Поезд убийц

Кимура




В памяти Кимуры одно за другим всплывают воспоминания, связанные с Принцем.

После той первой встречи в торговом комплексе он думал, что никогда больше не повстречает этого школьника.

Но не прошло и двух недель, как он снова встретился с Принцем, как будто его привела к нему какая-то невидимая сила.

В тот раз Ватару тоже был с ним. Это случилось неподалеку от станции, откуда они возвращались, проводив родителей Кимуры.

Родители приехали в Токио днем ранее на встречу выпускников своей школы и остановились в маленьком отеле поблизости от дома Кимуры. Когда Ватару вернулся из детского сада, они повели его в магазин игрушек, пообещав купить все, что он захочет. Ватару было несвойственно просить купить ему что-нибудь, поэтому он был несколько ошеломлен, когда дедушка и бабушка наперебой твердили ему: «Возьми это, возьми то!» Ему, кажется, вполне хватало воздушного шарика, который ему бесплатно подарил продавец. Кимура после этого получил очередной выговор от отца: «Он боится попросить купить ему игрушку, потому что ты никогда ему ничего не покупаешь! Бедный ребенок, о, бедный несчастный малыш!»

— Ватару всегда таким был, с самого рождения, — попытался объяснить Кимура, но отец его и слушать не захотел. Вместо этого он приплел его бывшую жену.

— Когда она заботилась о мальчике, его больше интересовали игрушки, как и положено маленькому ребенку! — безжалостно заявил он. — Она ушла потому, что ты такой невыносимый!

— Это неправда. Я уже говорил тебе. Она набрала кучу кредитов и сбежала.

— Она просто не могла вынести жизни с тобой и с твоим алкоголизмом!

— Я тогда так много не пил.

Это было правдой. Он всегда был немного безалаберным, но, когда жена от него еще не ушла, прекрасно обходился без алкоголя. Если б он тогда пил так, как сейчас, то не добился бы опеки над Ватару.

— Ну а сейчас ты только и делаешь, что пьешь.

— Ты только так говоришь, а сам ничего об этом не знаешь.

В ответ на это лицо его отца стало еще более суровым.

— Я могу сказать это, просто судя по твоему виду. И по твоему запаху.

Он всегда был таким, сколько Кимура его помнил. Заявлял, что может все сказать о человеке, едва взглянув на него, потому что «дурное не скроешь» и дурные намерения дурно пахнут. Кимуре это никогда не нравилось, и он отметал подобные суждения как предрассудки прошлого и стариковское ворчание. Старый друг его отца, Сигэру, в свое время часто заходивший к ним в гости, как-то раз сказал с кривой ухмылкой: «Кимура-сан вечно про кого-нибудь говорит: “От этого типа воняет, и от того тоже воняет”», на что мать Кимуры ответила: «Только каждый раз это он сам и напердел!»

Найдя игрушку для Ватару, они отправились в новый парк с большой игровой площадкой. Кимура уселся на скамейку и стал наблюдать, как его мать с замиранием сердца карабкается вслед за Ватару, который сразу же побежал к горке. Кимура был рад недолгой передышке, когда он наконец был не единственным партнером сына по играм. Сунул было руку в карман, чтобы достать бутылку, но отец его остановил. А Кимура даже и не заметил, что его старик присел рядом.

— Какого хрена ты делаешь? — поинтересовался Кимура звенящим от ярости голосом, но его отец и не думал отпускать его руку. Несмотря на покрывавшую голову седину, старик был жилистым и все еще достаточно сильным. Он сжал пальцы так, что Кимуре стало больно. Тот сдался, и отец забрал бутылку.

— Тебе известно определение алкоголизма?

— Хочешь сказать, что это я и моя жизнь, да?

— Ты стоишь на краю пропасти, и если продолжишь пить, то, вне всяких сомнений, станешь настоящим алкоголиком. Я спрашиваю, знаешь ли ты, что такое алкоголизм? — Он протянул Кимуре бутылку, и тот торопливо ее схватил.

— Ну, это значит, что человеку нравится пить и он пьет много.

— Если в общем и целом, то да. Но это зависимость, а зависимость — это болезнь. Алкоголик отличается от человека, который просто любит выпить и может в любой момент остановиться. Сделав один глоток, он продолжает пить. У алкоголика нет умеренности или выдержки. Алкоголизм означает, что ты не можешь остановиться. Это связано с твоей физиологией. И если кто-то вроде тебя делает глоток — то для него все кон- чено.

— Это наследственное, так что ты такой же, как я. Или я получил его от мамы?

— Ни один из нас не пьет. А знаешь почему? Потому что мы оба знаем, что алкоголизм неизлечим.

— Конечно же, излечим!

— В мозгу человека есть одна область, называемая зоной А-десять[40].

«О господи, пап, ты собрался прочесть мне научную лекцию?» Кимура принялся ковырять пальцем в ухе, демонстрируя отцу свое полное отсутствие интереса.

— Они поставили эксперимент, в котором при нажатии на специальный рычаг происходила стимуляция этой зоны в мозгу. И что, как ты думаешь, делали люди, которые участвовали в этом эксперименте?

— Сдаюсь.

— Они продолжали нажимать на рычаг и не могли сами остановиться.

— И что это значит?

— Когда происходит стимуляция зоны А-десять, мозг издает сигналы удовольствия. Если кто-то нажимает на рычаг, он сразу же испытывает приятные ощущения. Так что они продолжали делать это снова и снова. Все равно что обезьяны, которые не могут прекратить мастурбировать. Видимо, это удовольствие сродни удовольствию от вкусной еды или хорошо сделанной работы.


— И что с того?

— Употребление алкоголя стимулирует зону А-десять.

— И что с того?

— Когда ты пьешь, у тебя возникает чувство, будто ты сделал что-то сто́ящее, даже если ничего не сделал. Это просто. Просто и приятно. И что, как ты думаешь, происходит затем? Ты продолжаешь пить, как те люди, которые продолжали нажимать на рычаг. И со временем твой мозг начинает меняться.

— В каком это смысле «мозг начинает меняться»?

— Если уж это началось, назад пути уже нет. В твоем организме появляется как бы переключатель, реагирующий на поступление в него алкоголя. Возьмем, к примеру, алкоголика, который не пил уже долгое время. Симптомы его зависимости прошли, организм очистился от яда, он вернулся к нормальной человеческой жизни. Но если сделает всего лишь один глоток, уже не сможет остановиться. Потому что его мозг все еще работает таким образом. И никакая сила воли или душевные привязанности не смогут это изменить. Это просто физиология работы человеческого мозга. Все равно как зрачки мужчины рефлекторно расширяются, когда он видит обнаженную женщину. И поделать с этим он ничего не может. Это и есть механизм зависимости.

— Механизм, значит… Не нужно тут трудными словами разбрасываться[41]. И что с того, что механизм? Что насчет того, что бренди был известен еще в древней Месопотамии?

— Мы даже не знаем, действительно ли это так. Не стоит верить всему, что ты слышишь, иначе выставишь себя когда-нибудь дураком. Послушай, есть только один способ победить алкоголизм — это полностью отказаться от спиртного. Один глоток — и все кончено. Тебе не должны быть нужны алкоголь или наркотики, чтобы почувствовать удовлетворение. Ты должен заниматься хорошей и честной работой. Получение удовольствия простым путем приводит к тому, что человеческое тело формирует зависимости.

— Опять сложные слова[42].

— Ты должен поступить как я, устроиться на подходящую работу, — с нажимом сказал старик. — Это даст тебе здоровое чувство удовольствия и осмысленности твоей жизни.

— Подходящую работу? Ты всю мою жизнь проработал на складе супермаркета.

Сколько Кимура себя помнил, его родители жили очень скромно. Они работали в супермаркете рядом с их домом, в основном на работе с неполной занятостью. Скромно работали, скромно зарабатывали. Кимура в глубине души всегда их за это презирал.

— Работа на складе — это важная работа, а вовсе не занятие для дураков. Я должен был управлять складом, принимать заказы… — Отец возмущенно фыркнул. — А что насчет тебя? Ты в жизни не занимался нормальной честной работой!

— Ты имеешь в виду, кроме моей нынешней работы в охранной фирме?

— А, ну да, да, конечно. Это хорошая работа. Извини меня, — извинения прозвучали вполне искренне. — Но до этого ты вообще не работал.

— Забудь ты о прошлом. То есть я хочу сказать, ты что, сейчас обвинишь меня в том, что у меня не было работы, когда я учился в школе? Так ни у кого ее не было! И потом, у меня была работа и до того, как я устроился охранником.

— Что за работа? — Отец внимательно посмотрел на него, и Кимура отвел взгляд.

Что за работа? Кто-нибудь нанимал его, он брал пистолет и распоряжался чужими судьбами. Этих направо, тех налево. Не очень-то гуманная работа, нужно сказать. Но если б он рассказал об этом отцу, старик решил бы, что потерпел абсолютный крах как родитель. Кимура едва не сказал ему — просто для того, чтобы отец почувствовал себя так же скверно, как он сам, но вовремя остановился. Не было никакого смысла в том, чтобы обременять отца, уже перешагнувшего порог шестидесятилетия, столь болезненным знанием. У него и так хватало проблем, связанных с подступающей старостью.

— Как я понимаю, это работа, о которой ты не должен рассказывать. Я прав?

— Ты можешь судить об этом по одному взгляду?

— Вот именно.

— Ты бы в обморок упал, если б я сказал тебе, пап, так что я избавлю тебя от этого.

— Слушай, ну, по молодости я тоже впутывался в неприятности…

— В моем случае все гораздо серьезнее, — Кимура горько улыбнулся.

Нет ничего скучнее, чем когда старики начинают с гордостью рассказывать, через что им пришлось пройти в молодости или какие заварушки они устраивали в свое время.

— Забудь ты об этом. Просто брось пить.

— Я ценю твою заботу о моем здоровье.

— Я беспокоюсь не о тебе, а о Ватару. Ты достаточно крепкий: даже если на тебя наступит великан в огромном ботинке и размажет тебя по полу, ты, скорее всего, все равно выживешь.

— Я что, по-твоему, таракан? — Кимура рассмеялся. — Если на меня наступит великан, я умру, как и любой другой на моем месте.

— Слушай, если тебе не безразлична судьба Ватару, брось пить.

— Знаешь, я думал об этом, ну, о том, чтобы бросить пить ради Ватару… — Говоря это, он откручивал крышку бутылки с бренди.

— Какой толк от того, что ты об этом думал? — простонал его отец. — Еще раз тебе говорю, единственный путь победить зависимость — это полностью отказаться от алкоголя.

— Давай просто признаем, что я дрянной пьяница, вот и всё.

Старик смерил его внимательным взглядом.

— Если б ты был просто пьяницей, это было бы еще полбеды. Хуже будет, если ты действительно станешь дрянным человеком. — Когда отец это говорил, у него немного дрожали губы.

— Ну да, ну да. — Кимура открыл бутылку и поднес ее ко рту.

От слов отца ему было немного стыдно, и он сделал только небольшой глоток. Почувствовал, как под действием алкоголя его мозг действительно словно меняется — как губка для посуды, которую с силой скручивают. По спине его пробежала дрожь.

Позже в тот день, посадив родителей на поезд, Кимура повел Ватару обратно тем же путем, каким они пришли сюда, — по старой торговой улице, выходившей к их жилому району.