По следам прошлого

— Никому не говори, — попросил тихо.

— Сколько ты еще протянешь?

— Пока тяну, видишь.

Я хмыкнул, стараясь разглядеть в его лице другие признаки неизвестной мне болезни. О сумасшествии влюбленных беловолосых шан'ниэрдов в Фадрагосе не слышали издавна. Осторожная раса научилась избегать смертельной участи, просто не подпуская к не влюбившимся шан'ниэрдам представителей низших рас.

— Вижу, что едва ли справляешься, — проговорил я и отправился дальше к озеру.

— Тебе волноваться не о чем, — прилетело заверение в спину. — Я написал верховным в свою гильдию о тебе. Даже если я отправлюсь к Древу жизни, они ждут тебя в любое время.

Облегчение я все-таки испытал, хоть и небольшое. После того, как я сбежал из дома, меня спасет только какое-то могущество. Поступив на службу в гильдию Исследователей, я сразу же получу статус уважаемого и соответствующую защиту. Да и у родителей появится повод, чтобы гордиться нерадивым сыном. Но при этом вместе с утешительной вестью и слабым облегчением под сердцем засела тоска. Ромиар в этом мире единственный, кто первый разглядел во мне ценное существо. Я успел привязаться к нему.

— Почему бы тебе не сказать Елрех? — полюбопытствовал я.

Без сомнения, она сильный алхимик и душевная фангра. Неужто она не начнет искать способ, как спасти того, кто умирает из-за любви к ней?

— А чем это поможет? Дело ведь не в ней, а во мне, — сказал Роми и фыркнул, будто лошадь. — Духи Фадрагоса, меня стошнит, если продолжим говорить о ней и о том, что я чувствую к ней.

— А мне поможешь? — Я остановился и дождался, когда шан'ниэрд поравняется со мной.

Сердце вновь замедлилось. О чем я думаю? На что рассчитываю, идиот?

— С васовергами? — Ромиар выгнул бровь. — Тут только снова к Асфи идти. Они над ней смеются за глаза, прямо в лицо подсмеиваются над ее важностью, но все равно прислушиваются. Признают, сволочи, что без нее они многое потеряют.

Я тяжело вздохнул. Ветер выпутал волосы, бросил на щеку, но руки были заняты, чтобы убрать их за уши. Хоть Ромиара проси, но его наверняка сейчас вырвет от прикосновения к любому из низшей расы. Я опустил веки и тряхнул головой. Представилось вдруг, будто Асфи касается щеки, трогая мои волосы, поправляя. Дыхание перехватило при воспоминании о том, какой бывает ее забота.

— Я не об этом, — уверенно сказал я. — Хочу посоветоваться с тобой об Асфи.

— Рассказывай. — Он мгновенно стал серьезнее.

— Тебе будет неприятно, потому что я хочу поговорить о тебе и, возможно, о Елрех. О вас обоих.

Роми поморщился, а через миг согнулся, сгорбился, сильно прижимая кулак ко рту. Серая кожа побледнела, а желтые глаза заблестели от слез и потускнели. Вскоре он задышал глубже, размеренно и смог выпрямиться. Проговорил с кривой улыбкой:

— Я еле запихнул в себя обед, а ты хочешь, чтобы я и от него избавился.

— Прости, — попросил я и, отступив, поплелся к озеру.

Стоит обратиться к Елрех. Думаю, она тоже согласиться дать мне совет. И пусть ее история отличается от нашей с Роми, но все-таки переплетается тесно.

— Кейел, — позвал Роми, вынуждая снова дожидаться его. Ноги проваливались в густой мох по щиколотку, зной проникал даже в темные заросли леса. Хотелось скорее добраться к озеру и умыться, а затем быстрее вернуться к Асфи. Она осталась одна с разбойниками и мародерами. Вдруг что-то случится. Ромиар же, видимо, выкладывал все силы, чтобы просто идти с нами в одном темпе и не выдать собственную слабость. Когда он, с трудом переступая ветки и кочки, догнал меня, произнес запыхавшись: — Хорошо, давай попробуем поговорить. Я хочу помочь тебе, человек.

— Тебе сложно.

— Я вытерплю. Говори немедленно, что у тебя произошло с заносчивой девицей.

Я покачал головой. Он снова ведет не к тому.

— Как ты смирился с тем, что был Вольным? — спросил я.

— Никак. — Роми пожал плечами. — С таким нельзя смириться.

— Но ты согласился вернуть его память. Тебе не страшно, что он завладеет твоим рассудком?

— Два сознания в одном теле, — задумчиво протянул он, перешагивая очередные кочки так, будто переступает через низкий частокол. — Кейел, я все равно сильнее. Как бы не обернулось объединение воспоминаний и двух разных м-м… личностей, я все равно сильнее. Поэтому уверен, что останусь самим собой. Но я признаюсь тебе, что тоже вначале много переживал по этому поводу.

— И как решился на такое? Из-за Елрех?

— Нет. — Он снова скорчил гримасу отвращения. — Она тогда и не запомнилась толком. Кейел, я исследователь, и мне вдруг выпадает шанс узнать, как духи обучают Вольных. Я ведь изучал нескольких. Выведать у них знания об их духах, обучении и остальных подробностях невозможно. Они говорят ровно столько, сколько мы знаем с самого начала их появления в Фадрагосе. А тут я просто сам взгляну глазами Вольного на мир. И еще Асфи сказала, что я любил Елрех. Настолько сильно любил, что прошел с ней ритуал связи сердец. Представляешь? И говорит, что я с ума не сходил. Ни разу не сказала, что я дурно себя чувствовал. А сейчас взгляни на меня. — Обогнал меня, встал в шаге передом мной, вынуждая остановиться, и оттянул высокий воротник. Серо-бурая шея была в синяках и болячках, многие из которых кровоточили и гноились. — Я болен. Из-за любви болен.

— Я не хочу, чтобы ты умирал. — Это мой голос? Я прочистил горло кашлем и потер носом о плечо. Проблемы с Асфи незаметно потеряли силу.

Ромиар закивал, растягивая неестественную улыбку.

— Я тоже не хочу умирать. Но что теперь, уже плакать будем? Живьем оплакивать себя не собираюсь, а ты потом навести моих родных, скажи, что я ни о чем не жалел. Кейел, я понял, что люблю лучшую женщину во всем Фадрагосе. Единственное, о чем сожалею, это то, что я не достоин ее. У нас расовая слабость. О последнем родным не передавай. Ну, а у тебя что?

— Тоже самое, но только слабость в другом, — выдохнул я.

Долго смотреть ему в глаза не получилось. В голове будто медленно рассеивался туман, а за ним таилась правда, о которой я знал давно, но увидел ее во всей красе только что.

— Вы однолюбы, Роми, а мы люди, — тряхнув головой, я постарался вернуться к своей жизни. — Мы несовершенны. Наверное, я тоже с ума схожу из-за Асфи. Не так, как ты, но…

— И в прошлом ты был с ней, — перебив меня, мигом подхватил он, будто сам вцепился в чужую проблему, чтобы отвлечься от собственной неизбежности.


— Я ли? — спросил я и обогнул его.

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Да и какой смысл знать? — сквозь зубы выцедил. — Чувствую себя таким же уродом, каких ненавидел в Солнечной. Я с детства добивался Лери, и она мне поверила, пришла. А я смотрю теперь на другую и обо всем важном забываю. А Лери нашу общую жизнь носит под сердцем. Ребенок — это ведь не пустое слово. — Повернулся к другу, чувствуя необходимость в поддержке, пока гнев не разъел изнутри. Глянув во внимательные желтые глаза, произнес четко: — Это мой ребенок.

— Все так серьезно с Асфи? — с сочувствием поинтересовался Роми.

— Не серьезно, если только временно. Знаешь, я ведь не шан’ниэрд. У нас вашей верности нет. Что изменится, если я позволю себе побыть с другой девушкой? Какое-то время. А затем мы разойдемся разными путями и забудем друг о друге. Это ведь не трудно? Многие сходились, наслаждались близостью друг друга, а потом расходились. Влюбленность ведь не навсегда, если ты человек, а не шан'ниэрд?

От собственных вопросов стало дурно, но я сумел озвучить их. Обратил мысли в слова.

— А Лери? — тихий вопрос оглушил яростью Шил'лиар.

Я пошатнулся, красная пелена застелила глаза. Волна злости опять поднялась и затопила изнутри.

— А что Лери? — Котелки хотелось отшвырнуть подальше, но я помнил о просьбе Асфи. Важно, чтобы у нас был запас воды, а портить посуду в начале такого похода нельзя. — Она ведь пробовала с другими. До меня пробовала. Ты сам замечал, что у нас в Солнечной девушек мало, а любить и быть любимыми всем хочется! Она была с другими, а я нет!

— Получается, ты просто хочешь нагуляться? — хмыкнул Ромиар и с умным видом потер подбородок. — Кейел, ты понимаешь, что это всего лишь оправдание?

Его насмешка вывела из себя.

— Меня тянет к ней! — Я поднял руку с котелком, указывая в сторону, где нас ждали. — До безумия тянет! А тебе смешно?!

— Тогда оправдывайся. — Он пожал плечами и спокойно пояснил: — Перед собой, перед другими… Оправдайся и иди к Асфи.

— И ты не осудишь? — Я опешил. — Не попробуешь остановить человека от скверны?

— Я только поддержу тебя. — Он грустно усмехнулся, подергал воротник куртки, открывая шею, и стал с усердием расчесывать когтями то, что с трудом заживало. — Кейел, я умру. Может, еще несколько периодов продержусь на всех этих зельях, что набрал с собой и вливаю в себя тайно ото всех, а потом умру. Хорошо бы мне до сокровищницы дойти. — Простонал от удовольствия, а по его шее потекла темная кровь. — Глупый человек, не отправляй себя к Древу жизни заживо. Живи полноценно. Тянет к Асфи, иди к Асфи. А Лери все равно ты не любишь. Так зачем приносишь себя в жертву ради нее?

— В каком смысле не люблю? — спросил я, но не мог отвести взгляда от того, что наблюдал.

Куртка расстегнулась шире, полы разъехались, а рубашка и не была толком застегнута. На серой груди и ключицах виднелись мелкие язвы, похожие на те, какие лечила мне знахарка в детстве. Они появлялись всего лишь от того, что я долго не мог ходить и лежал.

— Не бери в голову, — отмахнулся Роми, отковыривая корочку большой болячки. — Когда-нибудь сам поймешь. А от Асфи, если так к ней тянет, не отказывайся.

— Да, не буду, — пробормотал я, думая о том, скрывать ли дальше тайну Роми от нее. — Только теперь она меня отгоняет. Я сглупил. И не знаю, как все исправить.





***


Асфи.

Я не знала, что твориться в его голове. Иногда смотрела на него, пытаясь представить и разобраться, но лишь сильнее путалась в самой себе. Разве можно настолько заблудиться в трех соснах? Вроде бы все ясно и просто, но так сложно одновременно.

Он забыл меня, забыл о нас, чуть изменился, но в нем все равно прослеживаются прежние черты характера. Может, именно в них я и влюбилась? Упрямый до крайности. Во всем упрямый. И до зависти целеустремленный. Просто непрошибаемый какой-то. Вот только цели у нас и в этот раз совершенно разные. Но при этом я четко определилась для самой себя, это он. Мой Кейел.

И все-таки чужой. В конце концов, существ роднят общие воспоминания. Ты их либо строишь заново, связываешься крепко, как происходит сейчас со мной и Елрех, либо разрушаешь все доброе, что могло бы быть. А последнее как раз о нас с ним.

Кейел, слышишь меня? В этот раз я не стану монстром, который будет оставлять после себя одни лишь разрушения и смерть. Не стану. Живи той жизнью, о которой мечтал всю свою прошлую жизнь, как только тебе вернули способность мечтать.

— Асфи, нужно остановиться! — позвал он.

Я подтянула сумку на плечах и повернулась. Серая пустошь, обдуваемая со всех сторон ветрами, стелилась вокруг. Внизу, в нескольких километрах позади, зеленела полоска леса. Повозку тащили два тамарга — длинноногие звери, которые до этого просто плелись на привязи. Мситов пришлось оставить у подножья горы, отпустить на волю с надеждой, что они не повстречают хищников. Коротконогие, хоть и выносливые, звери не смогли долго подниматься по скользкой каменистой почве. Эти же животные ловко поднимались даже на сильный откос. Но резкий подъем все равно приходилось избегать. Оглобли телеги жутко скрипели и становились неповоротливыми при возрастающей на них нагрузке. Вскоре ее вовсе пришлось максимально облегчить.

Теперь мотки веревок волокли на себе Елрех и Роми, подпорки — Кейел. Васоверги спустя долгие, утомительные и унизительные уговоры согласились взять на себя гарпуны и частями механизм взведения и спуска гарпунника, или, как они поправили меня, стреломета. Подобной участи избежали лишь Стрекоза и Лиар — как самых быстрых и ловких, я отправляла этих двоих на разведывании пути, а заодно ловлю дичи. А на телеге мы оставили лишь основу под оружие, крепко закрепленное веревками, провизию и утварь.

Кейел подкинул подпорки на плечах, удобнее перехватывая их, и поспешил по пологому склону ко мне. Я смотрела на его пыльные сапоги, уже истоптанные из-за трудной дороги, исцарапанные, и сосредоточенно гасила желание поинтересоваться у него, как он. Уверена, что давно устал тащить такую тяжесть на плечах. Если сейчас попросит о привале, то правильнее будет отказать ему. Сердце сжалось, но необходимость двигаться дальше спасала от излишней мягкости к этому человеку.

— Колесо расшаталось, — пояснил, останавливаясь в паре метров от меня ниже по склону и поднимая голову. Тряхнул волосами, но ветер снова бросил непослушные пряди на глаза. Кейел выгнул шею, попробовал убрать их с лица, потирая лбом о кулак, в котором сжимал связанные подпорки, — успеха это не принесло. Он с досадой поморщился и с заметной неохотой повел плечами. — Надо подбить, иначе слетит.

— Недавно только подбивали, — напомнила я, не поддаваясь другому желанию — отпустить свою сумку на землю и убрать ему волосы за уши.

— Асфи, тут нет дороги, — нахмурившись, сообщил очевидное. — Если не смотреть за телегой, то вскоре основу придется волочь по этим камням, — Потопал ногой по твердой земле, — на веревках. Но мы ведь не для того столько платили мастерам, чтобы угробить все чары по дороге.

Нужно было сказать хоть что-то, но все силы уходили, чтобы удержать улыбку в себе. Все такой же рассудительный, не боится спорить со мной, доказывать. Я и без него все прекрасно понимаю, но мне нравилось общаться с ним, говорить хоть о чем-то. И мне удалось найти единственный вариант для бесед, не показывая при этом слабость к нему, вот в таких пустых обсуждениях очевидных проблем.

— Ладно, — сделала вид, что смилостивилась и опустила на землю нелегкую сумку, с ценными зельями, мазями и амулетами, которые из-за хрупкости боязно было класть с прочими вещами. — Только давай быстро.

Он кивнул, а затем осторожно, но с заметным трудом перекинул руки вперед. Чтобы опустить подпорки под ноги, ему пришлось согнуться. А когда снова выпрямился, стал мять плечи. И представить не могу, какого ему тащить это все на себе. Хотя и Елрех с Роми тоже быстро уставали нести мотки веревок, и даже сейчас Елрех, ведущая за вожжи тамаргов, моментально скинула с плеча свою ношу и уселась на валун. Я отыскала взглядом Роми — он в последнее время отставал и все чаще предпочитал проводить время в одиночестве. Возможно, рогатого бесили другие рогатые, а может, как я догадывалась, дело было в Елрех.