Подарок богини зимы, или Стукнутый в голову инопришеленец

Но Полина была счастлива. Она еще верила в Дедушку Мороза. И увидев такую же незамутненную и искреннюю веру в это же со стороны пришельца из другого мира, нашла в его лице соратника.

Причем настолько к Керу прониклась, что разрешила ему украсить верхушку елочки. Это была ее священная привилегия с самого раннего детства. Я наряжала ветки, а она всегда водружала на самый верх хрупкую стеклянную серебряную звезду. С моей помощью, конечно, но тем не менее.

И вот сейчас она позволила это сделать своему собственному рогатому инопришеленцу. Я даже прикрыла рот ладонью, чтобы не ляпнуть что-то и не спугнуть их. А Кер слушал щебетание моей дочери, серьезно кивал, потом бережно принял из ее маленьких ручек елочное украшение и осторожно надел его на верхушку.

— Молодец! — показала ему большой палец Поля. — Вот теперь ты совсем наш.

Он погладил ее по голове, обернулся ко мне, и почти с минуту мы смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что за мысли были у него. А я подумала, что как же жаль… Жаль, что я не встретила его раньше. Что он не отсюда. Что мы никогда не сможем быть вместе. Жаль, что он попал в беду и так пострадал. И что, вполне вероятно, у него есть семья там, где-то далеко, за гранью нашего мира. Жаль, что мы не можем…

Я первая отвела взгляд. Улыбнулась неловко и вышла из комнаты. Не стоит. Я и так увлеклась уже. А начнется что-то большее, чем взгляды и неловкие прикосновения, словно невзначай, и я себя потом не соберу. Один раз я уже лишилась чего-то серьезного, как считала. Но бывший муж поступал так, что восстанавливать после разрыва и развода пришлось не сердце и любовь, а просто жизнь в целом. Выстраивать ее заново.

А Кер другой. Просто другой. И старше, и умнее, и мудрее, как мне кажется. И чувства он во мне будит совсем другие. С ним просто хочется быть рядом. Это… ужасно. Всего неделя, мужчина, о котором я не знаю ничего, а тут такая буря в груди просыпается.

Словно в зыбучие пески затягивает. Всё понимаешь, осознаешь, пытаешься остановить это медленное погружение, а не выходит. Тонешь.

А потом внезапно рано утром тридцатого декабря приехали родители.

— Мама? — озадаченно уставилась я на нее. Я только-только встала и еще не успела даже причесаться и умыться. — А ты откуда? И без звонка. И так ра-ано-у, — не удалось сдержать зевок.

— Мы с папой специально к вам пораньше заскочили, — входя, ответила она. — Он сейчас поднимется. Мы уже едем на дачу, решили забрать Полю. Чего ей с тобой сидеть до завтра и тащиться потом на электричке? В саду же уже всё? Утренник был, значит, можно теперь только в январе выходить. Так что давай, быстро собери ей сумку, и мы поедем.

— А сегодня какое число?

— Ира, ну ты вот как обычно! Тридцатое сегодня! А завтра вы с Полиной должны к нам приехать на празднование и остаться на все каникулы. Ты забыла, что ли?

— Нет, я помню, но…

— Понятно. — Мама коротко отмахнулась, разулась и громко позвала: — Внученька! Просыпайся! Мы с дедушкой за тобой, а то твоя мама вечно вся в своих проектах. Так и без Нового года останетесь.

— Мам… — попыталась я перегородить ей дорогу в комнату.

Не успела.

— Ой! — опешила та, открыв дверь и застыв на пороге.

— Бабуля! — обрадованно взвизгнула Поля и, путаясь ногами в одеяле, выбралась из постели и побежала обниматься.

— Э-э-э… Здравствуйте, — поймав внучку и крепко обняв, неловко поздоровалась мама с Кером.

Тот лежал еще на своем надувном матрасе. Когда мы так внезапно нарушили покой, мужчина сел, оставаясь укрытым до пояса, но демонстрируя голый торс.

А тут и папа подоспел.

— Ира, Поля! Это я! — раздался от входной двери его голос, и прозвенели стеклом банки с гостинцами. Наверное, варенье и соленья. Мама нас всегда подкармливает своими закатками.

— Дедушка! — заверещала дочка и поскакала в коридор.

Я пропустила ее и попыталась как-то сгладить неловкость:

— Антонина Васильевна, моя мама. Кер, мой гость.

— Эм-м… Ну… Здравствуйте, Кер. Простите, мы нe знали, что девочки не одни и… И вот.

— Доброе утро, — склонил голову в приветствии мужчина. — Приношу извинения за свой неподобающий вид.

Мама задом вышла из комнаты, пару раз моргнула и перевела на меня взгляд. Я развела руками и пожала плечами. Придется что-то объяснять.

— Иришка, — перетянул на себя внимание папа. — Ты давай, быстренько покидай Полине вещи, и мы поедем. Я там так неудачно припарковался. Да и погода портится. К вечеру опять обещают пургу, надо успеть доехать до дачи и прогреть дом, расчистить двор.

— Миша, Ира не одна, — сделав страшные глаза, мама принялась многозначительно ими указывать в сторону комнаты.

— Ухажер, что ли? — понизил голос папа.

— Не, не ухажер! — влезла непосредственная Полина. — У нас сейчас живет инопришеленец. Его в голову стукнули. Из собственного мира к нам закинули. Он память потерял. А там у него всякая нежить, зомби, упыри. Ждут его.

— Иностранец, — шепнула мама и прижала ладонь ко рту.

— Из криминальных, что ли?! Мафия?! — громким же шепотом ужаснулся папа.

— Ба, деда, ну вы чего? Я ж говорю: инопришеленец Кер. Пойдемте, я вас познакомлю.

— Пойдемте все на кухню, — встала я на пути и демонстративно прикрыла дверь в комнату. — Мам, сделай пока Поле бутерброд и какао, пожалуйста. А мы с Кером сейчас оденемся и…


Поняв, как двусмысленно прозвучали последние слова, я сбежала. Заскочила в комнату, прижалась спиной к двери и круглыми глазами уставилась на рогатика. Он стоял рядом со своей постелью в одних трусах и беззвучно смеялся. Посмотрела я на него, пожала плечами и тоже прыснула от смеха.

Это ж надо было так глупо спалиться! Чувствую себя школьницей, которую родители застукали с мальчиком. Вроде и плохого ничего не делали, а жуть как неловко.

Мы принялись приводить себя в порядок, не глядя друг на друга. Я-то Кера видела всяким, в том числе и полностью голым. Но то были рабочие моменты или оказание медицинской помощи. Сейчас же мы были вынуждены одеваться в одном пространстве. Поэтому отвернулись друг от друга, чтобы не смущать, и быстро собрались.

Я еще успела в темпе застелить постели, а Кер поднял и прислонил к шкафу свой надувной матрас.

Теперь открыть окно, чтобы проветрить, и можно идти на кухню.

Нас уже ждали. Глаза родителей светились любопытством. Они, конечно же, не поверили в иномирное происхождение гостя, в магов, снеговиков-киллеров, зомби и нежить. Судя по их вопросам, Кера приняли за иностранца, попавшего в тяжелую жизненную ситуацию и оказавшегося в беде.

Даже рога не смутили.

Папа только хмыкнул и скаламбурил, что с такими украшениями можно не бояться, что рога наставят. А мама с чисто женским любопытством попыталась выяснить, хорошо ли приживались импланты. Больно ли было и не возникало ли отторжение? Видно было, что ее мучает вопрос: зачем?! Ну зачем нужно было такое с собой делать?!

Но они у меня люди современные, в интернете видели всяких фриков с невообразимыми татуировками, странными прическами, дикими пластическими операциями, с пирсингом, огромными сережками-тоннелями в ушах. Так что мужик с имплантами в виде аккуратных рожек их не шокировал.

А я подумала, что я балда. И сразу надо было придумать такую легенду.

Кер был сдержан, вежлив, немногословен. Поблагодарил за такую чудесную дочь, которая не бросила умирать на улице человека в беде. За очаровательную внучку, которая помогает ему освоиться и потихонечку восстановить память.

Родители были тронуты и довольны.

А потом они уехали, забрав с собой Полину. Мы уже много лет проводили все новогодние и рождественские праздники у них на даче. Я порой возвращалась в гоρод, а ребенка оставляла у них до самого конца. Они привозили ее за день до того, как идти в сад.

Мы с инопρишеленцем остались вдвоем. Было странно и немного неловко.

В планах было доделать всё на компьютеρе и отпρавить, ρазослать, загρузить. А завтра утρом я, по идее, должна была вместе с Полей поехать на электричке к бабушке и дедушке. Но я замоталась и потеρялась в датах.

Да и как быть с Кеρом, не знала. Нет, сейчас-то, когда ρодители так внезапно с ним познакомились, и его с собой повезу. Не оставлять же одного.

Но всё так сумбурно и глупо.

— Ты ρасстроена? — внезапно спρосил объект моих размышлений.

— Что? Нет! Просто… Не знаю.

— Это ничего. Неловко, конечно, вышло. Я испортил тебе репутацию, опозорил. Теперь, как честный мужчина, должен на тебе жениться.

Кер сел рядом со мной на диван и аккуратно взял мою руку.

— Не стоит, — тихонько фыркнула я. — У нас другой мир. Тут сложно опозорить подобным. Да и я не юная девочка на выданье, а взрослая женщина, которая уже была замужем и у которой есть ребенок.

— Сколько тебе лет, Ира?

— Тридцать три.

— А мне несколько сотен, — задумчиво отозвался он, легко поглаживая мою ладонь.

— Ты вспомнил? — осторожно спросила я, боясь спугнуть.

— Не то что бы. Просто знаю, что мне много сотен лет. Сколько именно — не в курсе.

Мы помолчали.

Я чувствовала себя не в своей тарелке.

— Ира, я бы… Вы мне с Полиной очень нравитесь. Ты — нравишься. Знаю и понимаю, что сейчас я не в том положении, чтобы… Но можно я тебя поцелую?

Я медленно повернула голову и наткнулась на внимательный серьезный взгляд. Этот странный, чуждый нашему миру мужчина действительно, на полном серьезе просил разрешения на поцелуй и ждал моего ответа.

Можно было сказать — нет. Твердое и решительное. Можно было оборвать это взаимное притяжение, которое я чувствовала, но не подавала виду. Можно. Но я не стала.

Не отводя глаз, медленно кивнула. В конце концов, я взрослая женщина. И у меня есть желания и потребности. А Кер… Да черт, он мне просто безумно нравится! Мне страшно. Я боюсь. Но… Гори оно все огнем.

Это был поцелуй — знакомство. Поцелуй — изучение. Поцелуй, дарящий легкую надежду на что-то большее. Поцелуй — обещание. Не знаю, как я это чувствовала.

Но мы словно разговаривали беззвучно. Одними лишь легкими касаниями, прикосновениями губ, языков. И его руки обнимали бережно. И мои пальцы изучали его лицо на ощупь. Визуально-то я его знала уже как свое собственное отражение. А его — перебирали мои волосы, легко касались плеч.

Оглушающая нежность первого поцелуя.

И, кажется, я пропала.

Ой, Ирка, беда! Втюрилась за несколько дней в неизвестного мужика с амнезией.