Поцелуй сумрака

Большой Том с Хэтти пошли по протоптанной дорожке к ярмарке. Мы с Абелем двинулись следом; он засунул руки в карманы штанов и тихо насвистывал себе под нос. Закатанные рукава бежевой рубашки открывали вид на загорелые предплечья. Я чуть не дала себе подзатыльник за то, что обратила на это внимание. У подлецов не должно быть таких красивых рук.

Промокнув пот над верхней губой, я окинула взглядом ряды белых шатров вдоль западной границы поля. Над мельтешащей толпой разносилось мычание коров и блеяние коз с овцами с зоны, где оценивали домашний скот. Большой Том вложил мне в ладонь четвертак.

– Твой аванс, – низко пророкотал он.

Я поблагодарила его и спрятала монету, так как не собиралась тратить ее на сладкую вату или попкорн. Нужно копить каждый пенни, чтобы купить нам с Лайлой билет обратно на север.

– Хорошо повеселитесь! – сказала Хэтти. Расправив плечи, она гордо ушла выставлять свои консервы на конкурс, а Большой Том захотел посмотреть на Клайдсдейлов в соревновании по перетягиванию плуга.

– Ее огурцы побеждали три года подряд, – сказал Абель. – Они всегда в меру кислые и сладкие. Прямо как сама тетя Хэтти.

Я кивнула и отвернулась. Абель почесал затылок. Так мы и стояли в неловком молчании. Он смотрел на дальний край поля, где проходили лошадиные бега. Стоя на квадратных стогах сена, фанаты во все горло поддерживали чалого жеребца, который догонял вороную лошадь впереди. В последнюю секунду он все же пробил себе путь к победе, и люди разразились ликующими криками.

– Слушай, Верити, – начал Абель, – отношения у нас не задались с первого дня, и это моя вина. Я не хотел обидеть тебя тогда, в сарае. Прости.

– Может, я вела себя немного вспыльчиво, – допустила я, прекрасно зная, что так и было. Но я не нашла в себе сил, чтобы извиниться прямым текстом. Не перед Абелем. – Я принимаю твои извинения.

Мой прохладный ответ вызвал у него недоумение. Неужто он думал, что мы теперь станем закадычными друзьями? Что-то мне подсказывало, что у Абеля Этчли более чем достаточно близких подруг.

Я скрестила руки и поискала взглядом Лайлу, но вместо нее нашла Деллу Лофтис, которая быстро приближалась к нам.

– Абель! Верити! – Ее миловидное круглое личико подчеркивал высокий кружевной воротник, канифасное платье цвета барвинка сочеталось с шелковыми цветками на шляпке.

По бокам от нее шли Джаспер и незнакомая девушка. Оба русые, сероглазые и долговязые – как пить дать, брат с сестрой. Джаспер непринужденно топал вразвалочку, а вот девушка, одетая в простую темную юбку и блузку с защипами цвета слоновой кости, держалась так, будто у нее в корсете спрятали кочергу.

– Я так рада, что ты пришла, Верити! – Делла неожиданно притянула меня для быстрых объятий. – Это моя подруга, Кэтрин Осбрукс.

Кэтрин кивнула, и мне показалось, что она пытается выглядеть внушительнее.

– Приятно познакомиться. – Вроде бы и вежливая фраза, но вот тон и взгляд, которым она окинула меня, пока я стояла рядом с Абелем, были недобрыми. – Абель много нам о тебе рассказывал.

– Неужели?

Абель будто остолбенел, и я увидела стыд на его лице. Наверняка он отзывался пренебрежительно о грубой янки.

Делла рассмеялась, спасая беседу от полного краха.

– Ничего плохого! Абель очень рад, что ты приехала. Везерингтоны давно нуждались в помощи. Да и хорошо, что молодежи стало больше. Ребята, пойдем, музыка вот-вот начнется!

С этими словами она без смущения взяла Абеля за руку, словно делала так сотни раз. Они пошли в ногу друг с другом. Шея Абеля подозрительно покраснела. Я нахмурилась; интересно, что еще он рассказывал – или по крайней мере думал – обо мне? Я шла на шаг позади, пробираясь через толпу в окружении Осбруксов.

Джаспер говорил об игровых будках, к которым он хочет подойти позже, и что нам непременно нужно посмотреть гонку на двуколках. Трогательно, что он включил меня в планы компании. Мы остановились у сцены из сосновых досок, на которой стоял квартет из двух гитаристов, высокого мужчины с мандолиной и пухлого бородача, настраивавшего скрипку. Скрипач улыбнулся и показал смычком на Деллу.

– Ну а теперь, когда наша солистка здесь, мы начнем с особенной песни в исполнении мисс Деллы Лофтис!

Кучка зрителей вежливо похлопала. Делла нервно вздохнула и разгладила фиолетовую юбку. Абель легонько ткнул ее в ребра.

– Ты прекрасно справишься, Дел. Как всегда.

Похоже, его слов было достаточно, чтобы ободрить ее. Собрав юбку, она уверенно поднялась на сцену.

Пока Делла с группой обсуждали, какую песню сыграть первой, Кэтрин встала рядом со мной.

– Сейчас ты увидишь настоящее шоу. У Деллы замечательный голос. Держу пари, лучший в округе. Иногда они с Абелем поют дуэтом в церкви, – она выдержала паузу, пронзая меня взглядом. – Из них хорошая пара. Они всегда подходили друг другу.

В ее словах чувствовался подтекст, но мне потребовалась пара секунд, чтобы уловить его смысл. Судя по тому, что я знала о Делле, вряд ли ей понравились бы ехидные намеки подруги.

Они даже не представляли, что я, несомненно, наименьшая из проблем Деллы.

Кэтрин продолжала многозначительно смотреть на меня, и я пожала плечом.

– Как скажешь.

– Еще как скажу. Как и любой человек в Уилере. Все знают, что они будут вместе. Делла положила глаз на Абеля, еще когда они были детьми.

– Занятно. А на кого он положил глаз? – поинтересовалась я, не успев прикусить язык. Кэтрин одарила меня таким взглядом, от которого и краска отслоилась бы от стен, и вернула внимание к сцене.

Группа закончила играть вступление, Делла задрала подбородок и запела. Ее голос, ясный и чистый, с легкостью поднимался по холмам и долинам задорной мелодии. Зрители захлопали в такт. Ко второй песне я бессознательно начала приплясывать. Даже Кэтрин немного расслабилась и кивала под веселую музыку. Когда Делла запела «Арканзасский путешественник», из толпы вышла пожилая пара и затанцевала под одобрительный свист Абеля.

Песня подошла к концу, и зрители бурно зааплодировали. Делла покраснела и, помахав в знак благодарности, собралась уходить со сцены.

– Сыграйте что-то для виргинской кадрили! – потребовал пожилой танцор, явно не желая заканчивать веселье.

– Дедуля, никто уже давно не танцует кадриль, – с юмором ответил молодой человек в подтяжках. Старик шутливо отмахнулся от его слов.


– Делла, разве дедушка не учил тебя фигурам? – спросил Абель. – Сможешь быть ведущей?

– Попробуй! – крикнул старик, и пожилая партнерша его поддержала.

Люди начали один за другим просить, чтобы Делла повела кадриль, пока их голоса не слились в хор. Та вскинула темную бровь и окинула Абеля взглядом, присущим только давним друзьям, которые хорошо друг друга знают. Он как бы говорил: «Ну и во что ты меня втянул?» Абель широко улыбнулся.

Делла развела руки в стороны и громко объявила, перекрикивая скрипку:

– Дамы – слева, джентльмены – справа!

Хихикнув, какая-то девушка схватила нас с сопротивляющейся Кэтрин и отвела в сторону, мужчины и мальчики выстроились напротив. Делла посмотрела на меня со сцены и хитро кивнула на Джаспера.

– А теперь поклонитесь партнерам.

Джаспер согнулся передо мной пополам.

– Я никогда этого не делала, – сказала я и попыталась уйти, но меня зажали в кругу шумные зрители. Не выпрямляясь, Джаспер кивнул в знак поддержки.

– Это несложно. Просто повторяй за мной.

Бежать было некуда, так что я присела в худшем реверансе в истории и смирилась со своей судьбой.

– Покрутите партнера, – крикнула Делла, и Джаспер взял меня под руку.

– Ну, начинается, – сказал он, вращая нас.

Другие пары весело кружили то в одну сторону, то в другую, меняя руки. Под заводную музыку и топот сапог мы чередовали партнеров и продвигались по линии в головокружительном вихре юбок.

Не успела я моргнуть глазом, как моим партнером по танцу оказался Абель, и в эту секунду Белла крикнула:

– Променад!

Он протянул мне руки ладонями вверх.

– Вот так.

Я накрыла его ладони своими, и мы пошли боком, вприпрыжку, между рядами ликующих танцоров. Когда мы проходили мимо Кэтрин, она с неодобрением покачала головой. На долю секунды Абель посмотрел мне в глаза и тут же опустил взгляд на примятую траву. Его щеки залились краской. Может, ему было стыдно, что он здесь, танцует и веселится, пока его девушка сидит где-то в одиночестве.

Заразительная энергетика кадрили быстро вытеснила неприятные мысли из головы. Скрипка играла ведущую роль, ее звонкие ноты, подобно стае птиц, взмывали к ясному голубому небу. К концу песни я снова встала с Джаспером для финального вращения, а затем музыка оборвалась на жизнерадостной ноте.

Публика разразилась аплодисментами. Я присоединилась к толпе, одновременно смеясь и пытаясь отдышаться. Делла с группой поклонились на сцене.

– Я ужасно танцую, – сказала я Джасперу. Это ничуть меня не удивило, зато приятным сюрпризом стало то, что мне все равно понравилось.

На краю кучки зрителей, среди радостных наблюдателей, стоял седовласый мужчина в мрачном черном костюме и угрюмо смотрел на нас. Под жиденькой бородой его лицо было впалым и морщинистым. Тощее, узкое телосложение придавало ему хрупкий вид, но во взгляде, направленном на нас, пылал огонь.

Что-то мне подсказывало, что меня только что сочли «нечистой». Но ни один недовольный незнакомец не испортит мне хорошее настроение. Выпрямив плечи, я встретилась с ним взглядом.

Мужчина замер, и на его строгом лице промелькнуло что-то непонятное – удивление, шок? Я нарушила зрительный контакт и отвернулась, смущенная его реакцией. Когда я снова посмотрела, темный щуплый силуэт мужчины скрылся в толпе.





8




Я с неприятным чувством на душе смотрела ему вслед. Мое оцепенение прервала Делла, закинув руку мне на плечи.

– Ты впервые танцевала кадриль? Да у тебя талант!

Я отвлеклась от незнакомца и перевела взгляд на румяное лицо подруги.

– Ложь. Но мне приятно.

– Давай возьмем что-нибудь выпить, – предложила она, и парни сердечно поддержали ее.

– Я слышала, что где-то тут есть прилавок с кока-колой, – вспомнила Кэтрин.

Глаза Деллы загорелись.

– Прекрасно.