Почти ушла

- У меня щиплет колено!

Её кожа напухла и покрылась сыпью, на её белоснежном теле появились тёмно-красные следы.

Кэсси пригнулась слишком поздно, и хлёсткий удар ветки пришёлся прямо по её лицу. Сыпь сразу же распространилась, и она испуганно закричала.

С другой стороны она услышала пронзительный, возбуждённый смех Антуанетты.

- Прижми голову к моему плечу, - скомандовала Кэсси, крепко обхватив девочку руками. Глубоко вздохнув и пошатываясь идя вдоль тропинки, она вслепую пробиралась сквозь обжигающие листья, пока не вышла на поляну.

Антуанетта кричала от радости, согнувшись вдвое над стволом упавшего дерева, её примеру последовал и Марк, заразившись весельем старшей сестры. Никому из них, казалось, не было дела до горьких слёз Эллы.

- Вы ведь знали, что там растёт ядовитый плющ! – обвинила их Кэсси, опустив Эллу на землю.

- Жгучая крапива, - поправила её Антуанетта, прежде чем снова разразиться новыми приступами хохота. В этом звуке не было ни единой нотки доброты – её смех был абсолютно жестоким. Этот ребёнок показал своё истинное лицо, на котором не было ни тени сострадания.

Кэсси почувствовала прилив ярости, и это удивило её. На мгновение её единственным желанием было ударить по самодовольному хихикающему лицу Антуанетты так сильно, как она только могла. Сила собственного гнева напугала Кэсси. Она уже вышла вперёд, подняв руку, прежде чем здравомыслие восторжествовало, и она быстро её опустила, потрясённая тем, что чуть было не сделала.

Девушка отвернулась, открыла свой рюкзак и стала рыться в нём в поисках единственной бутылки воды. Она промыла водой колено Эллы, и оставшимся количеством – свою кожу, в надежде, что это поможет уменьшить жжение, но каждый раз, когда она дотрагивалась до мест сыпи, жжение становилось только сильнее. Она осмотрелась вокруг, чтобы увидеть, есть ли поблизости кран с водой или фонтан, в котором она могла бы открыть холодную воду и подставить под неё болезненные участки кожи.

Но поблизости ничего не было. Этот лес не подходил для места семейной прогулки, как она рассчитывала. Здесь не было ни скамеек, ни информационных щитов. Не было ни мусорных баков, ни кранов, ни фонтанов, ни даже ухоженных прогулочных дорожек. Повсюду был лишь древний тёмный лес, в котором росли огромные буки, ели и пихты, вырисовывающиеся из спутанного между собой подлеска.

- Нам нужно возвращаться домой, - сказала она.

- Нет, - начал спорить Марк. – Я хочу исследовать местность.

- Это место небезопасно для исследований. Здесь даже нет нормальной тропинки. И кругом слишком темно. Тебе следует немедленно надеть куртку, иначе ты можешь простудиться.

- Я могу простудиться, поймай меня! - с озорным выражением лица мальчик бросился прочь, быстро пробираясь между деревьями.

- Чёрт возьми! – Кэсси бросилась за ним, стискивая зубы, когда острые веточки ранили её воспалённую кожу. Он был меньше и быстрее Кэсси, а его смех поддразнивал её, когда мальчик нырял в очередные заросли.

- Марк, вернись! – звала она.

Но её слова, казалось, только подстёгивали мальчика. Она упорно следовала за ним, надеясь, что тот либо устанет, либо решит закончить игру.

Наконец, она догнала его, когда он остановился отдышаться, пиная еловые шишки. Она крепко взяла его за руку, прежде чем он смог снова убежать.

- Это не игра. Видишь, впереди овраг.

Земля отвесно уходила вниз и было слышно, как течёт вода.

- А теперь пошли назад. Пора идти домой.

- Я не хочу домой, - проворчал Марк, волоча за собой ноги и следуя за ней.

«И я не хочу», - подумала Кэсси, ощутив внезапную симпатию к мальчику.

Но когда они вернулись на поляну, там была только Антуанетта. Она сидела, подложив сложенную куртку, и заплетала волосы, ниспадающие ей на плечи.

- Где твоя сестра? – спросила Кэсси.

Антуанетта посмотрела вверх, казалось, совершенно безразлично.

- Сразу после вашего ухода она увидела птицу и захотела поближе её рассмотреть. Я не знаю, куда она пошла после этого.

Кэсси в ужасе уставилась на Антуанетту.

- Почему ты не пошла с ней?

- Ты не сказала мне, - ответила Антуанетта с холодной улыбкой на губах.

Кэсси глубоко вздохнула, сдерживая очередной всплеск ярости. Антуанетта была права. Ей не следовало оставлять детей без предупреждения стоять на месте и никуда не уходить.

- Куда она направилась? Покажи мне, где ты её видела в последний раз.

- Она пошла туда, - указала Антуанетта.

- Я пойду её искать, - сказала Кэсси, намеренно сохраняя спокойствие в голосе. – Оставайся здесь с Марком. Никуда не уходи с этой поляны и не выпускай своего брата из виду. Поняла?

Антуанетта отстранённо кивнула, расчёсывая пальцами волосы. Кэсси оставалось только надеяться, что девочка поступит так, как она ей сказала. Она подошла к месту, указанному Антуанеттой, и сложила ладони воронкой у своего рта.

- Элла? – закричала она настолько громко, насколько смогла. – Элла?


Она подождала на месте, надеясь услышать ответ или приближающиеся шаги, но никакой реакции не последовало. Всё, что она могла слышать, это был слабый шелест листьев на усиливающемся ветру.

Могла ли Элла уйти за пределы слышимости за то время, пока её не было на месте? Или с ней что-то произошло?

Когда Кэсси бегом устремилась в гущу леса, внутри неё резко начала усиливаться паника.





ГЛАВА 7




Кэсси побежала глубже в лес, прокладывая себе дорогу сквозь деревья. Она выкрикивала имя Эллы, молясь, что вот-вот услышит ответ. Девочка может быть где угодно; для неё не существовало чётко размеченного пути, которому она бы следовала. Лес был тёмным и жутким, ветер дул всё сильнее, а деревья, казалось, заглушали её крики. Элла могла упасть в овраг или споткнуться и удариться головой. Её мог схватить какой-нибудь бродяга. С ней могло случиться всё, что угодно.

Кэсси поскальзывалась на покрытых мхом дорожках и спотыкалась о корни деревьев. Её лицо было поцарапано в сотне мест, а горло охрипло от криков.

В конце концов, она остановилась, тяжело дыша. Её пот был холодным и липким на ветру. Что ей нужно было делать теперь? Уже начало темнеть. Она не могла тратить больше времени на поиски, поскольку подвергала опасности сразу всех детей. Теплица была ближайшим доступным местом, откуда можно было позвать помощь, если она всё ещё была открыта. Можно было бы вернуться туда, рассказать лавочнику, что произошло, и попросить его вызвать полицию.

Ей потребовалась целая вечность и несколько неверных поворотов, чтобы вернуться назад по тому же пути. Она молилась, чтобы другие дети были там в целости и сохранности. И она не теряла слабой надежды, что Элла могла найти путь назад.

Но когда она пришла на поляну, Антуанетта собирала листья, а Марк спал, свернувшись клубочком на постеленных куртках.

Эллы не было.

Кэсси уже представляла бурю ярости, которая разразится по их возвращению. Пьера обуяет праведный гнев. Марго может просто жестоко себя вести. Ночью повсюду будут гореть фонари, потому что вся община будет искать потерявшуюся девочку, или хуже того – девочку, получившую телесные повреждения в результате её небрежности. Это была полностью её вина, и её провал.

Весь ужас сложившейся ситуации переполнил девушку. Оперевшись о дерево, Кэсси обхватила лицо руками, отчаянно пытаясь сдержать рыдания.

А затем Антуанетта произнесла тоненьким голоском:

- Элла? А теперь можешь выходить!

Кэсси подняла взгляд, не веря собственным глазам и наблюдая за тем, как Элла вышла из своего укрытия за упавшим бревном, отряхивая с юбки листья.

- Что… - произнесла она хриплым и дрожащим голосом. – Где ты была?

Элла радостно улыбнулась.

- Антуанетта сказала, что мы играем в прятки, и я не должна выходить, когда ты будешь меня звать, иначе я проиграю. Я замёрзла – можешь дать мне мою куртку?

Кэсси была шокирована наповал. Она не могла поверить, что кто-то способен придумать подобный сценарий из чувства злости.

Это была не просто жестокость, это был холодный расчёт в действиях, который и поразил Кэсси. Что двигало Антуанеттой, когда она мучила её, и как она может предотвратить повторение подобного в будущем? На поддержку от родителей рассчитывать не приходилось. Стратегия быть милой по отношению к Антуанетте не сработала, а гнев Кэсси сыграл бы только на руку девочке. У неё были все карты, и она отдавала себе в этом отчёт.

А теперь им предстоит вернуться домой непростительно поздно, учитывая тот факт, что они никому не сказали, куда идут. Дети испачкались, проголодались, мучились жаждой и были истощены. Она боялась, что Антуанетта сделала более чем достаточно для того, чтобы её тотчас же уволили.

Дорога назад в поместье казалась длинной, холодной и очень некомфортной. Элла не хотела идти пешком, и Кэсси пришлось нести её всю дорогу, от чего её руки почти отваливались, когда они наконец-то дошли. Марк плёлся сзади, брюзжа себе под нос, он слишком устал даже для того, чтобы бросать камешки в птиц, сидящих на изгородях. Казалось, что даже Антуанетта не испытывала удовольствия от своей победы, а только угрюмо плелась сзади.

Когда Кэсси постучала в массивную входную дверь, она тотчас же открылась. Девушка оказалась лицом к лицу с Марго, которая была переполнена яростью.

- Пьер, - прокричала она. – Наконец-то они дома.

Кэсси начала дрожать, когда услышала гневный топот ног.

- Где, во имя дьявола, тебя носило? – проревел Пьер. – Что это за безответственность?

Кэсси судорожно сглотнула.

- Антуанетта хотела поиграть в лесу. И мы пошли на прогулку.

- Антуанетта что? На весь день? Какого чёрта ты разрешила ей это сделать и почему ты не выполнила данные тебе распоряжения?

- Какие распоряжения? – спросила Кэсси, испытав желание укрыться от его гнева, убежать и спрятаться, точно так же, как она делала в десятилетнем возрасте, когда её отец срывал на ней свою ярость. Посмотрев назад, она увидела, что дети испытывали точно такие же чувства. Их ошеломлённые, испуганные лица придали ей смелости, с которой она должна была выстоять против Пьера, несмотря на то, что у неё в буквальном смысле подкашивались ноги.

- Я оставил записку на двери твоей спальни, - произнёс он, с усилием заставив себя говорить более спокойным тоном. Возможно, он тоже заметил реакцию детей.

- Я не находила никакой записки, - Кэсси посмотрела на Антуанетту, но девочка потупила глаза и опустила плечи.

- Антуанетта должна была выступать на фортепианном концерте в Париже. В восемь тридцать за ней приехал автобус, но её нигде не могли найти. А в двенадцать у Марка была футбольная тренировка в городе.

Кэсси почувствовала, будто у неё в животе всё завязалось в тугой холодный узел, когда осознала, насколько серьёзными были последствия её действий. Она подвела Пьера и остальных самым худшим из всех возможных способов. Этот день должен был стать проверкой её способностей в организации распорядка дня детей. Вместо этого они отправились в незапланированную прогулку неизвестно куда и пропустили важные мероприятия. На месте Пьера она бы тоже была вне себя от ярости.