Подозрения
Часть 6 из 71 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Давай в «Старлайт», – предложила Терри. Был пятничный вечер, а на работу ей выходить только завтра в девять утра. Летняя жара стояла такая, будто весь город томился в духовке. Иными словами, идеальная погода для автокинотеатра. До показа еще два часа, но зато они смогут занять лучшее место, а маленькое кафе уже будет открыто.
– Ты хотел посмотреть «Дикую банду»[6]. По-моему, он еще идет.
– Твое желание… – он не договорил слово «закон», завел мотор и повел машину через полупустой университетский городок. – Я уже собирался брать здание штурмом, чтобы узнать, не похитили ли тебя. Как прошло-то? Ты была права насчет всего этого или ошибалась?
– Думаю, права, – Терри сложила руки на коленях.
– Серьезно?
– Да.
К ее облегчению, он не стал подвергать услышанное сомнению.
– А что было?
– Пока что доктор просто задавал много вопросов. Но он разрешил мне участвовать.
– Никаких таинственных инъекций, – сказал Эндрю, покосившись на нее.
– Никаких таинственных инъекций, – эхом повторила Терри. Это была правда. – Но я думаю, что общалась с другим типом. А что будет в следующий раз – кто знает? Мне действительно кажется, что это… нечто значимое.
По радио диктор сообщил о количестве погибших после очередного сражения во Вьетнаме. Эндрю протянул руку и сделал громче.
– Еще один школьный приятель Дейва погиб там.
У каждого были знакомые, которые не вернулись. Терри легко могла видеть их лица; убитых ребят она представляла такими, как в школьном альбоме. Улыбающиеся, черно-белые, запертые в окошках для фотографий.
Эндрю был студентом, и у него была отсрочка от армии, но она знала, как он нервничает из-за того, что следующей весной заканчивает университет. Они говорили об этом всего один раз, и Эндрю сказал, что собирается в аспирантуру, лишь бы иметь возможность оставаться в университете, сколько ему нужно.
– Это просто ужасно, – произнесла Терри с отвращением к избитым фразам. Некоторые явления действительно были настолько ужасными, что описать их словами никогда не получалось.
Эндрю кивнул и продолжил слушать новости.
Девушка подумала о своем прощании с доктором Бреннером. Ей наконец удалось убедить его (как – она сама толком не понимала), что ее можно классифицировать как обладающую «высоким потенциалом». Оставшиеся сеансы должны были пройти за пределами университета, в специальной правительственной лаборатории. Он признался, что это действительно важное передовое исследование. Что именно это значило, она все еще понятия не имела. Ей следовало вернуться в психологический корпус через три недели. Оттуда их будут еженедельно возить в другое учреждение.
«Главное, чтобы это не мешало моей учебе», – вот и все, что сказала ему Терри. Но в душе она сияла от счастья, словно в груди у нее зажглась звезда. Отец бы ею гордился.
Ей стоит помалкивать об этом в присутствии Бекки. Сестра не прониклась папиными уроками. Когда Терри писала антивоенные письма и отсылала конгрессменам, Бекки говорила, что пора бы уже понять: чтобы выжить, надо усердно работать, а не воображать, будто можешь изменить мир ценой почтовой марки. Возможно, Бекки вообще никогда не узнает, чем занимается Терри.
– Я просто… Я не знаю, как теперь можно доверять правительству, – сказал Эндрю. – Им положено работать на наше благо.
– Да кому ты рассказываешь, – она потянулась к радио и убавила звук. – Хотя вот с Луной они неплохо справились.
– Это сделали ученые. Потому что Кеннеди им велел, – ответил Эндрю. – А сейчас правительство только и делает, что продолжает отправлять нас на смерть.
Терри решила пока не просвещать его, что исследования проводят ученые из правительства. Иначе у парня могла бы появиться веская причина не поддерживать ее, а Терри не хотелось спорить. Она уже все решила.
– Я буду попкорн и хот-дог, – сказала Терри. – И еще можно слаши[7].
Эндрю подмигнул ей:
– Вот теперь другое дело, транжира ты моя.
Глава вторая
Точно не страна чудес
Август 1969 года
г. Блумингтон, штат Индиана
1.
– У меня такое чувство, будто я какая-то пай-девочка и только поэтому не еду с вами, – заявила Терри. – Но ведь это не так.
Эндрю притянул ее обратно на ворох смятых простыней на неприбранной кровати, которая стояла в углу его еще более неприбранной комнаты.
– Говори тише, а то тебя услышат. Кстати, ты могла бы поехать – но ты слишком хорошая девочка, чтобы пропускать занятия.
Терри шутливо пихнула его в плечо.
– Можешь остаться со мной и быть моим пай-мальчиком.
– Но меня не пустят на твой безумный научный эксперимент, – ответил Эндрю с усмешкой.
– Еще университет есть. Бекки уже заплатила за обучение. Тебя разве не беспокоит, что ты пропускаешь пары?
У них уже почти начался межсессионный период, и они оба записались на двухнедельные занятия. У Терри было что-то на тему методов обучения, а у Эндрю – курс по философии.
– Меня беспокоит, что жизнь проходит мимо, – ответил он ей.
– Ой-ой.
Терри всегда помнила, что если где-то напортачит, то это отразится и на Бекки, ведь она чувствовала себя ответственной за младшую сестру. Эндрю вел себя более спонтанно. Ему везло: он никогда не попадал в безвыходные ситуации. Но несмотря на разный подход к жизни, у них с Терри были одинаковые убеждения, и это общее перевешивало любые различия.
– Я действительно должна вернуться в психологическую лабораторию на этой неделе, – сказала она. – А значит, не смогу поехать.
– Ты уверена, что это хорошая идея?
– Да. Именно поэтому я и должна вернуться.
– Милая, – произнес Эндрю и взял ее руки в свои, – ну там же все будут играть. Нельзя такое пропускать.
– Я еле-еле убедила доктора Бреннера разрешить мне участвовать. Не хочу, чтобы меня вышвырнули, не дав даже толком приступить.
– Ладно, – он коснулся ее щеки. – Но мне все равно жаль, что ты не едешь. Я буду по тебе скучать.
Из соседней комнаты донесся мужской голос:
– Давайте быстрей, мы выезжаем через пятнадцать минут!
Голос принадлежал Рику – парню с жирными волосами, который вызывал у Терри неприязнь. Именно на его фургоне компания из пяти человек собиралась ехать в какой-то городок в северной части штата Нью-Йорк, названия которого никто никогда не слышал. Вудсток[8]. Звучало, будто выдуманное.
Терри закатила глаза.
– Просто пообещай, что будешь осторожен, – сказала она. – Ты проведешь несколько дней в одном фургоне с незнакомцами из Калифорнии, и это после всех тех убийств. Я уверена, у маньяков тоже был фургон.
Ее голос звучал беззаботно, но в действительности она до сих пор просыпалась по ночам от кошмаров. Она прочла все статьи о жестоких убийствах, о словах «кавардак» и «свинья», кровью написанных на стенах, и о той несчастной актрисе Шэрон Тейт, которую закололи ножом на девятом месяце беременности. Что за монстрами надо быть, чтобы тронуть беременную женщину?[9]
– Мы едем на противоположный конец страны. Ты ведь не всерьез беспокоишься об убийцах с фургонами?
– Нет, – ответила она.
И подумала – да, и много чего еще может случиться. Мир почти сошел с ума.
– И кстати, никакие они не незнакомцы. Рик и Дейв выросли вместе.
Но это не относилось к дружкам Рика: еще одному подозрительному типу по кличке Вуг и девчонке по имени Розали, которая таращилась на Терри, словно увидела в ней что-то смешное. Не говоря уже о том, что люди могут измениться с детства. Терри была уверена: эта компания не стала бы подбирать Дейва для поездки через всю страну из самого Беркли, если бы не возможность принять душ у него квартире.
– Может, я и правда немного беспокоюсь. Знаю, это иррационально, – сказала Терри. Она понимала, что это ложь. По ощущениям, беспокойство было совершенно рациональным. – У меня просто предчувствие… что-то плохое произойдет. Не могу объяснить.
– Это неизбежно… Но, надеюсь, не со мной. И не с тобой, – Эндрю улыбнулся и повалил Терри обратно на постель. А потом прошептал ей на ухо:
– Но на всякий случай можем попрощаться по-настоящему.
– Не могу поверить, что ты увидишь Дженис Джоплин[10] без меня. Ты отвратительный бойфренд.
– Так я же говорю, поехали со мной.
Это было очень заманчиво. И стало еще заманчивее, когда он поцеловал ее в шею.
Но через пятнадцать минут Эндрю все-таки уехал в Вудсток, а Терри ушла к себе в общежитие. Она выбрала свой путь и намеревалась следовать ему и дальше.
– Ты хотел посмотреть «Дикую банду»[6]. По-моему, он еще идет.
– Твое желание… – он не договорил слово «закон», завел мотор и повел машину через полупустой университетский городок. – Я уже собирался брать здание штурмом, чтобы узнать, не похитили ли тебя. Как прошло-то? Ты была права насчет всего этого или ошибалась?
– Думаю, права, – Терри сложила руки на коленях.
– Серьезно?
– Да.
К ее облегчению, он не стал подвергать услышанное сомнению.
– А что было?
– Пока что доктор просто задавал много вопросов. Но он разрешил мне участвовать.
– Никаких таинственных инъекций, – сказал Эндрю, покосившись на нее.
– Никаких таинственных инъекций, – эхом повторила Терри. Это была правда. – Но я думаю, что общалась с другим типом. А что будет в следующий раз – кто знает? Мне действительно кажется, что это… нечто значимое.
По радио диктор сообщил о количестве погибших после очередного сражения во Вьетнаме. Эндрю протянул руку и сделал громче.
– Еще один школьный приятель Дейва погиб там.
У каждого были знакомые, которые не вернулись. Терри легко могла видеть их лица; убитых ребят она представляла такими, как в школьном альбоме. Улыбающиеся, черно-белые, запертые в окошках для фотографий.
Эндрю был студентом, и у него была отсрочка от армии, но она знала, как он нервничает из-за того, что следующей весной заканчивает университет. Они говорили об этом всего один раз, и Эндрю сказал, что собирается в аспирантуру, лишь бы иметь возможность оставаться в университете, сколько ему нужно.
– Это просто ужасно, – произнесла Терри с отвращением к избитым фразам. Некоторые явления действительно были настолько ужасными, что описать их словами никогда не получалось.
Эндрю кивнул и продолжил слушать новости.
Девушка подумала о своем прощании с доктором Бреннером. Ей наконец удалось убедить его (как – она сама толком не понимала), что ее можно классифицировать как обладающую «высоким потенциалом». Оставшиеся сеансы должны были пройти за пределами университета, в специальной правительственной лаборатории. Он признался, что это действительно важное передовое исследование. Что именно это значило, она все еще понятия не имела. Ей следовало вернуться в психологический корпус через три недели. Оттуда их будут еженедельно возить в другое учреждение.
«Главное, чтобы это не мешало моей учебе», – вот и все, что сказала ему Терри. Но в душе она сияла от счастья, словно в груди у нее зажглась звезда. Отец бы ею гордился.
Ей стоит помалкивать об этом в присутствии Бекки. Сестра не прониклась папиными уроками. Когда Терри писала антивоенные письма и отсылала конгрессменам, Бекки говорила, что пора бы уже понять: чтобы выжить, надо усердно работать, а не воображать, будто можешь изменить мир ценой почтовой марки. Возможно, Бекки вообще никогда не узнает, чем занимается Терри.
– Я просто… Я не знаю, как теперь можно доверять правительству, – сказал Эндрю. – Им положено работать на наше благо.
– Да кому ты рассказываешь, – она потянулась к радио и убавила звук. – Хотя вот с Луной они неплохо справились.
– Это сделали ученые. Потому что Кеннеди им велел, – ответил Эндрю. – А сейчас правительство только и делает, что продолжает отправлять нас на смерть.
Терри решила пока не просвещать его, что исследования проводят ученые из правительства. Иначе у парня могла бы появиться веская причина не поддерживать ее, а Терри не хотелось спорить. Она уже все решила.
– Я буду попкорн и хот-дог, – сказала Терри. – И еще можно слаши[7].
Эндрю подмигнул ей:
– Вот теперь другое дело, транжира ты моя.
Глава вторая
Точно не страна чудес
Август 1969 года
г. Блумингтон, штат Индиана
1.
– У меня такое чувство, будто я какая-то пай-девочка и только поэтому не еду с вами, – заявила Терри. – Но ведь это не так.
Эндрю притянул ее обратно на ворох смятых простыней на неприбранной кровати, которая стояла в углу его еще более неприбранной комнаты.
– Говори тише, а то тебя услышат. Кстати, ты могла бы поехать – но ты слишком хорошая девочка, чтобы пропускать занятия.
Терри шутливо пихнула его в плечо.
– Можешь остаться со мной и быть моим пай-мальчиком.
– Но меня не пустят на твой безумный научный эксперимент, – ответил Эндрю с усмешкой.
– Еще университет есть. Бекки уже заплатила за обучение. Тебя разве не беспокоит, что ты пропускаешь пары?
У них уже почти начался межсессионный период, и они оба записались на двухнедельные занятия. У Терри было что-то на тему методов обучения, а у Эндрю – курс по философии.
– Меня беспокоит, что жизнь проходит мимо, – ответил он ей.
– Ой-ой.
Терри всегда помнила, что если где-то напортачит, то это отразится и на Бекки, ведь она чувствовала себя ответственной за младшую сестру. Эндрю вел себя более спонтанно. Ему везло: он никогда не попадал в безвыходные ситуации. Но несмотря на разный подход к жизни, у них с Терри были одинаковые убеждения, и это общее перевешивало любые различия.
– Я действительно должна вернуться в психологическую лабораторию на этой неделе, – сказала она. – А значит, не смогу поехать.
– Ты уверена, что это хорошая идея?
– Да. Именно поэтому я и должна вернуться.
– Милая, – произнес Эндрю и взял ее руки в свои, – ну там же все будут играть. Нельзя такое пропускать.
– Я еле-еле убедила доктора Бреннера разрешить мне участвовать. Не хочу, чтобы меня вышвырнули, не дав даже толком приступить.
– Ладно, – он коснулся ее щеки. – Но мне все равно жаль, что ты не едешь. Я буду по тебе скучать.
Из соседней комнаты донесся мужской голос:
– Давайте быстрей, мы выезжаем через пятнадцать минут!
Голос принадлежал Рику – парню с жирными волосами, который вызывал у Терри неприязнь. Именно на его фургоне компания из пяти человек собиралась ехать в какой-то городок в северной части штата Нью-Йорк, названия которого никто никогда не слышал. Вудсток[8]. Звучало, будто выдуманное.
Терри закатила глаза.
– Просто пообещай, что будешь осторожен, – сказала она. – Ты проведешь несколько дней в одном фургоне с незнакомцами из Калифорнии, и это после всех тех убийств. Я уверена, у маньяков тоже был фургон.
Ее голос звучал беззаботно, но в действительности она до сих пор просыпалась по ночам от кошмаров. Она прочла все статьи о жестоких убийствах, о словах «кавардак» и «свинья», кровью написанных на стенах, и о той несчастной актрисе Шэрон Тейт, которую закололи ножом на девятом месяце беременности. Что за монстрами надо быть, чтобы тронуть беременную женщину?[9]
– Мы едем на противоположный конец страны. Ты ведь не всерьез беспокоишься об убийцах с фургонами?
– Нет, – ответила она.
И подумала – да, и много чего еще может случиться. Мир почти сошел с ума.
– И кстати, никакие они не незнакомцы. Рик и Дейв выросли вместе.
Но это не относилось к дружкам Рика: еще одному подозрительному типу по кличке Вуг и девчонке по имени Розали, которая таращилась на Терри, словно увидела в ней что-то смешное. Не говоря уже о том, что люди могут измениться с детства. Терри была уверена: эта компания не стала бы подбирать Дейва для поездки через всю страну из самого Беркли, если бы не возможность принять душ у него квартире.
– Может, я и правда немного беспокоюсь. Знаю, это иррационально, – сказала Терри. Она понимала, что это ложь. По ощущениям, беспокойство было совершенно рациональным. – У меня просто предчувствие… что-то плохое произойдет. Не могу объяснить.
– Это неизбежно… Но, надеюсь, не со мной. И не с тобой, – Эндрю улыбнулся и повалил Терри обратно на постель. А потом прошептал ей на ухо:
– Но на всякий случай можем попрощаться по-настоящему.
– Не могу поверить, что ты увидишь Дженис Джоплин[10] без меня. Ты отвратительный бойфренд.
– Так я же говорю, поехали со мной.
Это было очень заманчиво. И стало еще заманчивее, когда он поцеловал ее в шею.
Но через пятнадцать минут Эндрю все-таки уехал в Вудсток, а Терри ушла к себе в общежитие. Она выбрала свой путь и намеревалась следовать ему и дальше.