Похищенная

Глава 3. Веские основания для лжи




Почувствовав прикосновение холодного металла, Шайен замерла. Она понимала, что парень не шутит. По голосу было ясно, что он раздражен и не владеет собой. Оба не проронили ни слова, пока машина не проехала мимо и звук ее мотора не затих вдали. По мере удаления машины таяло и скопившееся в Шайен напряжение.

– Слушай… успокойся, хорошо? – уже более спокойным голосом сказал парень.

Она заставила себя кивнуть.

– Хватит с меня этого дерьма. Достала визжать. Сосредоточиться нельзя: ты то дерешься, то орешь. Обещаешь сидеть спокойно?

Шайен снова кивнула, мечтая сжаться до размеров попрыгунчика и продолжать уменьшаться до тех пор, пока не исчезнет.

– Я отпущу тебя, – заверил он.

На лице девушки мелькнуло выражение, по которому стало ясно: она ему не поверила.

– Правда, отпущу. Но не сейчас. Пока я свяжу и накрою тебя покрывалом, чтобы никто не заметил. А вечером, когда стемнеет, отпущу.

У Шайен болела голова в том месте, где она ударилась об окно. Это произошло не больше пяти минут назад, а казалось, будто прошла целая вечность. Где же они были, если он даже не беспокоился, что кто-то увидит ее на заднем сиденье? С тех пор как они выехали на эту дорогу, Шайен не слышала ничего, кроме звука той единственной проехавшей машины.

– Сними кроссовки, – сказал парень. Шайен подумала, это для того чтобы она не смогла убежать далеко, но парень добавил: – И вытяни шнурки.

Она подчинилась, гадая, куда сейчас направлен пистолет. В голову, или, может, в сердце? Или парень уже его опустил? Тот небольшой процент зрения, который у нее сохранился, никак не помогал видеть происходящее. Похититель приказал ей лечь на бок, лицом к спинке сиденья, а затем связал ее руки за спиной. Шайен понимала, что в этот момент он не мог держать пистолет, но мог схватить его в любую секунду и пристрелить ее, начни она дергаться. Девушка снова подчинилась, но пока ее связывали, напрягла запястья и держала их как можно дальше друг от друга, стараясь делать это незаметно.

Вторым шнурком он связал ей лодыжки. И почему она не надела лоферы?

Мысли лихорадочно проносились в голове. Когда парень связал Шайен, она повернулась к нему лицом. Думая, что, если он будет смотреть ей в глаза, – даже если она не могла смотреть в его, – будет сложнее выстрелить.

Она не собиралась ему помогать.

Шайен услышала, как он роется в ее сумочке.

– Деньги ищешь? – спросила она. – Там почти ничего нет.

Шайен помнила, что у нее в кошельке была двадцатка, две десятки и несколько банкнот по доллару. Двадцатка была свернута вдоль, десятки – поперек, а однодолларовые банкноты лежали в расправленном виде. Когда она получала от кого-то деньги, то спрашивала, какие именно это банкноты и складывала их определенным образом. У каждого слепого человека есть свой способ складывания банкнот, по которому они и различают номинал. С монетами гораздо проще. Каждая имеет определенную толщину и диаметр: какие-то более гладкие, какие-то – наоборот. Даже по звуку упавшей на пол монеты Шайен могла все понять.



– У меня есть кредитка. Если ты меня отпустишь, я скажу ПИН-код. На ней около трех тысяч, – решила Шайен предложить сделку.

– Три тысячи долларов? – недоверчиво спросил он.

Шайен вдруг подумала, что парень моложе, чем ей казалось.

Замаячила какая-то надежда, и она продолжила с чуть большим воодушевлением:

– Они все твои. Только, думаю, больше тысячи за раз снять не получится, но я никому не скажу, что карта у тебя. Клянусь.

– Не нужны мне твои деньги! – воскликнул он, и в его голосе прозвучало что-то вроде возмущения.

То есть спереть дорогую тачку и похитить человека – это без проблем, а взять ее деньги – ни-ни?

– Я искал в сумочке что-нибудь, из чего можно сделать кляп.

– Нет, кляп нельзя. Я болею и с кляпом могу задохнуться. – Она не врала, но это была только часть правды. Если бы он завязал ей рот, шансы позвать на помощь свелись бы к нулю.

Шайен трясло, частично от страха, частично, видимо, из-за температуры, которая снова начала подниматься. В кабинете врача у нее было почти 39. Доктор Гинн прописал антибиотик и сказал, что уже к Рождеству она поправится. «Застану ли я это Рождество?» – неожиданно мелькнула в голове ужасная мысль.

– Мы поэтому и приехали в торговый центр: купить мне лекарство. Мачеха пошла за ним. Я дышу только ртом и с кляпом задохнусь.

Какое-то мгновение он пребывал в нерешительности.

– Обещаешь не поднимать шум? – резко спросил он.

– Обещаю.

Пока парень накидывал на нее покрывало, Шайен думала, что у них нет никаких оснований для взаимного доверия. С какой стати они должны говорить друг другу правду? Где гарантии, что он не собирается ей навредить? Откуда ей знать, что он не прикует ее цепью у себя в подвале, собираясь держать там годами, или что не застрелит? А она в свою очередь только о том и думала, как позвать на помощь или как напасть на него и вырубить, чтобы похититель не смог защититься. У них точно нет никаких причин друг другу верить.


Хоть угонщик и накрыл ее покрывалом с головой, лицо все же осталось открытым. Отлично. Можно дышать. И так он по-прежнему видит ее лицо, видит, что перед ним человек, а не длинный мешковатый, похожий на свернутый ковер, тюк. Она услышала, как парень вернулся на место и машина тронулась.

Шайен попыталась запомнить, в каком направлении едет, но уже через пять минут потеряла ориентиры. Единственное, что она понимала, – дорога, по которой они ехали, была очень безлюдной, и это не сулило ничего хорошего. Тишина означала, что их никто не заметит. В тихом месте он запросто мог убить ее, сделать все что угодно, о чем никто не узнает. Мысли Шайен становились все мрачнее. Наверное, отца и Даниель вызовут на опознание тела. Что этот мужчина сделает с ее телом, когда она умрет? Оставит в машине на лесной дороге, куда никто не доберется как минимум до весны? Или закинет в придорожную канаву? А может, закопает неглубоко где-то в горах?

Только одно может спасти ей жизнь: что она не способна описать, как он выглядит.

Но как сбежать, если ничего не видишь?





Глава 4. И кто теперь главный?




До сих пор оставаясь под впечатлением от произошедшего, Гриффин вставил ключ в замок зажигания и тронулся. Он хотел было убрать прикуриватель обратно в приборную панель, но передумал и положил в карман. Возможно, он еще понадобится. Пригрозив пристрелить девчонку, Гриффин опасался, что та оттолкнет его руку. Но она лишь замерла от страха.

То, что она приняла прикуриватель за настоящий пистолет, придавало странное ощущение могущества. Будто он может делать, что пожелает.

Вдруг за спиной заиграла какая-то музыка. От неожиданности Гриффин чуть не потерял управление. Звонок мобильного телефона, первые ноты популярной мелодии. Остановив машину, Гриффин достал сумочку девушки и посмотрел на экран мобильного, где высветился профиль звонившего.

– Даниель Уайлдер. Кто это?

– Моя мачеха, – ответила та и состроила гримасу, которая, как понял Гриффин, должна была имитировать дружелюбную улыбку, но больше напоминала собачий оскал. – Позволь мне с ней поговорить, я постараюсь потянуть время. Скажу, что мы запарковались в другом месте: когда мы подъезжали к аптеке, она так суетилась… Даниель будет искать машину еще несколько минут точно.

– Ну уж нет, – сказал Гриффин и увидел, как фальшивая улыбка тут же слетела с ее лица, как тарелка с полки. Он нажал на кнопку выключения и подождал, пока экран погаснет. Сможет ли полиция отследить выключенный телефон? Гриффин опустил стекло, зашвырнул трубку подальше, куда-то в заросли ежевики, и только потом понял, что там остались отпечатки. Он же снял перчатки, чтобы связать девчонку, а потом так и не надел!

Гриффин выругался себе под нос. Ну что за дурак! Правильно Рой говорит – такого тупицу еще поискать. Почему было не подумать, прежде чем делать? Чувствуя, как в висках пульсирует кровь, Гриффин попытался уверить себя, что все обойдется. Наверняка телефон пролежит в кустах много лет, прежде чем его найдут.

Он выехал обратно на проезжую часть и на развилке выбрал петляющую по полям дорогу. Отсюда до ближайшего жилья несколько километров. Гриффин вставил в рот сигарету и щелкнул вытащенной из кармана рубашки зажигалкой.

– Не смей курить в машине моей мачехи!

– Чего? – удивленно и вместе с тем рассерженно отозвался Гриффин. Она что, совсем не понимает, кто здесь главный?

Однако девчонка не унималась:

– Во-первых, я болею. В дыму я не смогу нормально дышать. А во-вторых, мачеха тебя убьет, если ты провоняешь ее машину.

Гриффин фыркнул, но все же вынул сигарету изо рта и положил вместе с зажигалкой обратно в карман. Довольно долго они сидели в полной тишине, нарушаемой только прерывистым дыханием девушки. Минут через пятнадцать на дороге показалась другая машина. По мере ее приближения Гриффин напрягался все сильнее. Не выбросит ли девчонка какой-нибудь фокус, чтобы привлечь внимание? Она может приставить к стеклу ногу или приподняться, чтобы ее заметили. Он поправил зеркало заднего вида так, чтобы смотреть на нее. Ему показалось, что лицо девушки напряжено в ожидании подходящего момента – Гриффин на ее месте так бы и поступил. Но ничего не произошло – машина просто проехала мимо. За рулем сидел пожилой мужчина, который разговаривал по мобильному. Похоже, водитель даже не заметил стоящий на обочине «Эскалейд».

Из-под покрывала послышался голос:

– Как тебя зовут?

– Что? Ты серьезно? Думаешь, я скажу тебе свое имя? – удивился Гриффин и задал встречный вопрос: – А тебя?

На мгновение он задумался, каково быть на ее месте. Быть слепым. Это как ходить по комнате страха в парке развлечений: ничего не видно, а вокруг то выскакивают скелеты, то скользят над головой приведения, о присутствии которых ты догадываешься, только когда они воют у тебя над ухом.

– Шайен, – ответила она. – Шайен Уайлдер.

– Почему родители тебя так назвали[2]? – спросил Гриффин, пока они проезжали мимо пары свободно пасущихся лошадей – гнедой и вороной. Он проводил их глазами, а потом добавил: – Вроде бы так называется какое-то индейское племя?

– Я индианка только на треть. Так, седьмая вода на киселе.

По высоким скулам, темным волосам и глазам девушки немного угадывалось присутствие индейской крови.

– А сколько тебе лет? – вдруг встревожился он. По виду непонятно: то ли четырнадцать, то ли восемнадцать. Ростом поменьше чем он, ниже среднего, чистое лицо без косметики, но в то же время держится довольно уверенно. Возможно, слепым приходится взрослеть быстрее.

– Шестнадцать.

– Как ты ослепла?

Вместо ответа Шайен спросила о другом:

– Куда ты меня везешь?

Забыв, что девушка все равно его не видит, Гриффин замотал головой и ответил:

– Этого я тебе не скажу.

– Тогда сколько еще туда ехать?