой я… – его голос осекся, – душой я никогда не переставал быть с тобой. Будь сильной. Скоро мы заберем тебя домой.

Гриффин посмотрел на Шайен. Девушку трясло, она трепетала так, словно готовилась взлететь. По щекам катились слезы, но когда она заговорила, в голосе послышалось раздражение:

– Я думала, твой отец собирался потребовать выкуп. Почему же они ведут себя так, будто ничего не знают ни о похитителях, ни об их требованиях?

– А я откуда знаю? – под стать Шайен раздраженно огрызнулся Гриффин. – Понятия не имею. Я же был тут, с тобой, забыла? Может, отец не смог до них дозвониться.