Под небом Парижа

– Во всей этой ситуации мне больше всего нравится Антуан, который, поболтав с Квантаном, решил свалить на острова, – со смешком заявляет Вал, явно стараясь сменить тему. – Кстати, они же говорили, что там был объявлен карантин.

– Ты, как всегда, ничего не понял, – тихо подаю я голос. – Они улетели на другой остров. Его ассистентка таки смогла найти безопасный вариант.

Вал фыркает.

– Улетели прямо перед закрытием границ! Кстати, что там в прямом эфире вещал наш президент?

– Ты не смотрел? – удивленно спрашивает Эль.

– А что там смотреть? Я уже выучил его коронную фразочку: «Вместе, единая нация пройдет через все сложности!» На работе сказали, что с сегодняшнего дня мы закрыты, так что, нам опять по бумажкам выходить?

– Макрон сказал, что локдауну быть, но не такому, как в марте. Они пересмотрели условия и решили оставить открытыми школы, плюс будут открыты парки, комендантский час все еще сохраняется, и далеко отходить от дома нельзя. И да, тебе надо заполнять форму перед выходом, но все же людей так не запрут, как в марте. Всех, кого можно перевести на работу по удаленке, – переведут, остальные будут продолжать работать в офисах. Решение остается за работодателями. Алекс, например, отправил всех по домам, – говорит Эль и кладет голову мне на плечо.

Да, моя стажировка перешла в онлайн-формат. Анна сказала, что я могу приходить в офис за документами – и только, так что я привезла с собой несколько десятков папок. Буду разбирать их здесь, дома, а потом возьму новую партию.

– А президент не сказал, до какого числа кафе, бары и клубы закрыты? – спрашивает Вал.

– Все закроют на месяц минимум, – продолжает Эль вводить Валентина в курс дела. – Сейчас сорок тысяч новых заболевших в день. Макрон сказал, что, пока число не упадет до пяти тысяч в день, ничего не откроют.

– Черт… похоже, это затянется… Опять вечеринки дома и тайные тусовки, как во времена сухого закона.

– Может, все-таки стоит прислушаться к рекомендациям и посидеть дома? – раздраженно спрашивает моя сводная сестра.

Я не участвую в их беседе. Эти легкие споры отвлекают меня от собственных мыслей, но высказывать свое мнение по поводу происходящего мне абсолютно не хочется.

– Эль, детка, сиди дома, а я не буду. Давай на этом и закончим. Не у всех есть папа при деньгах, который решит финансовые проблемы.

– Ты можешь, будучи диджеем, выпускать новые треки, делать биты, например? – предлагает она.

– Я этим и занимаюсь, но наличку получаю от вечеринок.

– Хорошо, рискуй собой ради денег!

– Видишь, какой я нетипичный француз! – шутит Валентин. – Если бы сейчас были времена Саркози, я бы себе на лбу начеркал: «Travailler plus pour gagner plus!»[24]

– Ну тебя, ты меня так бесишь, что я еле сдерживаюсь, – устало ворчит Эстель. – Вы не проголодались? Может, приготовим что-нибудь?

– Как ты могла отпустить Джерардо! – восклицает Вал. – Серьезно, две недели с твоим талантом к готовке?! Как ты себе это вообще представляешь?

Я отпустила Тибо, Джерардо и весь наш персонал по домам. Будет локдаун. Семья Джерри в Италии нуждается в нем больше, чем я здесь, у себя дома. Родители Тибо живут на юге Франции и как раз находятся в группе риска из-за возраста – и тоже нуждаются в нем больше, чем я. Антуан был очень недоволен, но я напомнила ему, что пережила март в абсолютном одиночестве в другой стране.

– Тебе вообще не страшно оставаться совсем одной в этой огромной квартире? – неожиданно спрашивает Эль. – Хочешь, поживи у нас с Квантаном?

Валентин громко смеется.

– При всей моей любви к вам с Квеном, жить с вами – все равно что смотреть канал «Дискавери» про брачные игры животных.

Эль подрывается с места, хватает подушку и начинает со всей силы дубасить ею Валентина.

– Какая же ты сволочь! – кричит она.

– Ай! Ой! Оставь меня, сумасшедшая! Из вас двоих я – единственный, кто умеет готовить! Избалованные неумехи.

– С тебя ужин, – грозя ему подушкой, шипит Эль, и Вал фыркает.

– Будет в лучшем виде.

Он поднимается с постели.

– Кстати, что в итоге Антуан сказал Квантану?

– В каком смысле? Из того, что я знаю, они обсуждали только сделку. Что им еще обсуждать? – Эль внимательно следит за Валентином, который равнодушно пожимает плечами.

– А… Ну да.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – прямо спрашивает она.

– Нет, Эль. Что именно я могу знать? Кстати, с тебя мытье посуды. – Вал быстро меняет тему. – Я готовлю, и на этом все.

Она согласно кивает.

– Пошли, поваренок. С посудой избалованная неумеха вполне может справиться.

Они направляются к двери, и я, не выдержав, тихо шепчу:


– Почему он позволяет себе это?

Валентин и Эль замирают. В комнате становится слишком тихо, молчание, как всегда нарушает Вал:

– Потому что ты не поговорила с ним, Марион, – серьезно отвечает Валентин, стоя в дверях. – Потому что ты наплевала на него и сделала то, что посчитала нужным.

– Но я же сделала это не ради себя! – не выдержав, кричу я.

– Тиши, Мар. – Эль берет меня за руку, но я вырываюсь и вскакиваю с места. Смотрю Валу в глаза.

– Это был единственный возможный способ не влезть в долги и продолжить строительство! – Я продолжаю кричать на него, сердце от переполняющей меня злости с бешеной скоростью колотится в груди.

– Я знаю, – спокойно отзывается мой друг. – Но это не отменяет того факта, что ты наплевала на Алекса. Как он должен себя чувствовать? Ты пошла к его заклятому врагу и попросила у него помощи, не обсудив это с ним и даже не поставив его в известность.

Я изо всех сил стараюсь успокоиться, но не могу. Мне так обидно, меня так сильно задело поведение Алекса! Эмоциям нужен выход.

– Почему я ничего не сказала ему, Вал? Почему я не поставила его в известность?! – продолжаю я кричать.

– Потому что он бы не принял эту помощь, – отвечает он. – Я понимаю, почему ты это сделала… Но еще я понимаю, что Алекс, скорее всего, считает, что ты его предала. Он не ожидал от тебя такого, ясно?

– А чего он ожидал? Что я буду смотреть, как он влипает в крупные неприятности, и ничего не делать? Стоять себе в сторонке?!

– Возможно, он привык сам решать свои проблемы? – продолжает стоять на своем Валентин.

Эстель подходит ко мне и тихонько приобнимает со спины.

– Тебе надо успокоиться. В конце концов, ты все сделала правильно. Раз он не видит этого, то он еще больший придурок, чем я думала.

Валентин качает головой.

– Она не сделала все правильно. Марион действовала через его голову. Забила на его мнение и чувства. Он не просил спасать его. Он не умолял о помощи. Когда-нибудь вы, женщины, поймете, что принимать решения и делать то, что вы считаете нужным, – не всегда правильный вариант, ясно?

– Почему ты защищаешь его?! – негодует Эль. – Он хлопнул дверью прямо у нее перед носом! Не сказав ни слова!

– А что ему еще оставалось? В конце концов, разве сама Марион сказала ему что-нибудь? Нет! Его поставили перед фактом.

– Его спасли! – восклицает Эль.

– И вот мы вновь вернулись в самое начало! Он просил о помощи, Эль?

– Хватит, ты не помогаешь, – останавливаю их я.

– А я не знал, что друзья должны говорить только то, что ты хочешь услышать. Я думал, друзья говорят друг другу правду, такой, какая она есть, – вспыхивает Вал и, выходя из комнаты, бросает: – Пойду готовить ужин!

– Не слушай его, – вздыхает Эль, – ты все сделала правильно.

Она выходит вслед за Валентином, но я уже не уверена в своей правоте. Квантан предупреждал меня. Возможно, мне действительно надо было поговорить с Алексом и сначала обсудить с ним свой план. Хотя кого я обманываю, он бы не стал слушать. И мы оба это знаем.

Он не сказал мне ни слова до конца дня. Делал вид, что меня вовсе не существует. Даже когда объявлял о том, что после речи президента принял решение отправить всех по домам, Алекс не смотрел на меня. И это ранит сильнее, чем я готова признать. Его игнорирование причиняет мне боль. И я злюсь! На него – за такое поведение – и на себя за реакцию на это поведение.

Сделав глубокий вдох, я выглядываю в окно. На улице просто толпы людей: последний день перед закрытием города. Последняя возможность сходить в кафе, бар и ресторан. Последняя возможность погулять ночью, устроить вечеринку и пожить перед тем, как нас закроют в четырех стенах. Этот вирус перевернул наши жизни с ног на голову. Показал нам, что все, что считалось обыденным, все, что мы принимали как должное, может быть отнято у нас в одну секунду. Счастье оказалось заключено в мелочах, которые мы не ценили.

Я прохожу к ребятам на кухню. Смотрю, как Валентин роется в холодильнике, а Эль шарит по полкам в поисках сковородок и кастрюль.

– Тебе нужна глубокая сковородка? – уточняет она.

– Не готовьте ужин, – предлагаю я. – Давайте пойдем гулять?

По дождливому, заполненному суетой и людьми городу. Ведь это такая большая редкость в наши дни.





* * *


Эстель никуда не хочет идти, она занудно бубнит что-то о большом скоплении людей и о риске, которому мы себя подвергаем ради секундной радости. В ее словах присутствует огромная доля правды, но мне отчаянно хочется выбраться из квартиры, убежать от своих переживаний.

– Я вернусь к Квантану, а вы делайте, что хотите, – недовольно поджав губы, решает она.

– Эль, детка, мы просто пройдемся по улице. Может, поедим где-нибудь.

– Не забудьте маски! – напутствует Эстель. – Полиция патрулирует улицы, без маски сейчас никак.