Похищенная
Часть 6 из 6 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Почти все номера у меня в мобильном, – испуганно залепетала Шайен. – Они стоят на голосовом вызове. Я произношу имя, и телефон набирает номер.
– Ну так мобильный-то в машине? – поинтересовался Рой и тут же метнулся к двери.
– Я его в окно выкинул, – осторожно заметил Гриффин, надеясь, что Рой не сильно взбесится. – Просто он начал звонить, я побоялся, что нас отследят. Ну и зашвырнул его куда-то в кусты возле пустыря рядом с тем торговым центром.
– Все правильно, – одобрительно кивнул Рой и, повернувшись к Шайен, потребовал: – Тогда говори все номера, какие помнишь.
– Наш домашний – 5-0-3…
– Погоди, не так быстро, – остановил ее Рой. Гриффин заметил, что у того нет ни ручки, ни бумаги.
Оставив сына с Шайен наедине, Рой вышел на кухню и принялся рыться в ящике со всяким барахлом.
Гриффину показалось, что девчонка выглядит далеко не лучшим образом. На бледном, почти сером, лице выделялись щеки, пылая лихорадочным румянцем. Она снова закашляла. В ее груди клокотало так, что казалось, внутри что-то рвется. От натужного кашля на шее выступили вены. Желая помочь, Гриффин потянулся за стаканом с водой, который вроде бы стоял на столе, но, не обнаружив его, пошел на кухню за новым. В то же время Рой вернулся в комнату с огрызком карандаша и клочком бумаги.
На кухне все было как обычно, но мысль, что ее могла бы увидеть Шаейн, заставила Гриффина посмотреть на эту комнату по-другому. В мойке громоздилась гора грязной посуды. На плите стояла сковорода с остатками присохшей еды. Столешница была завалена пустыми алюминиевыми банками, открытыми коробками с хлопьями, опрокинутыми пивными бутылками и переполненными пепельницами.
Чисто здесь было только тогда, когда Гриффин не выдерживал царящего на кухне бардака и принимался за уборку. Плохо, что он был единственным, кто это делал, и Рой воспринимал его усилия как должное.
В шкафу не оказалось ни одного чистого стакана, так что Гриффин схватил какой почище и, наскоро ополоснув, наполнил его водой. Вернувшись, он застал обессилено диктующую номера Шайен и записывающего цифры отца. Гриффин подождал, когда они закончат, но, дописав, Рой вышел из комнаты, кивнув сыну, чтобы следовал за ним.
Когда они очутились в коридоре, Рой тихо сказал:
– Останься здесь, присмотри за ней. Я попробую раздобыть сотовый, который нельзя отследить, а потом позвоню кое-кому.
– Можно мне с тобой?
– Нельзя оставлять ее одну, – мотнул Рой подбородком в сторону девушки.
Гриффин заметил из коридора, что та повернулась к ним. Не могла ли она расслышать, о чем они говорили? Вроде бы у слепых обостряются другие органы чувств?
Рой ушел, а Гриффин вернулся в комнату.
– Вот, принес тебе еще воды.
Девушка молчала, пока не услышала скрип закрывающейся двери.
– Тебе лучше развязать меня, я попью сама, – заговорила Шайен, и Гриффин понял, что она специально выждала, когда они останутся одни. – Я же чуть не захлебнулась в прошлый раз.
«Не замышляет ли она чего?» – подумал парень, но рассудил, что, привязанная к кровати, девушка далеко не убежит. Да и куда бежать слепой в незнакомом доме? Вспомнив, однако, как она яростно напала на него в машине, Гриффин предупредил:
– Ладно. Но знай, пушка у меня наготове. Начнешь дурить – пристрелю.
Избитая фраза, над которой, как он думал, можно только посмеяться, к удивлению Гриффина, прозвучала веско и емко. Устрашающе.
«А это даже прикольно», – подумал про себя Гриффин, поглаживая пальцами железную трубку взятого из машины прикуривателя.
Вынув складной нож, он перерезал шнурок на запястьях девушки, отметив про себя, что тот какой-то слишком истертый: наверное, она вертела руками, стараясь освободиться. Какое-то время девчонка растирала запястья. Гриффину показалось, что она просто прикидывается, но потом он все же заметил отчетливые красные полосы, оставшиеся от шнурка.
Он дал ей стакан, и Шайен принялась жадно пить. Протянув Гриффину опустевший стакан, она попросила:
– Пожалуйста, не принесешь еще немного?
Сначала парень хотел отказаться, но потом в голову пришла идея. Выйдя на кухню, он открыл кран с водой и на цыпочках прокрался обратно в комнату. Гриффин думал застать девушку за избавлением от веревки, которой та была привязана к кровати, но Шайен по-прежнему растирала запястья. Она выглядела слабой и поверженной, и Гриффин почему-то почувствовал разочарование. Вернувшись на кухню, он наконец набрал воды.
Пока Шайен пила, в животе у Гриффина заурчало, и она повернула голову в сторону звука. Взглянув на стоящие на прикроватной тумбочке часы, Гриффин заметил, что уже час дня.
– Ты есть хочешь? Я что-нибудь приготовлю, – сказал он.
Странная ситуация: Гриффин не знал, как вести себя с тем, кого ты похитил.
– Вроде хочу, – пожав плечами, ответила Шайен.
Гриффин снова вернулся на кухню и заглянул в холодильник, где обнаружил нераспечатанную упаковку сосисок. Булочек для хот-догов он не нашел, но в шкафчике оказался хлеб.
Гриффин то и дело возвращался к комнате – посмотреть, что там делает девушка. Однако каждый раз, когда парень прокрадывался по коридору и заглядывал в комнату, девушка оставалась неподвижной.
Глава 11. Страх и надежда
Гриффин отвязал ногу Шайен от столбика кровати и перевел в другую комнату (в столовую, как она подумала). Усадив девушку на стул, он снова привязал ее ногу к какой-то перекладине. По натяжению веревки Шайен чувствовала, что развязать ее не составит труда, нужно только время. Но будет ли оно?
Шайен взяла протянутую банку газировки и поставила между коленями. Брать ее оттуда гораздо удобнее, чем нащупывать рукой на столе.
Перед тем как сесть за стол, Гриффину пришлось смахнуть загромождавший его хлам. Это стало для Шайен лишним подтверждением того, что она и так думала насчет обитателей странного дома: может, они здесь и живут, но домом это вряд ли назовешь. У Шайен сложилось впечатление, что прибрано было только в комнате Гриффина: когда они шли по дому, парню то и дело приходилось обводить ее вокруг каких-то предметов – при этом он ругался сквозь зубы, злобно отшвыривая их с дороги.
В правой руке Шайен держала завернутую в мягкий кусок хлеба разваренную сосиску. Но это не имело значения, потому что она все равно не хотела есть. К тому же так было проще: не надо пользоваться ножом и вилкой, пытаясь угадать, что лежит на тарелке. Она не любила есть в присутствии других, только при папе и Даниель. Что, если кто-то увидит, как Шайен испачкается соусом, или засмеется из-за прилипших к зубам кусочков зеленого салата, о которых она не будет знать?
– Как ты понимаешь, где лежит еда, когда ешь? – спросил Гриффин.
– Ну, обычно мне помогает папа: мы играем в пилота и штурмана, – сказала девушка и, понизив голос, продолжила: – «Слева по курсу горошек, мясо – на северо-востоке, картофельное пюре – на юго-западе»…
Гриффин рассмеялся. На мгновение Шайен забыла, что разговаривает с похитителем, а не со своими подругами Кензи и Сэди. Но только на мгновение.
– Он всегда нарезал мою еду на кусочки, боялся, что я подавлюсь, – рассказала девушка, прожевав откушенный кусок бутерброда. – Я всегда этого стеснялась, особенно если рядом был кто-то еще.
Втайне она надеялась, что люди принимают ее за зрячую. Перед тем как зайти в ресторан или кинотеатр, Шайен старалась спрятать трость. Все вокруг уверяли, что она выглядит, как «нормальная». И если трости не было видно, люди, не подозревая, что она слепа, разговаривали с ней, а не с ее сопровождающим. Но как только собеседник понимал, что Шайен незрячая, все менялось. Как же бесило, когда официант, приняв заказы у всех за столом, спрашивал: «А она что будет заказывать?»
– Ну, знаешь, даже если тебе скажут, где что лежит на тарелке, попасть в кусок не так просто, – заметил Гриффин.
– Вот поэтому я всегда приношу в школу обед из дома. Остается только развернуть и есть. А так как я делаю его сама, то всегда знаю, что там.
Была еще одна причина, по которой девушка приносила еду из дома. Ей не хотелось, чтобы кто-то носил за нее поднос с обедом. Ей и так все помогали, как могли, не хватало еще, чтобы нянчились и в столовой. Шайен не нравилось принимать помощь, за которую она не могла отблагодарить. Запоминая всех, кто ей помогал, она старалась не остаться в долгу. Например, если она подсказала Кензи с сочинением по английскому, значит можно доехать с ней до дома.
– А знаешь, – сказал Гриффин, – пока ты говорила, я попробовал есть с закрытыми глазами. Непривычно, если честно. Сложнее, чем я думал.
Шайен еле удержалась от ехидного замечания. Ну надо же, закрыл глаза на пару минут и вообразил, будто оказался на ее месте. Только разница в том, что после этого эксперимента он откроет глаза и будет видеть.
Но Шайен сдержалась, продолжив говорить о еде.
– Знаешь, по чему я скучаю? Раньше мне нравилась запеченная картошка с сыром. Сыр плавился и растекался такой пленкой по куску… Когда я могла видеть, то сдвигала эту пленку так, чтобы откусить и сыр, и картошку одновременно. Еще я могла выловить из овощного рагу то, что мне не нравится, например зеленый перец. А сейчас приходится есть все, что попадет на вилку, без разбора.
Сказанное Шайен было правдой, но она все равно говорила это, только чтобы усыпить бдительность Гриффина, показать, что ему можно расслабиться. До слуха девушки долетел звук мотора машины Роя. После того как он уехал, настала полная тишина, даже собака не лаяла.
Шайен решила, что теперь они с Гриффином одни. В самом доме точно. Если ей повезло, возможно, остальные тоже куда-то разъехались и на участке никого нет. Когда она была в машине, то слышала голоса четырех человек: Гриффина, его отца и еще двоих мужчин. Не исключено, что людей было больше, просто они ничего не говорили. Но насчет тех двоих Шайен была почти уверена: они уехали еще раньше, когда Гриффин отводил ее в дом.
Значит, они точно одни. Вопрос в том, как долго не вернутся остальные? Другого шанса точно не будет.
Затолкав в рот остатки бутерброда, Шайен спрятала их за щеку и как можно более спокойно сказала:
– Мне надо в туалет.
– Ладно. Погоди, развяжу.
Гриффин опустился рядом на колени. «Нет ли на столе ножа?» – подумала девушка и в следующую секунду в голове пронесся целый ворох мыслей. Хватит ли у нее силы и смелости воткнуть лезвие парню между лопаток? Имеет ли она право убить человека, если на кону ее собственная жизнь? Может, похитители получат за нее выкуп, а потом отпустят. Но что, если они возьмут деньги, а ее так и не отдадут?
Развязав веревку на лодыжке Шайен, Гриффин помог ей встать и повел в коридор. Открыв дверь в ванную комнату, сказал:
– Мойка справа, ванная слева, унитаз справа сзади.
– Только я включу воду, – предупредила Шайен. – Просто я… стесняюсь.
Она произнесла последнее слово с особенным ударением, надеясь, что парню станет неловко и он уйдет подальше от двери.
Как только Гриффин закрыл дверь, Шайен тут же нащупала рычажок замка и защелкнулась – надеясь, что Гриффин воспримет этот щелчок как желание уединиться. Так и есть – только не для того, для чего он подумал. Запертая дверь выгадает для Шайен не больше пары минут. Но кто знает, может, этого будет достаточно?
Раскинув руки в стороны, девушка аккуратно двинулась вперед, выпрямив спину и выставляя ноги перед собой, чтобы не наткнуться на постамент мойки или грязные полотенца. Вот пальцы девушки нащупали пластиковую штору для ванной слева, а вот и мойка. Несколько секунд ушло на поиск крана. Шайен включила воду: не на полную мощность, но так, чтобы падающая струя заглушила негромкие звуки.
Гриффин не говорил, что в комнате есть окно, но девушка и сама догадалась, почувствовав на лице сквозняк. Шайен протянула руку и ощутила под пальцами холодное стекло. По выпуклостям на его поверхности девушка поняла, что вместо стекла вставлена ячеистая полупрозрачная панель, которая толком не скрывала того, что за ней расположено, только размывала очертания. А вдруг кто-то сейчас видит руку Шайен снаружи, как в калейдоскопе? Повернув голову, она попыталась рассмотреть что-то остатками бокового зрения, но кроме размытой картинки своих растопыренных пальцев ничего не увидела.
Что там, по ту сторону окна? Девушка поводила по его контурам и нащупала на уровне глаз защелку в форме полумесяца. С замиранием в груди Шайен повернула рычажок, и к ее восторгу он подался. В душе пленницы одновременно вспыхнули страх и надежда.
Шайен попыталась вспомнить, сколько поворотов и в каком направлении они сделали, когда шли с Гриффином от машины. До того, как ослепла, она не придавала значения тому, в какую сторону идет, направо или налево. После аварии первое, чему научил ее инструктор по мобильности – всегда, вообще всегда, ориентироваться на стороны света.
Когда ей надо было узнать, куда она смотрит – на север, юг, запад или восток, – необходимые сведения всплывали в голове Шайен, как компьютерная программа. Девушка четко помнила, что, когда вышла из машины, солнце светило ей в спину. Значит, там был восток, потому что в это время суток солнце еще всходит. Получается, к дому они пошли, скорее всего, в западном направлении. Спальня была в дальней части дома, то есть еще западнее, а ванная расположена рядом.
Что же по ту сторону окна? Там точно нет ни тех мужчин, ни оборудования, ни подъездной дороги – все это расположено с другой стороны дома. Соседей тоже, скорее всего, нет, а то как бы Гриффин повел человека со связанными руками на виду у посторонних? Когда они шли, не было других звуков и запахов кроме еловой хвои.
Как узнать, видит ли сейчас ее кто-то через окно, или оно скрыто ветками? И не получится ли так, что, сумев выбраться, Шайен натолкнется на какую-нибудь препону: на ту злую собаку или забор с колючей проволокой, а может быть, на вооруженного мужчину? И где гарантии, что Гриффин не сломает дверь и не выстрелит через окно ей вслед?
Времени на раздумья не было. Шайен набрала полные легкие возду
– Ну так мобильный-то в машине? – поинтересовался Рой и тут же метнулся к двери.
– Я его в окно выкинул, – осторожно заметил Гриффин, надеясь, что Рой не сильно взбесится. – Просто он начал звонить, я побоялся, что нас отследят. Ну и зашвырнул его куда-то в кусты возле пустыря рядом с тем торговым центром.
– Все правильно, – одобрительно кивнул Рой и, повернувшись к Шайен, потребовал: – Тогда говори все номера, какие помнишь.
– Наш домашний – 5-0-3…
– Погоди, не так быстро, – остановил ее Рой. Гриффин заметил, что у того нет ни ручки, ни бумаги.
Оставив сына с Шайен наедине, Рой вышел на кухню и принялся рыться в ящике со всяким барахлом.
Гриффину показалось, что девчонка выглядит далеко не лучшим образом. На бледном, почти сером, лице выделялись щеки, пылая лихорадочным румянцем. Она снова закашляла. В ее груди клокотало так, что казалось, внутри что-то рвется. От натужного кашля на шее выступили вены. Желая помочь, Гриффин потянулся за стаканом с водой, который вроде бы стоял на столе, но, не обнаружив его, пошел на кухню за новым. В то же время Рой вернулся в комнату с огрызком карандаша и клочком бумаги.
На кухне все было как обычно, но мысль, что ее могла бы увидеть Шаейн, заставила Гриффина посмотреть на эту комнату по-другому. В мойке громоздилась гора грязной посуды. На плите стояла сковорода с остатками присохшей еды. Столешница была завалена пустыми алюминиевыми банками, открытыми коробками с хлопьями, опрокинутыми пивными бутылками и переполненными пепельницами.
Чисто здесь было только тогда, когда Гриффин не выдерживал царящего на кухне бардака и принимался за уборку. Плохо, что он был единственным, кто это делал, и Рой воспринимал его усилия как должное.
В шкафу не оказалось ни одного чистого стакана, так что Гриффин схватил какой почище и, наскоро ополоснув, наполнил его водой. Вернувшись, он застал обессилено диктующую номера Шайен и записывающего цифры отца. Гриффин подождал, когда они закончат, но, дописав, Рой вышел из комнаты, кивнув сыну, чтобы следовал за ним.
Когда они очутились в коридоре, Рой тихо сказал:
– Останься здесь, присмотри за ней. Я попробую раздобыть сотовый, который нельзя отследить, а потом позвоню кое-кому.
– Можно мне с тобой?
– Нельзя оставлять ее одну, – мотнул Рой подбородком в сторону девушки.
Гриффин заметил из коридора, что та повернулась к ним. Не могла ли она расслышать, о чем они говорили? Вроде бы у слепых обостряются другие органы чувств?
Рой ушел, а Гриффин вернулся в комнату.
– Вот, принес тебе еще воды.
Девушка молчала, пока не услышала скрип закрывающейся двери.
– Тебе лучше развязать меня, я попью сама, – заговорила Шайен, и Гриффин понял, что она специально выждала, когда они останутся одни. – Я же чуть не захлебнулась в прошлый раз.
«Не замышляет ли она чего?» – подумал парень, но рассудил, что, привязанная к кровати, девушка далеко не убежит. Да и куда бежать слепой в незнакомом доме? Вспомнив, однако, как она яростно напала на него в машине, Гриффин предупредил:
– Ладно. Но знай, пушка у меня наготове. Начнешь дурить – пристрелю.
Избитая фраза, над которой, как он думал, можно только посмеяться, к удивлению Гриффина, прозвучала веско и емко. Устрашающе.
«А это даже прикольно», – подумал про себя Гриффин, поглаживая пальцами железную трубку взятого из машины прикуривателя.
Вынув складной нож, он перерезал шнурок на запястьях девушки, отметив про себя, что тот какой-то слишком истертый: наверное, она вертела руками, стараясь освободиться. Какое-то время девчонка растирала запястья. Гриффину показалось, что она просто прикидывается, но потом он все же заметил отчетливые красные полосы, оставшиеся от шнурка.
Он дал ей стакан, и Шайен принялась жадно пить. Протянув Гриффину опустевший стакан, она попросила:
– Пожалуйста, не принесешь еще немного?
Сначала парень хотел отказаться, но потом в голову пришла идея. Выйдя на кухню, он открыл кран с водой и на цыпочках прокрался обратно в комнату. Гриффин думал застать девушку за избавлением от веревки, которой та была привязана к кровати, но Шайен по-прежнему растирала запястья. Она выглядела слабой и поверженной, и Гриффин почему-то почувствовал разочарование. Вернувшись на кухню, он наконец набрал воды.
Пока Шайен пила, в животе у Гриффина заурчало, и она повернула голову в сторону звука. Взглянув на стоящие на прикроватной тумбочке часы, Гриффин заметил, что уже час дня.
– Ты есть хочешь? Я что-нибудь приготовлю, – сказал он.
Странная ситуация: Гриффин не знал, как вести себя с тем, кого ты похитил.
– Вроде хочу, – пожав плечами, ответила Шайен.
Гриффин снова вернулся на кухню и заглянул в холодильник, где обнаружил нераспечатанную упаковку сосисок. Булочек для хот-догов он не нашел, но в шкафчике оказался хлеб.
Гриффин то и дело возвращался к комнате – посмотреть, что там делает девушка. Однако каждый раз, когда парень прокрадывался по коридору и заглядывал в комнату, девушка оставалась неподвижной.
Глава 11. Страх и надежда
Гриффин отвязал ногу Шайен от столбика кровати и перевел в другую комнату (в столовую, как она подумала). Усадив девушку на стул, он снова привязал ее ногу к какой-то перекладине. По натяжению веревки Шайен чувствовала, что развязать ее не составит труда, нужно только время. Но будет ли оно?
Шайен взяла протянутую банку газировки и поставила между коленями. Брать ее оттуда гораздо удобнее, чем нащупывать рукой на столе.
Перед тем как сесть за стол, Гриффину пришлось смахнуть загромождавший его хлам. Это стало для Шайен лишним подтверждением того, что она и так думала насчет обитателей странного дома: может, они здесь и живут, но домом это вряд ли назовешь. У Шайен сложилось впечатление, что прибрано было только в комнате Гриффина: когда они шли по дому, парню то и дело приходилось обводить ее вокруг каких-то предметов – при этом он ругался сквозь зубы, злобно отшвыривая их с дороги.
В правой руке Шайен держала завернутую в мягкий кусок хлеба разваренную сосиску. Но это не имело значения, потому что она все равно не хотела есть. К тому же так было проще: не надо пользоваться ножом и вилкой, пытаясь угадать, что лежит на тарелке. Она не любила есть в присутствии других, только при папе и Даниель. Что, если кто-то увидит, как Шайен испачкается соусом, или засмеется из-за прилипших к зубам кусочков зеленого салата, о которых она не будет знать?
– Как ты понимаешь, где лежит еда, когда ешь? – спросил Гриффин.
– Ну, обычно мне помогает папа: мы играем в пилота и штурмана, – сказала девушка и, понизив голос, продолжила: – «Слева по курсу горошек, мясо – на северо-востоке, картофельное пюре – на юго-западе»…
Гриффин рассмеялся. На мгновение Шайен забыла, что разговаривает с похитителем, а не со своими подругами Кензи и Сэди. Но только на мгновение.
– Он всегда нарезал мою еду на кусочки, боялся, что я подавлюсь, – рассказала девушка, прожевав откушенный кусок бутерброда. – Я всегда этого стеснялась, особенно если рядом был кто-то еще.
Втайне она надеялась, что люди принимают ее за зрячую. Перед тем как зайти в ресторан или кинотеатр, Шайен старалась спрятать трость. Все вокруг уверяли, что она выглядит, как «нормальная». И если трости не было видно, люди, не подозревая, что она слепа, разговаривали с ней, а не с ее сопровождающим. Но как только собеседник понимал, что Шайен незрячая, все менялось. Как же бесило, когда официант, приняв заказы у всех за столом, спрашивал: «А она что будет заказывать?»
– Ну, знаешь, даже если тебе скажут, где что лежит на тарелке, попасть в кусок не так просто, – заметил Гриффин.
– Вот поэтому я всегда приношу в школу обед из дома. Остается только развернуть и есть. А так как я делаю его сама, то всегда знаю, что там.
Была еще одна причина, по которой девушка приносила еду из дома. Ей не хотелось, чтобы кто-то носил за нее поднос с обедом. Ей и так все помогали, как могли, не хватало еще, чтобы нянчились и в столовой. Шайен не нравилось принимать помощь, за которую она не могла отблагодарить. Запоминая всех, кто ей помогал, она старалась не остаться в долгу. Например, если она подсказала Кензи с сочинением по английскому, значит можно доехать с ней до дома.
– А знаешь, – сказал Гриффин, – пока ты говорила, я попробовал есть с закрытыми глазами. Непривычно, если честно. Сложнее, чем я думал.
Шайен еле удержалась от ехидного замечания. Ну надо же, закрыл глаза на пару минут и вообразил, будто оказался на ее месте. Только разница в том, что после этого эксперимента он откроет глаза и будет видеть.
Но Шайен сдержалась, продолжив говорить о еде.
– Знаешь, по чему я скучаю? Раньше мне нравилась запеченная картошка с сыром. Сыр плавился и растекался такой пленкой по куску… Когда я могла видеть, то сдвигала эту пленку так, чтобы откусить и сыр, и картошку одновременно. Еще я могла выловить из овощного рагу то, что мне не нравится, например зеленый перец. А сейчас приходится есть все, что попадет на вилку, без разбора.
Сказанное Шайен было правдой, но она все равно говорила это, только чтобы усыпить бдительность Гриффина, показать, что ему можно расслабиться. До слуха девушки долетел звук мотора машины Роя. После того как он уехал, настала полная тишина, даже собака не лаяла.
Шайен решила, что теперь они с Гриффином одни. В самом доме точно. Если ей повезло, возможно, остальные тоже куда-то разъехались и на участке никого нет. Когда она была в машине, то слышала голоса четырех человек: Гриффина, его отца и еще двоих мужчин. Не исключено, что людей было больше, просто они ничего не говорили. Но насчет тех двоих Шайен была почти уверена: они уехали еще раньше, когда Гриффин отводил ее в дом.
Значит, они точно одни. Вопрос в том, как долго не вернутся остальные? Другого шанса точно не будет.
Затолкав в рот остатки бутерброда, Шайен спрятала их за щеку и как можно более спокойно сказала:
– Мне надо в туалет.
– Ладно. Погоди, развяжу.
Гриффин опустился рядом на колени. «Нет ли на столе ножа?» – подумала девушка и в следующую секунду в голове пронесся целый ворох мыслей. Хватит ли у нее силы и смелости воткнуть лезвие парню между лопаток? Имеет ли она право убить человека, если на кону ее собственная жизнь? Может, похитители получат за нее выкуп, а потом отпустят. Но что, если они возьмут деньги, а ее так и не отдадут?
Развязав веревку на лодыжке Шайен, Гриффин помог ей встать и повел в коридор. Открыв дверь в ванную комнату, сказал:
– Мойка справа, ванная слева, унитаз справа сзади.
– Только я включу воду, – предупредила Шайен. – Просто я… стесняюсь.
Она произнесла последнее слово с особенным ударением, надеясь, что парню станет неловко и он уйдет подальше от двери.
Как только Гриффин закрыл дверь, Шайен тут же нащупала рычажок замка и защелкнулась – надеясь, что Гриффин воспримет этот щелчок как желание уединиться. Так и есть – только не для того, для чего он подумал. Запертая дверь выгадает для Шайен не больше пары минут. Но кто знает, может, этого будет достаточно?
Раскинув руки в стороны, девушка аккуратно двинулась вперед, выпрямив спину и выставляя ноги перед собой, чтобы не наткнуться на постамент мойки или грязные полотенца. Вот пальцы девушки нащупали пластиковую штору для ванной слева, а вот и мойка. Несколько секунд ушло на поиск крана. Шайен включила воду: не на полную мощность, но так, чтобы падающая струя заглушила негромкие звуки.
Гриффин не говорил, что в комнате есть окно, но девушка и сама догадалась, почувствовав на лице сквозняк. Шайен протянула руку и ощутила под пальцами холодное стекло. По выпуклостям на его поверхности девушка поняла, что вместо стекла вставлена ячеистая полупрозрачная панель, которая толком не скрывала того, что за ней расположено, только размывала очертания. А вдруг кто-то сейчас видит руку Шайен снаружи, как в калейдоскопе? Повернув голову, она попыталась рассмотреть что-то остатками бокового зрения, но кроме размытой картинки своих растопыренных пальцев ничего не увидела.
Что там, по ту сторону окна? Девушка поводила по его контурам и нащупала на уровне глаз защелку в форме полумесяца. С замиранием в груди Шайен повернула рычажок, и к ее восторгу он подался. В душе пленницы одновременно вспыхнули страх и надежда.
Шайен попыталась вспомнить, сколько поворотов и в каком направлении они сделали, когда шли с Гриффином от машины. До того, как ослепла, она не придавала значения тому, в какую сторону идет, направо или налево. После аварии первое, чему научил ее инструктор по мобильности – всегда, вообще всегда, ориентироваться на стороны света.
Когда ей надо было узнать, куда она смотрит – на север, юг, запад или восток, – необходимые сведения всплывали в голове Шайен, как компьютерная программа. Девушка четко помнила, что, когда вышла из машины, солнце светило ей в спину. Значит, там был восток, потому что в это время суток солнце еще всходит. Получается, к дому они пошли, скорее всего, в западном направлении. Спальня была в дальней части дома, то есть еще западнее, а ванная расположена рядом.
Что же по ту сторону окна? Там точно нет ни тех мужчин, ни оборудования, ни подъездной дороги – все это расположено с другой стороны дома. Соседей тоже, скорее всего, нет, а то как бы Гриффин повел человека со связанными руками на виду у посторонних? Когда они шли, не было других звуков и запахов кроме еловой хвои.
Как узнать, видит ли сейчас ее кто-то через окно, или оно скрыто ветками? И не получится ли так, что, сумев выбраться, Шайен натолкнется на какую-нибудь препону: на ту злую собаку или забор с колючей проволокой, а может быть, на вооруженного мужчину? И где гарантии, что Гриффин не сломает дверь и не выстрелит через окно ей вслед?
Времени на раздумья не было. Шайен набрала полные легкие возду
Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.
Перейти к странице: