Подмастерье смерти

Дженни подняла полные горя глаза.

— Мы фильм смотрели. Алану он очень понравился. Вы выглядите как в том фильме. То есть как актриса из того фильма. Что же мне теперь делать?!

— Соболезную вам, миссис Маркум. Я знаю, детектив Пибоди уже с вами поговорила, но уделите мне, пожалуйста, еще несколько минут.

— Мы катались. Мы ужасно катаемся. Смеялись сами над собой. Решили весь день провести вдвоем. И вечер тоже. У нас годовщина — пять лет вместе.

Она уткнулась в плечо сидевшему рядом мужчине.

— У них здесь было первое свидание. — Мужчина осекся и прокашлялся, но Ева уже успела уловить легкий ирландский акцент, напомнивший ей о Рорке. — Я Лиам О’Делл, отец Дженни. А это Кейт Холлис, ее мать.

— Я предложила пойти на каток. Сказала: «Давай будем делать все как тогда — повторим наше первое свидание». Мы оба отпросились с работы. Собирались после катания поесть пиццы — опять же как на первом свидании. Тогда-то я бы и объяснила, почему отказываюсь от вина, хотя в тот раз мы его пили. Собиралась сказать, что я беременна.

— О, детка! — Мама крепко ее обняла. — Моя девочка!

— Я думала, сначала расскажу ему, а потом вместе сообщим вам и родителям Алана. А весь этот день мы хотели посвятить только нам двоим.

Ева, как и Пибоди, присела перед девушкой на корточки, чтобы можно было смотреть ей прямо в глаза.

— Дженни, кто-нибудь еще знал, что вы сегодня будете здесь?

— Моя подруга Шерри и, наверное, ее парень Чарли. Мы дружим парами. Я маме рассказывала. Мы только недавно решили пойти именно сюда. Я настояла. Когда тест на беременность оказался положительным.

— У Алана были враги? Может, он с кем-то повздорил?

— Нет же! Нет! Детектив Пибоди уже спрашивала, и я ей сказала, что нет. Алан — душа любой компании. Он учитель. Мы оба учителя. А еще он помогает тренировать футболистов… и… и работает волонтером в приюте для бездомных. Его все любят. С чего вдруг кому-то вздумалось причинить ему вред? За что?

— Мы сделаем все возможное, чтобы это выяснить. Можете звонить мне или детективу Пибоди в любое время.

— Не знаю, что мне теперь делать.

— Ступай с мамой. — Лиам наклонился и чмокнул ее в лоб. — Идите домой.

— Папочка…

— Я приду попозже. Обязательно приду.

Он взглянул поверх головы дочери на Кейт. Она, вся заплаканная, согласно кивнула.

— Иди с мамой, дорогая. Я скоро буду.

— Пибоди, — окликнула Ева.

— Пойдемте со мной. Попросим кого-нибудь из офицеров отвезти вас домой. — С этими словами Пибоди вывела мать с дочерью из кабинета, а Лиам остался неподвижно сидеть на месте.

— Понимаете, какое дело: мы с Кейт в разводе. Она второй раз замужем. Уже восемь лет. А может, и все девять? — Он удрученно покачал головой. — Но ведь это пустяки по сравнению с тем, что случилось, правда? — Мужчина поднялся на ноги, снова прочистил горло. — Он был хорошим парнем, наш Алан. Порядочный и надежный молодой человек. Любил мою дочку всей душой. Вы ведь найдете того, кто забрал его у нее, у моей девочки, и кто лишил отца ребенка, которого она носит под сердцем?

— Мы сделаем все возможное.

— Я видел фильм и книгу читал. Про дело Айкоув. Уверен, вы найдете того, кто отнял жизнь у этого прекрасного молодого человека.

Мужчина поспешно вышел из комнаты со слезами на глазах.

Ева села на ближайшее кресло — перевести дух и подождать, пока обстановка немного разрядится. Казалось, горе черной тучей повисло в воздухе.

Собравшись с мыслями, она достала телефон.

— Ловенбаум. — Это был лучший командир спецназа из тех, что она знала. — Мне нужно с тобой посоветоваться.

— Я тут по парку сплетни собираю.

— А я их потом подтверждаю. И мне требуется помощь эксперта.

— Предположим, я смогу ненадолго отлучиться. На катке буду через…

— На каток приходить пока не надо. У меня есть видео с постов охраны. Нужен большой экран. Я тут недалеко живу. Сможешь заглянуть ко мне домой?

— Во дворец Даллас?

— Ну конечно… язви на здоровье, Ловенбаум.

Он рассмеялся.


— Да, я смогу прийти.

Тут же голос его стал серьезным.

— У меня несостыковка по количеству жертв.

— Их трое. И я подозреваю, это еще не все.

— Если может быть хуже, обязательно будет.

— Потому-то мне и нужен твой совет. Думаю, могут появиться новые жертвы. Я должна сделать официальные уведомления. Сможешь прийти через час?

— Так точно.

— Очень тебе признательна.

Ева отключилась. Минуту спустя вернулась Пибоди.

— Поезжай в больницу. Или лучше проверь сначала, там ли еще малыш со сломанной ногой и его родители. Где бы они ни были, найди их, узнай, что они видели, и подробно опиши. Я сделаю официальные уведомления.

— Я до сих пор собираю видеозаписи с постов охраны. Парк-то большой.

— Разошли мне их домой и в офис. Начнем с секторов к востоку от катка. И себе тоже отправь. Изучите записи вместе с Макнабом. Отмечайте все подозрительное: люди, объекты. Если стреляли с территории парка, нужно искать человека с сумкой или чемоданом.

— Если?

Ева выглянула из кабинета, окинула взглядом пустую раздевалку.

— Готова поспорить, стреляли не из парка. Проверим все здания, выходящие окнами на восток. Начнем с Шестой авеню и будем продвигаться на восток, пока Ловенбаум не скажет, где остановиться.

— Ловенбаум?

— Он придет ко мне обсудить дело. Хочу просмотреть видео с катка у себя дома. Мне там с техникой легче управляться.

— Ловенбаум такой милашка! — Под ледяным взглядом Евы Пибоди втянула голову в плечи. — Мы-то с Макнабом давным-давно вместе, но красоту видеть не запретишь. Да и мой внутренний радар прекрасно работает. Стоит признать, радар мой здорово на него среагировал.

— Милашками обычно детей и щеночков называют. Если ты пытаешься причислить его к той же категории, спешу напомнить, что он довольно суровый мужчина.

— Абсолютно согласна. Я продолжу собирать видео и попробую разузнать, что там с малышом и его родителями, — не закончив фразы, Пибоди начала разматывать свой длинный шарф. — Нам горы свидетельских показаний разгребать, помимо всего прочего.

— Принимайтесь за первые десять, я возьму на себя остальные. Посмотрим, удастся ли найти еще связь между жертвами, кроме посещения катка. Будем надеяться, что удастся. Если они окажутся просто случайными незнакомцами — плохи наши дела.

Выйдя из офиса, Ева окинула взглядом уборщиков, расчищавших место происшествия, и посмотрела на восток.

И снова у нее промелькнула мысль, что тремя жертвами дело не ограничится.





2




«Сложно сказать, — думала Ева, возвращаясь домой после затянувшегося рабочего дня, — что тяжелее: уведомлять семью погибшего лично или по телефону». Как ни крути, своим сообщением она только что «разделила» жизнь людей на две части. С родителями Элиссы Вайман Ева встретилась лично, а вот дочери Брента Майклсона, улетевшей по делам в Филадельфию, пришлось сообщить печальную новость по телефону.

Она знала: их жизнь никогда не будет прежней. Смерть наложила свой отпечаток. А то, что это были убийства, лишь делало утрату еще горше. Приходилось отгонять печальные мысли — они застят сознание, мешают сосредоточиться.

Ни врагов, ни угроз, ни конфликтов. Никаких оскорбленных бывших партнеров. И большим капиталом, которому можно было бы позавидовать, никто из убитых не обладал. Как выяснилось, все три жертвы — самые обычные законопослушные граждане.

Просто оказались не в том месте не в то время.

Но почему эти трое? Да к тому же двое из них — постоянные посетители катка. Почему из толпы катающихся именно они?

Ева напомнила себе, что на все всегда есть причина. Даже если поначалу она кажется абсолютно идиотской.

Перебирая в голове все возможные причины, она въехала в ворота и покатила к дому по извилистой подъездной дорожке.

Вдруг ей вспомнилось язвительное замечание Ловенбаума.

Дворец Даллас? Вот, значит, как коллеги его называют.

Скорее он напоминал замок (разве замок и дворец — одно и то же?), особенно когда первые лучи ярких зимних звезд отражались от его массивных каменных стен. Дом был окружен башнями и башенками и на фоне простиравшегося вокруг снежного полотна, на котором то тут, то там блестели заиндевевшие кроны деревьев, казался перенесенным сюда из другого времени.