Под знаменем пророчества
Часть 44 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кивнув, адепт Земли подошёл к Хрустальным Вратам и замер в паре саженей от границ круга. Наставник остался далеко позади, не желая даже приближаться к источнику Тьмы, ещё дальше, почти у самого входа на Площадь, столпились остальные: Искусники затевали что-то непонятное, а воины их прикрывали от возможных опасностей. Ну да это всё лишнее, пустое, никак Олега не касающееся. Широко расставив руки, прикрыв глаза, он попытался вспомнить то полузабытое ощущение, чувство необъяснимого родства со Стихией Земли, поселившееся у него в сердце во время долгих медитаций в каменной келье. Истинные маги, в отличие от обычных «крохоборов», не так жёстко следуют канонам заученных формул, больше доверяют своей интуиции, чутью магии, силе крови. Нечто подобное теперь Олег и пытался совершить. Вслушиваясь в дыхание Стихии, обращаясь к Истинной крови, он искал ответа…
Его совсем не удивило, когда руки сами собой стали выводить чародейские знаки, а губы произносить знакомые, но самую малость подправленные формулы. Сила упругими толчками начала наполнять костяк заклинания, опустошая резервы адепта Земли. Движения рук замедлялись с каждым ударом сердца. Олегу показалось, будто на запястьях у него привязано по огромному браслету, чей вес непрерывно растёт. По лбу текли ручейки пота, в глазах темнело от натуги. Ставшие второй кожей доспехи невозможно давили на плечи, болела голова. Он изнемогал, но продолжал чародейский обряд, боясь остановиться.
Наконец, сорвавшееся с его рук заклинание показалось ему огромным валуном, покатившимся по пологому склону, набирая силу и увлекая за собой мелкий щебень, мусор, вырывая с корнем траву. В какой-то миг лавина врезается в небольшой холм, тот не выдерживает удара, и вот уже часть склона рушится вниз… Воля адепта Земли заставила Стихию забурлить, зашевелиться, вызвав странные сдвиги в пластах реальности.
С громким сосущим звуком, вызвав порыв ветра, пульсар схлопнулся, словно бы провалился сам в себя. И тут же с грохотом взорвались образовавшие круг кристаллы. Осколки ударили по нагруднику Олега, и он, уже приходя в себя, мысленно поблагодарил гнома-оружейника.
— Ф-фух! — помотав головой, выдохнул адепт Земли. Закрытие лазейки в иную реальность, действительно, оказалось делом совсем не простым. Прислушавшись к себе, Олег с испугом ощутил сосущую пустоту в груди. Заклинание выпило у него все Силы, лишив способностей к чародейству не на один день. Рука сама потянулась к сумке на бедре, где ждал своего часа жезл, снятый с тела убитого в Сууде. Это его последний аргумент, и потому совсем бессильным Олег себя не ощущал.
С усталой улыбкой, старший ученик повернулся к Наставнику и развёл руками:
— Сделал всё, что мог. Уж не обессудьте!
Захим хмуро кивнул и махнул рукой своему коллеге. Разрушившийся круг и исчезнувший шар Тьмы говорили о многом, но всё-таки следовало удостовериться наверняка. К кругу подошёл хорошо знакомый Олегу Искусник и извлёк из кармана свой прибор с дрожащими стрелочками.
— Всё спокойно! — после долгой паузы, наконец, сообщил тот и подмигнул старшему ученику. Олегу этот жест почему-то показался наигранным, достойным кривляний лицедея на сцене, где нет места подлинным страстям, где не живут, а лишь играют в чувства.
— Вот и конец истории! — К ученику медленно подошёл Наставник, вертя в руках чёрный стержень в локоть длиной. Раньше Олег такой вещицы у Захима не видел, и внутри тут же шевельнулось беспокойство. — Даже грустно. Знаешь, Олег, в мыслях представляя себе этот момент, я не думал, что это будет так печально.
— Чувства облагораживают нас, каждый раз доказывают, что мы живём! — настороженно произнёс Олег, правой рукой нащупывая в сумке рукоять трофейного жезла. — Кстати, Наставник, а что сейчас делают ваши собратья Искусники?!
Вопрос застал Захима врасплох. Оглянувшись назад, он секунду помедлил и ответил.
— Они должны сотворить аркан Око Отца. Это старое гномское чародейство изгоняет Тьму и очищает осквернённые земли… Сам понимаешь, здесь всё так загажено Бездной, что придётся немало потрудиться, прежде чем сюда вернётся прежняя благодать!
Олег закивал и повернулся к Наставнику боком, не желая, чтобы он видел спрятанную в сумке кисть. Так случилось, но в то же время Захим выбросил вперёд руку с зажатым в кулаке стержнем, метя в сердце. Поворот сбил прицел, и стальной кончик попал в плечо. Хватило одного касания, чтобы голубая колдовская стрела прошила рукав толстой кожаной куртки, достав до тела.
Ещё не осознав, что произошло, ощущая, как отнимается рука, и холодные когти впиваются в сердце, Олег дёрнулся и в ответном выпаде, прямо через сумку, выпустил оранжевую молнию. Сгусток энергии в один миг покрыл разделявшее противников расстояние и врезался в живот Искусника. Выронив плюющийся чародейскими стрелами жезл, Захим повалился на пол.
«Бездна!» — в сознании вспыхнула испуганная мысль. Олег обвёл взглядом заметивших неладное и тянущихся к оружию воинов, разглядел поворачивающиеся в его сторону посохи Искусников, и в голову немедленно пришло спасительное решение. Развернувшись на месте, сжав в кулаке жезл, он тяжело захромал к другому концу площади, туда, где темнели провалы тоннелей. Он истово верил, что бег разогреет кровь и разожмёт тиски боли, вернёт руке чувствительность. Ещё он верил, что к нему вернётся магия, тоннели не будет завалены, и он найдёт путь наверх, что погоня его не догонит…
Олег верил во всё это, несмотря ни на что, а значит, у него оставался шанс. Пусть маленький, но… шанс!
Глава 28
Под ногами разверзлась пропасть, сердце разбилось на осколки, душа отравлена ядом зависти… Поэты, сказители и барды обожают подобные сравнения. Плетя кружева звучных слов, они с неудержимым пылом описывают чувства, желая поразить слушателя в самое сердце, выжать слезу и заставить вновь и вновь сопереживать героям истории. Но в реальной жизни нет места для громких сравнений, она проще и больней любой сказки. И несказанно тяжело вдруг оказаться на месте такого персонажа и на себе испытать подлинный смысл красивых слов.
Лакриста Регнар плохо помнила творящееся в тот жуткий день в Гамзаре безумие. Они куда-то бежали, вокруг постоянно что-то кричали какие-то люди, а со всех сторон на них лезли кошмарные твари… И кровь, так много крови, убитых и воющих от боли раненых! Молодая женщина знала, что картина ворвавшихся в город сил Бездны не оставит её до самой смерти. Снова и снова во снах она будет бежать без оглядки от очередного монстра, безо всякой надежды спастись. Как же это всё жутко и страшно!
Своё спасение она не помнила, всё закрывала картина падающего на грязную мостовую Гелида. Смертельно бледное лицо, покрытое мелкими бисеринками крови, воспалённые глаза и синюшные губы… За какие-то мгновения молодой и сильный мужчина стал походить на жалкое подобие человека, одной ногой уже стоявшего на пороге небытия. Король надорвался, не справившись с силой Молота, и, уничтожив порождённое Тьмой чудовище, упал сам. Кажется, она тогда кричала, плакала, обнимала и целовала неподвижное тело, что-то пыталась говорить. Потом в памяти зиял тёмный провал, и очнулась она уже в каюте на борту возвращающегося в Равест пузыря. К агонизирующему городу всё-таки пришла помощь!
Пользовавший её зелодский лекарь — большой любитель кладбищенского юмора — много и с удовольствием рассказывал Насте о войсках эльфов и Нолда, очищающих Гамзар от нечисти, о помощи всего Объединённого Протектората пострадавшей Джуге, о волне сочувствия среди простого люда, прокатившейся по всему цивилизованному миру. Вот только он ничем не мог помочь в действительно волнующих её проблемах. Что с Гелидом? Как он? Когда она сможет его увидеть?
— Э, лин Лакриста, вы слишком спешите. По воле Первого Советника вам предоставляют самое лучшее лечение, какое только возможно получить в человеческом Грольде! У вас был сильнейший шок, а организм отравлен эманациями Тьмы, но вы уже идёте на поправку и в Равест прибудете практически здоровой, — держа Настю за руку холодными сухими пальцами, увещевал лекарь. — Что же до Его Величества, то им занимаются маги Светорождённых, а в столицу сейчас прибывают их лучшие знахари и чародеи! Говорят, Перворождённые и мёртвого на ноги поднимут, а уж раненого…
— Но я хочу его увидеть!
— Увы, но король летит на другом пузыре, да и эльфы запретили кого-либо пускать к Его Величеству. Говорят, даже какого-то нолдского мага отправили восвояси. Что уж там говорить про обычную смертную женщину, пусть даже и такую очаровательную. Так что давайте лечитесь, а то в таком виде вам только свидание на погосте назначать!
Настя тогда ещё не знала, но этот разговор с доктором оказался первым отголоском неудержимой поступи судьбы, решившей вновь перевернуть всю её жизнь.
По прибытии в Равест Лакристу в закрытой карете привезли домой, где оставили под присмотром нового, присланного из дворца, лекаря и двух гвардейцев, поселившихся во флигеле. Кем их считать — охранниками или сторожами — Настя поняла не сразу.
Вряд ли она смогла бы оправиться быстро от перенесённых лишений, не окажись рядом чутких подруг-землянок. Наташа и Олеся, сами пережившие кошмар столкновения с демонами Бездны, ещё не забывшие отвратительное, изматывающее душу чувство беспомощности перед гибнущим на твоих руках близким человеком, смогли понять её как никто другой. Две ночи подряд они провели в её спальне, проплакав навзрыд. Извечное женское средство борьбы со всякими горестями оказалось лучшим лекарством, и уже через седмицу после возвращения домой Лакриста оправилась настолько, чтобы начать вставать с постели и без слёз читать газетные заметки об ужасах разрушенного Гамзара.
Маленький Селерей всё ещё гостил у баронессы Мальган, и Настя страстно желала увидеть малыша, но лекарь запретил о том даже думать. Посоветовал подождать ещё седмицу, окрепнуть и не подвергать ребёнка ненужному риску. О каком таком риске идёт речь, он не сказал, отделавшись невнятными замечаниями.
Проведя почти всю ночь без сна, стоя утром перед зеркалом и изучая синяки под глазами, Лакриста тряхнула волосами и решительно сказала отражению:
— Да пошли они ко всем мархузам! Кто такой этот докторишка, чтобы указывать дворянке?! Так ведь?
Грубое ругательство ей самой показалось чем-то грязным и непозволительным для настоящей дамы, вызвав раздражение. Вспышка злости только укрепила её решимость, и женщина немедленно вызвала слугу.
— Хотти… — Лакриста с неудовольствием посмотрела на высокого молодого парня со следом давнего ожога в виде цифры пять на руке. Хамоватый и недалёкий, он вечно балансировал между двумя крайностями: возмутительной дерзостью и унизительным раболепством. Почему она до сих пор его не вышвырнула на улицу, Настя не понимала. — Пусть подготовят карету — я собираюсь навестить баронессу Мальган.
Выдав дурацкую усмешку, наглый мальчишка согнулся в поклоне.
— Госпожа, прошу меня простить, но… не велено!
— Ты чего мелешь?! — разъярённой фурией вскинулась Лакриста.
— Премного извиняюсь, но… господа солдаты сказали, что им приказано никого из дома не выпускать и никаких писем не передавать! — угодливо зачастил слуга, и Настя отшатнулась, точно от удара. Её — возлюбленную самого короля — посадили под домашний арест?!
— Запрет распространяется на всех обитателей дома? — справившись с потрясением, медленно спросила женщина.
Хотти вновь оскалился и стрельнул глазами в сторону. Отвечать хозяйке он не спешил.
— Ты что себе позволяешь?! — ощущая, как от злости начинает сводить скулы, прошипела Лакриста. Наглый слуга вздрогнул и немедленно зачастил.
— Хозяйка! Так ведь продукты закупать надо, да и вообще… Как не выходить?! Меня выпускают, Вирву вот тоже…
— Хорошо. Ты можешь передать письмо? — терпеливо спросила Настя, кипя от гнева. С брезгливым любопытством она наблюдала, как в душе Хотти закипела борьба между жадностью и страхом.
— Не стоит на него давить, лин Лакриста, — в комнату бесшумно вошёл Бернар Луази. — Прошу прощения, что вмешиваюсь не в своё дело, но, услышав разговор, я не мог остаться в стороне. Вы меня извините?
Настя неопределённо махнула рукой и отпустила слугу. Прикусив верхнюю губу, она тяжело упала в кресло.
— Так уж сложилось, но, вне зависимости от сословий, все люди либо имеют внутреннее достоинство, либо нет. Один считает возможным не возвращать долги, а другой его поддержит в том морально. Кто-то в глаза поёт тебе хвалу, а через минуту за спиной обливает грязью… Люди слишком разные!
— К чему эти слова, Бернар? — устало спросила Лакриста, закрыв лицо руками. — Подумать только, меня заперли в собственном доме!
— Не стоит так расстраиваться. Это вредно для вашего здоровья. Если это вас утешит, то меня с жёнами тоже не выпускают из дома, — осторожно коснувшись руки женщины, мягко сказал маг. — Что касается этого Хотти… То он вас попросту продаст! Возьмёт и продаст этим самым гвардейцам. За деньги или дешёвую услугу — не важно, но продаст обязательно!
Уронив руки на колени, Лакриста уставилась на мужчину покрасневшими глазами.
— Как же тогда быть?! Мой мальчик, я так хочу его увидеть…
Нолдский чародей по-дружески улыбнулся и отошёл ко второму креслу.
— Лин Лакриста, ну конечно же вы его увидите! Ничего страшного ведь не произошло, просто вы очень импульсивная, страстная натура, вот слуги Его Величества и пытаются оградить государя и вас саму от лишних потрясений. Через седмицу всё успокоится, и малыш Селерей снова окажется у вас на руках. Наберитесь терпения, и всё образуется!
— Но король… — робко начала Настя, однако маг просто отмахнулся от этих слов, как от чего-то малозначительного.
— Вы же знаете Гелида Ранса лучше меня, разве он пойдёт на поводу у кого бы то ни было?! Чужие козни не способны повредить вашим отношениям!
Порой бывает важно, чтобы кто-то близкий вовремя сказал нужные слова, успокоил и развеял сомнения. Эта сторона характера Бернара стала для Лакристы приятным открытием. Зародившиеся у неё подозрения в двуличности мужа соотечественниц отступили под напором его обаяния.
Маг Бернар оказался прав, и гвардейцы покинули дом госпожи Регнар как раз в последний день седмицы. Не прощаясь с хозяйкой, они собрали свою амуницию и просто ушли.
— Мужланы! — мстительно прищурив глаза, прошептала Лакриста и приказала заложить карету. На этот раз она решила начать с визита во дворец.
Поездка по городу оказала на лин Регнар угнетающее действие. Шумная и весёлая столица не изменила своим привычкам, и на улицах по-прежнему бурлила жизнь, но в воздухе витало ощущение перемен. Быть может, так показалось из-за стражи, схватившей бродячего проповедника, вещавшего толпе о творимых эльфами бесчинствах? Раньше, следуя негласному приказу, хранители порядка старательно закрывали глаза на такие выступления. Или тому виной патрули Первого легиона, теперь сплошь состоящие не из привычных Львов, а из вооружённых до зубов Скорпионов? Что-то изменилось за прошедшие седмицы, но — что?!
Поднимаясь по ступеням парадного входа, Лакриста сама себе напоминала воина перед поединком. Простительный женщине период слабости закончился, и теперь она приготовилась сражаться за своё счастье. Что делать, если стража не будет пускать её во дворец, она не знала!
Все дни Гелид молчал, не прислав ни одного письма, что навевало самые гадкие мысли. Они с королём только-только помирились после полузабытой ссоры, и он просто не мог так резко оборвать с ней все отношения. Значит, либо его ранения оказались слишком серьёзны, и за все ниточки сегодня дёргает Первый Советник герцог Аларийский либо появился кто-то другой, получивший власть над государем. Оба варианта открывали перед лин Регнар не самые приятные перспективы. Впору даже задуматься о бегстве из столицы… Негодующе фыркнув на такие мысли, Настя смело шагнула к сторожившим вход гвардейцам, и никто даже не подумал её остановить!
Пройдя через анфиладу комнат, женщина остановилась перед закрытыми двустворчатыми дверьми в правое крыло дворца, где располагалась королевская спальня. По обеим сторонам от входа каменными статуями застыли двое гвардейцев в полном доспехе.
— Я Лакриста Регнар и мне нужно к Его Величеству! Откройте дверь, — властно потребовала женщина, но стражи даже не шелохнулись. Они буравили взглядами неизвестную точку над головой лин Лакристы и никак не реагировали на её требования.
— Мерзавцы! — топнула туфелькой фаворитка короля, и повернула обратно. Во дворце полно коридоров и ходов, и в королевскую спальню можно пройти другим путём. Вот только в голове занозой засело ощущение, будто она упустила нечто важное. Связанное со стражей… Точно, пусть она женщина и совершенно не разбирается во всяких воинских побрякушках, но изменения в одежде заметит обязательно. Доспехи гвардейцев приобрели плавную изящность и лёгкость, чуждую изделиям зелодских оружейников. Очень похоже на работу эльфов… Эльфы!
— Лин Лакриста, попрошу вас следовать за мной. Вас желает видеть Первый Советник! — вынырнувший из-за угла лакей чопорно поклонился, заставив лин Регнар забыть на время о подозрениях и догадках.
— Хорошо, веди! — потребовала она и последовала за неспешно вышагивающим слугой. Во дворце умели муштровать прислугу, и подобный Хотти наглец здесь быстро терял всякий гонор.
Грасс Лукарт ждал её в Зелёном кабинете, сидя за столом, как и пристало первому после короля лицу в государстве. Услышав, как входная дверь открылась, он поднял голову, оторвавшись от бумаг, и кивнул на стул.
— Садись!
— Господин Первый Советник… — опасно сузив глаза, начала Лакриста, но герцог тут же повысил голос:
— Девочка, я, кажется, попросил тебя сесть!
Побледнев, Настя подошла к тяжёлому стулу, обитому зелёной в белую полоску тканью, и села на самый краешек.
— А теперь послушай, — поднявшись из-за стола, Первый Советник подошёл к окну и уже там продолжил, медленно покачиваясь на носках. — Во дворце произошли некоторые перемены. Его Величество оказался слишком… самонадеян в определённых вопросах, возомнив себя героем легенд и сказок, за что и поплатился!
— Он жив? Что с ним? — вскинулась Лакриста, но, увидев, как у герцога гневно заходили желваки, тут же попросила прощения.
Посмотрев на женщину долгим, испытующим взглядом, вызвав на лице несчастной болезненный румянец, грасс Лукарт продолжил:
Его совсем не удивило, когда руки сами собой стали выводить чародейские знаки, а губы произносить знакомые, но самую малость подправленные формулы. Сила упругими толчками начала наполнять костяк заклинания, опустошая резервы адепта Земли. Движения рук замедлялись с каждым ударом сердца. Олегу показалось, будто на запястьях у него привязано по огромному браслету, чей вес непрерывно растёт. По лбу текли ручейки пота, в глазах темнело от натуги. Ставшие второй кожей доспехи невозможно давили на плечи, болела голова. Он изнемогал, но продолжал чародейский обряд, боясь остановиться.
Наконец, сорвавшееся с его рук заклинание показалось ему огромным валуном, покатившимся по пологому склону, набирая силу и увлекая за собой мелкий щебень, мусор, вырывая с корнем траву. В какой-то миг лавина врезается в небольшой холм, тот не выдерживает удара, и вот уже часть склона рушится вниз… Воля адепта Земли заставила Стихию забурлить, зашевелиться, вызвав странные сдвиги в пластах реальности.
С громким сосущим звуком, вызвав порыв ветра, пульсар схлопнулся, словно бы провалился сам в себя. И тут же с грохотом взорвались образовавшие круг кристаллы. Осколки ударили по нагруднику Олега, и он, уже приходя в себя, мысленно поблагодарил гнома-оружейника.
— Ф-фух! — помотав головой, выдохнул адепт Земли. Закрытие лазейки в иную реальность, действительно, оказалось делом совсем не простым. Прислушавшись к себе, Олег с испугом ощутил сосущую пустоту в груди. Заклинание выпило у него все Силы, лишив способностей к чародейству не на один день. Рука сама потянулась к сумке на бедре, где ждал своего часа жезл, снятый с тела убитого в Сууде. Это его последний аргумент, и потому совсем бессильным Олег себя не ощущал.
С усталой улыбкой, старший ученик повернулся к Наставнику и развёл руками:
— Сделал всё, что мог. Уж не обессудьте!
Захим хмуро кивнул и махнул рукой своему коллеге. Разрушившийся круг и исчезнувший шар Тьмы говорили о многом, но всё-таки следовало удостовериться наверняка. К кругу подошёл хорошо знакомый Олегу Искусник и извлёк из кармана свой прибор с дрожащими стрелочками.
— Всё спокойно! — после долгой паузы, наконец, сообщил тот и подмигнул старшему ученику. Олегу этот жест почему-то показался наигранным, достойным кривляний лицедея на сцене, где нет места подлинным страстям, где не живут, а лишь играют в чувства.
— Вот и конец истории! — К ученику медленно подошёл Наставник, вертя в руках чёрный стержень в локоть длиной. Раньше Олег такой вещицы у Захима не видел, и внутри тут же шевельнулось беспокойство. — Даже грустно. Знаешь, Олег, в мыслях представляя себе этот момент, я не думал, что это будет так печально.
— Чувства облагораживают нас, каждый раз доказывают, что мы живём! — настороженно произнёс Олег, правой рукой нащупывая в сумке рукоять трофейного жезла. — Кстати, Наставник, а что сейчас делают ваши собратья Искусники?!
Вопрос застал Захима врасплох. Оглянувшись назад, он секунду помедлил и ответил.
— Они должны сотворить аркан Око Отца. Это старое гномское чародейство изгоняет Тьму и очищает осквернённые земли… Сам понимаешь, здесь всё так загажено Бездной, что придётся немало потрудиться, прежде чем сюда вернётся прежняя благодать!
Олег закивал и повернулся к Наставнику боком, не желая, чтобы он видел спрятанную в сумке кисть. Так случилось, но в то же время Захим выбросил вперёд руку с зажатым в кулаке стержнем, метя в сердце. Поворот сбил прицел, и стальной кончик попал в плечо. Хватило одного касания, чтобы голубая колдовская стрела прошила рукав толстой кожаной куртки, достав до тела.
Ещё не осознав, что произошло, ощущая, как отнимается рука, и холодные когти впиваются в сердце, Олег дёрнулся и в ответном выпаде, прямо через сумку, выпустил оранжевую молнию. Сгусток энергии в один миг покрыл разделявшее противников расстояние и врезался в живот Искусника. Выронив плюющийся чародейскими стрелами жезл, Захим повалился на пол.
«Бездна!» — в сознании вспыхнула испуганная мысль. Олег обвёл взглядом заметивших неладное и тянущихся к оружию воинов, разглядел поворачивающиеся в его сторону посохи Искусников, и в голову немедленно пришло спасительное решение. Развернувшись на месте, сжав в кулаке жезл, он тяжело захромал к другому концу площади, туда, где темнели провалы тоннелей. Он истово верил, что бег разогреет кровь и разожмёт тиски боли, вернёт руке чувствительность. Ещё он верил, что к нему вернётся магия, тоннели не будет завалены, и он найдёт путь наверх, что погоня его не догонит…
Олег верил во всё это, несмотря ни на что, а значит, у него оставался шанс. Пусть маленький, но… шанс!
Глава 28
Под ногами разверзлась пропасть, сердце разбилось на осколки, душа отравлена ядом зависти… Поэты, сказители и барды обожают подобные сравнения. Плетя кружева звучных слов, они с неудержимым пылом описывают чувства, желая поразить слушателя в самое сердце, выжать слезу и заставить вновь и вновь сопереживать героям истории. Но в реальной жизни нет места для громких сравнений, она проще и больней любой сказки. И несказанно тяжело вдруг оказаться на месте такого персонажа и на себе испытать подлинный смысл красивых слов.
Лакриста Регнар плохо помнила творящееся в тот жуткий день в Гамзаре безумие. Они куда-то бежали, вокруг постоянно что-то кричали какие-то люди, а со всех сторон на них лезли кошмарные твари… И кровь, так много крови, убитых и воющих от боли раненых! Молодая женщина знала, что картина ворвавшихся в город сил Бездны не оставит её до самой смерти. Снова и снова во снах она будет бежать без оглядки от очередного монстра, безо всякой надежды спастись. Как же это всё жутко и страшно!
Своё спасение она не помнила, всё закрывала картина падающего на грязную мостовую Гелида. Смертельно бледное лицо, покрытое мелкими бисеринками крови, воспалённые глаза и синюшные губы… За какие-то мгновения молодой и сильный мужчина стал походить на жалкое подобие человека, одной ногой уже стоявшего на пороге небытия. Король надорвался, не справившись с силой Молота, и, уничтожив порождённое Тьмой чудовище, упал сам. Кажется, она тогда кричала, плакала, обнимала и целовала неподвижное тело, что-то пыталась говорить. Потом в памяти зиял тёмный провал, и очнулась она уже в каюте на борту возвращающегося в Равест пузыря. К агонизирующему городу всё-таки пришла помощь!
Пользовавший её зелодский лекарь — большой любитель кладбищенского юмора — много и с удовольствием рассказывал Насте о войсках эльфов и Нолда, очищающих Гамзар от нечисти, о помощи всего Объединённого Протектората пострадавшей Джуге, о волне сочувствия среди простого люда, прокатившейся по всему цивилизованному миру. Вот только он ничем не мог помочь в действительно волнующих её проблемах. Что с Гелидом? Как он? Когда она сможет его увидеть?
— Э, лин Лакриста, вы слишком спешите. По воле Первого Советника вам предоставляют самое лучшее лечение, какое только возможно получить в человеческом Грольде! У вас был сильнейший шок, а организм отравлен эманациями Тьмы, но вы уже идёте на поправку и в Равест прибудете практически здоровой, — держа Настю за руку холодными сухими пальцами, увещевал лекарь. — Что же до Его Величества, то им занимаются маги Светорождённых, а в столицу сейчас прибывают их лучшие знахари и чародеи! Говорят, Перворождённые и мёртвого на ноги поднимут, а уж раненого…
— Но я хочу его увидеть!
— Увы, но король летит на другом пузыре, да и эльфы запретили кого-либо пускать к Его Величеству. Говорят, даже какого-то нолдского мага отправили восвояси. Что уж там говорить про обычную смертную женщину, пусть даже и такую очаровательную. Так что давайте лечитесь, а то в таком виде вам только свидание на погосте назначать!
Настя тогда ещё не знала, но этот разговор с доктором оказался первым отголоском неудержимой поступи судьбы, решившей вновь перевернуть всю её жизнь.
По прибытии в Равест Лакристу в закрытой карете привезли домой, где оставили под присмотром нового, присланного из дворца, лекаря и двух гвардейцев, поселившихся во флигеле. Кем их считать — охранниками или сторожами — Настя поняла не сразу.
Вряд ли она смогла бы оправиться быстро от перенесённых лишений, не окажись рядом чутких подруг-землянок. Наташа и Олеся, сами пережившие кошмар столкновения с демонами Бездны, ещё не забывшие отвратительное, изматывающее душу чувство беспомощности перед гибнущим на твоих руках близким человеком, смогли понять её как никто другой. Две ночи подряд они провели в её спальне, проплакав навзрыд. Извечное женское средство борьбы со всякими горестями оказалось лучшим лекарством, и уже через седмицу после возвращения домой Лакриста оправилась настолько, чтобы начать вставать с постели и без слёз читать газетные заметки об ужасах разрушенного Гамзара.
Маленький Селерей всё ещё гостил у баронессы Мальган, и Настя страстно желала увидеть малыша, но лекарь запретил о том даже думать. Посоветовал подождать ещё седмицу, окрепнуть и не подвергать ребёнка ненужному риску. О каком таком риске идёт речь, он не сказал, отделавшись невнятными замечаниями.
Проведя почти всю ночь без сна, стоя утром перед зеркалом и изучая синяки под глазами, Лакриста тряхнула волосами и решительно сказала отражению:
— Да пошли они ко всем мархузам! Кто такой этот докторишка, чтобы указывать дворянке?! Так ведь?
Грубое ругательство ей самой показалось чем-то грязным и непозволительным для настоящей дамы, вызвав раздражение. Вспышка злости только укрепила её решимость, и женщина немедленно вызвала слугу.
— Хотти… — Лакриста с неудовольствием посмотрела на высокого молодого парня со следом давнего ожога в виде цифры пять на руке. Хамоватый и недалёкий, он вечно балансировал между двумя крайностями: возмутительной дерзостью и унизительным раболепством. Почему она до сих пор его не вышвырнула на улицу, Настя не понимала. — Пусть подготовят карету — я собираюсь навестить баронессу Мальган.
Выдав дурацкую усмешку, наглый мальчишка согнулся в поклоне.
— Госпожа, прошу меня простить, но… не велено!
— Ты чего мелешь?! — разъярённой фурией вскинулась Лакриста.
— Премного извиняюсь, но… господа солдаты сказали, что им приказано никого из дома не выпускать и никаких писем не передавать! — угодливо зачастил слуга, и Настя отшатнулась, точно от удара. Её — возлюбленную самого короля — посадили под домашний арест?!
— Запрет распространяется на всех обитателей дома? — справившись с потрясением, медленно спросила женщина.
Хотти вновь оскалился и стрельнул глазами в сторону. Отвечать хозяйке он не спешил.
— Ты что себе позволяешь?! — ощущая, как от злости начинает сводить скулы, прошипела Лакриста. Наглый слуга вздрогнул и немедленно зачастил.
— Хозяйка! Так ведь продукты закупать надо, да и вообще… Как не выходить?! Меня выпускают, Вирву вот тоже…
— Хорошо. Ты можешь передать письмо? — терпеливо спросила Настя, кипя от гнева. С брезгливым любопытством она наблюдала, как в душе Хотти закипела борьба между жадностью и страхом.
— Не стоит на него давить, лин Лакриста, — в комнату бесшумно вошёл Бернар Луази. — Прошу прощения, что вмешиваюсь не в своё дело, но, услышав разговор, я не мог остаться в стороне. Вы меня извините?
Настя неопределённо махнула рукой и отпустила слугу. Прикусив верхнюю губу, она тяжело упала в кресло.
— Так уж сложилось, но, вне зависимости от сословий, все люди либо имеют внутреннее достоинство, либо нет. Один считает возможным не возвращать долги, а другой его поддержит в том морально. Кто-то в глаза поёт тебе хвалу, а через минуту за спиной обливает грязью… Люди слишком разные!
— К чему эти слова, Бернар? — устало спросила Лакриста, закрыв лицо руками. — Подумать только, меня заперли в собственном доме!
— Не стоит так расстраиваться. Это вредно для вашего здоровья. Если это вас утешит, то меня с жёнами тоже не выпускают из дома, — осторожно коснувшись руки женщины, мягко сказал маг. — Что касается этого Хотти… То он вас попросту продаст! Возьмёт и продаст этим самым гвардейцам. За деньги или дешёвую услугу — не важно, но продаст обязательно!
Уронив руки на колени, Лакриста уставилась на мужчину покрасневшими глазами.
— Как же тогда быть?! Мой мальчик, я так хочу его увидеть…
Нолдский чародей по-дружески улыбнулся и отошёл ко второму креслу.
— Лин Лакриста, ну конечно же вы его увидите! Ничего страшного ведь не произошло, просто вы очень импульсивная, страстная натура, вот слуги Его Величества и пытаются оградить государя и вас саму от лишних потрясений. Через седмицу всё успокоится, и малыш Селерей снова окажется у вас на руках. Наберитесь терпения, и всё образуется!
— Но король… — робко начала Настя, однако маг просто отмахнулся от этих слов, как от чего-то малозначительного.
— Вы же знаете Гелида Ранса лучше меня, разве он пойдёт на поводу у кого бы то ни было?! Чужие козни не способны повредить вашим отношениям!
Порой бывает важно, чтобы кто-то близкий вовремя сказал нужные слова, успокоил и развеял сомнения. Эта сторона характера Бернара стала для Лакристы приятным открытием. Зародившиеся у неё подозрения в двуличности мужа соотечественниц отступили под напором его обаяния.
Маг Бернар оказался прав, и гвардейцы покинули дом госпожи Регнар как раз в последний день седмицы. Не прощаясь с хозяйкой, они собрали свою амуницию и просто ушли.
— Мужланы! — мстительно прищурив глаза, прошептала Лакриста и приказала заложить карету. На этот раз она решила начать с визита во дворец.
Поездка по городу оказала на лин Регнар угнетающее действие. Шумная и весёлая столица не изменила своим привычкам, и на улицах по-прежнему бурлила жизнь, но в воздухе витало ощущение перемен. Быть может, так показалось из-за стражи, схватившей бродячего проповедника, вещавшего толпе о творимых эльфами бесчинствах? Раньше, следуя негласному приказу, хранители порядка старательно закрывали глаза на такие выступления. Или тому виной патрули Первого легиона, теперь сплошь состоящие не из привычных Львов, а из вооружённых до зубов Скорпионов? Что-то изменилось за прошедшие седмицы, но — что?!
Поднимаясь по ступеням парадного входа, Лакриста сама себе напоминала воина перед поединком. Простительный женщине период слабости закончился, и теперь она приготовилась сражаться за своё счастье. Что делать, если стража не будет пускать её во дворец, она не знала!
Все дни Гелид молчал, не прислав ни одного письма, что навевало самые гадкие мысли. Они с королём только-только помирились после полузабытой ссоры, и он просто не мог так резко оборвать с ней все отношения. Значит, либо его ранения оказались слишком серьёзны, и за все ниточки сегодня дёргает Первый Советник герцог Аларийский либо появился кто-то другой, получивший власть над государем. Оба варианта открывали перед лин Регнар не самые приятные перспективы. Впору даже задуматься о бегстве из столицы… Негодующе фыркнув на такие мысли, Настя смело шагнула к сторожившим вход гвардейцам, и никто даже не подумал её остановить!
Пройдя через анфиладу комнат, женщина остановилась перед закрытыми двустворчатыми дверьми в правое крыло дворца, где располагалась королевская спальня. По обеим сторонам от входа каменными статуями застыли двое гвардейцев в полном доспехе.
— Я Лакриста Регнар и мне нужно к Его Величеству! Откройте дверь, — властно потребовала женщина, но стражи даже не шелохнулись. Они буравили взглядами неизвестную точку над головой лин Лакристы и никак не реагировали на её требования.
— Мерзавцы! — топнула туфелькой фаворитка короля, и повернула обратно. Во дворце полно коридоров и ходов, и в королевскую спальню можно пройти другим путём. Вот только в голове занозой засело ощущение, будто она упустила нечто важное. Связанное со стражей… Точно, пусть она женщина и совершенно не разбирается во всяких воинских побрякушках, но изменения в одежде заметит обязательно. Доспехи гвардейцев приобрели плавную изящность и лёгкость, чуждую изделиям зелодских оружейников. Очень похоже на работу эльфов… Эльфы!
— Лин Лакриста, попрошу вас следовать за мной. Вас желает видеть Первый Советник! — вынырнувший из-за угла лакей чопорно поклонился, заставив лин Регнар забыть на время о подозрениях и догадках.
— Хорошо, веди! — потребовала она и последовала за неспешно вышагивающим слугой. Во дворце умели муштровать прислугу, и подобный Хотти наглец здесь быстро терял всякий гонор.
Грасс Лукарт ждал её в Зелёном кабинете, сидя за столом, как и пристало первому после короля лицу в государстве. Услышав, как входная дверь открылась, он поднял голову, оторвавшись от бумаг, и кивнул на стул.
— Садись!
— Господин Первый Советник… — опасно сузив глаза, начала Лакриста, но герцог тут же повысил голос:
— Девочка, я, кажется, попросил тебя сесть!
Побледнев, Настя подошла к тяжёлому стулу, обитому зелёной в белую полоску тканью, и села на самый краешек.
— А теперь послушай, — поднявшись из-за стола, Первый Советник подошёл к окну и уже там продолжил, медленно покачиваясь на носках. — Во дворце произошли некоторые перемены. Его Величество оказался слишком… самонадеян в определённых вопросах, возомнив себя героем легенд и сказок, за что и поплатился!
— Он жив? Что с ним? — вскинулась Лакриста, но, увидев, как у герцога гневно заходили желваки, тут же попросила прощения.
Посмотрев на женщину долгим, испытующим взглядом, вызвав на лице несчастной болезненный румянец, грасс Лукарт продолжил: