Подражатель

— В соответствии с вашим отчетом он был там по меньшей мере двенадцать часов. Этого времени вполне достаточно, чтобы следы повредились или полностью исчезли. Вчера была плюсовая температура?

— Едва.

Доктор пожала плечами, словно говоря: «Ну вот».

— Я не понимаю, как он мог так далеко зайти голышом в лондонский парк незамеченным.

— Случались и более странные вещи, — сказала Сайкс, которой, похоже, очень нравилась роль адвоката дьявола.

— Ладно. Это возможно.

— Не мог ли он где-нибудь закопать свою одежду?

Чеймберс собирался отвергнуть эту теорию, но затем решил, что это на самом деле очень хорошее предположение. Он откинулся на стуле и снова потер свое уставшее лицо, чувствуя, что проигрывает в этой битве.

— Ладно, ладно, — сказала Сайкс. — Я взгляну на него сегодня утром. Идите домой. Отдохните. Позвоните в обед.

Чеймберс одарил ее изможденной улыбкой:

— Я ваш должник.



По глупости Чеймберс подумал, что перед уходом наведаться на свое рабочее место, до которого ему не удавалось добраться всю смену, было хорошей идеей. Он вошел в офис и обнаружил, что кто-то нашел применение потрепанным рождественским декорациям, водрузив пятифутового снеговика на его кресло и укрыв его компьютер одеялом ваты. Выжидающие лица разразились смехом, когда он открыл верхний ящик своего стола и обнаружил, что он набит искусственным снегом. Изобразив улыбку, он подыграл остальным, несмотря на то, что уровень бардака граничил с коварным умыслом.

— Пригнись. Пригнись. Пригнись, — предупредил детектив-инспектор Грэм Льюис, когда-то бывший вежливым юным офицером, а теперь являвшийся одним из немногих оставшихся у него друзей. — Босс тебя ищет.

Чеймберс сгорбился за безвкусным снеговиком, когда Льюис с учтивой улыбкой сказал:

— Доброе утро, босс.

— Не будь таким лизоблюдом, Льюис.

— Хорошо, сэр… Ладно. Он ушел.

Распрямляясь, Чеймберс махнул рукой в сторону стола:

— Я так понимаю, ты уже слышал?

— Ты же знаешь, здесь молва распространяется быстро, — кивнул Льюис. Он поколебался, так как ему практически всегда выпадала участь приносить плохие новости, предостерегать его о бюрократическом дерьме, которое скоро свалится на его друга. — Ты поднялся, чтобы осмотреть тело в ту же секунду, когда решил, что это безопасно. Что бы ты ни делал, не говори «Я думал, он мертв», или «Он выглядел мертвым» или что-либо из этого разряда. За это полетят головы, и Хэмм будет замахиваться на твою. Теперь убирайся отсюда, пока он…

— Чеймберс!

— Черт, — прошептал Льюис.

— Да, босс? — отозвался Чеймебрс через комнату. Его коллеги сидели с такими же язвительными лицами, очень желая узнать, когда и как он подошел к стране чудес на своем рабочем месте.

— В мой кабинет! Сейчас же!

— В ту же секунду, когда решил, что это безопасно, — тихо напомнил ему Льюис.

Главный детектив-инспектор Хэмм занимал эту должность восемнадцать месяцев. Это достаточно короткий период для того, чтобы его близкие друзья на вышестоящих должностях и бывшие сослуживцы уже стали считать его одним из своих и эти давние связи могли предотвращать любую критику в сторону очевидного фаворитизма и сомнительных критериев повышения. Хэмму хватило здравомыслия, чтобы поубавить свое неприкрытое недовольство и оскорбительное поведение в сторону Чеймберса со времени вступления на должность, что только сделало его нападки менее предсказуемыми.

— Садись, — сказал Хэмм, и Чеймберс послушался. — Ну… какого хрена?

— Все описано в отчете, сэр. — Чеймберс поморщился, он не хотел, чтобы это прозвучало настолько саркастично. — Я прибыл на место, где мне объяснили ситуацию. В тот момент, как я решил, что это безопасно, я забрался наверх к жертве.

— Жертве? — фыркнул Хэмм, чавкая жвачкой, которая, казалось, всегда была у него во рту. — «Никаких признаков травмы» и он просто там сидел, он очевидно сам это с собой сделал. Это все равно что я бы назвал свою толстую задницу «жертвой» моей любви к KFC.

— Тогда к «погибшему», — сказал Чеймберс. — Я убедился, что он был еще жив на тот момент, и немедленно потребовал вызвать «Скорую».

— Ага, — сказал Хэмм, выпучив глаза и выискивая в своем подчиненном любые признаки слабости или сомнения.

— При всем уважении, сэр, — Чемберс снова поморщился: ему нужно было перестать это добавлять, — я закончил смену два с половиной часа назад. У меня нет сил.

После ребяческой попытки переглядеть его Хэмм пренебрежительно махнул ему:

— Тогда иди.

Встав, Чеймберс потянулся к дверной ручке.

— И последнее, — выпалил Хэмм, останавливая его. — Что ты думаешь об этом констебле Винтере?


Руководству явно хотелось кого-то наказать. Лицо Чеймберса осунулось. Он заставил себя выглядеть невозмутимым и повернулся к своему боссу:

— О ком?

— Об Адаме Винтере. Он записан у тебя в отчете как первый офицер, прибывший на место, — сказал Хэмм, поднимая папку со своего стола.

— А. Наполовину первый, — сказал Чеймберс. — С ним была напарница.

— Не имеет значения. Это была работа Винтера… Так что?

Чеймберс быстро обдумал свои немногочисленные варианты.

— Некомпетентен, — жестко ответил он. — У меня самого возникала мысль написать на него жалобу. Типичный детектив-аматор — он не способен отставить в сторону собственное эго даже для того, чтобы справиться с элементарными вещами. Я настоятельно рекомендую вам проследить, чтобы его уволили за этот бардак.

Хэмм выглядел слегка удивленным его бесстрастной реакцией:

— Да ну?

— Да… сэр, — сказал он, на этот раз уже специально.

— Что ж, я однозначно приму твой совет к сведению. Можешь идти.

Чеймберс кивнул и закрыл за собой дверь, надеясь, что его губительное мнение об офицере убедит их начальника принять правильное решение.

В 10:35 утра Чеймберс ввалился в свой лофт в Камдене. Это было его несчастливое, но вовремя перешедшее к нему наследство, жилище, которое стало полезной подмогой среди завышенных цен лондоского рынка недвижимости. С урчащим от голода желудком он пошел на кухню, где обнаружил записку на дверце холодильника:

Пришлось уйти. Спокойной ночи

Е:*





Он улыбнулся и, сняв записку, помедлил, прежде чем выбросить ее в ведро, чувствуя себя необъяснимо виноватым за то, что избавляется от чего-либо, оставленного для него Евой, пусть даже самого незначительного. Открыв ящик, он засунул ее под стопку инструкций к микроволновке и автоответчику, где, как он надеялся, она никогда ее не найдет.

— Что с тобой творится? — отругал он себя, устраивая набег на холодильник в поисках остатков еды, прежде чем отправиться в спальню.

Он только снял рубашку и закончил чистить зубы, когда зазвонил телефон. В своем изможденном состоянии он забыл отключить его из розетки. С тоской взглянув на кровать, он прошел обратно по коридору и взял трубку.

— Да?

— Детектив? Это Шарлотта Сайкс… с работы.

— А, здравствуйте, — сказал Чеймберс, гадая, как судмедэксперту удалось достать его номер.

— Извините, что беспокою вас дома. Мы можем поговорить позже, если хотите.

— Нет. Все в порядке, — зевнул он, вытягивая свободную руку, чтобы схватиться за деревянную балку над головой.

— Я просто подумала, вы захотите сразу узнать, что вы были абсолютно правы.

— Прав? В чем?

— В своей догадке. Потому что физически нет ни одного возможного способа, как этот мужчина мог совершить самоубийство… Кто-то сделал это с ним.

Чеймберс потер пощипывающие глаза. Он так устал.

— Я сейчас приеду.





Глава 3




Чеймберс задремал в метро и прозевал свою остановку. Недовольный собой, он сошел на «Виктории» и пешком пробрался по замерзшему городу, по улицам, покрытым грязной слякотью, под ветром, продрогнув от речного холода и затерявшись в лабиринте серых зданий. Пройдя охрану в Скотленд-Ярде, Чеймберс был встречен вопросительным взглядом Льюиса, поспешившего через лобби, чтобы перехватить его.

— Что ты опять здесь делаешь? — раздраженно спросил он. — Уходи! Босс может тебя неправильно понять.

— Снова? — пожаловался Чеймберс.