Побег из приюта

И тут, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности, раздался голос девочки, низкий и хриплый, напоминающий призрак некогда милого детского голоска:

– Нельзя жить вечно. Это невозможно.

Она говорила по-английски с акцентом, возможно испанским, настолько сильным, что Рики с трудом понимал ее.

– Ах, я вижу, мы сегодня в боевом настроении, – укоризненно произнес главврач. Поставив шкатулку на пол, он вернулся к девочке и наклонился над ней, держа сцепленные руки за спиной. – Ты права, малышка Люси, телу это, возможно, не под силу, но как насчет идеи? Если идея попадает в подходящую почву, она способна расти бесконечно долго. – Главврач развернулся так, чтобы видеть обоих одновременно. – Наша Люси, Рики, была совершенно неуправляемой, как и ты. Дома она была способна кричать часами напролет, пока ее домашние не решили, что она одержима. Когда ей не смог помочь священник, родители привезли ее сюда. Они отдали ее мне и забыли думать о ней, в точности как твои родители – о тебе.

– Сорняки, – встрепенувшись, прошептала девочка. – Гниют.

Рики не знал, сколько еще способен все это выдерживать. При виде девочки, такой маленькой и одинокой, его охватило непреодолимое желание защитить ее. Чем она заслужила подобную участь? Возможно, ничем, как и он. Или Пэтти.

«Или мой папа».

– Мне, как всегда, было приятно навестить тебя, Люси. Я рад, что тебе удалось в последний раз с кем-то подружиться, – нараспев произнес главврач. Он выпрямился и поманил Рики, улыбаясь так холодно и спокойно, что тот двинулся к нему, замирая от ужаса. Он сразу понял, что «выпускной» – это что-то ужасное, и ощущение опасности нахлынуло с новой силой, заряжая его адреналином. – Теперь, когда ты увидел одну из моих ошибок, – продолжал главврач, извлекая что-то из кармана халата, – я хочу, чтобы ты ее исправил. Возможно, она во многих отношениях похожа на тебя, но ты настолько во всем ее превосходишь, Рики, что это будет небольшой потерей.

Люси едва шелохнулась, но, несмотря на скрывающие ее лицо волосы, Рики знал, что она неотрывно смотрит на главврача, который поднял нечто, сверкнувшее в скудном свете, просочившемся сквозь плотные шторы.

Нож. Скальпель.

– Исправь эту ошибку, Рики, – решительно произнес главврач, протягивая ему нож. Люси застыла. – Ты свободен от разума и тела. Ты полностью утратил сознание и личность. Это не должно составить для тебя труда. Возьми нож. Вот так, хорошо, твой отец держал его точно так же.

Снова его отец. Рики колебался. Возможно, главврач заставлял его отца выполнить это же задание… Он вспомнил несчастного, съежившегося в попытке спрятаться среди коробок с реквизитом, сжимающего скальпель окровавленными руками.

Рики знал, что сделает это. У него не было выбора. Он ощущал в глубинах подсознания влияние главврача, влекущее его туда, куда он идти не хотел. Проще было повиноваться. Сопротивление навлекало на него мучения. Он не мог вернуться на стул. Он просто не мог…

Рики взял скальпель, стараясь сдержать дрожь в пальцах, которая выдала бы его. Он уже не замечал безысходной грусти комнаты. Его мозг отключился под невыносимым давлением. Маленькая девочка. Она всего лишь маленькая девочка.

Оглядись вокруг. Тебе кажется, что ей тут хорошо? Ты окажешь ей услугу…

Главврач, глядя на него сверху вниз, сиял, как гордый отец, который впервые привел сына в школу. Он кивнул, позволяя действовать. Подбадривая его.

– Исправь ошибку, Рики, лишь совершенство имеет право на существование.

Крохотный и легкий скальпель в его руке внезапно налился свинцом. Рики поднял нож и увидел метнувшийся в его сторону взгляд огромных темных глаз девочки. Наполненных ужасом. Эти глаза зажмурились, когда он махнул рукой и брызнула кровь.

Не беги, не прячься. Борись.





Глава 40




Ему никогда не забыть вопля главврача, в котором смешались боль, изумление и ярость от осознания предательства.

Люси ахнула и быстро отступила назад. Маленькие ручки вспорхнули к лицу, заглушая вырвавшийся у нее восторженный смех.

Но главврачу было не до смеха. Он со свирепым ревом отшатнулся, схватив за рукоять скальпель, все еще торчащий из плеча. Кровь, стекая на локоть, пропитывала его белый медицинский халат.

– Нет! – снова и снова кричал он.

Через мгновение дверь с грохотом распахнулась.

– Все впустую! Снова все впустую! В точности как и с твоим отцом, все впустую! В этот раз я был уверен, так уверен. Очередной провал в момент триумфа.

Рики сделал свой выбор и отчетливо понимал, чего ему это будет стоить. Санитары скрутили его, хотя он не пытался ни увернуться, ни сбежать. Главврач взревел, выдергивая скальпель из руки, – это было последним, что Рики увидел перед тем, как санитар, повисший у него на плече, ударил его по голове. Свет у него перед глазами завертелся и стремительно померк.

– Ты труп! – процедил главврач между стонами.

Люси смеялась и смеялась, хлопала в ладоши, хихикала и топала маленькими ножками.

– Труп! Ты меня понимаешь? Труп! И я прикончу тебя собственными руками!





* * *



– Наконец-то ты это сделал, умник.

Рики застонал. Он был готов поклясться, что все это ему приснилось. Он находился в пустой камере маленькой девочки. У главврача окончательно съехала крыша, и он попытался заставить Рики убить ребенка, потому что девочка оказалась какой-то там ошибкой. Это было настолько чудовищно, что не могло быть реальностью.

Рики моргнул и приподнял раскалывающуюся голову. Он лежал на боку в помещении, похожем на тюремную камеру.

Каменный пол был невероятно твердым и впивался в ребра, но его голова лежала на чем-то мягком. Рики снова моргнул. Это была нога Кэй.

– Где я? – прошептал он, ощущая, что во рту пересохло, как в пустыне.

– Как, ты не в курсе? В Ритц-Карлтоне, где же еще! Старина главврач сжалился над нами, раздобрился и поселил нас во дворце, – сказала она, погладив его по голове.

Рики поморщился – после кулаков санитара к ней невозможно было прикоснуться.

– Прости. Ты в подвале, как и все мы. Ты в самом деле ничего не помнишь?

– Я… Я был с главврачом, и он пытался заставить меня кого-то убить.

– Ага, а вместо этого ты взял и пырнул его в плечо. Мы бы устроили тебе торжественную встречу, но в качестве конфетти у нас только дохлые мухи.

Кэй невесело усмехнулась.

Рики наконец смог рассмотреть ее получше. Она заметно похудела, и ее волосы отросли – когда она откинулась на стену, темный мягкий нимб окружил ее голову. Несмотря на окружающий мрак, ее голос звучал беззаботнее, чем прежде, как если бы Кэй наконец решила, что ей больше нечего терять. Ее пальцы ерошили волосы Рики, и он чуть было снова не уснул.

– Я не мог убить маленького ребенка.

– Прежде это подразумевалось бы само собой, но, насколько я слышала, он тебя почти сломал.

– Кто тебе это сказал? – спросил он. – Прошло всего несколько дней. Я не понимаю, как он мог добиться этого так быстро.

От удивления у Кэй даже рот приоткрылся.

– Несколько дней? Бери выше – месяц. Мы думали, ты умер. Какое-то время меня держала в курсе событий сестра Эш, но потом на нее кто-то настучал и… С тех пор для нее наступили трудные времена. – Кэй прикусила нижнюю губу, уставившись в пустоту поверх его головы. – Он бросил нас всех сюда после того, как ты попытался сделать из него шиш-кебаб.

– Мне очень жаль, – прошептал Рики. Ему отчаянно хотелось пить. Он снова закрыл глаза в надежде, что если очень сильно захочет, то все исчезнет. – Это я во всем виноват.

– Я так не думаю. Может быть, это ты промывал кому-то мозги?

– Насколько я помню, нет.

– Заковывал в наручники?

– Нет…

– Морил голодом? Бил током?

Рики фыркнул:

– Не-а. Просто… Мне все равно кажется, что это я виноват.

– У тебя есть ровно десять минут на то, чтобы жаловаться и валить все на себя, а потом тебе придется отодвинуться, потому что у меня нога занемела, – сказала Кэй, шевеля плечами. Раздался тихий щелчок вставшего на место позвонка. – Рики, я думала, что ты умер.

– Я тоже так думал.

– Никогда не говори «никогда», – усмехнулась она. – Ни с кем из нас у него ничего не получится.

– Мне так много надо тебе рассказать, что я даже не знаю, с чего начать, – сознался Рики.

Туман в голове явно объяснялся ударом, но переносить его было гораздо легче, чем последствие лечения, отделявшее сознание от тела. По крайней мере это позволяло поставить крестик в колонке положительного сальдо.

– А разве похоже, что я спешу? Идти мне все равно некуда.

– Даже если я действительно труп, я рад, что мне удалось еще раз тебя увидеть. Мне было так одиноко. Какое-то время… какое-то время я даже не мог тебя вспомнить. Мне казалось, я попал в чужое тело. В тело человека без прошлого, без памяти, без будущего.

Сама мысль о том, чтобы отодвинуться, была почти невыносимой. Лежать на ее ноге было так удобно, даже несмотря на то, что пол был твердым, а жажда – нестерпимой.

– Ты меня вполне устраиваешь и в этом теле.

– Наслаждайся, пока есть возможность, – пробормотал Рики. – У меня возникло сильное подозрение, что скоро оно опять станет научным проектом этого извращенца.

Кэй, укоризненно хмыкнув, снова запустила пальцы ему в волосы.

– Что тебе оставалось делать? Ты же говорил, что должен был кого-то убить, верно? Ты поступил правильно.

– Возможно. Но тогда почему мне от этого так плохо? – спросил Рики.