Поезд убийц

— На тот же, что и раньше. Я в синкансэне «Хаятэ» линии Тохоку. — Он сообщает это как само собой разумеющийся факт, так что это звучит почти легкомысленно. Ему приходится говорить громче обычного из-за шума в тамбуре. Голос Марии в трубке едва различим.

— Что ты имеешь в виду? Ты что, еще не добрался до Омия?

— Мы проехали Омия. Я все еще в «Хаятэ».

Мария некоторое время молчит в замешательстве. Но затем она вздыхает, по-видимому догадываясь по своему прошлому опыту работы с Нанао, что что-то опять пошло не так.

— Да, я думала, что такое может произойти, но не думала, что это действительно произойдет. Видимо, не следовало мне недооценивать тебя…

— Чемодан пропал. Так что я не мог сойти.

— Ты разве его не спрятал?

— Спрятал. А теперь он пропал.

— Тебе нужно жениться.

— Что?

— На своей Неудаче. Вы двое должны пожениться — вы же так подходите друг другу! Я должна бы сейчас порадоваться, но как же меня все это достало…

— Почему ты должна порадоваться?

— Потому что я была права насчет того, что ты не сможешь выйти в Омия. Когда человек оказывается прав, он испытывает чувство удовлетворения, разве нет? Но в данном случае я почему-то очень расстроена.

Нанао не нравятся ее насмешки, но у него сейчас нет времени и сил на жалобы и оправдания. Самое важное сейчас — понять, как выйти из их затруднительного положения.

— Нанао-сэнсэй, у меня еще один вопрос. Я понимаю, что ты не знаешь, где чемодан. Меня это не радует, но я принимаю факты такими, какие они есть. Но почему ты не вышел в Омия? Если чемодан пропал, то, возможно, кто-то забрал его. Синкансэн только что останавливался в Омия, так что мы имеем два варианта. Первый — человек, который взял чемодан, до сих пор в поезде, и второй — кто-то украл чемодан и вышел на станции.

— Ты права.

Нанао обдумывал все это за мгновения до того, как поезд прибыл в Омия, путаясь в собственных торопливых мыслях: должен ли он сойти с поезда, или ему следует остаться и продолжать свои поиски чемодана?

— Так, и почему ты решил не выходить в Омия?

— Было два варианта, и я должен был выбрать один из них. Я выбрал тот, который показался мне более вероятным, пусть даже совсем ненамного.

Нанао пытался оценить, какой из вариантов дает ему больший шанс на возвращение чемодана. Если б он вышел в Омия и попытался найти того, кто его украл, то, скорее всего, у него не получилось бы это сделать. Кто бы это ни был, если б он сел на другой поезд или затерялся в городских улицах, найти его было бы практически невозможно. С другой стороны, если Нанао оставался в поезде и человек с чемоданом тоже был в поезде, можно было по крайней мере надеяться на то, что чемодан удастся вернуть. Вор не сможет покинуть поезд еще в течение некоторого времени, так что, если Нанао хорошенько прочешет весь синкансэн, возможно, ему удастся его поймать. Основываясь на этих рассуждениях, Нанао в конце концов решил, что лучше остаться в поезде. Немаловажным было и то, что, пока едет в синкансэне, он имеет основания сказать, что все еще выполняет задание, а не провалил его окончательно и признал свое поражение. По крайней мере, он надеется, что так оно и есть. Если Минэгиси свяжется с Марией, чтобы проверить состояние дел, она сможет ответить, что Нанао все еще в поезде и изо всех сил старается все уладить.

На самом деле на минуту Нанао все же вышел в Омия. Он должен был по крайней мере проверить платформу, чтобы убедиться, что никто не убегает прочь с чемоданом в руках. Если б он заметил кого-нибудь подозрительного, то сразу бы бросился в погоню. Учитывая длину поезда и кривизну платформы, Нанао, конечно, не мог видеть все происходящее от головы до хвоста, но он твердо решил сделать все, что мог, и стоял на платформе, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону и внимательно наблюдая за происходящим.

На расстоянии нескольких вагонов в сторону хвоста поезда, возле третьего или четвертого вагона, стояли два человека, привлекшие его внимание. Более высокий был одет в черный костюм, и для мужчины у него, по мнению Нанао, были слишком длинные волосы. Мандарин или, может быть, Лимон. Кто бы это ни был, он стоял спиной к Нанао, разговаривая с кем-то другим, кто, по-видимому, ждал его до этого на платформе. С мужчиной постарше, в ярко-синей рубашке. Его манера зачесывать назад волосы напомнила Нанао прическу пожилой дамы, виденную им в одном иностранном фильме, и вызвала у него теплое ностальгическое чувство.

Вскоре высокий человек вернулся обратно в поезд. Нанао уловил взглядом его профиль, но не мог сказать, кто это — Лимон, Мандарин или вообще кто-то совершенно другой. Мужчина в синей рубашке продолжал стоять на платформе, склонившись к окну и глядя внутрь поезда. Не похоже было, чтобы он провожал высокого мужчину. На самом деле было вообще не вполне понятно, что он делал. Все, что мог сказать Нанао, — то, что это точно был либо третий, либо четвертый вагон. Он посчитал.





* * *


— Ты сказала, что хозяин чемодана едет в третьем вагоне, так? — уточняет Нанао у Марии, восстановив в памяти все, что он видел на платформе в Омия.

— Верно. По крайней мере, именно так мне было сказано. А ты говоришь, что заметил Мандарина или Лимона у третьего вагона?

— Кого-то, кто похож на одного из них. Что говорит в пользу нашей теории, что именно они — хозяева чемодана.

— Думаю, теперь это что-то более существенное, нежели просто теория.

— Извини, что ты сказала? — Он очень внимателен, но ему трудно расслышать то, что она говорит. Синкансэны известны своей плавной ездой, но качка, особенно в тамбуре, может быть довольно сильной, так что ему приходится сосредотачиваться на том, чтобы удерживать баланс и разбирать ее слова сквозь непрекращающийся грохот колес по рельсам. Как будто поезд пытался помешать ему разговаривать с Марией, его единственным союзником. — В общем, я решил, что лучше остаться в поезде; это дает мне больше шансов вернуть чемодан.

— Да, скорее всего, насчет этого ты прав. Так ты думаешь, что фрукты-близнецы украли его у тебя?

— Это я первый его у них украл. А потом они украли его обратно. Да, это наиболее вероятный вариант. Но если вмешался кто-то третий, тогда все усложняется… Я очень надеюсь, что это не так.

— Если ты надеешься, что это не так, — то, скорее всего, именно так это и есть.

— Нет, ну пожалуйста, перестань меня пугать! — Его надежды и мечты никогда не сбываются, но все, чего он боится, сбывается всегда.

— Я не пытаюсь напугать тебя. Это просто история твоей жизни. Неудача влюблена в тебя.

Нанао изо всех сил старается удержаться на ногах.


— И как думаешь, она симпатичная?

— Ты правда хочешь это узнать?

— Наверное, я лучше воздержусь.

— Хорошо. Но, серьезно, что нам теперь делать? — В ее голосе совершенно очевидно слышна нервозность.

— Действительно, что…

— Как насчет этого… — Когда Мария это произносит, он на мгновение теряет равновесие, но тотчас восстанавливает его. — Для начала ты снова украдешь чемодан у фруктов.

— Но каким образом?

— Неважно, каким образом. Тебе просто нужно это сделать — не имеет значения как. Забери у них чемодан. Это первое и самое главное. А я попытаюсь придумать что-нибудь, что наврать нашему клиенту.

— Например, что?

— Ну, например, что чемодан у нас, но ты пропустил остановку в Омия, и следующая только в Сэндае. Так что ему придется подождать, пока синкансэн не прибудет в Сэндай. Вот что я ему скажу. Главное, что чемодан как бы будет у нас. Я скажу это как само собой разумеющееся, дам ему понять, что ты выполняешь работу. Ты просто не смог сойти с поезда, так уж вышло. Этого, возможно, будет достаточно.

— Достаточно для чего?

— Для того, чтобы на сцене не появился Минэгиси.

«В этом есть резон», — думает Нанао. Чем быть глупыми детьми, которых послали в овощную лавку, а они не смогли купить овощей и потому не могут вернуться домой, гораздо лучше быть детьми, которые купили овощи, но задержались на обратном пути из-за ремонта дороги. В этом случае они все равно будут выглядеть достаточно ответственными и, возможно, их не будут так уж сильно ругать.

— Кстати, как ты думаешь, Мандарин и Лимон тебя узна́ют? — Голос у Марии напряженный. Вне всяких сомнений, она представляет их конфликт.

Нанао пытается вспомнить.

— Нет, я так не думаю. Мы никогда не работали вместе. Однажды я сидел в баре, и кто-то указал мне на них. «Это Мандарин и Лимон, самые компетентные ребята в нашем бизнесе» — так было сказано. Я помню, что эти двое выглядели угрожающе, и тот вечер кончился тем, что они разнесли заведение в щепки. Это было довольно впечатляюще. Я бы их узнал, если б встретил.

— Тогда возможно и обратное.

— В смысле?

— Возможно, кто-то однажды показал им на тебя. «Тот парень в черных очках, он еще очень молод, но уже самый неудачливый в нашем бизнесе…» Так что они тоже могут тебя узнать.

— Ну, если так… — Нанао не продолжает. Он не уверен, что этого не может произойти. Обычно Мария знает что говорит.

— Так и есть. Это именно то, что могло бы произойти с тобой. Потому что ты — ее любимчик, — говорит Мария уверенно. — Любимчик уродливой госпожи Неудачи.

— Теперь она еще и уродливая?

— Страдальцы не выбирают… Ладно, давай иди в третий вагон.

Затем Нанао слышит в трубке какой-то странный неразборчивый шум.

— Ты что, на улице?

— Ай! — вдруг испуганно вскрикивает Мария.

— Что случилось?

— Я так боюсь! Да что же это такое?!

Нанао прижимает телефон к уху.

— Да что там у тебя?!

— Просто я так за тебя переживаю! Я в отчаянии!

Он нажимает на кнопку завершения вызова, пребывая в полном изумлении.





Кимура




«И почему они делают туалеты в поездах такими гадкими?» Кимура кривится, перегибаясь через чемодан и поворачивая защелку замка. Туалет регулярно прибирают, так что его нельзя назвать особенно грязным, но ситуация в целом просто отвратительная.